Разумеется, разведчикам засыпанный снегом Постников овраг был не интересен. Им было на что посмотреть. Вдоль оврага к Волге тянулись дачи господ офицеров и летние лагеря самарского гарнизона. Имеющиеся в запасе 40 минут служащие австрийского разведывательного бюро потратили на осмотр казарм 5-го конно-артиллерийского дивизиона и 5-го гусарского Александрийского полка, где размещались, собственно, сами знаменитые «Черные гусары» и 2-я Оренбургская казачья сотня. Фасады гусарских казарм смотрел как раз на Трубочный завод.
И на обратном пути сотрудники разведывательного бюро могли увидеть много чего любопытного: штаб и казармы 48-й артиллерийской бригады, казармы 143-го запасного батальона, штаб 4-го ополченческого корпуса на Дворянской… Прощаясь, Вакано снабдил Гюнтеля и Кюнцеля рекомендательными письмами, в которых просил служащих в других городах оказывать офицерам посильную помощь… В общем, Владимир Вакано, гостеприимный консул Австро-Венгрии в Самаре, вольно или невольно, показал разведчикам очень много.
Материалы слежки начальник самарского губернского управления полковник Познанский отправил в штаб московского военного округа. Реакция из Москвы, на первый взгляд, может показаться странной. Подполковник Туркистанов задал самарским коллегам вопрос: «Какого подданства фон Вакано?». Из Самары пришел сверх лаконичный ответ: «Австрийского».
Одно слово. Но оно полностью укладывалось в контекст циркуляра начальника департамента полиции Нила Петровича Зуева:
«…Со своей стороны, департамент полиции считает необходимым указать, что в данный момент усилия жандармского надзора в деле борьбы с иностранным шпионством должны быть главным образом направлены на пресечение в этом отношении преступной деятельности австрийских подданных, так как, согласно получаемых из разных источников сведений, именно в среде прибывающих из заграницы австрийцев проявляется ныне с особой интенсивностью склонность к занятию военной разведкой в России».
По просьбе руководителя контрразведывательного отдела Московского военного округа князя Туркистанова начинается тайный сбор сведений о национальном составе работников Жигулевского пивоваренного завода не только в Самаре, но и в его филиалах. После анализа полученные данные отправлялись в Москву в виде списков иностранных граждан, работающих в «Товариществе Жигулевского пивоваренного завода».
Нужно отметить, что национальность Вакано в дальнейших событиях не сыграла особой роли. К руководителям самарского торгового дома братьев Клодт и к вице-губернатору Самарской губернии Рудольфу Эвальдовичу фон Витте у жандармов претензий не было. Да и среди самарских военных было много людей со вполне себе немецкими фамилиями. Так что, в Самарской губернии власти не были заражены шпиономанией с националистическим подтекстом. В подтверждение можно привести фрагмент телеграммы Министра внутренних дел, которую получили полковник Познанский:
«…арестованные с уликами в шпионстве передаются суду; арестованные лишь по подозрению в шпионстве , но без определенных улик , немедленно высылаются. Мирнозанимающиеся австрийцы и германцы (подчеркнуто карандашом в документе, возможно, самим Познанским — прим. автора) и находящиеся вне всякого подозрения, могут оставаться на своих местах и пользоваться покровительством наших законов или выехать за границу».
Дабы уважаемый читатель понял логику дальнейших действий самарских жандармов, приведу фрагменты еще двух документов.
14 июля 1914 года на имя начальника Самарского жандармского пришла телеграмма, согласно которой
«Тринадцатого сего июля Высочайше утвержден журнал Совета Министров о приведение в действие положения о подготовительном к войне периоде. Согласно параграфа 9 означенного положения Начальников Уездных, Губернских, Областных и Городских Жандармских и Полицейских Управлений…возлагаются обязанности задерживать лиц подозреваемых в шпионстве и доносить о сем не только своему непосредственному начальнику, но и в Штаб Округа. По требованию последнего возбуждать перед Министром Внутренних Дел ходатайства о высылке означенных лиц из пределов подчиненных им районов…».
12 июля 1914 года в приложении к номеру одной из самарских газет был опубликован перечень сведений, запрещенных к печати, оглашение коих рассматривалось как шпионство в пользу противника. В пункте 6 значились «сведения, указывающие на подготовку к мобилизации воинских частей и учреждений военного и морского ведомств, о приведение их в положение военного времени, о производстве поверочных и опытных мобилизаций, а так же о всякого рода распоряжениях различных ведомств, касающихся мобилизации и сосредоточении армии и флота».
Что же делает Владимир Вакано? 18 июля Владимир Вакано отправляет в Берлин отцу телеграмму, в которой сообщает о мобилизации на Жигулевском пивоваренном заводе людей и лошадей. Вроде бы информация в телеграмме касается только бизнеса Вакано, однако военными двух стран она могла трактоваться однозначно: в Германии — «в России началась мобилизация», русской контрразведкой — «Вакано открыто сообщил сверхсекретные сведения государству, с которым Российская империя еще не находится в состоянии войны». Представляете как «напряглись» спецслужбы?
Ведь что такое мобилизация? Бывший офицер Николаевской военной академии, начальник Генерального Штаба РККА Борис Михайлович Шапошников писал: «Мобилизация есть война, и иного понимания ее мы не мыслим». Разведки всех стран мира очень трепетно относятся к слову «мобилизация», так как в понимании дипломатов и генеральных штабов западных государств мобилизация действительно фактически означает войну.
Мобилизация в российских условиях работала несколько иначе, чем в других странах. Судите сами. Главным элементом мобилизации является время. Для Российской империи, с её огромным пространствами, время мобилизации играло первостепенную роль. Например, русская армия могла быть мобилизована за 32 дня. Немецкая за 12 дней, а австрийская — за 16 дней. Следовательно, немцы в течение 20 дней могли спокойно расправляться с французами, а австрийская армия сдерживала бы русскую со стороны Галиции.
Так что телеграмма Владимира Вакано к отцу в Берлин сыграла ключевую роль в судьбе всего клана хозяина Жигулевского пивоваренного завода.
Продолжение следует
Оценили 2 человека
4 кармы