Сдаст ли Россия Херсон, чего добиваются США и какова будет цена поражения. В интервью «БИЗНЕС Online» рассказал о том, почему нельзя отдавать Херсон, о ключевом значении Одессы для победы в спецоперации, а также о цивилизационном конфликте на Украине:
«Будем надеяться, что Херсон мы удержим»
— Олег Анатольевич, на днях командующий объединенной группировкой войск в районе проведения специальной военной операции (СВО) Сергей Суровикин допустил принятие «непростых решений» по Херсону. А до этого врио херсонского губернатора Владимир Сальдо попросил Россию организовать переезд жителей из области. Неужели Россия оставит Херсон противнику?
— За Херсон будет идти война. Уверен, Российская армия будет сражаться за город и не планирует оставлять его вслед за мирными гражданами. Вывоз наших мирных жителей из Херсона связан только с одной причиной: небольшим количеством понтонных переправ и барж, которые сейчас вывозят людей. Опасения военных совершенно логичны — если начнутся серьезные обстрелы Херсона и очень серьезные бои на окраинах, то мирные жители начнут массово покидать город, занимая все пути, по которым должна будет двигаться военная техника.
Надо дать возможность без паники выехать всем, кто хочет покинуть город, и потом спокойно задействовать существующие транспортные линии для поставок в Херсон боеприпасов, военнослужащих, военной техники. Сражение за Херсон неизбежно, и радует, что подготовка к нему ведется самая серьезная. Будем надеяться, что Херсон мы удержим.
— Судя по вашим комментариям в СМИ, вы считаете, что Россия недостаточно жестко ответила на агрессию Украины, которая организовала теракт на Крымском мосту. Это так?
— Да, я так считаю. Замечу, что на следующий день после начала обстрела энергетической инфраструктуры Украины Владимир Зеленский созвонился с Джо Байденом, который пообещал поставить зенитно-ракетные комплексы (ЗРК), которые будут охранять небо Украины. Но если президент США еще только пообещал, то Олаф Шольц уже ведет поставки. Украина получила от Германии ЗРК IRIS-T, которые состоят из пусковой установки на 8 ракет, машины с радиолокационной станцией наведения и командно-штабной машины. Вот только у Киева нет специалистов, способных работать с IRIS-T, который к тому же не может быть встроен в общую систему ПВО, так как у него и российско-советских С-300 разные технологические принципы. Поэтому на Украине должны появиться немецкие солдаты. Приедут ли они в качестве наемников или контрактников — не так важно. Зато наши возможности наносить удары по энергетической инфраструктуре могут скоро уменьшиться. Но полностью закрыть небо они не смогут никогда.
Что касается американцев, то им нужен достаточно долгий конфликт, чтобы экономика Европы умерла. Я дружу с академиком Сергеем Глазьевым, он считает, что благодаря этому из еврозоны в США должно «сбежать» до 9 триллионов долларов. Это приличные деньги, ради которых стоит устраивать военный конфликт. Поэтому США контролируют процесс, делая все для того, чтобы конфликт продолжался. Если украинцы вдруг начнут активно наступать, то краник с финансовой помощью и поставками оружия немного перекроют. А если бы Украина могла победить, то Штаты затормозили бы этот процесс.
— То есть вы считаете, что им невыгодна победа ни одной из сторон?
— Быстрая победа. Поэтому, как только Россия начала сдвигать баланс противостояния в свою сторону, нанося удары по энергетической инфраструктуре, Штаты решили поставить Украине ЗРК. Они могли это сделать и месяц, и три назад, но сделали это только сейчас. Впрочем, ракетные удары не очень сильно сказываются на способности Украины вести боевые действия: может, не будут работать фабрики и заводы, зато станет проще мобилизовать население.
Вся коллизия в том, что у США неограниченная возможность открывать краник. Пока Украине отправили всего несколько процентов вооружения, которое есть у блока НАТО. Если бы они поставили уже 95 процентов, то мы бы знали, что еще немного напряжемся и вскоре начнется дефицит. Пока может быть дефицит лишь по какому-то ограниченному количеству боеприпасов и вооружений, который промышленность западных стран быстро компенсирует.
Поэтому перед руководством России стоит очень трудная задача — соскочить со сценария, по которому ведут страну.
«Киев одернули из МИ-6, устроили Бучу, обвинили Россию в геноциде»
— В таком случае, по вашему мнению, как долго продлится конфликт?
— Мне трудно оценить, хватит ли одной зимы, двух или четырех, чтобы Европа и ее экономика ослабли. После этого Штаты приступят к следующей задаче — разрушению России и взятию под контроль ее природных ресурсов. Но сначала они хотят разобраться с Европой, потому что это также удар по Китаю. Евросоюз — это гигантский рынок для товаров из Поднебесной. Поэтому бьют по ЕС, а опосредованно попадают по КНР. Они едят слона по частям. Первая — это Европа. Не радуйтесь, потому что мы следующие. Но к активному поеданию нас пока что не приступили.
Но чтобы Россия не вышла за флажки, а послушно следовала в установленном для нее коридоре, ей дают надежду на то, что конфликт можно решить путем переговоров. Впрочем, хороших и красивых решений в этой ситуации у нас уже не осталось. Есть только плохие и ужасные варианты.
— Например, какие?
— Ужасный сценарий предполагает развал России, чтобы у русских уже никогда не появилось свое государство, получение под контроль природных ресурсов, ядерного потенциала, прессы и политического руководства. Можно выбирать, станет ли Россия полностью подконтрольной США, когда «Газпром», «Роснефть» и «Сургутнефтегаз» передадут в правильные демократические руки, а руководство страны, как на Украине, полностью зависит от Вашингтона, либо нас развалят на громадное количество государств, постоянно враждующих между собой.
Плохой сценарий. Уже понятно, что золотовалютные запасы, которые арестованы, нам никогда не отдадут, как и активы наших бизнесменов за границей. Мы хоть и не очень любим олигархов, но они все равно наши, поэтому нам обидно. Также Украина хочет забрать часть российских территорий, которые раньше были украинскими. Вспомните, как мы зашли под Киев и контролировали гораздо больше территорий, чем сейчас. Однако начались переговоры, в ходе которых Украина соглашалась признать Луганск, Донецк и Крым зоной российского контроля, но при условии, что Россия выводит свои войска с остальной территории. РФ неожиданно согласилась на эти условия.
— Мне казалось, что как раз Украина была не согласна на такой сценарий.
— Никто не читает тексты, все смотрят на картинку в телевизоре. Я, конечно, знаю больше, чем написано в СМИ, но и в открытых источниках достаточно информации. Почитайте стамбульские предложения Украины. Там именно то, о чем я сказал. Мы на эти предложения согласились, но Киев одернули из МИ-6, устроили Бучу, обвинили Россию в геноциде. Поэтому Украина моментально вышла из соглашений.
Три-четыре недели назад Киев уже требовал отдать конфискованные у нас золотовалютные запасы на восстановление Украины, 200 миллиардов долларов сверху, 300 километров демилитаризованной зоны на границе со стороны России. Звучали голоса о том, что «Газпром», который якобы использовался как оружие в энергетической войне, надо забрать у России, а в стране стоит ввести контроль за выборами, чтобы они были демократическими. Но если в стамбульских соглашениях Крым и Донбасс признавались российскими, то теперь стали требовать полного вывода войск с Украины и ее всех бывших территорий, включая Крым. Но и это не окончательный список требований. Все помнят печально известные Минские соглашения, которые Киев не выполнял. Как можно тогда договариваться с Украиной и в целом с Западом? Они до самого момента подписания будут только ужесточать свои требования.
Поэтому проигрыш в этой схватке может привести к катастрофичным последствиям для России. Страна впервые в своей истории столкнулась с такими серьезными вызовами. До этого мы никогда не воевали с кем-то на Западе, не имея там союзников. В Первую мировую войну была Антанта, в войне с Наполеоном в союзниках была Великобритания. Даже во время Крымской войны у нас имелись соратники на Западе. Сейчас мы стоим одни против коалиции ведущих западных стран, и на кону сам факт существования нашего государства. Посмотрите, как ведут себя Индия, Китай, страны постсоветского пространства, в том числе те, которые с нами состоят во всевозможных блоках. Они не наши союзники. Сейчас будущее России решается на поле боя, где у нас, к сожалению, нет очевидного преимущества.
«Республиканцам сейчас как раз выгодны поражение ВСУ и победы Российской армии»
— Какие есть варианты, чтобы преимущество появилось? Ввести военное положение по всей стране, мобилизовать не 300 тысяч, а миллионы человек?
— Готового и очевидного рецепта нет. У нас до сих пор многие даже не осознают всю тяжесть ситуации, в которой мы находимся. Только поняв это, мы начнем двигаться вперед.
Пожалуй, радует, что задачи, которые поставил перед собой Запад, тоже не всегда получается быстро достигать. Например, Великобритания сейчас работает в одной связке с США, так как целью Лондона было обрушение экономики Германии, которая стала слишком независимой и самостоятельной, чтобы затем остальные европейские страны взять под свое управление. Для этого Британия хотела, чтобы падение экономики и рост инфляции в Германии и Еврозоне были сильнее, чем у них. Но все произошло наоборот. Так что это уже не те планы, которые они заранее для себя сверстали.
Такая же ситуация в США. Демократы оказались в сложной внутриполитической ситуации. 8 ноября пройдут выборы в конгресс, поэтому Штатам важно, чтобы ВСУ к этой дате одержали какую-то убедительную победу, и Херсон для этих целей как раз идеально подходит. При этом республиканцы, в частности Дональд Трамп, заявили о том, что Байден толкает мир к ядерной катастрофе, а деньги, которые идут на финансирование киевского режима, неплохо бы потратить на американцев. Так что республиканцам сейчас как раз выгодны поражение ВСУ и победы Российской армии. Трамп своими словами послал публичные сигналы РФ (наверняка были и непубличные). Поэтому пусть у нас нет военных союзников, но хорошо приобрести хотя бы политических.
Вообще США — удивительная страна. Там в борьбе за первый пост будут сжигать не только страны, но и континенты. Падает рейтинг — начали войну. А то, что там погибают люди, никого не волнует. Поэтому Байден и демократы быстро сменят риторику, плюнут на Украину и свои обещания Зеленскому, как только ситуация станет иной. Вполне возможно, что нам надо просто дожить, выдержать, не сдаться и не допустить обвала фронта до той ситуации, когда у нас появится окно возможностей.
— Под обвалом фронта имеете в виду дальнейшее отступление?
— Да, мы так браво отступали некоторое время назад в Харьковской области, что порой становилось страшно. Нам нельзя больше оставлять территории. Если сдадим Херсон, то не сможем выйти в наступление на Николаев и Одессу. Как раз Одесса имеет ключевое значение, без этого города Украина для Запада становится менее интересной. Без Одессы проект «Междуморье» обречен. Суть его в том, что Великобритания хочет получить под контроль санитарный кордон между Азией и Европой от Черного моря до Балтики. Таким образом Россия и Китай будут отделены от Европы, а контроль над этими странами — давняя мечта Лондона. Поэтому они пойдут на все, чтобы отстоять Одессу, перейдут все мыслимые и немыслимые красные линии.
«Если Россия возьмет под контроль всю территорию Украины, то смысла в санкциях уже не будет»
— В 2014 году вы говорили о создании Новороссии — отдельного государства, куда могут войти территории Одесской, Николаевской, Херсонской, Запорожской, Донецкой, Луганской, Харьковской и Днепропетровской областей. Из них пока только четыре присоединились к России как отдельные субъекты. Как думаете, далее войскам нужно вести наступление по этому списку? Где будет победа: на границах этих территорий или, допустим, в Ужгороде?
— До тех пор, пока на Украине будет хоть один район, где будет стоять желто-голубой флаг, будет правительство, которое требует санкций по отношению к России, территории, откуда будут идти диверсанты, где будут работать антироссийские радио и телевидение, до тех пор и санкции продолжат действовать. Если Россия возьмет под контроль всю территорию Украины, то смысла в санкциях уже не останется.
У нас может произойти перемирие, но временное. Может, оно и нужно, так как мы убедились, что армия совершенно не в том состоянии, на которое мы рассчитывали. Но победа — это полное освобождение Украины, с моей точки зрения.
— В вашем понимании полное освобождение — это присоединение к России? Или создание другой Украины, где будет дружественное нам правительство?
— После распада СССР многие территории подчеркивают свою субъектность исключительно на тезисе «мы не Россия», со временем становясь только враждебнее к нам. Это касается многих республик СССР. Так и в жизни: при разводе малое количество семей сохраняет хорошие отношения, для этого надо быть очень мудрым. Потому я считаю, что вся Украина должна быть территорией Российской Федерации. Более того, я считаю, что на Западной Украине сторонников «Единой России» будет даже больше.
— Почему? Нас же убеждают, что именно на западе Украины самые отъявленные нацисты.
— Всегда на Западной Украине были самые истовые коммунисты, которые, правда, потом быстро перевернулись. Но таковы особенности у той части страны — они всегда за власть. Но на Украине действительно был небольшой процент населения, который придерживался нацистской идеологии.
Я давным-давно разговаривал с одним советским генералом КГБ. Он рассказывал об украинцах, которые перешли на сторону немцев во время Великой Отечественной войны. Так вот лишь малая часть населения, которое оказалось в немецкой оккупации, открыто сопротивлялась фашистам. Только 2 процента шли в партизаны и подпольщики. Еще столько же сотрудничали с немцами напрямую, работая полицаями. Остальные просто послушно старались выжить под оккупацией. Как говорил генерал КГБ, среди полицаев было подавляющее большинство этнических украинцев, а среди партизан — русских. Мне кажется, что здесь важна даже не столько этническая принадлежность. Была еще одна закономерность: полицаями становились сельские мужики, которые как раз и являлись в основном украинцами.
Также на Украине всегда был цивилизационный конфликт между сельским западом и индустриальным востоком страны. Тем не менее долгие 8 лет сделали свое дело: Киев смог настроить против России как село, так и город. Потому сейчас против нас воюют в том числе наши бывшие сторонники и союзники — жители юго-востока Украины. Этим я объясняю высокую боеспособность украинской армии.
— Как возникла на Украине нацистская идеология? Или это оставшееся наследие после Второй мировой войны?
— Однажды Россия перестала быть старшим братом. Им стал Запад. Когда в России очень медленно рос уровень жизни, какой-то части населения Украины захотелось присоединиться к более сильному и богатому. Поэтому если бы РФ удалось кардинально улучшить жизнь населения, то соседние страны сами бы захотели присоединиться, как когда-то многие желали стать частью Римской империи. С российскими природными ресурсами, трудолюбивым населением все это можно сделать.
— Кто допустил ошибку?
— Это не ошибка. Просто надо долго, тяжело и последовательно работать. И еще нужно убрать воров и предателей из власти.
— Вы говорите, что у нас уже нет выхода из ситуации. Значит, идем до конца?
— Нам придется идти вперед. Я знаю, что часть нашей элиты предлагает сдаться. Пусть сядут и посчитают цену поражения и цену сопротивления. Цена поражения будет на порядок выше: и в человеческих жизнях, и в потерях в экономике, и в уровне дохода населения — во всем. Поэтому надо бороться.
«Некоторые из тех, кто сейчас реально воюет против Российской Федерации, до сих пор хотят, чтобы она победила»
— Вы считаете, что уже в 2014 году надо было присоединять ДНР и ЛНР? Например, Сергей Марков полагает, что как раз в этом была ошибка — то, что их не присоединили 8 лет назад.
— Да, мой товарищ Сергей Марков прав. Россия для того, чтобы попасть в ту ситуацию, в которой сейчас находится, допустила громадное количество ошибок. Первая — надо было работать с Украиной до Майдана. Если бы Россия потратила на лоббирование своих интересов одну десятую от тех денег, которые влила потом в «Северный поток» и «Южный поток», то такой бы ситуации не случилось. Вторая — надо было работать во время Майдана против него и принимать решения после него.
Более того, возможно, даже не надо было так сильно напрягаться. Я был замруководителя правящей фракции. Все губернаторы юго-востока Украины были моими друзьями. Все знали, что последуют уголовные дела в отношении них по итогам Майдана. Начальники областных управлений СБУ активно работали против Майдана, милиция ездила разгонять протестующих в Киеве. Воинские части и население — все были за Россию, хотя знали, что могут быть из-за этого проблемы. Тогда на юго-востоке Украины собирались миллионные митинги на площадях.
Поскольку все знали, что я давно сотрудничаю с РФ, там есть друзья, знакомые, то ко мне, как к одному из руководителей Партии регионов, обращались эти люди: «Олег, спроси там в Москве. Пускай они кивнут, а мы скажем: „У вас там Майдан, мы его не признаем“. Выставляем блокпосты. Нам нужна политическая поддержка и помощь». Тогда действительно требовалась помощь, но не военная. Я не хочу уточнять, с кем я тогда разговаривал в России, но все мне отвечали: «Олег, у нас нет такой задачи. Ты скажи, что ничего не будет, не надо этого делать». Вот и все.
Потом тоже были возможности повлиять на ситуацию. Мы могли бы не признать выборы и Петра Порошенко. Да, это было уже сложнее, потому что они укрепились во власти. Но мы их признали и даже долгое время торговали. Мы знаем, кто организовал торговлю, поддерживал ее, кто убеждал и способствовал подписанию Минских соглашений. А сейчас с нами сражаются те, кто был нашим сторонником. Чья это вина? США разве?
— Вы говорите, что нужно перемирие, чтобы подготовиться. Где гарантия, что как раз они за этот срок не подготовятся еще лучше?
— Нет такой гарантии. Поэтому решения непростые. И хороших решений нет. Мы долгое время, когда вставал вопрос, как поступить, из всех возможных вариантов выбирали неправильный. Я провел более десятка выборов на Украине, с антибандеровскими лозунгами мы побеждали с чудовищным отрывом на юго-востоке страны. Но 8 последних лет тоже повлияли на умонастроения.
— Как думаете, спустя 8 лет ваш электорат на Украине еще остался? Его можно консолидировать? Или его за этот срок уже перековали? Вы общаетесь с кем-то оттуда?
— Где-то перековали, а где-то — нет. Да, я общаюсь. Более того, некоторые из тех, кто сейчас реально воюет против Российской Федерации, до сих пор хотят, чтобы она победила.
— Чем вы сейчас занимаетесь? И какое будущее для себя видите после спецоперации? Говорят, что вы тоже можете получить пост на освобожденных территориях.
— Сейчас мои друзья Владимир Сальдо, Евгений Балицкий, с которыми мы были депутатами Верховной рады, возглавляют освобожденные территории. Было бы странно, если бы это были другие люди. Если появятся какие-то изменения в сторону Днепропетровской области, откуда я родом, я готов поработать для Родины.
— В Крыму вы занимаетесь санаториями?
— Да. У меня был большой бизнес на Украине. На одном из предприятий был заводской санаторий, куда ездили рабочие. Потом я ушел в Верховную раду, но продолжал заниматься предпринимательством. Потом бизнес отобрали благодаря Игорю Коломойскому. Поэтому я занимаюсь тем, чем могу. Веду также блог — это хобби.
— Не боитесь за свою жизнь? Ведь СБУ хорошо работает.
— Я понимаю, что угроза существует, но страха нет.
Оценили 2 человека
3 кармы