Сей закон вечен и универсален, и в его власти не только и не столько логика общественных отношений. Государство, отказывающееся от войны, экспансии и агрессии – совершает акт публичной самокастрации на потеху конкурентам, лишается своей политической, культурной и экономической субъектности, в результате чего обрекается беспощадной историей на потерю суверенитета, растворение собственной идентичности в мультикультурной массе глобального “мир-спектакля”.
Универсальным символом мужского начала – начала “активного”, “атакующего”, “насилующего” – во всех культурах считалось копье, как непременный воинский атрибут. Копье Марса по прежнему распространено в популярной эмблематике, и значение его всем известно. В алхимии мужское, стимулирующее процесс “Великого Делания” начало отождествлялось с огнем и сульфуром, и символически изображалось в виде направленного острием вверх треугольника, неизбежно вызывая ассоциативную связь с воспрянувшей, возвышенной, обращенной к небесам силой. Отсюда, кстати, символизм геральдических стрел и готических шпилей, а так же центральные понятия древнейших философских традиций мира, такие как “эйдос”, “сперматический логос”, “пуруша” и т.д.
У войны женское лицо лишь в той степени, в какой ею способен овладеть подлинный субъект большой политики – государство-империя, являющееся политическим выражением мужского типа духовности, государство, упрямо стимулирующее жизненный процесс, вовлекающее болезненно-сонный мир в круговорот событий и потрясений, меняющих ход истории и направление человеческой мысли. Империя Александра Македонского, Рим, Британская Империя, СССР, США – при всех политических, хронологических и идеологических различиях перечисленные выше страны принадлежат именно к такому типу государственности, представляя собой стоический идеал, сплавляющий воедино народы общностью духовных, социальных и эсхатологических чаяний. В этом и проявляется подлинная суверенность, и отказ от нее равнозначен добровольной капитуляции.
Движущим принципом государства-субъекта является экспансия, в основе которой лежит агрессия, как принцип преодоления границ. Этимология этого слова дает нам возможность понять подлинный его смысл, лишенный пацифистского, моралистского и ультралиберального налета. Словом “gressus” в латинском языке обозначается граница, неважно какая, приставка “а” в греческом и на латыни является отрицательной. Отсюда и возникает замечательное и всем знакомое слово “agressio” как “безграничность”, “отрицание границ”. Ведь именно отсутствие барьеров – главный атрибут неограниченной воли, в том числе и воли политической, “воли к власти”. Посему любая антивоенная риторика со стороны людей, не имеющих к войне никакого отношения – проявление декаданса и массового побега от реальности, которая далеко не всегда соответствует нашим внутренним грезам.
Тотализация как утверждение собственной силы – однозначно маскулинный атрибут, ставший неотъемлемой частью человеческой психологии. Мужчина, отрицающий роль насилия в истории человеческой цивилизации, выглядит столь же комично, как и женщина, оспаривающая целесообразность деторождения. Государство, претендующее на звание империи, но боящееся открыто продемонстрировать собственную волю к обретению неограниченного суверенитета, обречено на участь нелепого пугала, дискредитирующего идею экспансии в целом.
Оценили 0 человек
1 кармы