1 февраля 1972 ЦК КПСС издал директиву «О дальнейших мерах по борьбе с антисоветской и антикоммунистической деятельностью международного сионизма». Секция социальных наук Советской Академии наук вскоре учредила постоянную комиссию по координации научной критики сионизма, которая разместилась в престижном Институте востоковедения Академии. В течение следующих 15 лет IOS будет служить важным партнером в борьбе государства против воображаемого глобального сионистского заговора, который, по мнению советских служб безопасности, саботировал СССР на международной арене и внутри страны. В 1982 году IOS предоставил докторскую степень некоему Махмуду Аббасу после защиты его диссертации « Отношения между сионистами и нацистами, 1933-1945 годы ».
Диссертация Аббаса на протяжении многих лет вызывала значительный интерес. Диссертация не является общедоступной: судя по всему, она хранится в специальном хранилище IOS, требующем специального разрешения для доступа. Но если посетить Национальную библиотеку Израиля в Иерусалиме, можно легко получить так называемый автореферат палестинского лидера — расширенный автореферат диссертации. Написанный в соответствии со стандартами Советской государственной комиссии по ученым степеням и званиям и автором которого является кандидат, 19-страничный документ описывает актуальность, методологию, основные аргументы и уникальный вклад диссертации в данную область. В нем также представлен обзор литературы и перечислены лица и учреждения, которые принимали участие в доведении работы до ее завершения. Таким образом, он предлагает взглянуть не только на академические достижения Махмуда Аббаса, но и на систему, которая их создала.
Использование социальных наук для поддержки политических и идеологических программ, установленных Коммунистической партией, было в СССР само собой разумеющимся. Были созданы целые академические дисциплины, чтобы придать научную легитимность руководящей идеологии государства. Например, перед «научным атеизмом» стояла задача научно доказать, что Бога не существует и что религия является опиумом масс. «Научный коммунизм» должен был предоставить научные доказательства того, что коммунизм является высшей стадией социального и экономического развития и заменит как советский социализм, так и глобальный капитализм. Когда вместо этого капитализм вытеснил советский социализм и мягкие бюджеты, поддерживавшие эти дисциплины, исчезли, они тоже тихо распались.
Как область науки «научный антисионизм» никогда не приживался в советской академии так широко, как два других предмета. Как и они, он умер, как только исчез его главный клиент — советское государство. Вскоре миллион советских евреев переселились в Израиль, и новые независимые бывшие советские государства восстановили дипломатические отношения со страной.
Я вырос в Академгородке — пригороде сибирского города Новосибирска, где располагалось Сибирское отделение Академии наук. Взрослые вокруг меня жили и дышали наукой — настоящей наукой, такой как физика и биология. Было хорошо известно, что некоторые части академии были коррумпированы идеологическими программами. Антисемитизм в математическом отделе и в других областях был фактом жизни. Гуманитарные и социальные науки, в частности, определялись идеологическими приоритетами. Но, тем не менее, тревожно видеть интеллектуальную коррупцию, которая очевидна в истории с диссертацией Аббаса.
"«Научные» фальшивки, созданные советским «научным антисионизмом», все еще с нами".
Хуже того, «научные» фейки, созданные советским «научным антисионизмом», все еще с нами. Они распространяются в Интернете на нескольких языках, разжигая антисионистские фантазии как крайне левых, так и крайне правых. Современная российская правая пресса перепечатывает и пропагандирует их рядом с другим российским вкладом в развитие человечества — «Протоколами сионских мудрецов» , что, несомненно, способствует выводу американского сторонника превосходства белой расы Дэвида Дьюка о том, что русские могут помочь решить «кризис, с которым столкнулись белые». Мир», потому что русские понимают «силу международного сионизма».
Между тем, значительная часть американской академии занята принятием антисионистской программы, основанной на тех же образах и объяснительной логике, которые были пропитаны ее советским аналогом. Судя по исчерпывающей книге «Отрицание Израиля» Кэри Нельсона и другим работам , работы этих известных американских профессоров представляют собой не меньшую профанацию науки, чем то, что было создано их поздними советскими предшественниками. Один из способов получить представление о процессах, которые обеляют грубую антиизраильскую пропаганду через научный аппарат, — это изучить автореферат Махмуда Аббаса .
«С углублением кризиса капитализма в наше время кризис идеологии сионизма и неадекватность его идеологических концепций становятся все более очевидными». Так начинается автореферат диссертации Махмуда Аббаса. «Подавляющее большинство» евреев во всем мире, пишет он, объясняя современную актуальность своей работы, «отвергают сионистские догмы» об эмиграции. «Естественный и объективный процесс еврейской ассимиляции» продолжается во всем мире, что свидетельствует о грядущем провале сионистского проекта.
Однако, несмотря на этот кризис, предупреждает Аббас, сионизм остается «проницательным и опасным врагом социализма и национально-освободительных движений». Ее роль «как одного из штурмовиков мировой империалистической реакции не уменьшается», пишет он, используя широко распространенное советское клише, которое должно было вызвать ассоциации с нацистской Германией. Напротив, «глобальный империализм во главе с Соединенными Штатами Америки все больше делает ставку на [сионизм]», особенно потому, что он стремится доминировать на Ближнем Востоке и подорвать социалистический блок. «Реакционная, агрессивная сущность международного сионизма и, прежде всего, его важнейшая составляющая — правящий сионистский режим Израиля — проявляется сегодня в своей наиболее грубой, экспансионистской и расистской форме. Насилие, террор и экстремизм становятся основными методами действий сионистов».
В советские времена мои глаза потускнели бы от этой безжалостно шаблонной советской речи. Но сегодня я ценю его извращенный блеск. Здесь, в нескольких строках, собраны все основные модные словечки, которые советские антисионистские произведения должны были включать и повторять. В этом уголке советской академической вселенной задача ученого заключалась не в том, чтобы задавать новые вопросы или предлагать новые идеи: он должен был занять предписанную позицию, применить правильный жаргон и прийти к тем же выводам, что и его предшественники. Кандидат Аббас не только не потеряет баллы из-за отсутствия оригинальности; его диссертация не прошла бы проверку, если бы она была написана каким-либо другим способом.
В третьем и последнем абзаце вступительной части Аббас представляет читателю еще один набор советских клише. Предвосхищая на десятилетия современных американских прогрессистов, он отмечает, что «разоблачение реакционной идеологии и политики сионизма представляет собой насущную задачу всех прогрессивных, антиимпериалистических сил и неразрывно связано с защитой мира… демократии и социального прогресса». Все честные люди планеты должны бороться «с ненавистной идеологией и практикой расизма… против расовой и национальной дискриминации, сионизма и антисемитизма, которые разжигаются капиталистическими реакционными силами».
Пока что автореферат диссертации Аббаса читается как типичный советский антисионистский текст, и возникает вопрос: какое отношение имеют заклинания о кризисе сионизма, капитализма и империализма и их осуждение к заявленной теме диссертации? — отношения между сионистским движением и нацистской Германией в 1930-е и 1940-е годы?
Ответ мы найдем в следующих двух абзацах. История, представленная в этой диссертации, пишет Аббас, помогает понять «истоки» «агрессивной и расистской политики Израиля по отношению к палестинцам и арабам в других странах». Это также заставляет столкнуться с «довольно важным теоретическим вопросом» о сионизме и фашизме как «родственных социально-политических явлениях», возникающих в это время «всеобъемлющего кризиса капитализма и империалистической колониальной системы».
В советском языке слово фашизм часто использовалось как синоним нацизма . Таким образом, мы имеем здесь тезис, который стремится провести параллель между сионизмом и нацизмом, чтобы продемонстрировать с полным научным авторитетом, что предполагаемая расистская, агрессивная и реакционная природа современного Израиля - это не ошибка, а особенность, и что уродливое детище сионизма, Государство Израиль (предполагаемая современная реинкарнация нацистской Германии), непоправимо и неискупимо.
В 2007 году научный руководитель Аббаса арабист Владимир Киселев опубликовал в «Вестнике Университета дружбы народов» статью под названием «Встречи с Махмудом Аббасом». В советские времена университет, известный в просторечии как Патрис Лумумба (убитый борец за независимость Конго, чье имя он носил), служил тренировочной площадкой для многообещающих политических элит постколониального мира. От выпускников, получивших образование в духе позднесоветского марксизма-ленинизма, ожидалось, что они будут следить за тем, чтобы их страны оставались на советской орбите, поддерживали советскую позицию по важнейшим международным вопросам и предоставляли Москве другие важные услуги в ее противостоянии с капиталистическими странами. лагерь. Именно здесь Аббас, уже многообещающий лидер ООП со степенью магистра Дамасского университета, начал свой советский образовательный путь.
Вспоминая их первую встречу, Киселев писал, что предложенная Аббасом тема диссертации его ошеломила. Сотрудничество сионизма и нацизма, этих двух «полярных противоположностей»? Киселев был шокирован тем, что такое вообще возможно, не говоря уже о том, что оно доказано.
Можно смело предположить, что шок Киселева был наигранным. К тому времени, когда Аббас прибыл в Москву, советская антисионистская пропаганда уже почти два десятилетия распространяла слухи о сотрудничестве сионистов с нацистами. Израильское отделение IOS, которое Киселев возглавил в 1971 году, было создано с явной целью возглавить новое «научное антисионистское» усилие. Таким образом, Киселев должен был быть глубоко знаком с советской историей предполагаемого сионистско-нацистского сотрудничества, которая выглядела следующим образом: в 1930-е годы сионистское движение в Палестине установило контакты с руководством нацистской Германии. Хотя сионисты утверждали, что причиной контактов было спасение немецких евреев от надвигающейся катастрофы, судьба немецких евреев не имела для них особого значения. Их настоящим мотивом было заполучить немецко-еврейские деньги, чтобы вложить их в свое колониальное предприятие в Палестине, управляемое совместно с британскими империалистами. Нацисты, со своей стороны, согласились на то, что впоследствии стало известно как сделка по передаче, поскольку они тоже имели империалистические устремления в Палестине и в любом случае хотели избавить Германию от евреев.
Зарабатывать деньги на бедных еврейских массах в сотрудничестве с их будущими убийцами было уже достаточно плохо, продолжала советская пропаганда, но дело было не только в этом. Помимо тактических соображений, движимых общими империалистическими интересами (прежде всего, мотивом получения прибыли (обличительный термин на советском языке)), сионисты и нацисты имели более внутреннюю связь. Это было связано с их глубоко укоренившейся верой в расовое превосходство: арийское в случае нацистов, еврейское в случае сионистов. Именно это фундаментальное общее убеждение побудило сионистов сотрудничать с нацистами во время Холокоста, говорили советские пропагандисты, которые затем представили историю Рудольфа Исраэля Кастнера .
Советская интерпретация этого спорного и болезненного эпизода, оформленная самым зловещим образом, будет знакома тем, кто следит за навязчивыми идеями современных антиизраильских левых, где она сохранилась и по сей день. Кастнер, лидер венгерской сионистской организации «Комитет спасения и помощи», вел переговоры с Адольфом Эйхманом о спасении венгерских евреев. Ему удалось спасти часть — около 1700 человек. Остальные — около 425 000 евреев — были отправлены на смерть в Освенцим. В 1955 году израильский суд признал Кастнера, который был высокопоставленным чиновником в правительстве премьер-министра Израиля Давида Бен-Гуриона, пособником нацистов. Позже приговор был частично отменен, но для Кастнера было уже слишком поздно: он был убит вскоре после суда.
Споры о том, был ли Кастнер сотрудником или спасателем, продолжаются и по сей день. Но сложность и человеческий драматизм этой истории интересовали советских пропагандистов лишь постольку, поскольку ее можно было использовать в своих целях. Смешивая и сопоставляя элементы истории по своему желанию, они придумали вымысел, в котором Кастнер не только сознательно сотрудничал с Эйхманом в убийстве венгерских евреев, но делал это с полного ведома и одобрения сионистского руководства во всем мире. Советы утверждали, что сионистское движение тайно приветствовало
Это чудовищное заявление, подразумевающее масштабный и зловещий заговор, и этому нет ни малейшего доказательства. Даже если мы заключим, что Кастнер на самом деле был коллаборационистом, а не трагической фигурой, которая в тумане войны и геноцида выносила катастрофические суждения, которые на самом деле спасли евреев от смерти, нет никаких оснований предполагать, что он сделал это из-за Сионистские убеждения, не говоря уже о указаниях Бен-Гуриона и Всемирной сионистской организации. Но сложность и щадящие интерпретации были не тем, чего добивались советские пропагандисты. Они раскопали документы, которые, как они утверждали, доказывали их правоту, вставили вырванные из контекста и искаженные фрагменты цитат из них в свой совместный рассказ, а затем начали массово производить этот рассказ на нескольких языках, вставляя его в бесчисленные книги, брошюры и газетные статьи.
В своей диссертации Аббас внимательно следует этой сюжетной линии. Подобно эпизоду с Кастнером, он осуждает Соглашение о передаче власти (еще одна сложная глава Холокоста, вызвавшая возмущение в некоторых частях еврейского мира, с одной стороны, но спасшая тысячи немецких евреев, с другой) с самых крайних, упрощенных и черных позиций. Возможна черно-белая перспектива. Хотя сделка закончилась в 1939 году, когда нацисты прекратили еврейскую эмиграцию, Аббас представляет ее как начало сотрудничества, которое продолжалось на протяжении всей войны. «Многие сионистские актеры, например, Р. Кастнер и Й. Бранд (в Венгрии), Р. Мандлер и И. Рейдлих (в Чехословакии), А. Носсиг и Хаим Мордехай Румковский (в Польше), — пишет Аббас, — вошли с ведома сионистского руководства в тайные сделки с нацистскими властями об организации переселения в Палестину специально отобранных групп евреев «в обмен» на обеспечение сионистами «порядка» в концентрационных лагерях и депортацию сотен тысяч евреев, обреченных на уничтожение в лагеря смерти и газовые камеры».
О чем здесь говорит Аббас? Кто эти «сионистские актеры», которые творили такие чудовищные вещи «с ведома сионистского руководства»? О Кастнере мы уже знаем, а соратником Кастнера был Джоэл Бранд, так что логика Аббаса здесь ясна. Однако Румковский и Альфред Носсиг были членами юденратов в Лодзинском и Варшавском гетто соответственно. (Румковский возглавлял Лодзинский юденрат.) Их действия в гетто вызывали и до сих пор вызывают споры, но почему Аббас называет их «сионистскими актерами»? Один из вероятных ответов на этот вопрос можно найти в их биографиях. Румковский участвовал в сионистской политике в довоенной Лодзи, а Носсиг был одним из первых ярых сторонников сионистского движения. Для советских пропагандистов этого было бы достаточно, чтобы назвать их сионистами и предположить, что именно их сионистские убеждения определяли их решения в гетто. Это бессмысленное утверждение, и к тому же пагубное. Презумпция такого бессовестного зла перекликается с классическими антисемитскими стереотипами заговора, которые советские антисионистские пропагандисты весьма щедро использовали.
По сути, то, что Аббас говорит «прогрессивным, антиимпериалистическим силам», к которым он обращается в начале своего реферата, — это то же самое, что неонацисты и отрицатели Холокоста десятилетиями говорили своей аудитории: это сделали евреи. Евреи убивали свой народ во время Холокоста.
В этом повествовании, которое до сих пор сохранилось в крайне левых кругах, любой контакт с нацистами, даже ради спасения, был равносилен сотрудничеству. Оставим в стороне тот факт, что обвинителями здесь выступают Советский Союз, подписавший пакт о ненападении и торговый договор с нацистской Германией, и представитель народа, духовный лидер которого во время войны Великий муфтий Иерусалима Мухаммед Амин аль-Хусейни личные отношения с Гитлером. Могли ли сионисты что-нибудь сделать в контексте Второй мировой войны, чтобы завоевать одобрение советских идеологов и Аббаса? У Аббаса есть ответ. Сионистские лидеры оказались перед выбором, пишет он: «Либо объявить войну нацизму и бросить в войну все ресурсы [движения] во имя спасения сотен тысяч или миллионов еврейских жизней, либо использовать уничтожение еврейского населения». в европейских странах, оккупированных нацистской Германией, для реализации сионистского идеала массовой колонизации Палестины и создания на ее территории еврейского государства. И сионистские лидеры выбрали последнее».
"То, что Аббас говорит «прогрессивным, антиимпериалистическим силам», к которым он обращается в начале своего реферата, — это то же самое, что неонацисты и отрицатели Холокоста десятилетиями говорили своей аудитории: это сделали евреи."
В этой статье нет места для анализа всех пробелов исторической логики в этих двух предложениях. Тот факт, что еврейская бригада на самом деле сражалась под сионистским флагом вместе с британцами, а сотни тысяч евреев сражались в армиях союзников, конечно же, полностью игнорируется. Но даже не вдаваясь в подробности, основная идея этого абзаца ясна: еврейское коллективное самоубийство, которое было бы неизбежным результатом «объявления войны» сионистами нацистам и «бросания в нее всех ресурсов», было бы предпочтительнее, чем пытаться спасти любыми возможными способами тех, кого еще можно спасти.
Как бы мы ни оценивали их действия, не существует ни одного серьезного научного исследования, позволяющего предположить, что Кастнер и его венгерские помощники или лидеры юденратов в гетто действовали исходя из сионистских убеждений, а тем более как часть масштабного сионистского заговора с целью сговора в геноцид собственного народа. Однако эта непристойная советская выдумка продолжает жить, в том числе среди современных антиизраильских левых. Последний принял его настолько полно, что разоблачение сегодняшних утверждений служит также развенчанию первоначальных советских утверждений. См., например, Пол Богданор, автор превосходной книги «Преступление Кастнера» , опроверг утверждения Кена Ливингстона о сотрудничестве сионистов и нацистов. Многие из тех же документов, которые Ливингстон, бывший мэр Лондона и видный член Британской Лейбористской партии, использовал для «доказательства» своих утверждений, указаны как «доказательства» в советской антисионистской литературе. Они появляются в классической антисионистской книге 1983 года американского троцкиста Ленни Бреннера « Сионизм в эпоху диктаторов» , также развенчанной Богданором. Некоторые из них фигурируют и в автореферате диссертации Аббаса.
Может показаться удивительным, что советская пропаганда потрудилась представить «доказательства» своих утверждений. Неужели они не могли просто сказать все, что хотели? Ответ: да, могли, и часто так и делали. Но борьба с международным сионизмом — коварным врагом с множеством щупалец — требовала изощренного подхода. Советские идеологи хотели обратиться к образованной западной аудитории и лицам, формирующим общественное мнение – журналистам, писателям, ученым. Безосновательные на первый взгляд заявления не помогут.
Это желание влиять на жителей Запада объясняет одну из самых интересных особенностей советской антисионистской «учености» — длинные списки сносок и примечаний, часто с участием западных авторов, большинство из которых — евреи. Эти ссылки выглядят впечатляюще и убедительно — до тех пор, пока не начнешь их проверять. Давайте посмотрим на пару примеров из автореферата диссертации Аббаса.
Говоря о нелегальной еврейской иммиграции в Британскую Палестину, Аббас утверждает, что ею управляла «израильская разведывательная организация Моссад». Любой, кто знаком с этой темой, знает, что не шпионское агентство контрабандой ввозило евреев в страну (оно было создано только в 1949 году), а скорее Моссад Алия Бет, подразделение Хаганы, занимающееся нелегальной иммиграцией. Быстрая проверка книги , на которую Аббас ссылается как на свой источник, показывает, что два ее еврейских автора были правы.
Соблазнительно посмеяться над тем, что кажется любительской ошибкой, но Аббас не единственный в советской академии, кто ее допускает. Один советский «научный» антисионистский текст за другим допускает одну и ту же ошибку, ссылаясь на одну и ту же книгу, что приводит к выводу, что советские авторы покорно копировали эту фальшивку друг у друга, не удосужившись проверить оригинал.
Далее Аббас цитирует ту же книгу в подтверждение своего утверждения о том, что сионистские эмиссары, приехавшие в нацистскую Германию для переговоров о сделке с будущими убийцами еврейского народа, руководствовались чудовищными и хладнокровными расчетами. Спасение немецких евреев, пишет он, цитируя теперь прямо из книги, «не было их работой. Их взгляды были полностью устремлены на Палестину. Они искали молодых мужчин и женщин, которые хотели поехать в Палестину, чтобы стать пионерами, бороться и воевать».
Два еврейских автора, кажется, подтверждают утверждение Аббаса: что может быть убедительнее этого? Единственная проблема в том, что на этом цитата не заканчивается. Авторы говорят, что, хотя первоначальными приоритетами эмиссаров действительно были «нужды евреев в Палестине», они «отбросили» это отношение после «Хрустальной ночи». Начиная с той ночи, как сообщают авторы, целью эмиссаров было «спасти как можно больше евреев, находящихся в руках немцев». Но эта часть цитаты меняет повествование, поэтому советские книги ее исключили. Так же поступил и Аббас.
Подобные злонамеренные искажения фактов, часто дословно повторяемые в трудах десятков «ученых», являются общей чертой советской антисионистской «учености». Почему никто больше не проверял работу этих ученых? Ответ прост: ни одна из иностранных книг или газет, цитируемых в советской антисионистской литературе, не была доступна другим советским ученым, не говоря уже о рядовых советских гражданах. КГБ открыл свои информационные хранилища только для небольшой инсайдерской группы, необходимой ему для поддержки его антисионистских усилий, объясняет российский историк Геннадий Костырченко. Таким образом, эти инсайдеры могли безнаказанно искажать свои источники.
«Учеными», которым так полностью доверяло КГБ, были «сионологи» — пара десятков предполагаемых экспертов по евреям и сионизму, которые создали большую часть фальшивой советской антисионистской литературы. Некоторые из их книг фигурируют в обзоре литературы Аббаса, где он считает, что они помогли ему понять «историю, идеологию и политику сионизма и государства Израиль», а также «природу сионизма и фашизма». Итак, давайте взглянем на две из этих книг.
Первый из них — советская классика: «Осторожно: сионизм!» Юрий Иванов. Впервые опубликованная в 1969 году, книга неоднократно переиздавалась и стала основополагающим текстом советского антисионизма. Его единственным достижением было переписать традиционную антисемитскую теорию заговора в антисионистскую научную критику. «Иванову удалось с помощью работ Маркса и Ленина дать прочную теоретическую основу для открытой критики сионизма, против которой никто не мог возразить», — вспоминал один из его соратников.
Осторожно: сионизм! превратил Иванова в бесспорного лидера сионологов, большинство из которых были выходцами из разрозненного крайне правого русского националистического движения, которое в 1960-е годы приобрело влияние среди советских коммунистических элит, аппарата безопасности и некоторых СМИ. Основной внутренний круг сионологов сосредоточился вокруг высокопоставленного чиновника ЦК Коммунистической партии, где работал Иванов. Центральный комитет, как мы узнаем от российского историка Костырченко, сам был охвачен этническим шовинизмом и антисемитской теорией заговора, поэтому, должно быть, коллеги Иванова с некоторой любовью прозвали его «главным жидологом Советского Союза» . »
Еще одна книга, упомянутая в обзоре литературы Аббаса, называется «Идеология и практика международного сионизма» , которую редактировали три известных сионолога. Один из троих, Евгений Евсеев, был арабистом, начавшим свою карьеру в 1950-х годах в советском посольстве в Каире. Вернувшись домой в 1960-е годы, он нашел место в Институте философии, который, наряду с IOS, стал решающим действующим лицом в советских антисионистских усилиях. В своих произведениях Евсеев заимствовал антисемитские брошюры, опубликованные египетской антиизраильской пропагандой, которой в 1950-х годах руководил бывший нацист. Он также «позаимствовал» из дореволюционной русской погромной литературы.
Когда в 1972 году советское посольство в Париже перепечатало одну из статей Евсеева для своего франкоязычного информационного бюллетеня, на его редактора подали в суд за расовую клевету. Но инцидент не причинил вреда Евсееву, который имел связи на высоком уровне в Министерстве иностранных дел, КГБ и ЦК и был членом важного общества палестино-советской дружбы. Костырченко, посмертно исследовавший бумаги Евсеева, нашел в них тревожные идеи о том, как избавить Советский Союз от евреев.
Вторым редактором была Елена Модржинская, руководитель Евсеева в Институте философии. Модржинская служила офицером разведки НКВД при приспешнике Сталина Лаврентии Берии и находилась в резиденции советской разведки в Лондоне. Одним из ее вкладов в научный антисионизм стал «Яд сионизма» , небольшой томик, иллюстрированный стильными рисунками звезд Давида в сочетании с паучьими сетями и долларовыми купюрами.
Третьим соредактором был академик Марк Митин. Еврей по происхождению, Митин не входил в ближайшее окружение сионологов, но последние часто призывали его помочь отвести обвинения в антисемитизме. Прежде чем попасть на золотую жилу антисионистской карьеры, Митин сыграл решающую роль в превращении советской философии в служанку сталинизма. «Я руководствуюсь одной идеей», подходя к философским проблемам, он писал в 1936 году: «Как лучше понять каждое слово и мысль нашего любимого и мудрого учителя товарища Сталина и как применить их к решению философских вопросов. » В том же году бесчисленное количество его коллег и непосредственных подчиненных было арестовано и казнено за принятие неправильной философской позиции. Митин остался невредимым и спустя годы украл статью, написанную одним из них.
«Главный жидолог Советского Союза »; заядлый антисемит, занимающийся плагиатом нацистской, арабской и российской антисемитской пропаганды; шпион НКВД; конформист, сталинист, полезный еврей, укравший работу казненного коллеги-ученого, — вот некоторые из советских «ученых», которые сформировали взгляды Аббаса на сионизм. Но советские ученые были не одиноки в этой борьбе. Чтобы победить призрак международного сионизма, отмечает Костырченко, КГБ создал нечто вроде «антисионистского интернационала». Сионологам были предоставлены специальные разрешения на выезд за границу для установления контактов с организациями-единомышленниками — прежде всего «научно-пропагандистскими антисионистскими учреждениями тех арабских политических режимов и организаций, с которыми у СССР сложились наиболее тесные военно-политические связи».
"Измышления об Израиле и сионизме, состряпанные КГБ с помощью арабистов и сионологов из академии, имели реальные последствия, которые продолжаются и по сей день."
Фото: ТАСС Владимир Путин встретился с Президентом Государства Палестина Махмудом Аббасом.
В рамках этой программы Евсеев читал лекции об опасностях международного сионизма на спонсируемых Советским Союзом конференциях в Египте и Багдаде. А к середине 1970-х годов IOS установила отношения с Центром палестинских исследований в Бейруте, который был основан палестино-сирийским интеллектуалом Файезом Сайехом и управлялся и финансировался ООП.
Центр палестинских исследований играет важную роль в этой истории, потому что в 1978 году он выпустил публикацию, которую Аббас подчеркивает в своем обзоре литературы, — англоязычную брошюру под названием «Отношения сионистов с нацистской Германией ». Ее автор, Фарис Яхья (Глабб) , был сыном офицера британской армии сэра Джона Багота Глабба, более известного как Глабб-паша , который командовал Трансиорданским Арабским легионом в период с 1939 по 1956 год и воевал против Израиля в 1948 году. Фарис родился в Британии. управлял Иерусалимом, принял ислам и посвятил свою жизнь палестинскому делу, присоединившись к Палестинскому фронту освобождения Палестины. В 1970-е годы вместе с НФОП, ООП и Палестинским исследовательским центром он находился в Бейруте, ведя репортажи для американских, британских и арабских СМИ. Должно быть, здесь он встретился и нашел общий язык с советскими сионологами.
Ничто в биографии Глабба не предполагает его знаний в области европейского еврейства, Холокоста или Второй мировой войны. Тем не менее, в книге «Отношения сионистов с нацистской Германией » он рассуждает о сотрудничестве Кастнера с Эйхманом, «сионистскими» юденратами и агентами разведки Моссада, предположительно занимающимися контрабандой евреев в Британскую Палестину. В его книге та же сюжетная линия, те же цитаты, цитаты, неверные цитирования и искажения, которые мы находим в советской «научной антисионистской» литературе и автореферате диссертации Аббаса.
Диссертация Аббаса вряд ли предлагает что-то такое, чего бы советская пропаганда и ее «антисионистский интернационал» не говорили за предыдущие 15 лет. Существуют серьезные проблемы с лежащими в основе научными исследованиями, включая фактические ошибки, неправильные цитаты, избирательный подход к доказательствам и массовые искажения. Раздел литературы представляет собой классический случай циклической репортажи: несмотря на появление множества независимых источников, многие из них можно отнести к одному источнику — советскому аппарату безопасности и пропаганды. Замыслы авторов скрыты или искажены.
Возникает вопрос: а где во всем этом было его академическое начальство? Разве не должны были хотя бы некоторые научные руководители, участвовавшие в написании диссертации Аббаса, указать на эти проблемы? На обложке его автореферата в качестве официальных рецензентов указаны три человека — старшие ученые, чья работа заключалась бы в том, чтобы прочитать диссертацию, оспорить ее аргументы и предоставить конструктивную обратную связь.
Однако достаточно беглого поиска, чтобы понять, что даже если бы последние захотели выполнять свои обязанности, они бы этого не смогли: они просто не были квалифицированы. Как и советник Аббаса Киселев, все трое были арабистами. Среди них нет ни одного эксперта ни по одной из тем, которые Аббас затрагивает в своей диссертации, будь то сионизм, нацистская Германия, Израиль, евреи, Холокост или Вторая мировая война. Из статьи Киселева в « Ведомостях Университета Дружбы народов» мы узнаем, что защита прошла гладко. Ни один человек не возражал против присвоения кандидату статуса доктора. На следующий день он улетел домой.
Для советской академии диссертация Аббаса была политическим проектом. Холодная война была в самом разгаре. Москва была убеждена, что ее неспособность установить хорошие рабочие отношения с Вашингтоном была вызвана закулисными махинациями сионистов. Именно сионисты разжигали проэмиграционные настроения среди советских евреев, одновременно запятнав СССР как антисемита и нарушителя прав человека. За несколько месяцев до защиты Аббаса представительство ООП в Москве получило дипломатический статус. Диссертация Аббаса могла бы рассматриваться как важный инструмент в борьбе. Глупые академические стандарты не собирались мешать.
Измышления об Израиле и сионизме, состряпанные КГБ с помощью арабистов и сионологов из академии, имели реальные последствия, которые продолжаются и по сей день. Пропустив через академию мистификацию о том, что Моссад переправлял евреев в Палестину в 1930-х годах, КГБ смог заявить, что Моссад также стоял за требованием советских евреев об эмиграции в 1970-х и 1980-х годах. Еврейских активистов, таких как Натан Щаранский, можно было бы представить в качестве агентов внешней разведки – обвинение, влекущее за собой смертный приговор. Проект Советской академии «научный антисионизм» способствовал и пропагандировал спонсируемый государством антисемитизм. Диссертация Аббаса была частью этой игры.
В 2020 году, почти через 40 лет после того, как Аббас получил докторскую степень, IOS опубликовал статью , в которой рассматривается история отдела изучения Израиля в институте. Авторы не стеснялись слов. Они отмечают, что с начала 1970-х годов, когда «советское партийное руководство поставило перед собой цель «борьбы с сионистской идеологией», советские страноведения, в том числе исследования Ближнего Востока, «в значительной степени направлялись и контролировались государственными структурами». Израильские ученые IOS должны были критиковать сионизм как «крайнее выражение реакционной буржуазно-националистической идеологии», подчеркивать «реакционную сущность сионизма» и представлять Израиль как агрессора и агента американского империализма, преследующего «агрессивную внешнюю политику». политический курс по отношению к арабским странам». Ученые не имели доступа к научной литературе. Им не удалось посетить Израиль. Среди них не было специалистов по ивриту.
Другая постсоветская публикация IOS , в которой рассматривалась история советско-израильских отношений, отмечала, что, хотя некоторые советские учёные действительно пытались предложить более детальное понимание сионизма и Израиля, они были сочтены запутанными и подверглись цензуре. Антисионистская литература «грубо искажала исторические события, манипулировала и напрямую фальсифицировала факты, касающиеся создания Израиля, его внутренней и внешней политики, а также причин и характера арабо-израильского конфликта». В условиях отсутствия свободы информации аудитория часто принимала эти манипуляции за чистую монету. «Они пробудили этнические предрассудки… и настроили людей не только против еврейского государства, но и против евреев».
Когда СССР запретил контакты со всем, что связано с Израилем, он уменьшил свою способность понимать страну. Лишенные реальных знаний, советский политический истеблишмент и часть академической академии пали жертвой собственных конспирологических фантазий, отклоняясь все дальше и дальше от реальности.
Сегодня части американской академии, возглавляемые факультетами изучения Ближнего Востока, становятся жертвами удивительно схожих идеологических тенденций. Антиизраильские бойкоты, часто выражаемые на узнаваемом советском языке, стали нормой в американских кампусах, начиная с Гарварда. Известные американские учёные регулярно нарушают правила науки и раскручивают антисионистские теории заговора, которые были бы уместны в IOS или Институте философии советской эпохи. Чем больше кампусов и академических ассоциаций поддерживают BDS, тем более невежественными становятся их сообщества и американское общество в целом.
Диссертация Махмуда Аббаса, возможно, и спрятана в специальном хранилище IOS, но старые советские фейки, на которых она основана, продолжают широко циркулировать среди ближневосточной аудитории. Работы советских сионологов регулярно переиздаются в Интернете на нескольких языках, обеспечивая пищу как антиизраильским крайне левым, так и антисемитским крайне правым на всем Западе. Смогут ли американские академические учреждения, которые сейчас продвигают свою собственную современную версию «научного антисионизма», найти в себе смелость отказаться от псевдонаучных программ, ориентированных на повестку дня, и противостоять последствиям своих деформированных теорий заговора? Будем надеяться. Что удручающе представить, так это то, что сегодня Аббас может получить докторскую степень в американском университете на основе той же диссертации, основанной на тех же источниках, при отсутствии какого-либо государственного принуждения.
Оценил 1 человек
1 кармы