Голые короли XXI века

Сегодня страны Запада переживают период глобальной нестабильности. Она наблюдается в виде развивающегося уже десятый год букета экономического, политического и социального кризисов. Причем уже перешедших в хроническую форму кризисов. Их резонанс является причиной гораздо более сильных чем обычно общественных потрясений. А крушение СССР демонстрирует наиболее вероятный конечный результат таких потрясений. И ведущие западные политики уже соглашаются с реальностью такой перспективы.

В этом деле есть феноменальная странность. Ее суть в том, что штурманское обеспечение властей Запада до сих пор не смогло объяснить причину глобальной нестабильности. То есть, обслуживающие власти «мозговые центры» демонстрируют полное непонимание ее природы. Соответственно, не способны и предложить и способы преодоления глобальной нестабильности. Феноменальность странности состоит в том, что только в США действует 1815 «мозговых центров», в Англии их 285, в Германии 190, во Франции 168, в Японии 108. Во всех остальных странах их тоже много. И все как один не только не пытаются объяснить причину глобальной нестабильности, а вообще табуируют эту тему.

Единственным исключениям стал З. Бжезинский. В своей последней книге «Стратегическое видение: Америка и кризис глобальной мощи» («Strategic Vision: America and the Crisis of Global Power») он проанализировал проблему и пришел к выводу о системном характере кризиса Первого мира. Что и является источником глобальной нестабильности. Но штурманское сообщество восприняло мысли недавнего великого политологического авторитета в качестве проявления естественного для его возраста старческого слабоумия.

Такое абсолютное единодушие нескольких тысяч «мозговых центров» должно иметь очень вескую причину. В объяснении причин краха СССР, как первого акта драмы Первого мира, они отделались льстивыми рассуждениями о «победе Запада в холодной войне». Но теперь такой примитив не прокатывает – нужно объяснять, что именно десятый год сотрясает США и Евросоюз? И почему уже третье десятилетие проваливаются все их политические проекты.

Это значит, что у всех «мозговых центров» имеется общий дефект, из-за которого они демонстрируют поголовную интеллектуальную импотенцию. Так как нет никаких признаков существенного ослабления интеллектуальных способностей сотрудников «мозговых центров», это значит, что проблема связана с используемым ими навигационном обеспечении. Это как если у оказавшегося в незнакомой местности человека нет ее карты, он не способен понять, где именно он находится и куда ему имеет смысл двигаться.

Получается, все без исключения западные «мозговые центры» оказались в незнакомом им мире. Как следствие, полностью утратили ориентацию – перестали понимать развивающиеся в странах Первого мира общественные процессы. И лишились возможности выполнять для властей штурманские функции – снабжать необходимой для определения целей информацией и разрабатывать эффективные пути и способы их достижения.

То есть, имеет место утрата штурманами понимания достигнутого общественной средой развитых стран уровня сложности. И ключевых для этого уровня ее особенностей. В результате имеющееся у «мозговых центров» понимание адекватно общественной среде, которой уже давно нет. И любой «мозговой центр» сегодня представляет собой шамана, которого этнограф вывез из джунглей Амазонки и поселил в центре европейского мегаполиса. Так что вовсе не случайно все «мозговые центры» реально занимаются только камланием и ритуальными плясками.

Общественное развитие, это в первую очередь процесс усложнения общественной среды. Это естественный результат увеличения количества видов деятельности, что в итоге приводит к расширению гаммы общественных отношений и увеличению числа их субъектов. Больше субъектов – больше источников влияния на течение общественных процессов. Очевидно, что процесс, в котором участвуют пять-семь субъектов, требует более сложных технологий управления его течением в сравнении с процессом с двумя-тремя субъектами.

Усложнение общественных процессов усложняет всю систему общественных отношений. Как следствие, приводит к необходимости модернизации под новые условия общественных институтов и правовой системы. Именно поэтому организация общества требует регулярной модернизации. А со временем расширение гаммы общественных отношений и увеличение количества их субъектов по закону перехода количества в качество приводят к необходимости перехода на принципиально новую организацию общества.

Но модель организации индустриального общества уже больше полувека не меняется – власти стран Первого мира вообще не проводят реформ, хоть в какой-то степени затрагивающих систему организации общества. Причина такой политики, это результат внедрение «мозговыми центрами» в сознание властей развитых стран представления, что общественное развитие закончилось – западный человек и западное демократическое общество являются «вершинами эволюции». А потому ничего в системе общественной организации менять не требуется. Максимум, что-то непринципиально модернизировать. Тогда как субъектами дальнейшего течения эволюции остаются продукты труда и технологии их производства. И так как их развитие обеспечивает процесс расширения потребления, «мозговые центры» убедили власти заниматься только строительством «общества потребления». Мол, управлять общественным развитием требуется только властям развивающихся стран.

В конкурировавшем с Западом соцлагере ситуация была аналогичной – тамошние «мозговые центры» тоже объявили социалистическое общество и его граждан «вершинами эволюции». И убедили власти перейти к строительству коммунистической версии «общества потребления». На этом этапе «соревнования двух систем» соцлагерь даже обогнал Запад – первым достиг тупика, в котором «вершины эволюции» постигла печальная участь.

Полвека назад имела место отнюдь не штурманская ошибка. Тогда интеллектуальные авторитеты Первого мира таким способом выкрутились из очень неприятной для них ситуации. Они пришли к вполне обоснованному выводу, что в развитых странах завершилась эпоха индустриального общества. И началась новая эпоха – постиндустриального общества. Слово «выкрутились» для этой истории использовано не случайно. Потому что обществоведы убедили власть, что в постиндустриальной эпохе изменяются цели общества, а его организация остается прежней – созданной в индустриальной эпохе.

Тогда как опыт исторического процесса свидетельствует, что завершение эпохи общественного развития требует смены модели организации общества. И обязательно на принципиально новую модель. В этом требовании и содержится объяснение странного поведения всех «мозговых центров». Дело в том, что в модели организации общества воплощаются представления мировоззренческих учений – религий или идеологий. Так в европейском феодальном обществе были воплощены представления христианства о природе общества, его правильной организации и этики общественных отношений. Поэтому переход к индустриальной модели организации общества, это результат замены мировоззренческого руководства – с христианства на идеологии социализма и либерализма. Что и привело к принципиальному изменению организации общества – ликвидации сословной структуры, разделения власти на три независимые ветви, замене авторитарного управления на демократическое и т.д. Это в итоге и привело к смене штурманов – обществоведы заняли место священнослужителей.

Но мировоззренческое учение, это доступное массовому сознанию описание общественной части мироздания. То есть, это часть философской системы, которая предлагает модель мироздания – его организации и системы действующего в нем миропорядка. Поэтому мировоззренческое учение, как доступная всем модель общественной части мира, как раз и обеспечивает миропонимание – власти, как капитану общественного корабля, «мозговым центрам», как его штурманам, гражданам, как членам команды. Поэтому в фундаментальном плане античная эпоха европейской цивилизации завершилась переходом с античного на феодальное миропонимание. А феодальная эпоха аналогично завершилась переходом с феодального на индустриальное миропонимание. Соответственно, каждая эпоха начиналась с создания новой философской системы и производных от нее мировоззренческих учений.

В этом историческом экскурсе чрезвычайно важным является еще один момент. В первой трети второго тысячелетия нашей эры исламская и китайская цивилизации в своем развитии опережали европейскую цивилизацию. Но именно европейская цивилизация сумела перейти на индустриальный уровень развития и к последней трети ХХ века успешно завершить эту эпоху общественного развития.

Европейской цивилизации удалось добиться этого результата благодаря материалистической философии, которая обеспечила обществам европейской цивилизации новое миропонимание. Потому что на основе материализма были созданы мировоззренческие учения, которые ориентировали на развитие человека и общества. Этим они в первую очередь отличались от религиозных учений, в которых мир не развивается – существует в созданном «высшими существами» неизменном виде. Социализм был создан в качестве учения о развитии общества, либерализм – в качестве учение о развитии личности. В свою очередь обществоведческие дисциплины стали развиваться в качестве прикладного обеспечения идеологий – научного ноу-хау управления процессами развития личности и общества.

Это значит, что, констатировав завершение индустриальной эпохи, интеллектуальные авторитеты европейской цивилизации должны были приступить к модернизации материалистического миропонимания. Очевидно, что сформулированные несколько веков назад его преставления о природе мира, принципах его организации, системе миропорядка вряд ли являются полностью истинными. Как свидетельствует история развития миропонимания, всегда только часть представлений в итоге оказывается близкой к истинной. Поэтому по мере накапливания новой информации о мире и ее осмысления периодически требуется кардинальная модернизация существующего миропонимания. Потому что только обновленное миропонимание позволяет модернизировать общество – реформировать его под новое понимание условий и, как следствие, адекватной деятельности в более сложном мире.

Но интеллектуальные авторитеты европейской цивилизации предпочли предложить власти халтурный вариант постиндустриального общества. Ведь «общество потребления» не требовало для понимания своей сущности и предназначения серьезной модернизации миропонимания. Соответственно, не требовалось создания принципиально новой философии, следующего поколения идеологий и разработки принципиально новых обществоведческих теорий.

Для интеллектуальных авторитетов Первого мира проблема кардинальной модернизации миропонимания имела три измерения. Первое измерение было количественным – масштабы работы были огромны. Второе измерение было качественным – задача была чрезвычайно сложной. Третье измерение было личностным – решение задачи обязательно приводило к смене штурманов. То есть, переход на новое миропонимание обязательно похоронил бы самих авторитетов. Или подавляющее большинство из них.

Ведь они стали авторитетами благодаря своим научным и публицистическим работам, в которых развивали или толковали представления материалистического миропонимания. Поэтому любое новое миропонимание автоматически обесценило бы все их заслуги. И им пришлось бы освободить свое место для авторитетов нового миропонимания. Соответственно, лишиться постов в руководстве научных структур, места в свите власти, наконец, статуса «властителей дум» интеллектуальной тусовки. В итоге прозябание с перспективой малообеспеченной старости. При таком раскладе заниматься созданием принципиально нового миропонимание для интеллектуальных авторитетов было научной формой харакири.

В истории перехода от феодального общества к индустриальному смена миропонимания растянулась на два века. В результате обновление корпуса интеллектуальных авторитетов шло медленно – замещение авторитетов происходило в результате естественной смерти предшественников. Поэтому прежние авторитеты имели все возможности сохранять свой статус до могилы. Но в конце ХХ века возможности формулирования новых идей и представлений настолько расширились, что на весь процесс смены миропонимания вполне хватило бы пары десятилетий. Соответственно, большинству интеллектуальных авторитетов вряд ли бы удалось сохранить до могилы свой статус и прилагаемые к нему блага.

Именно эту опасность устраняла идея финала процесса общественного развития в виде двух «вершин эволюции». Так как она снимала с повестки дня необходимость создания нового миропонимания. Как следствие, устраняла угрозу статусу интеллектуальных авторитетов того времени. Им лишь потребовалось, пользуясь своей близостью к власти, заблокировать процесс развития нового миропонимания и появления его авторитетов. Именно поэтому идеологическая цензура на Западе в степени жесткости ни в чем не уступала советской.

Также точно действовали пять веков назад интеллектуальные авторитеты исламской и китайской цивилизаций – постулировали абсолютное совершенство имевшегося в обоих цивилизациях миропонимания. Как результат, пять веков эти цивилизации только дрейфовали в эволюционном процессе. И деятельность их обществ естественным образом теряла адекватность постепенно усложнявшимся условиям международной среды. Итог – смена лидеров развития человечества. И опускание прежних лидеров до колоний новых лидеров.

Именно такой процесс сегодня демонстрирует вся внешняя политика США. В первую очередь демонстрирует очевидную утрату адекватности. Это объясняет провал всех без исключения внешнеполитических проектов Америки. Да и во внутренней политике у американской власти аналогичные «достижения». Увы, но замораживание процесса развития миропонимания автоматически запускает процесс деградации лидеров, наблюдаемый как раз в виде утраты ими адекватности. В 80-е годы это ясно продемонстрировало руководство СССР. А сегодня это так же ясно демонстрирует руководство США и Евросоюза.

В итоге сегодня власти стран Первого мира руководствуются пониманием общественного мира, который остался в прошлом – где-то в 60-70-х годах ХХ века. Именно поэтому у властей стран Первого мира не получается справиться с букетом кризисов – у обслуживающих их «мозговых центров» просто нет понимания общества современного уровня развития. Как результат, действия властей лишь увеличивают число проблем и обеспечивают их неуклонное углубление и обострение.

Увы, полвека жесткого подавления интеллектуальными авторитетами стран Первого мира любых проявлений мировоззренческой ереси и пресечение малейших попыток модернизации индустриального миропонимания привели к естественному результату – все «мозговые центры» состоят исключительно из интеллектуальных ремесленников. Которые умеют только кормиться имитацией интеллектуальной деятельности. И в принципе неспособны генерировать новые идеи и представления. Как результат, степень разумности действий властей развитых стран в ситуации обострения кризисных явлений точнее всего описывает фраза «хватай мешки, вокзал отходит».

Страны Первого мира смогут начать преодолевать глобальную нестабильность только после того, как их власти поймут, что интеллектуальные авторитеты в их свитах, это уже давно «ткачи» из сказки «Новое платье короля». А сами власти лишь «голые короли». И организуют мировоззренческий поиск – создание новой философской системы, новых мировоззренческих учений и обществоведческих теорий. Это даст обществам европейской цивилизации новое полноценное миропонимание, которое позволит возобновить процесс их развития. Альтернатива этому – судьба средневековых исламской и китайской цивилизаций.