Европе приходит конец, и вовсе не из-за "склеротической" экономики...

Европа: Панихида по христианству

Иногда смерть приходит внезапно, но в большинстве случаев это постепенный процесс. Порой симптомы путают с причинами. Именно это сейчас происходит в западных странах из-за потока мусульманских беженцев, полагает Брэт Стивенс, журналист Wall Street Journal. Ведь дело вовсе не в мигрантах. Суть в том, что Европа уже давным-давно потеряла свою христианскую идентичность, пишет другой американский журналист.

В своей работе "В защиту всего христианского" он пишет: "Мы наблюдаем гибель Европы. Пока что это туманно и не неизбежно, но все же гибель видна, и она приближается, подобно планете в объективе искусственного спутника. Европе приходит конец, и вовсе не из-за "склеротической" экономики или ее застоя в демографии. Также не является причиной и массовый приток мигрантов из стран Ближнего Востока и Африки". Статистика говорит о том, что 75 процентов беженцев — это мужчины, молодые и сильные. В отличие от распространенного мнения, всего лишь 25 процентов беженцев — из Сирии. Более того, оппозиционный лидер Иордании Мудар Захран отметил, что 75 процентов сирийских беженцев на самом деле приходят из безопасных зон.

Это экономические мигранты, которые воспользовались возможностью убежать в богатые страны с щедрой системой социального обеспечения из-за текущего военного кризиса. Эти сведения объясняют позицию Стивенса. Это не означает, что Европу обманывают, но, с другой стороны, такая ситуация бы не произошла, если бы Европа не хотела быть обманутой. Стивенс также пишет: "Европа погибает, потому что она стала как бы морально некомпетентной. Европа верит в права человека, толерантность, открытость, прогресс, экологию. Все эти понятия, конечно, важны, но они второстепенные". Канцлер Германии Англела Меркель утверждает: "Кто мы такие, чтобы защищать христиан во всем мире, если мы не можем принять культуру ислама в нашей стране. Журналист American Thinker Раэль Джин Айзек ответила следующее: "То, про что мы говорим, — это не ислам и не мечети и полная исламизация Германии. И, как отметил Стивенс, говоря о фундаментальных отличиях: "Что такое Европа? Это Греция, а не Персия, не Рим и не Карфаген. Христианство, а не халифат". Эти факты ускользают от европейских лидеров.

Меркель, конечно, понимает, что проблема не в принятии исламской культуры, а в беспрерывном потоке мигрантов. Ее заявление может быть трактовано как исключительно риторическое. Опять же, это не вопрос различия между качеством и количеством. Эта позиция — не стремление политической элиты получить голоса сочувствующих избирателей и не попытка уничтожить суверенитет или национальную идентичность. Слова Меркель отражают то, как эта идентичность уже разрушена.

Статистические данные говорят о том, что 63 процента немцев поддерживают политику Ангелы Меркель. Поражает то, что 37 процентов предпочитают продолжать текущие уровни миграции, а 22 процента убеждены, что поток мигрантов стоит увеличивать. Таким образом, все, о чем нас предупреждают Стивенс, Захран и Айзек, поддерживает большинство (59 процентов) немцев. В большей степени это отражает утрату христианской идентичности.

Обратимся к историческим фактам. В 1950-х американцы верили в экономическую свободу, коммунизм же для них был убийственен, и они активно выступали против него. А теперь представьте американца, который сказал бы в защиту политики, предусматривающей эмиграцию миллионов марксистов в Америку: "Кто мы такие, чтобы защищать экономическую свободу, если мы не можем принять марксизм в своей стране?" Это фактически то же самое, что предлагает своей стране Меркель. Эта ошибка порождена релятивистской моделью мышления.

В свою очередь, большинство мусульман настаивают на единственной истинности своей веры. Другие религии — это ложь, а, согласно предписаниям ислама, от лжи нужно избавляться. Это возвращает нас к вышеупомянутому наблюдению Захрана: у нас есть реальная проблема с беженцами в Европе. А если учесть, что среди беженцев есть люди, желающие установить в Европе ислам в течение 30-50 лет, перед нами — гигантская катастрофа.

Вспомним также и недавний опрос, показавший, что большинство мусульман в Америке предпочитают шариат американскому гражданскому праву. И что из этого можно назвать ассимиляцией? К слову, ассимиляция — это миф. Когда одна нация входит в другую, она неизбежно повлечет за собой изменения. Можно долго спорить о том, какой характер имеют эти изменения: положительны ли они, отрицательны, или нейтральны. Но говорить о том, что их нет — глупо.

Порой на ассимиляцию влияет не пришедшая нация, а культура принимающей нации. И именно это сейчас является истинным предметом дискуссий. Свою работу Стивенс заканчивает словами Епископа Бенедикта XVI о том, что Запад утратил уважение к своей культуре и сейчас он видит в ней все презренное и разрушительное, забывая о прекрасном и важном. И как человек, который от ненависти к самому себе разрушает себя наркотиками и алкоголем, Запад впитывает ядовитые "измы" по мере того, как, вглядываясь в зеркало, видит всеобъемлющее зло — себя.

 http://www.pravda.ru/society/fashion/tendencies/05-11-2015/1280321-europe-0/