Отношения России и ЕС деградировали до формата взаимных перепалок
Проект доклада Европарламента, содержавший пассаж о возможности непризнания выборов в России, стал очередным шагом в «обмене любезностями» между Россией и Европой. Отношения давно уже вышли из формата, который укладывается то, что прежде принято было называть «международными отношениями». Теперь это перепалка, взаимная ругань и обмен обвинениями.
Проект доклада Европарламента, содержавший пассаж о возможности непризнания выборов в России, стал очередным шагом в «обмене любезностями» между Россией и Европой. Отношения давно уже вышли из формата, который укладывается то, что прежде принято было называть «международными отношениями». Теперь это перепалка, взаимная ругань и обмен обвинениями.
Текст доклада о политических отношениях с Россией, подготовленный бывшим премьер-министром Литвы Андрюсом Кубилюсом (что само по себе подразумевало особую «нежность» формулировок) и предусматривающий непризнание выборов в Государственную думу, вызвал, разумеется, резко негативную оценку российской стороны. Впрочем, слово «оценка» даже не очень точно тут подходит. Учитывая тональность того, что осталось от отношений, впору говорить об «отпоре» и даже «отлупе», и повод к этому Кубилюс подал, что называется, от души. Помимо плевка в адрес выборов, которые еще даже не состоялись, второй плевок из Европы долетел аж до 2024 года: в упомянутом проекте документа сказано, что «Евросоюз должен осудить любые попытки президента Путина остаться у власти после истечения его нынешнего и окончательного президентского мандата 7 мая 2024 года на основе поправок в Конституцию, которые парламент оценивает как незаконно принятые». То есть, нынешнюю нашу Конституцию они тоже не очень чествуют. Не одобряют.
Разумеется, на этом фоне уже сущей мелочью выглядит сам факт того, что, по сути, оценка выборов дана до того, как они произошли. То есть, «попрания демократии», строго говоря, еще не случилось, но великий принцип highly likely уже пущен в ход.
Видимо, у европолитиков рука не поднимается написать, что, может быть, в этой России просто народ такой — не европейский в европейском понимании. А посему голосует он — пусть даже и в порыве пофигизма — именно так, как голосует, и это ему вовсе не поперек горла, и не под дулом автомата. Просто большая страна на востоке от ЕС не укладывается в общие форматы евродемократии. Но признать такое, написав в европейском докладе, что, мол, народ у соседей не тот, не годящийся (в том смысле, что европейским аршином общим его не измерить) — будет неполиткорректно. Поэтому и виноватят европолитики путинский режим per se.
Между тем, непризнание выборов будет означать, что Россию попросят на выход из той же ПАСЕ. А непризнание Путина после 2024 года — фактически разрыв и всех остальных отношений. От которых и так уже мало что осталось — евро-руины разве что.
Наши политики ведь тоже в карман за словом не лезут. В адрес ЕС и Запада в целом у нас нынче модно упражняться в самых звонких выражениях, издевательски называя их притом «партнерами». Констатация того факта, что отношения находятся «на дне» (при том, что дно постоянно опускается все ниже и ниже) в риторике МИД РФ давно стала дежурной. Формальные призывы с обеих сторон сотрудничать «по отдельным областям» вроде изменения климата (казалось бы, что может быть невиннее) на самом деле ничего не стоят, это чистой воды взаимное лицемерие. Потому что никакого реального сотрудничества нет и пока не будет, а будет жесткий торг (в частности, по инициируемому ЕС «углеродному налогу») и обмен взаимными обвинениями на тему того, кто сильнее портит наш общий европейский воздух.
И когда глава европейской дипломатии Жозеп Боррель «уличает» Москву в желании «посеять раздор среди европейских стран», а затем добавляет, что надо бы нам добиться менее конфликтных и более стабильных отношений, то в первом случае он звучит искреннее, а вот во втором — бессодержательно. Равно как и Сергей Лавров, говоря о том, что наши отношения находятся в плачевном состоянии, мог бы на этом поставить точку и не добавлять уже, что мы готовы к взаимодействию с ЕС, но на равноправной основе. Поскольку в переводе с дипломатического языка это означает — «пока не готовы». Хотя бы потому, что антизападничество уже столь глубоко вросло в нашу политику, что так просто от этого не отказаться. Как и Западу от неприятия России в ее нынешнем виде.
На этом фоне цены на газ в Европе бьют рекорды, приближаясь к тысяче долларов за тысячу кубометров. Но поскольку мы с Европой перешли на язык если и не итальянского скандала, то по конкретным делам — точно к методам «итальянской забастовки», теперь у нас все строго по правилам. «Газпром», к примеру, в этом году ни разу не бронировал дополнительные объемы на прокачку через Украину. Все в полном соответствии с соглашением 2019 года. Европа, со своей стороны, могла бы попытаться убедить Киев снизить тарифы за транзит, но это же «западло», поскольку сыграет на руку ненавистному Путину. При этом «Северный поток - 2» готов, но немецкий регулятор намерен сертифицировать его в течение 4 месяцев — не суетиться же перед Москвой. Удивительно, что еще не возникло серьезного обвинения «Газпрома» в том, что действуя строго в рамках контракта он политизирует газовую тему, и не пора ли в этой связи вспомнить об американских санкциях.
На этом фоне как-то все меньше и меньше верится в то, что отказ ЕС не то что сертифицировать вакцину «Спутник V», но хотя бы признать российские сертификаты о вакцинации, лишен политической подоплеки. В конце концов, страны, относящиеся к нам более лояльно (Венгрия, Греция например), россиян со «Спутником» к себе пускают, и никаких вспышек заболеваемости это не вызвало. Забавно, что пускает и Эстония. Однако тут настал наш черед «политизировать»: российских туристов на российско-эстонской границе разворачивают не эстонцы, а наши пограничники. Мол, нечего к «врагу» ездить. Ну, и признавать западные вакцины мы, ясное дело, тоже не хотим. Только полная взаимность, только хардкор.
Недавно, летом, была похоронена прощальная инициатива Меркель провести примирительный саммит Россия — ЕС. Восстали особенно нежно нас любящие политики из Восточной Европы, но и Москва энтузиазма не выказала. С уходом Меркель число тех, кого называют «понимающими Путина», среди лидеров стран ЕС еще сильнее поубавится, и сам внешнеполитический принцип — вести дела с Россией, пытаясь понять и отчасти даже принять ее мотивацию — будет окончательно задвинут на задний план.
Собственно, и сам список тем, которые мы еще можем обсуждать без взаимных перепалок, стремительно сокращается. Москва открыто называет политиков ЕС подпевалами Америки, раз за разом давая понять, что никакого предметного сотрудничества с Евросоюзом быть сегодня не может. Согласно нынешней российской (фактически, официально озвученной) идеологической доктрине, Запад весь находится на неправильной стороне истории. Настолько неправильной, что, как написал в своей программной статье летом Лавров, в их школьных учебниках якобы и Иисус Христос уже представлен как «бисексуал», и в целом «идет атака на основы всех мировых религий, на генетический код ключевых цивилизаций планеты». Какое уж тут партнерство или сотрудничество.
Российские политики любят повторять, что отношения с ЕС сейчас лежат в руинах. Это действительно так, причем руины эти весьма величественные, даже местами монументальные. Над ними возвышаются многочисленные санкции, которые Единая Европа обрушивала на нас, начиная с 2014 года. Всего разные ограничительные меры, введенные ЕС, распространяются почти на 200 физических и на полсотни юридических лиц РФ. До секторальных санкций, правда, дело пока не дошло. Но не факт, что не дойдет в дальнейшем.
Как ни удивительно, но на этом фоне в силе еще остается (формально) целый ряд соглашений между Москвой и Евросоюзом, которые, чисто теоретически, могли бы быть задействованы, если бы на то была явлена политическая воля с обеих сторон.
Еще в 1994 году было заключено Соглашение о партнерстве и сотрудничестве (СПС). Оно было рассчитано первоначально на 10 лет, но затем продлевалось автоматически ежегодно. Как ни странно, соглашение не денонсировано, хотя и заморожено — по этой причине, в частности, Москва и Брюссель давно уже не проводят предусмотренные СПС консультации по правам человека, не говоря уже о саммитах дважды в год.
В 2003 году были сформированы структуры для взаимодействия по четырем «пространствам»: экономическому; по вопросам свободы, безопасности и права; по вопросам внешней безопасности; по вопросам научных исследований, образования и культуры. Никакого официального решения о том, что этих «пространств» более не существует, принято также не было.
В 2007 году была запущена (с участием прежде всего североевропейских стран, а также России) программа «Северное измерение». Она была сфокусирована на трансграничном сотрудничестве в регионе, включая Балтику и Баренцево море.
В 2008 году начались переговоры о заключении нового масштабного соглашения Россия — ЕС, целью которых было подписание юридически обязывающих соглашений в таких сферах, как политический диалог, юриспруденция, свобода и права человека, безопасность, экономическое сотрудничество, научные исследования, образование, инвестиции, энергетика и культура. Разумеется, переговоры давно заморожены, но протоколы все же не сожгли.
В 2010 году было запущено «Партнерство для модернизации». Переговоры по облегчению визового режима зашли вообще достаточно далеко еще в 2011 году. Мы были если не в шаге, то в двух-трех от взаимного безвизового режима для краткосрочных поездок. Все это сейчас тоже заморожено.
Есть ли шанс, что отношения улучшатся в обозримом будущем? Если реалистично смотреть на вещи, то при нынешнем поколении политиков в России и ЕС - нет. Почти никаких. Поскольку у этих деятелей накопилось столько взаимных предубеждений, разочарований, обид и трудно сдерживаемых претензий (а у кого-то и фобий), что они уже не смогут переступить через них и сделать решительные шаги навстречу друг другу. Это тот самый случай, когда только время лечит.
Долго еще.
ИСТОЧНИК: https://expert.ru/2021/09/16/p...
Оценили 7 человек
14 кармы