Контуры распада

В первые два месяца СВО армия Украины была фактически уничтожена, встал вопрос о фиксации ею потерь, признании окончательного уничтожения будущего и перспектив украины.

Собственно, «денацификация» и «демилитаризация» были именно про это. В случае быстрого признания поражения — разразились бы социально-экономическая и психоисторическая катастрофы с полной утратой перспектив украинского государства и отсутствием реальной помощи от США и ЕС. Стоило бы только украинским властям отказаться убивать русских, как их сняли бы с довольствия, да ещё и выставили счёт за прошлую «помощь».

Однако это был шанс на сохранность самого «украинства», ведь Россия в начале 2022 г. была ещё иной, либералы и/или иноагенты не были выброшены из элиты и общества, патриотизм не стал столь силён, а позиции «браццконародов» были прочны.

Вопрос добровольного вхождения в состав России большей части русскоговорящих областей востока и юга (от Чернигова до Одессы) был бы решён постепенно, за 5–7 лет, путём нескольких волн воссоединения. Местные царьки продали бы (вполне выгодно для себя) «свои» вотчины Москве, ясно понимая, что на Западе их теперь уже открыто не считают за людей, а самостоятельно выжить они не смогут.

Галичина высокомерно ушла бы в свободное плавание, соревнуясь с поляками в гоноре, гордыне и неадекватности, а области Малороссии метались бы между этими полюсами, погружаясь в депрессию, ментальную и физическую разруху.

Решение «повоевать», не имея собственных ресурсов и сил, за счёт чужих поставок — стало фатальным для «политического украинства» (точка невозврата для государства была пройдена ещё ранее). К середине 2025 г. потеряно ядро украинства и будущее украинского общества (порядка миллиона погибших и ещё более десяти миллионов уехавших, большая часть из которых уже не вернётся — это многократно осложняет и замедляет любые продуктивные процессы).

При этом нужно учитывать, что за эти годы очень сильно и качественно изменилась сама Россия.

В начале 2022 г. мы испытывали смешанные чувства, были готовы принять, пожалеть, сопереживать, чувствовали вину, т.е. сами давали плодородную почву для манипуляций. Большое количество «хороших украинцев» осело в отечественном информационном поле на этих реакциях. 

Они потеряли свою страну, позволив сделать из неё практически откровенный нацистский режим, но считают себя в праве учить нас, как нужно обустроить Россию.

Дождаться от большинства из них слов раскаяния или публичного и открытого обсуждения своих ошибок – нереально, зато перечислений виноватых и претензий к России – хоть отбавляй.

Победа блицкригом в 2022 г. стала бы сложным испытанием для России, ведь санкции остались бы, а общество не хочет и не видит смысла в мобилизации и изменениях. Громко звучали бы голоса о необходимости «поиска компромиссов» и «договорённостей» с Западом, который ещё не превратился в наших глазах в дегенератов и вырожденцев. Да, нашим людям просто хочется опять летать в Европу. Либералы и Запад активно давили бы на это и формировали комплекс вины, а патриоты были бы разочарованы полумерами.

Непростой расклад. Наше общество активно отравлялось бы политическим украинством, повторяя многие его этапы и вехи.

В 2025 г. ситуация уже иная, в первую очередь изменилось общество и государство в России, запущен 7-летний цикл ментальных преобразований, консервативный поворот. Мы осознали себя отдельной, Восточноевропейской цивилизацией — Русским миром, приняли своё геополитическое положение, увидели слабость и хрупкость остальных игроков. Мы перестали пытаться договариваться и искать компромиссы с врагами.

Всё это сделалось благодаря войне с Западом и на фоне СВО. Если бы мир не вошёл в эпоху войн и катастроф, когда у нас будет ещё много мест и точек приложения военной силы, то вопрос искусственного затягивания и усиления конфликтов стал бы актуальным, ведь изменения нужно проводить полностью.

Однако в ближайшие 30 лет подобного будет много, так что ничего придумывать не нужно.

Если говорить совсем начистоту, в настоящее время описание будущего Украины через распад по культурно-историческим границам на Новороссию в широком смысле (русскоязычные регионы), Галицию и Малороссию — утратило актуальность. Исходя из общемировых трендов, все территории бУкраины в конце концов окажутся в зоне влияния России (но далеко не все войдут в её состав — и это важно), а примерно в 2028–2030 гг. пойдёт экспансия на Запад, после фрагментации, гибели институтов ЕС и ухода США из НАТО.

Будущее же уже включённых в состав России регионов — обсуждению не подлежит.

Все территории бУкраины, что не будут включены в состав России (причем чем дольше идёт сопротивление, тем больше потери населения и инфраструктуры — и тем меньше смысла во включении этих территорий в РФ) после завершения вооруженного конфликта войдут в состав новой конфедерации, аморфной и бессмысленной, подобной СНГ. Армия будет распущена и сведена до внутренних войск, тяжелое вооружение изъято, цензура СМИ и уголовные наказания за проявления нацизма станут нормой.

Чтобы не допустить попыток реванша, каждой области будут даны такие широкие права, какие даже не снились ЛДНР по итогам Минских соглашений. Киев утратит практически все рычаги влияния и власти, он перестанет получать налоги из регионов. В последующие 10–15 лет регионы один за другим будут выходить из состава Конфедерации, и никто ничего не сможет с этим сделать.

Назовём это кратко живущее государственное образование – Соединённая Украинская Конфедерация, сокращённо – СУК.

Отдельно нужно выделять буферные области, которые будут полностью демилитаризированы, часть территорий будет изначально контролировать Россия, а на остальных введут полный запрет на любое вооружение, для чего создадут правильные силовые структуры и нужные ЧВК. По мере обрушения уровня жизни, утраты надежд и ослабления боли от потерь, местное население и элиты будут встраиваться обратно в Русский мир, проходить фильтрацию для получения гражданства, осознавать и деятельно раскаиваться.

По прошествии лет желание и готовность войти в состав России станет доминирующим, чтобы за несколько волн воссоединения вернуться в состав. Исходя из угроз и изменения позиции российского общества, автоматической раздачи паспортов не будет, всех несогласных, неготовых к становлению частью Русского мира будут просить на выход или вводить ответственность за слова и действия.

Если у «русскоязычных областей» еще есть хороший шанс в ближайшие 5-7 лет войти в состав России, то для Малороссии всё сложнее. В первую очередь местному населению нужно будет перестать считать себя отдельным народом, вернувшись к малоросскому диалекту русского языка, отринув национализм. Пока доля сторонников воссоединения не станет велика, никто даже говорить ни о чем не будет, а это произойдёт не скоро, к тому времени уже вся Восточная Европа, часть Центральной Европы и Балканы будут в составе российского панрегиона.

Большая Бессарабия (Одесская область, Молдавия, Приднестровье, Гагаузия и русинские земли) имеет хорошие шансы стать внешней окраиной России, занимая особое, среднее положение между воссоединением и буферной территорией. Очищение там пойдёт быстрее, с перспективой до середины 30-х гг. стать отдельным федеральным округом, попутно выдернув из состава галичан украинизированных русин.

В отношении Галиции ничего хорошего не видится – в Польше поняли, что это такое, иллюзии исчезли. Даже если Россия позволит, поляки очень долго и напряжённо будут думать, как не брать к себе Западную Украину, но Россия такого предлагать не будет. В итоге образуется несколько республик в составе СУК, что довольно быстро станут «независимыми государствами», наивно мечтающими о положении и благополучии горных Австрии и Швейцарии.

И, да, не удивлюсь, если в ближайшие пару недель произойдёт какое-нибудь качественное и неприятное изменение для киевского режима, третья встреча в Стамбуле оставляет ощущение переданного Москвой нового ультиматума, который не получится проигнорировать…

Материал: Андрей Школьников, https://t.me/geostrategrus/4595

ИСТОЧНИК: https://atnews.org/kontury-ras...