Чувствительность России к оскорблениям – результат жестокого опыта.

В России нет проблем с широтой общественной дискуссии на любую тему, от киноновинок до самых животрепещущих политических вопросов. Зато имеет место явная проблема с остротой этой самой дискуссии.

Люди слишком часто выражают свою позицию в максимально накаленном виде, как будто боятся, что любые скругленные ими углы и мягкие формулировки будут восприняты окружающими, как слабость и пораженчество, или того хуже – они вовсе не будут услышаны. Ничего удивительного, что само пространство общественной дискуссии в стране выглядит странным, а местами просто уродливым, поскольку в нем наиболее заметны радикальные и непримиримые голоса. Каждый выкрикивает свое, игнорируя других. В результате происходящее выглядит – и является – беспощадной в своей бессмысленности какофонией вместо действительно крайне необходимого содержательного обсуждения.

Именно эта мысль мне пришла в голову при прочтении свежей и как обычно очень интересной колонки Сергея Мардана о современной русской обидчивости.

Дело в том, что изначально я была согласна с главной идеей его текста, и сама неоднократно урезонивала людей, избыточно остро, по моему мнению, реагировавших на очередную выходку какого-нибудь замшелого русофоба. Но коллега столь напористо и бескомпромиссно обосновывал свою идею, что к концу прочтения его статьи моей основной мыслью стала твердая уверенность в его неправоте.

Как, впрочем, неправы и громкоголосые сторонники обратной в своей радикальности точки зрения – что Россия обязана жестко реагировать на любой недружественный чих.

В прошлом, кстати, истины тоже не отыщешь. Попытка обратиться к историческому опыту в изобилии предоставляет примеры и того, и другого подхода. Россия обычно равнодушно не замечала выпады против себя, подтверждая принцип, что не хватало еще великой державе обращать внимание на лай бесчисленных мосек, опускаясь до их уровня. В то же время знаменитый исторический анекдот про «300 тысяч зрителей в серых шинелях» напоминает про неожиданно нервную реакцию Николая I (на правление которого пришелся фактически пик геополитического и державного могущества Российской империи) на дешевую парижскую пьеску.

Обращение к зарубежному опыту дает аналогичную разноголосицу и обилие примеров в поддержку любой точки зрения. Нет никаких однозначных норм и жестко работающих правил.

Есть только определенные закономерности – и вот о них как раз стоит поговорить.

Надо понимать, и отдавать себе отчет, что нынешняя чувствительность России (местами действительно, на мой взгляд, избыточная) к выпадам против себя является прямым следствием совсем недавнего тяжелого и травмирующего опыта. Опыта, в котором слились воедино такие обстоятельства, как государственный крах и национальная катастрофа, массовое стремление вчерашних партнеров и друзей пнуть (полу)мертвого льва, обвинение его во всех грехах и стремительное забвение всего сделанного им добра, успешное выкачивание из поверженного титана ресурсов под открыто оскорбительную риторику в его адрес. Все это длилось почти три десятилетия и частично продолжается до сих пор, хотя кран по извлечению ресурсов из России в значительной степени перекрыт.

Простите, но люди и человеческие сообщества – не машины. Им необходимо время, чтобы справиться, в том числе и чисто психологически, с пережитым, включая компенсацию ударов по чувству национального достоинства, которых было слишком много за последние тридцать лет.

Кстати, довольно часто звучащий призыв, что «великая держава может себе позволить быть великодушной, щедрой и понимающей», также не слишком убедителен, учитывая, как плохо кончил СССР, который как раз отличался этими качествами, и ныне подобная идея, скорее, выступает в качестве красной тряпки для быка.

И я не думаю, что несколько лет повышенной «обидчивости» и острого общественного реагирования на антироссийские выпады после трех десятилетий бесконечных и безответных оскорблений России со стороны всех, кому не лень, являются симптомом чего-то неправильного и опасного в состоянии нашего общества и государства. Даже если лично мне кажется, что большую часть русофобских выходок вообще не имеет смысла замечать – не хватало еще на каждую габунию обращать внимание.

Меня гораздо больше тревожит вот эта наша российская аутоагрессия, когда по любому значимому поводу, который действительно нуждается в общественной рефлексии, дискуссия мгновенно принимает формат «стенка на стенку» – с перекрикиванием друг друга, принципиальным отказом услышать другую сторону и обвинением той во всех грехах.

У меня есть глубокое подозрение, что если мы будем добрее друг к другу, снизим накал враждебности внутри нашего собственного общества, это куда благотворнее скажется на общественном самочувствии и здоровье, нежели нынешнее стремление многих активных людей пинками, оскорблениями и угрозами загнать своих «несознательных» сограждан в «единственно верное учение», каковым бы оно им не представлялось. И тогда, глядишь, не придется беспокоиться, что Россию болезненно цепляют глупые высказывания никому не интересных идиотов на другом конце географии.  

Ирина Алкснис, обозреватель РИА «Новости»   https://vz.ru/opinions/2019/7/...