(от перестановки мест слагаемых сумма не меняется. Меняется изготовитель) :))) ПЕРВОИСТОЧНИК
Чрезвычайно выросло производство станков для обработки металлов: целый ряд заводов развил старое производство, другие занялись этим производством вновь и поставили его на широкую ногу.
В.И.Гриневецкий, директор Императорского Московского технического училища.
В 1932 и 1934 годах (в два этапа) в СССР была проведена перепись промышленного оборудования. С тех пор и до нашего времени ее итоги часто используются, чтобы «доказать» отсталость царской России. Вот, например, что говорится в сравнительно свежем материале на эту тему:
«На 10 июня 1932 г. в народном хозяйстве СССР было 181403 металорежущих машин, из них дореволюционных -- 53697 или 30%, из них произведены на территории России -- 13053, или 7,2% от общего количества на 1932 г.. Периода 1914-1917 гг. было 3743 машин. Куда делись тысячи царских станков?».
Вообще-то IV месяц – это апрель, а не июнь. Мелочь, конечно, но говорит о невнимательности. А мы сейчас убедимся, что именно внимательность требуется для понимания советской статистики. Она зачастую представляла информацию в завуалированном виде, и на самом деле означала совсем не то, что кажется на первый взгляд.
Тем не менее, сам вопрос поставлен правильно, и на него необходимо ответить. Почему из результатов переписи не виден тот огромный, в десятки раз, рост производства станков в годы Великой войны, о котором говорят данные многих даже советских источников? [1]
Давайте внимательно присмотримся к цифрам, которые приводятся в таблице. Прежде всего, мы с удивлением узнаем, что в 1914-1917 годах крупнейшим поставщиком металлорежущего оборудования была… Германия. Так и видятся вереницы контрабандистов, переползающих через линию фронта с токарными и фрезерными станками на спине. Далее обратим внимание на то, что тысячи металлорежущих станков датированы 1918-1922 годами, то есть временем Гражданской войны и послевоенной разрухи, когда многие заводы остановились, даже самые крупные предприятия выпускали в лучшем случае десятки станков в год, [2, с. 158-161] а внешняя торговля почти сошла на нет. Тоже довольно неожиданно.
Ответ на эти загадки находится в левом верхнем углу таблицы. Для установленных станков в ней указан год их установки, а не производства. Если довоенный немецкий станок во время войны куда-нибудь передвинули, советская перепись относит его к 1914-1917 годам, хотя в это время с Германией не торговали, а воевали. Стоило лишь царский станок при большевиках переставить с места на место – и он волшебным образом превращался в советский.
Как долго эти перестановки влияли на статистику? Как минимум до конца 1920-х годов. В строке 1928 года мы видим 2697 металлорежущих станков, произведенных на территории СССР. Однако в 1928 году в СССР было выпущено лишь 1978 станков. [2, с. 521] Остальные 719, больше четверти от общего числа установленных, произведены раньше, и в 1928 году только переменили место. Соответственно, многие из тысяч станков, которые отнесены переписью к периоду после 1917 года, на самом деле выпущены промышленностью Российской империи.
Идем дальше. Таблица, которую мы видели, опубликована в 1934 году. [3, с. 58] А в 1932 году, после завершения первого этапа переписи, публиковались ее предварительные результаты, и в них тоже можно найти кое-что интересное. [4, с. 78]
Например, в таблице 1934 года мы видим графу «Прочие страны», а в 1932 году была еще графа «Лимитрофы». Станки, выпущенные в Польше и Прибалтике, попадают именно сюда. В Варшаве и Лодзи, в Риге и Либаве при царе работали станкостроительные заводы. [2, с. 146-147] В 1932 году для большевиков это была заграница, но для Российской империи выпущенные там станки были отечественными. Во время Первой мировой войны эти заводы были эвакуированы, но в составе станочного парка их продукция составляла немалую долю.
Есть там и графа «Неизв.», между прочим, крупная по цифрам. Часть станков, время и место производства которых неизвестны, тоже, по всей вероятности, были выпущены царской промышленностью.
С учетом маскировки царских станков под советские, импортные и неизвестные их количество в станочном парке СССР можно самое малое удвоить. Но это пустяки по сравнению с тем, что нам еще предстоит выяснить. Гораздо более интересная информация содержится в маленьком примечании [4, с. 80] парой страниц дальше:
В 1932 году, до завершения переписи, количество металлорежущих станков предварительно оценивали в 186 тыс. штук, а по факту, после завершения переписи, их оказалось 181 403. Ничего, бывает. Но самое-то главное, что эти 186 тыс. насчитали без военной промышленности! То есть на советских военных заводах стояли станки, которые в принципе не попали в перепись 1932-1934 годов. Интересно, сколько же их там было? Попробуем прикинуть.
Ближайшие по времени данные о советском станочном парке без разделения на военные и гражданские заводы имеются на ноябрь 1940 года. Известно, что в это время в СССР было 710 тыс. металлорежущих станков. [5, с. 70] Если вычесть отсюда прирост станочного парка за время, прошедшее после переписи, то мы получим его величину на момент переписи уже в полном объеме, включая военные заводы.
За 1932-1940 годы СССР произвел 361 600 станков [5, с. 223], импортировал 57 016, экспортировал 10 397 штук. [6] Если допустить, что у советов за эти 9 лет ни один станок не вышел из строя, то парк металлорежущих станков должен был вырасти на 408 219 штук.
Еще какое-то количество станков попало в СССР в 1939-1940 годах вместе с польскими и прибалтийскими землями, где эти станки находились. Ну, Брест и Львов не славились как центры металлообработки, много станков там быть не могло. А вот в Латвии при царе была серьезная металлообрабатывающая промышленность.
В 1912 году на Прибалтику приходилось 9,0% металлообработки Российской империи, а на территории, которые вошли в состав довоенного СССР, 72,4%. [7, с. 50] Если бы такое соотношение сохранилось до 1940 года, тогда (допуская, что средняя выработка в расчете на 1 станок была примерно одинаковой) после присоединения Прибалтики к СССР на нее приходилось бы около 11% парка металлорежущих станков: 9,0/(9,0+72,4).
Однако еще во время Первой мировой войны основная часть металлообрабатывающего оборудования была эвакуирована из Латвии в Россию и не вернулась обратно. [8, p. 26, 28] В дальнейшем до Второй мировой войны промышленность СССР росла гораздо быстрее, чем прибалтийская. По данным Лиги наций промышленное производство СССР в 1938 году составило 857,3% от уровня 1913 года, а Латвии только 158,0%. [9, p. 134, 137]. Конечно, советская статистика 30-х годов, на которой основан показатель СССР, носила фэнтэзийный характер. Но, с другой стороны, металлообработка в СССР росла намного быстрее, чем промышленность в целом. Поскольку мы собираемся оценить не всю промышленность, а парк металлорежущих станков, для очень приблизительной оценки можно воспользоваться этим источником.
Если применить эту пропорцию к металлорежущим станкам, то доля прибалтийских станков в станочном парке СССР 1940 года должна была составить 2,2% или примерно 16 тыс. станков. Если же принять советские данные о росте металлообработки за 1913-1940 годы в границах СССР до 1939 года в 35 раз, [5, с. 222] тогда долю и количество прибалтийских станков пришлось бы оценить еще ниже. В целом количество металлорежущих станков, находившихся на присоединенных к СССР в 1939-1940 годах территориях, едва ли превышало 20 тыс. штук. Оценка грубая, но если бы их было даже 30 или 40 тыс. штук – это лишь на 10-15% изменит итоговую цифру, которую мы получим буквально через пару абзацев.
Наконец, последний штрих, который нужно учесть, чтобы оценить полный состав станочного парка СССР, включая военную промышленность, на дату переписи – 10 апреля 1932 года – это поступление станков в первые месяцы 1932 года и в декабре 1940 года. Цифры примерные, но возможная ошибка здесь невелика. Пропорционально времени, прошедшему с начала 1932 года до 10 апреля, это около 10 тыс. станков (всего в 1932 году производство составило 19,7 тыс. штук, импорт 15,3 тыс. штук). В 1940 году было произведено 58,4 тыс. станков, импортировано 4 589, экспортировано 766 штук; в расчете на месяц это дает около 5 тыс. станков. В итоге у нас получается такая балансовая таблица:
По этим данным несложно подсчитать, что при имеющихся источниках пополнения станочного парка СССР и его известной величине в 1940 году он должен был составлять на дату переписи 10 апреля 1932 года около 296,5 тыс. металлорежущих станков, из которых в переписи отражено только 181 403 станков. Большой избыток станков по сравнению с данными переписи не объясняется ни производством, ни импортом, ни расширением территории СССР, зато прекрасно объясняется наличием множества военных заводов, оборудование которых не было отражено в переписи. Таким образом, можно оценить, что на военную промышленность СССР в апреле 1932 года приходилось около 115 тыс. металлорежущих станков, не вошедших в перепись оборудования.
Эту оценку следует считать минимальной, потому что она исходит из нулевого выбытия оборудования. Если же станки в СССР приходили в негодность обычным порядком, тогда прибавку станочного парка за 1932-1940 годы нужно уменьшить на величину выбытия и, соответственно, на столько же увеличить станочный парк военной промышленности в 1932 году.
Возраст и происхождение оборудования военных заводов неизвестны, но советские станки там если и были, то лишь в небольшом количестве. Даже по неполным данным переписи 1932-1934 годов станков, установленных с 1917 до 1932 года и выпущенных на территории СССР, было значительно больше, чем на самом деле произвела за это время советская промышленность. Поэтому основную часть огромного станочного парка военной промышленности СССР составляли станки либо импортные, либо выпущенные царскими заводами. Но если даже часть советских станков попала на военные заводы, тогда ровно на столько же больше царских станков, замаскированных статистикой под советские, работало в других отраслях.
Если до войны в Российской империи выпускалось менее 2 тыс. металлорежущих станков в год – откуда же они взялись в таких количествах на гражданских и военных заводах? За счет большого роста их производства в годы войны, о котором пишут многие авторы, в том числе советские. [1]
Даже в известной монографии Г.И.Шигалина с обычной в таких случаях советской уклончивостью отмечалось, что «производство металлообрабатывающих станков возросло во время войны в два раза». [10, с. 181] Некоторые думают, что речь здесь идет о высших достижениях царского времени, и что в 1916 году было выпущено 3600 станков (поскольку до войны производство станков в Российской империи составляло около 1800 штук). Однако для этого нет никаких оснований. Война, как известно, закончилась не в 1916, а в 1918 году, и в книге не указано, к какому именно периоду войны относятся эти сведения и откуда они взялись. В других главах автор пишет о спаде производства различных видов продукции «во время войны» на примерах 1917 и даже 1918 года. Для 1916 года это была бы крайне заниженная оценка. Она не соответствует ни известной по многим источникам картине бурной индустриализации и технического переоснащения русской промышленности, которая продолжалась вплоть до самой революции, ни статистическим данным.
Советская промышленная перепись 1918 года показала, что на одних лишь станкостроительных заводах, которые работали непрерывно с 1913 до 1918 года, выпуск металлорежущих станков в 1916 году превышал уровень 1913 года в 10 раз (!), и даже в 1917 году, несмотря на революцию, было выпущено в 4,4 раза больше станков, чем в 1913 году. [11, с. 204, 205] А кроме того из-за громадного спроса на станки во время войны их производством, в том числе и крупносерийным, занялось множество других заводов.
В 1914 году во всей Российской империи станки выпускались на 40 заводах, на большинстве из них мелкими партиями. [2, с. 145] Между тем к лету 1915 года в одном Петрограде было 8 заводов, готовых начать массовое производство металлорежущих станков. [12, с. 7] Во время войны открылся целый ряд новых станкостроительных заводов – в том числе Коломенский, Витебский, Лубенский и другие. Значительное количество станков выпускалось на паровозостроительных и двигателестроительных заводах. Производство станков было налажено на многих военных заводах. Многие южные заводы, занимавшиеся производством сельскохозяйственных машин, также перешли на изготовление станков. [10, с. 181] В 1916 году производство промышленного оборудования в целом выросло в 3,15 раза по сравнению с 1913 годом. [13, c. 99]. При этом практически весь прирост производства пришелся на выпуск оборудования для металлообработки, который поэтому увеличился многократно. [14, c. 188].
С учетом всего этого на высшей точке развития русской промышленности, в 1916 году, можно говорить о росте производства оборудования для металлообработки в десятки раз по сравнению с 1913 годом, то есть о выпуске в 1916 году десятков тысяч металлорежущих станков. Это обеспечено 10-кратным ростом производства на старых станкостроительных заводах и началом массового выпуска станков на многих новых заводах. Такой огромный рост производства был вызван потребностями в оборудовании для оборонной промышленности. Там и нужно искать царские станки военного времени – среди примерно 115 тыс. станков военных заводов, не учтенных переписью 1932-1934 годов.
В пользу этого говорит и еще одно соображение. Для военных заводов приобретали самое лучшее оборудование. Между тем качество советских станков оставляло желать лучшего. Как говорил о технике большевицких времен В.И.Ленин (хотя и по другому поводу), «машины эти, видимо, «советские», т. е. очень плохие». [15, с. 115] В результате развала промышленности, уничтожения или изгнания значительной части наиболее квалифицированных специалистов многие достижения царской промышленности были надолго утрачены.
В то же время дореволюционным русским заводам, особенно во время Великой войны, удалось не только наладить массовое производство станков, но и достигнуть значительных конструктивных успехов. [14, с 188] Как отмечал профессор В.И.Гриневецкий, директор Императорского Московского технического училища (впоследствии МВТУ им. Баумана), многие крупные заводы «строили станки весьма тонкие или сложные и давали лучший фабрикат, чем большинство скандинавских и иных военных ввозителей». [16, с. 42]
Разницу в качестве царских и советских довоенных станков можно проиллюстрировать таким примером. В России перед революцией было налажено в значительных масштабах точное машиностроение. В 1916 году один только Тульский оружейный завод выпустил около 600 станков высокой точности, и создал производственные мощности для производства до 1000 таких станков в год. Было также принято решение и выделены первоначальные ассигнования на строительство крупного специализированного завода для производства точного оборудования (который не был достроен в результате революции). [17, с 286] В 1940 году, по итогам довоенной большевицкой индустриализации, советская промышленность смогла выпустить станки высокой точности в количестве… всего лишь 17 штук. [5, с. 223]
Подводя итог, мы можем дать обоснованный ответ на приведенный в начале вопрос: куда делись тысячи царских станков? Царские станки – и не тысячи, а десятки тысяч – никуда не исчезли. Они «превратились» в советские, благодаря нехитрым манипуляциям большевицкой статистики. Часть из них перепись 1932-1934 годов отнесла либо к советскому времени, поскольку вела учет по году установки, а не выпуска, либо к импортным (из бывших провинций Российской империи), либо к неизвестным. Множество других царских станков, выпущенных во время Первой мировой войны для военных заводов, на этих заводах и находились, но вообще не были включены в результаты переписи. Позднее, когда были опубликованы данные обо всем станочном парке СССР по состоянию на ноябрь 1940 года, эти станки оказались в его составе, и никто уже не вспоминал, что они были изготовлены царской, а не советской промышленностью.
Как и во многих других случаях, в области станкостроения большевики собрали урожай на поле, которое было засеяно до них, и хвастались достижениями, заслуга которых принадлежала не им, а императорской России.
.
Источники.
1. Царские станки и сталинские пятилетки.
2. Л.А.Айзенштадт, С.А.Чихачев. Очерки по истории станкостроения СССР. М., 1957.
3. Социалистическое строительство СССР (Статистический ежегодник), М., 1934.
4. СССР за 15 лет (Статистические материалы по народному хозяйству). М., 1932.
5. Народное хозяйство СССР в 1961 году. М., 1962.
6. В. А. Овсянников. Оценка величины станочного парка СССР к началу Великой Отечественной войны // Молодой ученый. – 2015. – № 19 (99).
7. Россия 1913 год. Статистико-документальный справочник. СПб, 1995
8. Karnups V.P. Economic and Financial Developments in Latvia (1920 – 1940).
9. Industrialization and Foreign Trade. League of Nations, 1945.
10. Г.И.Шигалин. Военная экономика в Первую мировую войну. М., 1956.
11. Фабрично-заводская промышленность в период 1913-1918 гг. М., 1926.
12. Известия Центрального военно-промышленного комитета, 1915, № 1 (24 августа).
13. С.Г.Струмилин К проблеме капитала в СССР. Плановое хозяйство, 1925, № 4.
14. Л.Б.Кафенгауз. Эволюция промышленного производства России (последняя треть XIX в. – 30-е годы ХХ в.). М., 1994.
15. В.И.Ленин. Полное собрание сочинений, т. 54. (Читайте Ленина внимательно - ozerit)
16. В.И.Гриневецкий. Послевоенные перспективы русской промышленности. Харьков, 1919.
17. Е.З.Барсуков. Артиллерия русской армии (1900-1917). Том 2. М., 1949.
Оценили 14 человек
27 кармы