"Вся страна сидела?!" Политические репрессии в массовом сознании и в документах

"Вся страна сидела?!" Политические репрессии в массовом сознании и в документах

В Екатеринбурге прошла пятая межрегиональная конференция по теме "Органы безопасности России – 100 лет в системе развития государственности", посвященная столетию образования ВЧК ОГПУ. Историки, архивисты и сотрудники спецслужб обсуждали события тех лет, по следам открытых архивных данных появилось множество научных работ.

Так, начальник Управления архивами Свердловской области Александр Капустин в своем выступлении поставил новую проблему перед отечественной историографией. Опираясь на факты и цифры, известные сегодня – он обозначил ее как "тему политических репрессий в массовом сознании". Надо ли говорить, насколько это актуально для Екатеринбурга, где руководство "Ельцин-центра" рассуждает о "реабилитации власовцев" (то есть как будто они были "безвинно репрессированы"), а мэр Евгений Ройзман рассказывает о "тысяче убиваемых в день" в период 1937-1938 гг.

Что примечательно, на конференции начальство свердловского УФСБ заявило, что созданием в российском обществе комплекса вины и покаяния занимаются иностранные спецслужбы.

Накануне.RU представляет вниманию читателей выдержки из доклада Александра Капустина.

Я хотел бы, чтобы вы расценивали этот доклад как попытку поставить проблему, но не решить ее окончательно. Решать ее надо будет всем вместе в профессиональном сообществе. Каждый новый режим создает выгодную ему историю, зачастую мифологизированную. И в этой истории враг подл и коварен, а правящий лидер мудр и справедлив. Меняется реальность, меняется и миф, однако уже сформировавшаяся в общественном сознании картина влияет на общественное бытие, смещая акценты, затрудняя восприятие действительности, в конце концов, общество осознает необходимость беспристрастного взгляда на прошлое. Хладнокровного, а не политизированного его изучения.

Особенно это относится к событиям, коренным образом изменившим судьбу: к таким событиям относятся войны, революции, зарождение и гибель империй, иных государственных образований, одним из таких событий стали репрессии предвоенного периода, их кульминация – периоду 1937-1938 гг. посвящены тысячи книг и статей.

К сожалению, большинство из них страдает тенденциозностью, излишней эмоциональностью, политической заданностью и отсутствием анализа предпосылок, хода и последствий этих репрессий. И это понятно, дети и внуки выживших узников ГУЛАГа, расстрелянных и погибших, дети организаторов и участников репрессий, доносчиков, и тех, кто на митингах требовал расстрелять, как бешеных собак, не заинтересованы в объективном исследовании, раскрытии причин и деталей произошедших трагических событий. Первые воспринимают это как оскорбление своих чувств, памяти невинно пострадавших, вторые просто боятся и не хотят копаться в истории.

Само словосочетание "жертвы политических репрессий" сложилось к 1958 г., к началу масштабной реабилитации. Первая частичная реабилитация была проведена по предложению Берии в 1938-1940 гг. Была еще реабилитация 1940-1941 гг., когда в основном реабилитировали часть военных. Реабилитация 1958-60 гг. проходила в свете установок и оценок XX съезда КПСС и была выборочной: в первую очередь реабилитировалась партийная номенклатура, о рабочих и колхозниках тогда как-то забыли и речи о них не шло. И несмотря на то, что именно в 60-е гг. были подготовлены итоговые справки МВД СССР о количестве осужденных органами ВЧК, ОГПУ, НКВД за 1921-1953 гг., именно тогда и были сформированы первые устойчивые, зачастую мифологизированные представления о причинах и ходе репрессий.

В первую очередь – это демонизация Сталина, второе – завышение количества репрессированных в десятки раз, третье – героизация репрессированных руководителей, представителей так называемой элиты старой гвардии большевиков, впоследствии воплотившиеся в форму "невинно пострадавших". И четвертое – объяснение поражений 1941 г. именно последствиями политических репрессий. Казалось, что за прошедшие после XX съезда 40 лет должны были разобраться, раскрыть подлинные причины, характер и последствия репрессий. И хотя было доказано, что большинство заявлений Хрущева в его докладе были лживыми, эти мифы продолжали повторять.

И более того, добавлять к ним новые небылицы. В 1988 г. началась третья и последняя волна реабилитации, которая в условиях 90-х превратилась в сплошную и проходила в условиях правового беспредела. Если кратко – то всех скопом. Я сам был членом комиссии по реабилитации. При этом в одну корзину слили и уголовную 58 статью, и административную – раскулачивание, репрессии. Добавили еще Гражданскую войну, потери от коллективизации и так далее. В книге "Сталинские репрессии" Дмитрий Лысков писал, что за 15 месяцев работы комиссия по реабилитации пересмотрела 1 млн 17 уголовных дел на 1 млн 586 тыс. 104 человека. Темы пересмотра дел поистине фантастические – по 67 тыс. в месяц. Масштабы реабилитации заставляют усомниться, проводилось ли вообще по этим делам судебное заседание? А если эти вопросы рассматривались списочно в административном порядке – о каком возрождении уважения к нормам закона может идти речь? Надо сказать, что прошедшая реабилитация, к сожалению, на 10-15 лет прекратила любые попытки серьезных исследований по проблеме репрессий.

А в массовом сознании прочно укоренились следующие штампы: причины репрессий – это борьба Сталина за власть, его маниакальный характер и подозрительность, жестокость. Массовый характер репрессий, если кратко: "полстраны сидело, полстраны ее охраняло". О невиновности всех репрессированных: "репрессии были незаконны", "в ходе репрессий была уничтожена большая и лучшая часть руководителей, военных и интеллигенции". И последнее: "репрессии ослабили страну и привели ее к поражению в 1941 г.".

В результате оказались крайне запутанными важнейшие вопросы: во-первых, кто, сколько и зачем был репрессирован? Ведь мы с вами знаем, что они [репрессии] происходили во время подъема экономики, в условиях мира, а не войны. Когда нарастает недовольство граждан режимом и строем – в условиях принятия конституции 1936 г. и при проведении первых в истории СССР всеобщих, равных, тайных и прямых выборов. При имеющихся гарантированных не только конституцией, но и развитием производства, гарантиях на труд, образование, медицину и социальную защиту – и все это бесплатно. Откуда взялось недовольство? Третье – почему Сталин, одержавший к 1936 г. победу над всеми своими политическими противниками, окруженный всеобщим обожанием, вдруг решил осуществить массовые репрессии, зачем ему это было нужно? Кто об этом задумывался? И четвертое – что потеряла и что получила страна к 1941 г.?

Таким образом, события 80-летней давности для многих людей продолжают оставаться загадкой, и мы до сих пор живем мифами и легендами, рожденными XX съездом КПСС. В последние годы – 10 лет – появилось значительное количество работ, созданных на добротной документальной основе: Юрий Жуков, Дмитрий Лысков, Леонид Наумов, Леонид Тумшес, Александр Попчинский, Юрий Емельянов, Александр Путятин и многие другие – представили убедительные свидетельства, которые опровергают расхожее представление по 1937 г. В их исследованиях содержатся сведения о событиях 30-х гг., основанные на многочисленных архивных данных, в то же время ряд историков, политиков и публицистов продолжают придерживаться точки зрения 60-70 гг.: Николай Тимашов, Наум Ясный, Анри Берксон, Стивен Уиткрофт, Рой Медведев, Ольга Шатуновская исчисляют число жертв семизначными цифрами. Рекорд поставил нобелевский лауреат Солженицын, определивший число жертв от 66 до 100 млн человек – это из "Статьи и речи", изданной в Париже в 1989 г.

О продолжающейся путанице в головах говорит ответ школьницы из Камышлова – я регулярно, почти каждый месяц встречаюсь со школьниками, и в Камышлове ко мне привели классы 10-11, профильные классы по истории. И когда речь зашла об этом, я спросил: "И сколько же у нас было репрессированных?". Девочка (11 класс!) мне заявляет – 300 млн человек! Милая девочка, при населении 240 млн, где еще 60 млн заняли? Соображать-то надо! Пора назвать реальную цифру, хотя она уже была названа, еще раз повторяю: в 60-е гг. готовили ее для Никиты Сергеевича Хрущева, но он о ней умолчал.

За 1931-1938 гг. было арестовано 4 млн 835 тыс. 937 человек. Из них осуждено 2 млн 944 тыс. 879 человек, то есть 1 млн с лишним были отпущены. К высшей мере из этого числа осужденных (из 2 млн 944 тыс. 879 человек) приговорено 745 тыс. 220 человек. Это включая пиковые годы – 1937-1938 гг. Если мы возьмем все данные до 1953 г., то мы получим осужденных 4 млн 60 тыс. 315 человек – из них к высшей мере приговорено 799 тыс. 455 человек. Да, действительно, 1937-1938 – страшные годы, потому что на аресты и расстрелы за два года пришлось больше, чем за все остальные с 1921 по 1953 гг., но, тем не менее, число расстрелянных – 19,6% от осужденных, а число осужденных вообще – 1,7% населения страны. И где массовые репрессии? И где "вся страна сидела"? Чуть больше 1,5%. Можно обвинить органы НКВД в чем угодно, в жестокости, но нельзя их обвинить в том, что не было скрупулезного подсчета в своей канцелярии. Там подсчитывалось все. Этим цифрам можно доверять.

Я хочу сказать, что это страшная цифра, но это не 100 млн и не 300 млн. В конце концов, надо знать свою историю такой, какая она есть. Таким образом, есть необходимость продолжения исследований, и в первую очередь необходимо внимательно изучить 20-30 гг., именно в эти годы складывались предпосылки и появлялись причины, приведшие страну к арестам 1936-1938 гг.

Еще раз внимательно, без политических пристрастий, симпатий и антипатий рассмотреть развитие экономики СССР в период НЭП, его достижения и негативные стороны. С одной стороны: увеличение объемов производства – к 1927 г. на 20% в сравнении с 1917 г. Это плюс. С другой – наличие различного рода социальных проблем и противоречий, ставящих под угрозу не только будущее НЭПа, но и само существование СССР. Именно в этом корень отмены НЭПа, а не в том, что "злому Сталину" вдруг все это дело надоело, и [власти СССР] решили дело прикрыть, как у нас в учебниках написано. Я по этим учебникам сам учился и прекрасно знаю, о чем говорю. Так, в 1926 г. товарного зерна (товарное зерно – это которое можно продавать, в том числе за рубеж, получая валюту) страна производила в два раза меньше, чем в 1913 г. Чем изволите кормить города и армию, господа хорошие? Нечем.

Произошли крупные изменения в социальном облике деревни, в результате которых увеличился процент крестьян, негативно относившихся к действующей власти. Следствием революции и Гражданской войны стала архаизация деревни, с резким падением производительности труда, возрождением сельской общины как органом крестьянского самоуправления, что существенно сокращало влияние официальных властей на крестьянство. В промышленности медленные темпы роста сопровождались растущей безработицей, которая уже исчислялась миллионами человек. Уже во второй половине 20-х гг. перед молодежью остро встала проблема их реальных перспектив, социального продвижения. Итог – социальная неудовлетворенность общества нарастала. Страна по-прежнему оставалась отсталой в большинстве отраслей народного хозяйства, общество всеобщего счастья, которое обещали большевики, приобретало очертания социума-уродца, где процветают спекулянты и продажные чиновники. Итог: появление красного бандитизма.

Школьники сейчас вообще не знают, что это такое. Да и взрослые многие не знают. Это когда люди, которые воевали в Гражданскую войну, которые делали революцию, которые победили, вдруг увидели, как развивается НЭПманская буржуазия. И у них возникало какое чувство? Ненависть. Они образовывались в коммунистические ячейки, которые просто творили самосуд. И сложно было им объяснить, что страна строит правовое государство, что приговорить человека к смерти может только одна инстанция – суд, а не вы, даже такие все из себя заслуженные. А это было, и одним из таких "заслуженных" был и наш с вами знаменитый писатель Аркадий Гайдар – именно он самолично расстрелял пять человек бандитов, хотя не имел на это права. Знаете, как с ним поступили? Приняли решение, что надо расстрелять. Суд приговорил: расстрелять условно. Человеку дали шанс исправиться. Он понял, но он был один из немногих, кто понял. А большая часть продолжала действовать по-старому, остановить их могло только одно средство. Пуля.

Все больше людей высказывалось, особенно рабочей молодежи, про большой скачок вперед. То есть абсолютное большинство партийцев, рабочей молодежи было готово к штурму новых крепостей и к возврату революционной романтики.

Состояние партии

А кто такие коммунисты 1930-х гг.? Партия не была однородной по своему составу, разница в уровне образования, культуры, жизненного опыта была иногда потрясающей. Большое значение имел партийный стаж, особенно с дореволюционных времен. При этом получилось так, что тот, кто имел этот дореволюционный стаж, несмотря на свои возможности, несмотря на свои способности, занял руководящие посты. На съездах партии 80-90% делегатов – это была как раз "старая гвардия", которая имела подпольный стаж.

Более 50% членов партии, как они писали в анкетах, имели низшее, домашнее или тюремное образование. Они были молоды, до 25 лет, и вступила в партию большая часть из них тогда, когда никакой политической конкуренции и опасности не было. Это не та "старая гвардия", которая, зная, что, будучи коммунистами, подвергает свою жизнь смертельному риску. Эти уже ничем не рисковали. Они быстро занимали руководящие посты, но к руководству заводами, фабриками, городами и районами не были готовы – ни по образовательному уровню, ни по характеру. А о серьезном знакомстве с основами марксизма, ленинизма говорить вообще не приходилось.

Артем Веселый в романе "Россия, кровью умытая" писал: "Все было просто: Красная Армия – защитница трудящихся, наши враги – кулаки, помещики, капиталисты. Беспощадно, долг, красное священное знамя, долой, да здравствует, у кого есть вопросы, товарищи?" Вот и вся идеология. Юношеский идеализм и порывистость, беспощадность к врагам, воспитанная в Гражданской войне, утопизм – вот характерные черты коммуниста 1930-х гг. Замечательные кадры для взятия любых крепостей и в том числе уничтожения любого врага. Что и было продемонстрировано в конце 1930-х гг.

Партийные дискуссии. Оппозиция

Изучение этого вопроса очень важно для понимания причин и хода репрессий. Наличие реальной оппозиции и борьба внутри партии – важнейшая причина и чисток партии, и последовавших за ними репрессий. Троцкий, Бухарин, Рыков, Зиновьев, Каменев, Томский, Раскольников, Радек, Антонов, Пятаков, Овсеенко, Раковский и другие составляли меньшинство в партии, но, тем не менее, являлись духовными отцами большей части оппозиционных течений. Именно обилие фракций, групп и мнений раскалывало партию, дезориентировало не только партийную массу, но и всю страну, потому что за этими дискуссиями наблюдали все. А если принять во внимание преследуемые ими цели и методы достижения, то, действительно, для развития страны они представляли реальную опасность.

Деградация правящей элиты

Она хорошо отражается в сводках ВЧК ОГПУ в перлюстрированных органами цензуры письмах граждан. Большинство из тех, кто пришел к власти в 1917 г., были убеждены в своем праве навечно оставаться во главе страны. Большая часть из них – так называемая "старая гвардия" – по выражению Маяковского, свили себе уютные гнездышки к тому времени, рассматривая районы и города, заводы и фабрики как свои вотчины. А господствующий в обществе 20-30-х гг. правовой нигилизм помогал раскрываться вседозволенности, хамству, взяточничеству, казнокрадству и другим не самым лучшим чертам человека. Зощенко, Маяковский, Ильф и Петров свои произведения писали с натуры, не из пальца, как Солженицын, высасывали факты, а из того, что они видели реально в жизни. И реально в жизни все это было. И в большом количестве.

Армия

Что представлял собой командный состав по опыту боевых действий? Вы увидите, что это была Гражданская война, и все. Больше негде было набраться опыта, а ситуация сильно изменилась даже к концу 20-х гг. А мы еще застряли там. По образованию – большая часть командиров имела начальное и среднее образование. Академическое образование имели единицы. По идеологии и политической ориентации – кто создатель Красной Армии тогда считался? Троцкий. Большая часть из них, извините, была назначена на свои должности и воспитывалась именно этим товарищем. Ему они и были преданы. Групповщина. Армия не была единой. Я имею в виду командный состав. Это были группы первоконников, это были группы чапаевцев, это были группы котовцев, командный состав был расколот. Тащили своих, и остро, и в резкой форме конкурировали с другими.

Мог такой состав выступить единым кулаком в начавшейся войне? Нет, не мог. По морально-бытовой устойчивости. То, что пьянство – бич армии, мы знаем. Но особенно это характерно проявилось именно в 20-е и в начале 30-х гг. Я не буду распространяться на эту тему, но это так. Кстати, значительное число командиров, уволенных из армии, которых потом вдруг объявили "политически репрессированными", было уволено за пьянство и разврат. Итог: боеготовность армии была низкой. И это надо признать.

Итоги учений 1935-1936 гг. показали фактическую неготовность армии к войне. А финляндский опыт 1939 г. это показал. Посмотрите акт приема наркомата обороны – от Ворошилова к Тимошенко, и вы увидите наглядно, насколько слаба была армия. За неудовлетворительную боеготовность армии ответственность несли не только Сталин, безусловно, и он, но в первую очередь маршалы, комдивы – как раз те, которые были арестованы, и сейчас мы их объявляем "невинно пострадавшими". Это факт.

На конференции в Екатеринбурге начальник Управления архивами Свердловской области Александр Капустин поставил новую проблему перед отечественной историографией. Опираясь на факты и цифры, известные сегодня – он обозначил ее как "тему политических репрессий в массовом сознании". Накануне.RU представляет вниманию читателей вторую часть доклада Александра Капустина и ответы на вопросы слушателей.

Наличие враждебных советской власти слоев в деревне, в среде интеллигенции, особенно "бывших", положение которых было ниже помойки, извините меня за это слово, их за людей не считали. Революция, Гражданская война, гонения на церковь, коллективизация, раскулачивание привели к формированию значительных групп населения, недовольных советской властью вообще и правящим режимом в частности. А учитывая политический, военный и жизненный опыт многих из них, становилось ясно, что сидеть, сложа руки, эти люди не собирались.

Уже в 1922-1923 гг. в ОГПУ появились данные о готовящихся групповых собраниях и определенных разговорах, касающихся недовольства правящим режимом и его свержения. Кронштадт, Тамбов, Ишимское восстание, восстание на Дону, прошедшие уже после Гражданской войны – это только наиболее известная часть открытых и ожесточенных выступлений против власти. А сколько было локальных очагов сопротивления? Кто их изучал?

Кстати сказать, эти слои являлись отличной базой – я имею в виду не только военных, я имею в виду интеллигенцию – для агентурной работы западных разведок. Концессионная политика советской власти в 1920-е гг., привлечение иностранных специалистов для работы в промышленности в 1930-е гг., свобода перемещения по стране представляли широкое поле деятельности спецслужбам Германии, Польши, Великобритании, США, Японии и других стран. Только итоги контрразведывательной деятельности нашего с вами земляка, Николая Ивановича Кузнецова, в Свердловске и Москве показывают, как вольготно они себя чувствовали, взахлеб работая с технической и творческой интеллигенцией, чиновничеством и командным составом. Вербовали и вербовали, а секреты утекали и утекали. Это тоже есть факт.

Таким образом, ситуация в стране складывалась сложной и противоречивой. С одной стороны, осуществляемый властью курс на ускоренную индустриализацию и коллективизацию со вполне понятными целями и задачами, а с другой – все более и более проявляющееся торможение этому процессу со стороны целых групп и слоев населения. А если учесть еще то обстоятельство, что с 1927 г. угроза новой войны против СССР стала реальностью и возрастала в течение всего этого года, всех этих лет, то предугадать действия власти труда не представляло. Надо было завинчивать эти самые гайки.

Дальше двигаться, имея то состояние, которое мы имели, было не просто проблематичным, было иной раз и невозможным. Если разобраться с этими моментами, мы очень многое поймем, что произошло. И, наконец, как страна пережила репрессии? Как они повлияли на развитие страны?

До сих пор эта тема остается за рамками интереса исследователей, представляется очевидным, что пока не проведем сравнительную оценку состояния страны до и после, не оценим характер и результаты деятельности новых элит и старых, до и после, состояние и развитие производства, мы не сможем дать ответ и научную оценку репрессиям 20-30 гг.

Правда, времени у страны на новый разбег оставалось очень мало. В 1941 г. началась война. А из войны – в которую страна вступила расколотой, раздробленной по идеологической и по ряду других причин – страна вышла уже другой. Она вышла единой, но это уже другая сюжетная линия. Уже другая история. Поэтому, видимо, есть необходимость продолжить спокойный исследовательский процесс в этом направлении, обратив внимание вот на те аспекты, о которых я только что сказал.

Попытка принятия Конституции 1936 г. стала катализатором репрессий?

Принятие Конституции было достаточно длительным процессом, по этой теме тоже существует большое количество мифов. Но Конституция действительно была уникальной для того времени. Она предусматривала равные прямые выборы. Более того, в партийной номенклатуре было велено подготовить себе замену: двух-трех человек, из которых надо было растить преемников. Сталин так и сказал: мы с вами уже в возрасте, через какое-то время уйдем, а кто будет нас заменять? И они поняли это как сигнал. От власти уходить самостоятельно никто не желал. А выборы, которые могли состояться и состоялись в конце концов, могли дать самый разный результат. Когда они проходили в 1937 г., уже были развязаны соответствующие мероприятия, аресты и прочее, поднялась волна истерии по этому поводу. Это все очень внимательно надо изучать.

Как используют тему репрессий в политике?

Я бы назвал это только постановкой проблемы. Несмотря на то, что от тех событий прошло много лет, мы еще многого не знаем. Многие мифы о том времени, конечно, используются в политике. Если взять не столько историков, сколько политиков – они делятся на два лагеря с диаметрально разными представлениями: одни считают Сталина извергом и убийцей, другие считают Сталина эффективным менеджером. Они делятся в зависимости от того, кто какие задачи перед собой ставит. Но сам факт политических репрессий – это был не только 1937 г., это был процесс, который начался в 1920-е гг. и не закончился 1937-м, он продолжался до 1953 г., а, может быть, и позже, – это процесс, и как процесс его надо изучать. Мы обращаем внимание – зациклились – я обращаю внимание именно на это слово, именно на 1937 г. – понятно почему, там больше всего было арестовано и подавляющее большинство от всех расстрелов было именно тогда – но это не все.

По тому, как политик использует эту информацию, можно сказать о его целях. Если человек ставит перед собой задачу доказать необходимость государственной власти, он очень хорошо начинает говорить о товарище Сталине. Если он ставит перед собой задачи несколько иные – а либерализм в России погубил не одну династию и государственность, – то тут будут очень много и долго говорить о либеральных ценностях, о необходимости всеобщей свободы, безответственности и так далее. Хотя, я не политик, мне сложно об этом судить. Я историк, и моя задача – показать факты, которые есть и которые надо анализировать, их надо дополнять, их надо проверять, соотносить с другими фактами. Тогда, может быть, мы через какое-то время обретем истину.

Но пока эта часть истории политизируется разными силами, вот когда мы отойдем от этого – хотя, казалось бы, не одно поколение прошло – тогда, может быть, нам удастся сесть и поговорить. Это все напоминает мне недавний спор с нашими друзьями-поляками. Нам предъявляют претензию, что мы загубили всю польскую элиту – "загубили в лагерях", естественно. Когда начинаешь смотреть, кто же там был заключен? Если назвать проституток элитой польского общества – им виднее. Если можно назвать воров, убийц и насильников элитой общества – им виднее.

Давайте разберемся. Мы знаем, сколько, но даже до сих пор не знали – кто и за что. Тут надо разбираться, разбираться спокойно, скрупулезно. Дадут нам это сделать? Я имею в виду не власть, я имею в виду родственников тех людей – это большой вопрос. Но делать это надо, и, рано или поздно, мы к этому с вами придем. Потому что эти события еще очень долго будут использоваться в политических целях.

Автор: Елена Кирякова Первоисточник: https://www.nakanune.ru/articles/113304/