Россия погрузилась в глубокий регресс. Выход из сложившейся ситуации подразумевается посредством участия определенных персон — ни поколений, ни тусовок, ни партий, но именно персон.
При этом персон с массой талантов в нашей стране в избытке, а людей, способных сдвинуть процесс с места, как ни странно, очень мало. Давно назрела потребность в харизматичных деятелях. Никто не ожидал таких странных перипетий, таких странных обстоятельств судьбы, когда человек, который был поэтом или писателем или интеллектуалом, вдруг становится кем-то иным, как то — политиком, публицистом, персонажем с большими претензиями метафизического характера. Здесь я говорю и о себе, и о многих и многих других, кого судьба занесла в политику.
Это очень нетипично для России, поскольку люди здесь рождаются не со своими путями и призваниями, а с какой-то распределенной, выделенной и обреченной ролью. И это касается всех слоев — буквально от самых «низших», рабоче-крестьянских, до самых «высших» — сталинско-номенклатурных или того, что от них осталось.
Никто не может сдвинуться ни на шаг — ни назад, ни вперед, ни в сторону от своей семьи и всего того, что ей обусловлено. Т.е. человек рождается в ситуации если не крепостного, то семейно-кланового права, которая диктует свои порядки и избежать которых может только субъект с очень большой силой воли, а порой и он не может, потому что в нашей стране огромен риск его уничтожения.
Как показывает история, у нас это не составляет особого труда. Тем не менее, такие люди сейчас нужны, как они были нужны ранее, ибо без них не движется исторический процесс. И то, что называется «просто жить», т.е. фактически по какому-то ритуалу, по азиатским правилам (да, это правда, мы так живем), это абсолютно неприемлемо. Но это глухой исторический тупик, который в один прекрасный момент обрушится. И обрушат его не какие-то обстоятельства, даже экономические, которым я придаю столь радикальное значение, потому что я верю в экономику куда больше, чем верующие верят в бога.
Я полагаю, что для власти вновь остро назрела необходимость в людях радикального толка. Если мы возьмем конец 1990-х и начало 2000-х, радикальные изменения, извиняюсь за тавтологию, производили радикальные люди. Именно радикалы, которые, как ни странно, озвучивали тренды этой репрессивной и авторитарной империи, которая была порождена и против которой мы все боремся и в которой мы не хотим жить.
Т.е. радикал, пассионарий, даже вплоть до начала 21-го века, практически всегда был порождением НКВД, своеобразным «Иванушкой-дурачком», которым манипулировали, но сейчас становится совершенно очевидным, что и такой человек себя исчерпал, он больше не нужен.
А нам нужен человек свободный, нужен человек независимый, нужен даже человек-гений, но без посторонних, внесенных в него идей. Чтобы он сам был своей идеей, чтобы у него были свои собственные представления о ней, а не мысли, почерпнутые из Маркса-Энгельса и прочих деятелей, особенно — евразийских.
Это все зависимые люди, это все имперские крепостные, обученные грамоте и по всей видимости — совершенно зря. Иными словами, их учить было вовсе не обязательно, они должны были исполнять свои функции, которые им были отведены от рождения. Я не хочу, чтобы меня упрекали в какой-то социальном презрении или желании сегрегации, но если бы эти люди подметали дворы, что для них предполагалось изначально, то наш мир был бы куда лучше. Начиная от «профессора» Дугина, заканчивая «режиссером» Богомоловым. На днях министр Лавров не исключил разрыв связей с Евросоюзом. Я же говорила, что не стоит читать и анализировать манифест мужа Собчак. Это не философия, не частная позиция. Это дворня отрабатывает пайку.
Я прошу не воспринимать мои эмоциональные выпады буквально, это всего лишь метафора, но когда представители «низких метафизических сословий», низкого уровня понимания ситуации, но начитанные, либо начитанные с чужой подачи (управляемые советские образованцы), да еще и с большими амбициями на тему власти, получают какие-либо возможности, ситуация в стране становится имитационно-авторитарной.
Я называю ее имитационной, потому что я не считаю, что эти люди обладают реальной властью. Я также не считаю, что реальной властью обладают наши т.н. силовики, Кремль и официальные лица. Т.е. мы живем в таком матрично-оруэлловском мире, за исключением отсутствия оруэлловского ужаса, опять же, с некоторым наличием точечного насилия со стороны государства.
Именно поэтому все может измениться в любой момент, ибо все более и более это напоминает фарс.
Мы наблюдаем постмодернистского человека, который не может страдать. Но он не может страдать не потому, что он такой сильный или же потому что он уже такой слабый, истощенный, а потому, что он не осознает того бытия, в котором он находится. Он как бы дистанцирован от него, скептичен.
Человек, который не в состоянии страдать, автоматически становится неуязвим. Человек, неспособный страдать, не может быть жертвой.
В этом есть некоторый парадокс, на который никто не рассчитывал, наблюдая этого самого постмодернистского человека, с которым «можно делать все что угодно». Но, к счастью, это не так. Постмодернистский человек на самом деле — это последний герой, которого мы имеем.
Хотелось бы добавить кое-что о вынужденности «просто жить» внутри грохочущей гробыденности. Самое чудовищное, когда по объективным причинам дела ваши не идут и вы вынуждены проводить досуг, тянуть лямку жизни, быть размеренным и тягуче-осторожным, словно плюшевый хрусталь, метаться к досуговым развлечениям, к коим не имеете ни расположенности, ни понимания их смысла, гулять, путешествовать (бесцельные путешествия я бы приравняла к пыткам), смотреть необязательный кинофильм (а много ли их обязательных?), тут уж меня вовсе надо привязывать к креслу. Вести ни к чему не обязывающие светские беседы и пр. и пр., все то, что именуют обыденной жизнью, то что приносит импринтингованное удовольствие некритичному большинству.
И то, что никак не связано с твоей сверхцелью, от чего остается унизительное чувство краденого, пожирающего тебя времени и скукоживающего позора существования. Ибо жить, чтобы жить — величайшее из «демократических» унижений, для того, кто готовит себе иную участь.
P.S. О СУДЬБЕ РУССКОГО НАЦИОНАЛИЗМА
Вчера в статье в "Новых известиях" я предупреждала, что есть опасность, что кремлю понадобятся новые радикалы-пассионарии.
Он, повторюсь, не нужен нам, но очень удобен им. Уже сегодня Путин заявил следующее: "Я верю в пассионарность, в теорию пассионарности. Это, собственно, как в природе, обществе, — идет развитие, пик, затухание. Россия не достигла своего пика. Мы на марше, на марше развития."
Россия, перепрыгнув национальный этап развития, оказалась в историческом, политическом и социальном вакууме. Русский национализм, во многом будучи игрушкой еще царских спецслужб, по-прежнему воспринимается активной частью российского социума как фантомная боль, как нечто, давно утерянное, а теперь уже и не нужное. По крайней мере в том великодержавно-черносотенном виде, в котором его хотят возродить путинисты.
Велика опасность того, что в силу сложного исторического момента на арену вновь вытащат реакционный элемент старого НКВДешно-ГБшного цирка. Это и старик Прилепин (да он и не исчезал), и рыхлый черносотенец Холмогоров, и профессиональный убийца Мильчаков.
И все это на фоне замалчивания адекватных националистов, национал-демократов и национал-либералов, которых намерено маргинализовали. В том числе пседооппозиция, придумавшая "282". Те, кого самих нынче растаскивают по автозакам.
______________
Подписывайтесь на мой телеграм-канал: https://t.me/alinavit2024
Оценили 0 человек
0 кармы