Предтечи современного ювенального фашизма появились в нашей стране еще в 1917 году. Так позже в 1936 году высланный из СССР Лейба Бронштейн-Троцкий в своей книге «Преданная революция» сетовал на то, что он и его «товарищи» почти добились «успеха», но национал-большевики Сталина «предали революцию»:
Революция сделала героическую попытку разрушить так называемый «семейный очаг». Место семьи, как замкнутого мелкого предприятия, должна была, по замыслу, занять законченная система общественного ухода и обслуживания. Взять старую семью штурмом не удалось. Деревенская семья, связанная не только с домашним, но и с сельским хозяйством, несравненно устойчивее и консервативнее городской. Коллективизация должна была произвести решительный переворот и в сфере семьи: недаром же у крестьян экспроприировались не только коровы, но и куры. Но началось отступление. А раз важнейшие жизненные продукты добываются изолированными усилиями семьи (разрешили иметь приусадебные участки), не может быть и речи об общественном питании.
Революционная власть принесла женщине право на аборт – одно из её важнейших гражданских, политических и культурных прав. Предстоящее запрещение абортов объясняют тем, что в социалистическом обществе, где нет безработицы, женщина не имеет права отказываться от «радостей материнства». Торжественная реабилитация семьи порождена материальной и культурной несостоятельностью государства. Вожди заставляют не только склеивать заново черепки разбитой семьи, но и считают её священной ячейкой победоносного социализма. Трудно измерить глазом размах отступления! Тупые и чёрствые предрассудки малокультурного мещанства возрождены под именем новой морали.
Седьмая заповедь («не прелюбодействуй») приобретает в правящем слое большую популярность. Советским моралистам лишь приходится слегка обновлять фразеологию. Открыт поход против слишком частых и лёгких разводов. Брачно-семейное законодательство Октябрьской революции, некогда предмет её законной гордости, переделывается и калечится путём широчайших заимствований из законодательной сокровищницы буржуазных стран. Те самые доводы, какие приводились раньше в пользу безусловной свободы разводов и абортов – «освобождение женщины», «защита прав личности» – повторяются ныне в пользу их ограничения или полного запрета.
Когда жива была ещё надежда сосредоточить воспитание новых поколений в руках государства, власть не только не заботилась о поддержании авторитета «старших», в частности отца с матерью, но наоборот, стремилась, как можно больше отделить детей от семьи, чтоб оградить их тем от традиций косного быта. Ещё совсем недавно, в течение первой пятилетки, школы и комсомол широко пользовались детьми для разоблачения, устыжения, вообще «перевоспитания» пьянствующего отца или религиозной матери. Этот метод означал потрясение родительского авторитета в самых его основах. Ныне и в этой немаловажной области произошёл крутой поворот: наряду с седьмой, пятая заповедь («чти отца своего и мать свою») полностью восстановлена в правах, правда, ещё без ссылки на Бога.
Забота об авторитете старших повела уже к изменению политики в отношении религии. Отрицание Бога, его помощников и его чудес являлось наиболее острым клином из всех, какие революционная власть вгоняла между детьми и отцами. Ныне штурм небес, как и штурм семьи приостановлен. Озабоченная репутацией своей солидности, бюрократия приказала молодым безбожникам сдать боевые доспехи. По отношению к религии устанавливается постепенно режим иронического нейтралитета.
Новая программа комсомола, принятая в апреле 1936 года, говорит: «создаётся новая семья, о процветании которой заботится советское государство». Термидорианское законодательство отступает буржуазным образцам, прикрывая отступление фальшивыми речами о святости «новой семьи».
Радио Радонеж: http://radonezh.ru/radio/2017/...
Оценили 3 человека
7 кармы