Допетровский Петербург. Часть 2 - Население Приневья.

Статья является прямым продолжением с использованием все того же источника.

Допетровский Петербург. Часть 1 - История Приневья.

Население Приневья.

1. Народности Приневья.

К сожалению, в силу своей стратегической значимости, Приневская земля много раз страдала не только от разрушительных войн, но и от таких их последствий, как миграции, когда на место одних народов селились другие. Миграции были почти постоянным явлением на протяжении всей истории Приневья и Ленинградской области.

Основными народами, населявшими территорию Приневской низменности и Карельского перешейка до середины XX века были – корела, водь, вепсы (или весь) и ижора.

Расселялись они почти по сторонам света:

Карелы занимали северную от Невы часть территории Приневья. Их административным центром можно было назвать город Приозерск – Корелу. Карелов в Ленинградской области было немного, и компактно они проживали только на границе с Вологодской областью, а также на севере Лодейнопольского района.

Вепсы (которых русские поначалу называли весь, а потом чухари или чудь) жили в глухой лесной и болотной местности, заселяя восточную часть области – от Бокситогорского и Тихвинского районов до Онежского озера. Их центром можно назвать Белоозеро. Больше всего вепсов проживало в Лодейнопольском районе. Меньшая часть вепсов (около 7 тыс. чел.) проживала в Карелии и в Вологодской области.

Ижора селилась в Гатчинском районе, на территории Рыбацкого и граничила по Неве с карелами. Как такового центра у нее не было. Небольшое количество ижор проживало еще в Оредежском районе Лужского округа.

Водь – один из самых древних и самых многочисленных когда-то народов – не только занимала самую обширную территорию (от Гатчинского и Лужского до Ломоносовского районов), но и дала административное название всей территории Приневья: Вот(д)ская пятина в Новгородском административном делении.

Также на территории Ленинградской области проживали саамы (лопь), емь, сумь, нерева (ерева), эсты зачастую объединенные общим названием чудь.

Следовательно, славян (прежде всего, новгородских/ильменских словен и псковских кривичей) и финнов нельзя назвать основными жителями Приневья.

Но славяне с давних времен появлялись в этих местах. В VIII веке славяне осваивают "ничейные" земли между волжско-финскими и прибалтийско-финскими племенами. Это были так называемые ильменские словене (от озера Ильмень, на берегу которого стоит Великий Новгород), меньше было кривичей – славян из псковских земель. После Ореховецкого мира между Новгородом и Швецией в 1323 году заселение Невы славянами стало происходить еще активнее.

Активно они поселяются на ижорской земле в XIV веке, во времена наивысшего расцвета Новгорода. В Приневье возникают села и деревни славянских землепашцев, "волости" новгородских бояр, погосты – административно-церковные округа (погост – несколько деревень под общим управлением и одного церковного прихода). Кстати, в это же время появилось название Васильев Остров, данное острову, расположенному в устье Невы (зарегистрировано писцовой книгой 1500 года).

Во второй половине XV века центром России становится Москва, которая подчинила вместе с Новгородом и Вотскую землю. Новгородских бояр насильственно выселяли из Приневья в другие места, а на их место переселялись лояльные московские бояре со своими людьми.

Во второй половине XVI века Швеция несколько раз воевала с Россией. После поражения Руси в Ливонской войне (при Иване Грозном) и подписания Столбовского мира (1617 год) эти земли на 90 лет отошли к Швеции. Часть Ленинградской области – Приневье, Гатчинский, Волосовский, Лужский районы – получила шведское имя Ингерманландия, которое сохранялось и после возвращения этой территории России, вплоть до середины XX века.

Тяжелые войны опустошили Ингерманландию, многие славянские деревни опустели, в ней совсем не было жителей. В ответ на усиление иноземного феодального, национального и религиозного угнетения местное финно-угорское население Приладожья также предприняло массовый уход на земли Русского государства. Шведы попытались сначала привлечь на освобождаемые территории немцев, потом попытались сдать эти территории в концессию голландцам для освоения на несколько десятков лет, но налогоплатежного населения все равно оставалось слишком мало. Тогда шведы стали переводить на берега Невы финских крестьян из северо-западной и южной Финляндии, из провинций Саво и Эюрепяя. К середине XVII века на эти территории они вывезли из Финляндии более 60 тысяч финнов, которые положили начало собственно финскому населению Ижорской земли. Переселенные финны получили русское название чухонцы, чухны. Они состояли в основном из двух этнических групп – савакот и эвремейсет.

В результате в XVII веке большую часть населения Приневья, севера и юга Ленинградской области составляли финны, которые делились по языку на две группы: финнов-суоми (финляндских) и финнов-ингерманландцев (ленинградских финнов), составлявших самую большую, после русских, часть сельского населения области. Именно тогда произошла массовая замена русских названий на финские и шведские.

Возвращение России в результате Северной войны берегов Балтики и основание Петербурга привели к заселению Ингерманландии русскими крестьянами-переселенцами из внутренних губерний, теми, которые устремились в столицу в поисках быстрого заработка, а также которых переселяли сюда их владельцы – новые петербургские вельможи – для строительства своих особняков. Приток крестьян из центральных, северных, восточных и южных областей России продолжался с тех пор безостановочно, все усиливаясь. Крестьяне обустраивались на новом месте, перевозили сюда свои семьи, приглашали на работу своих земляков и организовывали целые слободы своих регионов.

Следующая волна русских и южнорусских (белорусы, украинцы) переселенцев пришлась на послевоенные годы XX века, когда финны были выселены из северных и северо-западных районов области. Частные финские дома превратили в коммунальные квартиры, а хуторские земли раздали совхозам и колхозам.В наши дни финны часто посещают Выборгский, Приозерский районы Ленинградской области, чтобы вновь увидеть места, где прошло их детство и детство их родителей.

Сейчас из коренных жителей на территории Ингрии – Ингерманландии – Ленинградской области проживают ижоры, карелы, вепсы и людики, тихвинские и олонецкие карелы, финны, водь, эстонцы, ингерманландские финны.

2. Поселения на территории Приневья - источники и сложности.

Основными источниками по допетровской истории Приневья являются:

Новгородские писцовые и переписные книги, которые были необходимы для того, чтобы ежегодно собирать налоги. Именно они являют собой прямое доказательство существования в дельте Невы поселений, а также именно они помогают нам узнать, кто жил в них и сколько их было, хотя переписывали в те времена только мужчин. Переписывали также скот и земельные угодья.

Отдельные и обыскные книги, составленные во второй половине XVI - начале XVII вв., представляют собой важный источник по исторической географии так как значительные изменения, происшедшие в системе сельского расселения в течение XVI в. не нашли отражения в писцовых книгах. Особенно это касается тех районов Водской пятины, которые в 70 - 80-е годы подверглись оккупации шведскими войсками и не были описаны в ходе переписи 1582 г.

Еще одним источником являются русские, шведские и европейские карты, морские справочники, а также шведские земельные кадастровые планы.

Основываясь на этих источниках можно уверенно сказать – территория Санкт-Петербурга была обитаема и в допетровские времена, ибо в силу своей торговой и стратегической значимости эти места всегда привлекали к себе людей. Город начал строится на хороших обжитых местах, где находились крупные поселения, которые существовали, по крайней мере, с XV века. Здесь были и хутора, и деревни, и крупные села. Это были и рыболовецкие, и ремесленные, и торговые, и сторожевые поселения. Были дороги, международные тракты, была развитая система сельского хозяйства. Всё это подтверждают и археологические исследования на территории города (на территории кронверка Петропавловской крепости, в Летнем саду, около Смольного монастыря).

Трудности позиционирования населенных пунктов в устье Невы.

Однако, определению того, какие же населенные пункты существовали на территории Санкт-Петербурга и где, относительно современной планировки, они находились, мешает несколько существенных моментов.

1 - отсутствие достоверных источников

Первые изображения Приневья на картах появляются только в XVI веке. Лишь в 1500 году появляется новгородская "Окладная книга Вотьской пятины", хотя Новгород официально владел этими землями со времен Ореховецкого договора 1323 года. Других письменных источников XVI-начала XVII вв. практически нет. Есть разрозненные описания отдельных поселений, другие новгородские Писцовые и Обыскные книги. Затем, когда Приневья отходит к Швеции по Столбовскому миру 1617 года, появляются шведские документы – карты, кадастровые планы и др. Однако, эти отдельные данные все равно не позволяют получить полную картину жизни Приневья, хотя, разумеется, определенная система расселения здесь явно существовала.

2 - миграции

Смена языков на территории Приневья происходила не единожды, делая смену названий населенных пунктов постоянным явлением на протяжении XIV-XVIII вв.. Почти сто лет шведского владения привели к тому, что многие славянские названия были изменены или просто забыты во время постоянных военных конфликтов, деревни обезлюдели, новые поселенцы – финны называли пустые деревни на своем языке, а их дети уже и не знали прежних названий. Даже село Спасское, которое существовало до, во время и после шведского правления и было своеобразным центром православной культуры Приневья, имело второе популярное финское название – Вуоронпуоли.

Многонациональность населения Приневья и частые смены его владельцев привели к тому, что карты одного и того же места составлялись специалистами, говорящими на разных языках. Одно и то же место, один и тот же населенный пункт получали различные наименования, в зависимости от национальной принадлежности составителя. Пользуясь картами предшественников, многие составители переименовывали деревни созвучно их родному языку, переводили названия дословно или даже приблизительно, что приводило к появлению третьего – выдуманного названия.

Новая волна переименований пришлась на XVIII век. При основании города стали вводиться новые названия, что было связано не только с модой петровского времени, но, прежде всего, с тем, что с разных сторон прибывали рабочие, военные, торговые люди, не знавшие старых названий. Финские названия деревень озвучивались на русский манер, а, если это было трудно сделать, деревне давали имя стоявшей в ней церкви или часовни (например, это привело к появлению бессчетного количества сел Никольских и Спасских).

Упрощая, можно сказать, что одна деревня Приневья могла иметь в среднем четыре названия – исходное (карельское, водское, веппское, славянское и т.п., существовавшее до XVI в), финское (данное новыми поселенцами в XVII в.), шведское (данное шведскими властями в XVII в), русское (данное после победы в Северной войне русскими поселенцами). Кроме этих названий, деревня могла иметь промежуточные – те, которые картографы (шведские или русские) давали самостоятельно, как правило, перерисовывая карты других авторов и не верно понимая указанные на них названия.

Так, деревня Койвуси (от карельского койву – береза) могла именоваться некоторыми русскими картографами дословно – Березова, некоторыми – Койвузи, а шведы могли назвать ее и Беретзевитц и Койвуз. Или деревня Кауралассия, на Волковке, которая в разных источниках именовалась и Кьяралассина, и Коромыслово, и Коромусло-би, и Гаврилтсово, из-за путаницы в названии теперь не поддается точному позиционированию на карте. Причем такая ситуация складывалась с именованием более 80% деревень и населенных пунктов.

3 – особенность расселения

Одной из главных особенностей Приневья являлись его природные условия, не позволявшие жителям деревень селиться одним поселением – дворы ставились на сухих и незатопляемых местах, на некотором расстоянии друг от друга. К тому же, в силу того, что основными жителями были финно-угорские народы, поселения носили ярко выраженный хуторской характер. Таким образом, территория одной деревни могла занимать довольно обширное пространство, из-за чего ее дворы часто воспринимались картографами как несколько отдельных деревень. Так на картах появлялись три деревни на месте одной или одна деревня на месте трех.

4 - плохие картографы

Как уже говорилось, часто случалось так, что карты одного и того же места составлялись специалистами, говорящими на разных языках, в результате чего один и тот же населенный пункт получали различные наименования, в зависимости от национальной принадлежности составителя.

Кроме неверного именования деревни, картографы могли также не правильно указывать ее местонахождение – например, по расположению последнего дома. К тому же искусство картографии в XV-XVII вв. все еще было на недостаточно высоком уровне.

5 - политика

Для политики России также было выгодно представить основание нового города как моментальное рождение новой столицы на пустых болотах. Поэтому всячески замалчивалась полная событий многовековая допетровская история Приневья.

Буквально через пару лет после основания Петербурга шведский город Ниен оказался полностью стерт с лица земли – деревянные постройки сожгли отступающие шведы, а каменные разобрали на строительство новой русской столицы. Остатки крепостных стен Ниеншанца еще долго сохранялись на Охтинском мысу, однако из истории и крепость и город исчезли, а город кроме физического уничтожения подвергся и документальному – его имя старались не упоминать ни под каким предлогом (это длилось вплоть до конца ХХ века). Петровской политике было выгодно представить основание Петербурга как русский волевой акт на исконно русских землях. Значение факта основания города и победы в Северной войне заключалось в повышении международного престижа русского государства. Все военные и созидательные мероприятия, связанные с закладкой Санкт-Петербурга, имели, прежде всего, демонстративные цели: они должны были декларировать всему миру и собственным подданным твердое намерение России стать европейской страной и занять место Швеции не только на прибалтийских землях, но и в европейской политике, показать могущество и в буквальном смысле волшебные силы царства, преображенного усилиями царя Петра. Именно из-за этого в русской исторической науке стало формироваться мнение, что Петербург был воздвигнут в одночасье на пустых, гнилых и забытых богом и людьми болотах.

Вот эта часть от автора представляется мне сомнительной, хотя и логичной. Ну не люблю я различные теории заговора.

3. Перечень поселений.

Итак, вопреки бытующему до сих пор мнению, на территории, занимаемой ныне Санкт-Петербургом, жили люди нескольких народов, велась активная морская торговля. Здесь были водные и сухопутные пути международного значения. По разным данным в дельте Невы насчитывалось около 200 населенных пунктов. И хотя названия большинства из них уже не присутствуют на карте Петербурга, некоторые населенные пункты покажутся знакомыми жителям города и сегодня.

Рассказ о поселениях затронет только территорию самого города Санкт-Петербурга, без прилегающих районов Петергофа, Красного Села, Пушкина, Всеволожска, Лисьего Носа, начнется с южной части города и пройдет через центр на север и северо-запад. Ниже будут перечислены только самые крупные поселения.

На юге города, в Кировском районе находилось одно из самых древних и самых крупных поселений Приневья - Автово или Аухтуа, занимавшее участок по проспекту Стачек от Комсомольской площади до Красненького кладбища.

До сих пор не выяснено как это село получило свое название. Предполагается, что от финского аутто, аутио – "пустошь, пустынный", или aunto – "рыхлый, песчаного происхождения", что относилось, прежде всего, к местности – низкой, заболоченной, часто затопляемой. Варианты названия Аутово, Ауктово, Аухтуансаари. Это была большая община, объединившая с 1660-х несколько деревень: Лахта у Моря, Устиа у Лахты, Перкино, Тимоево, Йёрмоево, Лаврова, Расвала.

Лахта у моря – деревня на территории "Кировского завода", восточнее Тимоево и Йёрмоево. Известна с 1505 года как "Лахта у моря волости в Лахта у Моря", Lachta Vmora. Скорее всего, одна из самых древних деревень края. Главным промыслом было земледелие и скотоводство. В XV-XVIII веках западнее Автово был мелководный залив, который носил имя Лахти (Лахта) – такое же, как деревня в Приморском районе. Иногда этот залив называли Аухтуалахти. Чтобы не путать деревню на юге с деревней на севере, поселение на берегу южного залива называли Лахта у моря. Другим его названием было "Устия у Лахты".

Перкино (Perchino Vlachta) – деревня между Устиа у Лахты и Тимоево. Находилась примерно в южной конце Турбинной ул. на берегу Емельяновки. Существовала до 1670 года. С 1670 г. называется Аухтуа (Ahutofzina в 1671 г.). Варианты написания: Preckina Vlachta, Pargina Vlachta

Тимоево – деревня к востоку от Перкино. Название произошло, скорее всего, от имени Тимофей. С 1660 г. относится к Аухтуа, упоминается до 1700 г.

Йёрмоево (Йёрмуево) – деревня на западной стороне "Кировского завода", напротив Перкино и Тимоево. Варианты написания: Jarmuiewo, Jermo. Название от имени Йёрма (Еремия). С 1670 г. вошла в состав Аухтуа.

Лаврова (Лаурово) – деревня при впадении в залив реки Емельяновки. По имени деревни назывался и остров, образованный рукавом речки. Вариант написания – Laurova.

Расвала – деревня на углу Жукова и Петергофского шоссе, по другим данным в районе метро "Автово" на южном берегу залива Аухтуа. Ей принадлежали земли по южному берегу залива. Варианты написания: Rasvina by, Rasuina by, Rasswalla, Rasvina, Росурина-бю. Вероятно от имени Расвайнен – жирный. Вероятно, существовала со средних веков до конца XVII века.

Деревня Автово существовала до 1930 года, когда она стала микрорайоном "Автово" Кировского района Ленинграда.

Недалеко от Автово была еще одна крупная деревня, существовавшая до 1930-х годов – Тентелевка. Другое название – Тёнттёля, Тентула. Деревня находилась на месте проспекта Стачек и Химического переулка на берегу речки Тентелевки (Ольховки). В петровское время рядом находилось Тентелевское кладбище. Упоминается с 1500 года как "В Великого князя деревне Тетлевичах Гранках", "Дер. Телтеници на речке на Дубовой и моря", "дер. Тюлдици Дубовик". Варианты написания: Telltenitz odhe, Teltenissa Odhe, Tellilla by, Lille Teltenitz, Taltina by, Tontele, Tontyla, Tonttola (вплоть до1836), Тёнттёля. Самое старое название Телтеница, которое потом заменили на финнское Телттиля, Тённтёля, которое в свою очередь стало русским Тентелева, Тентелевка. Происхождение названия неизвестно. В XVI-XVII вв. деревня разделилась на части: Большая Телтеница – юго-восточная сторона "Нарвской", Малая Телтеница – на южном берегу Тентелевки (Ольховки) на юг от современной Кировской пл.. По названию этой деревни была названа Левая Тентелева улица (с 1896-1962 гг.) – ныне улица Маршала Говорова.

Крупным южным селом, название которого сохранилось до наших дней было Купсино – современное Купчино. Упоминается в шведских картах с 1619 года, но, скорее всего, было заселено намного раньше. Варианты написания: Kuptzinoua, Kupsilla, Kupsilda, Купсила. Происхождение названия не ясно, так по мнению С. Кепсу подлинным названием является Купсилта (от финского silta – "мост"). Однако возможно оно произошло и от русского "купец", которое могло быть первоначальным, потом финнизированным. По мнению А. Шарымова название можно объяснить и словом kups – "зрелый", по мнению С. Мызникова от kypsi – др.-финского "заяц".

На берегу реки Волковки на южной стороне деревни Купсино (юго-восточной стороне станции метро "Купчино") располагалась деревня Куккарова, позже относившаяся к Купсино. Ее название могло происходить от русской фамилии владельца местности в новгородские времена – Кукорова. В шведские времена деревня была пустошью деревни Купсино, потом заселена финнами.

Волкова деревня (Волково) – одна из самых крупных на территории Приневья. Находилась на левом берегу реки Волковки в южной части Волковского кладбища. Деревня возникла, скорее всего, еще в XV веке, хотя упоминается с 1600-х гг. часто называется финским эквивалентом – Сутила. Русское название "Волкова" является дословным переводом финского (суси – "волк"). Заселена ижорами. По названию деревни получила название и речка Волковка (в шведских источниках – Сутила), и вся местность. В первой половине XVIII века принадлежала Александро-Невскому монастырю. В XVIII веке к северу от деревни возникло Волково кладбище. Кроме собственно Волково, в состав Волковой деревни постепенно вошли и соседние – Гаврилово, Алтынец, Сайтала, Антолола (Антола).

Гаврилово (Гаврилсова) находилось к северо-востоку от Волково на берегу реки Волковки в центре Волковского кладбища. Второе название – Кауралассия. Варианты написания: Gaurisala, Gauriltzowa, Guarilso, Kauralassina, Гаурилково, Гаврилово. Возможно ижорское название было Каурилайси от имени Каурила – Гавриил. Находилась примерно на выходе к Волковке улицы Салова. Было у деревни еще одно славянское название – Коромыслово. Варианты написания – Koromuslo-bu, Kjaralassina. В 1680-х присоединена к Сутела.

Еще одной крупной деревней была Славянка (Усть Славянки) в устье реки Славянки. В 1500 г. в этом месте находилось несколько деревень, в том числе: "д. Хурнитсы на Усть Словены на реце на Неве", "Д. На усть Словенки реки", "деревня на Словенке", "Д. Словенка на реке на Словенке", деревня "на Словенской реке", "на Усть Словены". Варианты написания: Славентка, Славянтка, Славянткайоки, Slovenchi ehn, Slawencka. Финское название – Венйоки.

Рядом, тоже не берегу Славянки была расположена деревня Тюрсёвя, где в шведское время была усадьба "Карлборг". Варианты написания: Tyrssina, Torsoua, Tersofua, Tyrssiva. Финская изначально, деревня позже присоединилась к Славянке и потеряла свое название.

На левом берегу Невы, в окрестностях Речного вокзала, примерно посередине территории Обуховского завода, находилась деревня, состоящая из двух крупных частей. Северная (3 двора) часть деревни располагалась в районе гостиницы "Речная", недалеко от Речного вокзала, и называлась Матвеева или Матала (Matala, Маскала). Вероятно, название деревни произошло от финского matala – "мелкий" и содержало в себе описание местности. Южная часть находилась в окрестностях станции метро "Пролетарская" и чаще отмечалась как Койккоси. Эта крупная деревня известна с 1500 как деревня "Койкоска на Неве", "Койкса на Неве". Варианты написания: Coikasa by, Keikossa by, Keikis, Keikosi, Keickeska, Kekossis, Kewisa. Вероятно, название образовано от финского "койвукоски" (koivy – "береза", koski – "порог, водопад"), видимо так называлась эта часть берега Невы. Изначально обе деревни были заселены православными ижорами, однако после 1660 года здесь жили финны. К началу XVIII в. именуются одним именем Rikissi (возможно от фин. rikas – "богатый").

Рядом, напротив устья реки Утки стояла деревня Ергина – южное продолжение Койккоси, в виде узкой полосы земли вдоль берега Невы. Ее название может происходить от имени Ер(к)ка, Еремей, Ермолай, Ерофей. Варианты написания: Jergina odhe, Jyrgina, Gergina, Orkala, Arkalla, Gargina, Gargina kallas Arkala. Постепенно Ергина слилась с Койккоси.

Каллуево – деревня к северу от станции метро "Елизаровская" тоже была довольно крупной. Находилась она на территории северной части завода "Звезда". Существовала в средние века, но под другим именем. Варианты написания: Каллиова, Калликюля, Каллиси, Kalofby, Kalliowa, Kallis, Kalluiewo, Kalliby, Kollelaby. Название может происходить от имени Калли, которое является финской формой славянского имени Калина, Каллиник. Еще дна версия происхождения названия от kallis – шв. "холодный" или фин. "дорогой". Населена ижорами.

Южным соседом Каллуево, а позже и ее частью, была деревня Виллола (Виллуево). Она находилась в районе восточного конца Железнодорожного проспекта на территории южной части завода "Звезда". Известна с 1500 г. как "деревня Вилуево на Неве", "в деревне в Виллуеве на Неве", "Деревня Вилилуево на реке на Неве". Варианты написания: Wijlby, Willoiewa by, Willolla. Название может быть от имени Вилла(нен) - шерсть, шерстяной.

Еще одной частью этого крупного объединения была деревня Миккели (Микилёво, Михайлино) – продолжение деревни Виллола, находившееся в ее южной части, ставшее самостоятельным поселением. Находилась на Шлиссельбургском шоссе у западного конца Володарского моста. Варианты написания: Михайлино, Mickalovsina, Миколу, Мийккула, Mikalowa, Mikelj, Micholewo, Mikiloffzina, Mickeliss, Mickulla, Michilas by. Название скорее всего от славянского имени Махайло, Михалка.

В устье Волковки, там, где она впадает в Неву, тоже была крупная деревня Вихтерова, на территории которой позже была построена Александро-Невская Лавра. В новгородское время называлась "Вихорово-Федорово на Неве". В XIV-XV вв. называлась также Вихтерова, Вихтери, Вихтиова, Vihtula. Варианты написания: Wichteroua ode, Wichtrofwa, Wichteris. Название возможно от имени Вихтеринен, Вихтери или от фин. слова "клен" - vaahtera, хотя не ясно, мог ли расти в этих местах клен. Во время шведов пустовала, заселилась в 1680-е. К началу XVIII в. стала называться Viktoris (Викторы). Возможно, это шведское переименование было обосновано тем, что шведы считали, что именно здесь была Ландскрона – первая шведская крепость на территории Приневья, построенная в 1300 г. и разрушенная новгородцами в 1301 г.

Особенно заселенным было и устье реки Утки на правом берегу Невы. Здесь, между Уткой и Володарским мостом, находилось две деревни – Сорсийоки и Глезнево.

Сорсийоки (Сонсаритса) находилась в устье Утки и в районе ее нижнего течения на правом берегу в конце Октябрьской набережной. Известна с 1500 как "д. на усть Сонцоритсы на Неве", Фомкина на Неве, "Д. на Сонцоритсе ж у Невы". Варианты написания: Сондаритса, Сорсийоки, Sondaritz, Sensaritz, Sonseritz, Sonderitza, Serssijokij by, Sorsjeckj. Название деревня получила по реке Сорсийоки – Утки (от финского sorsa – "утка"). Русские формы являются звуковым подражанием. В 1500 году деревня принадлежала князю Иванову, а во время шведов там была построена шведская усадьба.

Глезнево (Ластова) – это деревня на правом берегу Невы после Сорсийоки (Сонсаритсы) возле Володарского моста. Состояла из двух дворов: южный между устьем Утки и пр. Большевиков, северный – на конце пр. Большевиков. Упоминается с 1500 как "Д, Глезнево на Неве", в 1539 "Дрв. Глезново на Неве". Варианты написания: Glessdoua ode, Glassdowa, Lastova, Lestowa, Lustowa. Изначально православная, название вероятно от новгородской фамилии Глездов, Глездунов, второе название может происходить от слова от last – "лучина". Во время шведов деревня в основном пустовала.

Выше по течению Невы располагалось большое поселение, называвшееся Дубок или Таммико. Название деревни происходило от ижорского (и финского) слова tammi – дуб, что могло указывать на наличие дубовой рощи рядом с деревней. Русская форма "Дубок" является прямым переводом ижорской. Деревня с таким названием была известна с 1500 года как "Д. Дубок на Неве". Она состояла из двух частей. Южной часть называлась Верхний Дубок и находилась в районе Веселого поселка в конце улицы Тельмана, напротив деревни Виллола. Варианты написания: Werchoi Dubock, Kurpina, Dubock Werchnei, Kurpula, Kurpalla. Название Курппала скорее всего указывает на родовое ижорское имя Курппа. Северная часть деревни находилась в районе западного конца улицы Дыбенко и называлась, соответственно, Нижний Дубок, Ala-Tammiko, Dubocka by, Dubbock Nissnej, Tamekoby, Tammin kyla, Tammis. Известно, что название Нижний Дубок возникло после Верхнего.

Самое значительное в петербургской истории населенное место располагалось не на Заячьем острове, а на Охтинском мысу – на месте впадения реки Охты в Неву. Здесь было одно из самых высоких мест на территории Приневья, редко затоплявшееся во время наводнений, к тому же это место было и самым укрепленным, что играло немаловажную роль в средние века. С левой стороны мыс ограждался широкой Невой, с правой – тоже довольно широкой Охтой. Первые поселения возникли на Охтинском мысу и напротив него – на северном берегу Охты, между Невой и впадавшей когда-то в Охту рекой Чернавкой, – не позднее XII века, хотя официально были переписаны только в XVI в.. Многие исследователи считают вероятным, что и Ландскрона – первая шведская крепость на территории Приневья – была построена в 1300 году именно на этом мысу. Крепость просуществовала недолго – новгородцы разрушили ее в 1301 году. В XIII-XIV веках земли в устье Охты принадлежали новгородскому посаднику Тимофею Грузову. В 1500 году новгородскими писцами здесь было зафиксировано несколько деревень: "на усть Охты", "Корабленитса нижний двор на Неве", "Сельцо на усть Охты", "деревня Минкино, на усть Охты".

Деревня Корабельница находилась на конце Охтинского мыса в районе Большеохтинского моста. Возможно, также именовалась Laivakyla (от финского laiva – "корабль").

"Сельцо на усть Охты" находилось на другом берегу Охты и стало основой для шведского города Ниена. Вероятно, находилось на месте Красногвардейской пл., где потом появились шведская и чудская кирхи.

Деревня Минкино (или Поссола) обозначалась на берегу реки Чернавки, почти напротив устья реки Оккервиль, в южной стороне Магнитогорской ул.. В ней отмечено 5 человек пашенных крестьян, что указывает на ее значительные размеры (пашенными крестьянами были только взрослые мужчины; женщины, дети и старики не упоминались в переписях). Упоминается с 1500 г. "на устья Охты Д. Охта Минино". Варианты написания: Mininaby, Minkina. Название деревни происходит от имени Мина, Минька. Второе название Поссола (употребляется с 1640), возможно от слова "посад" – место для ярмарки. Варианты написания: Possola by, Possoiewa. В 1640-е здесь основана усадьба Мёрнерхольм, принадлежавшая губернатору Ингерманландии Карлу Мёрнеру.

По шведским источникам в устье Охты находились еще и такие деревни: Хоросово (от Хорошево, Хорошев), Фадиоф (от имени Фадей), Богданова (от имени Богдан), Негоросо, Горбола/Карбола (может быть от Горбово, Горбов), а также пустоши – Vsadissa Karckala, Horofwe Bogdanova (возможно, под этим названием шведский картограф объединил две деревни – Хорошево и Богданова), och Minckina eller Pessila. Во время войны они опустели, заселились со строительством города Ниена.

Из объединения деревень Минкино, Сельцо и Корабельница скорее всего еще в XV в. образовалось одно из самых крупных поселений Приневья – Невское Устье. Сформировавшись как торговый центр новгородской Руси с экономикой, основанной на торговле по воде, это поселение успешно существовало до середины XVI века, когда военные действия стали приносить значительные убытки, однако можно предположить, что жизнь на Охтинском мысу никогда не прекращалась надолго.

Новая история Невского Устья началась в XVII веке, когда в 1632 году на его землях была воздвигнута шведская крепость Ниеншанц (Nyenskans – "Новое укрепление"), а на другом берегу Охты под защиты крепости возник город Ниен ("Новый") – первый город на берегах Невы. Варианты названия: Нюэн (Новый, Невский), Нюэнсканс, Нейшанц, Шанцер Ние, Шанц, Канцы, Новые Канцы (рус.), Шанц-тер-Ниен, Сханстерней (в западных источниках). Ниен был главным местом европейских контактов с российскими купцами и аккумулировал всю русскую торговлю. В русско-шведских договорах даже было записано, что русские купцы должны привозить свои товары в Ниен, разгружать и продавать шведам. А шведы уже сами по всей Европе развозили эти товары. Городу Ниену были предоставлены колоссальные права, и он стремительно развивался. В период шведского господства население Ниена увеличилось с 30 тысяч до 60 тысяч человек. Город насчитывал около 400 домов, в нем была лютеранская церковь, паром в русское село Спасское на другой берег Невы, комендантский и городской сад, госпиталь и многое другое. Население города было смешанное: ижоры, финны, русские (всего около 2000 душ), очень большие немецкая и шведская диаспоры. В конце ХVII столетия за период навигации до 100 купеческих судов причаливало к городу, это был центр деловой и торговой жизни не только Приневья, а всей Ингерманландии. Обладая всеми городскими привилегиями Ниен был полноценным европейским городом, чем-то похожим на Выборг.

Крупные деревни были и в центральной части Невской дельты.

Так, например, несколько деревень располагалось на устье реки Фонтанки, которую еще называли Голодушей или Безымянным Ериком (ерик – протока, вытекающая из реки и снова впадающая в нее ниже по течению). Самая крупная называлась Калганица, Кальюла и позже Калинкина. Варианты написания: Kalgenissa, Calganitza, Galganitzi, Kalliala, Kallila, Kaljula, "Дер. Калганици у Моря", "дер. Калганици ж на речке на Калганице"(Фонтанке?), Калила, Калинкина. Упоминается с 1505 года как Калганицкая волость погоста Инкери, то есть возможно, что она – древнейшая деревня края. Название могло происходить от слова "галка". После войны финны превратили название в "Кальюла", а в XIX веке русские переделали это название в "Калинкину". Жители деревни занимались рыболовством. Об этой деревне до сих пор напоминает нам Мало- и Старо-Калинкины мосты.

Здесь же по некоторым данным находилась деревня Усадица (Уссадисса, Суппанова), на территории которой была усадьба бояр Супоневых (отсюда и название "Суппанова"). Позже здесь же было поместье шведского ротмистра Конау. На карте 1676 года деревня названа Саделса-хоф.

Поселение Сабрина (Сабина, Сапрола, Сабирино, Сябрево) было между северным концом Потемкинской улицы и Невой (близко к Таврическому саду). Дома деревни продолжались до северного конца Таврической улицы. Варианты написания: Sabrina, Saprola. В 1680 на этом месте отмечена шведская усадьба "Sabrina hof". Возможно, именно она упоминается в 1505 году в следующем тексте: "Дер. Сабрино на Нениле", "Дер. Сабрино же на реце на Неве". Название может происходить от названия двора – по русскому имени хозяина Сабур или от русского "сябр" – "сосед". А. Шарымов считает, что еще одно название деревни – "Савела" от финского savi, saven – "глина" (на геологической карте здесь ареал глин с прослоями песчаников и алевролитов), а название Сабрина от вепсского сабр – "стог, скирда".

Самым крупным русским населенным пунктом в дельте Невы было село Спасское, находившееся на месте Смольного монастыря, со Спасопреображенской церковью на месте современного Смольного собора, по которой и получило свое название. Село известно с 1505 года и существовало до первой четверти XVIII века. В XVII веке Спасское было центром православия в католической Ингерманландии и своеобразным оппонентом шведского города Ниена, находясь на противоположном берегу Невы. На шведских картах встречается другое название села – Вуоронпуоли (Waropuoli, Wuoronpuol), которое появилось после войны в 1656-58 гг.. Возможно, образовано от слов vuoro – "черед" и puoli – "сторона", а возможно от русской фамилии Воробьев. Спасское стояло в начале важных торговых магистралей – дорог в Дудергоф и Нарву (кстати, из Спасского до Нарвы около 16 миль пути), а через Неву была налажена паромная переправа с городом Ниеном.

На северной стороне комплекса Смольного монастыря на рубеже XVII – XVIII вв. находилась деревня Каламариа (Kalamaria), которая относилась к селу Спасскому и позже влилась в него. Русское название "Коломердово на Полях". Название деревни могло происходить от фамилии хозяина или от финского kalamies – "рыбак".

Васильевский остров, не смотря на то, что его первое упоминание восходит в XIV веку, был заселен очень слабо. Возможно, это было связано с тем, что во время наводнений вода покрывала его почти на половину, возможно заселению мешали его густые леса. Отдельные дворы, известные с 1500 года, были на берегах по всей территории острова. Большая часть располагалась в районе Стрелки (6 дворов) и южного конца Тучкова моста (4 двора). На южной оконечности Васильевского острова на месте Горного института находилась деревня Ревонуна (Revonuna). Название могло происходить от финского от revon – "лиса" и nena – " нос", т.е. Лисий Нос. Русское название деревни – Рюненя. Рядом с ней отмечается деревня Рийненя или Рийхиненя, что, скорее всего, тоже является ее названием. В конце XVII в. на западном берегу Невы напротив устья Мойки в деревне Рийненя шведами были заложены Лоцманский дом и кабак. Позже поселение вокруг стали называть Лоцманская. Другие названия – Луотси, Luotzi, Lotsmanskaja.

Кроме вышеперечисленных на территории Васильевского острова были отдельные дворы на реке Смоленке, на берегу Малой Невы указано 9 дворов, восточную часть острова от 1-й линии на северо-восток занимали поля. В шведское время на Стрелке располагался охотничий дом шведского командующего Я. Делагарди.

Нельзя обойти вниманием и Заячий остров, ведь именно он стал символическим сердцем новой российской столицы. На острове была всего одна деревня, носившая название Яниссаари (Janis, Jenisarij). Состояла она всего из одного-двух дворов, а с 1643 года окончательно опустела.

На Петроградской стороне, в районе Троицкой площади и улицы Куйбышева был еще один из самых крупных и значительных населенных пунктов Приневья – село Фомин Конец (Фомин Остров) или Койвусари (Coufusarij, Kojfusar). Известно с 1500 года как "село на Фомине Острову на неве у моря". Село имело около 30 дворов и 40 жильцов частично непашенных (то есть земледелие не было источником их доходов, вероятнее всего это были купцы, ремесленники и государственные служащие); при нем был также "двор тиун на приезд, без пашни" – место, где останавливались царские чиновники. Таким образом, в XVI-начале XVII вв. Фомин Конец был своеобразной "столицей" Приневья. В числе жителей были упомянуты лица, носившие еще дохристианские имена ижорского происхождения – Иголин, Игола, Ускал, Ибасов, Игандуев, однако после войны село было заселено финнами. Здесь же находилось шведское поместье "Биркенгольм", на месте которого Петр I велел заложить себе дом ("домик Петра").

Из заметных поселений Петроградской стороны можно упомянуть деревню Ристисаари на Крестовском острове. Известна она с 1666 года. Дворы деревни располагались на южном берегу Средней Невки в северном конце улицы Рухина и в северо-восточном конце Депутатской улицы.

На правом берегу Невы было еще несколько крупных населенных пунктов.

Большая деревня в 15 дворов находилась с северной стороны Литейного моста недалеко от Финляндского вокзала у левого крыла здания Военно-Медицинской Академии на берегу исчезнувшей речки Чернавки или Черной. Деревня называлась Кулсоя и была известна с 1500 года как Kolsoja-Kulsoja-Kulsa, Selo Kulza. Название, вероятно, происходит от "колсуй" – "новый ручей" по-вепсски. В 1650-х гг. параллельно называется Ариска (от Аришка, Аристарх) или Орешек.

Деревня на правом берегу Невы к востоку от Финляндского вокзала в восточном конце Арсенальной набережной называлась Усадица (Одинцова)Одинцово. Название происходит от "усадьба", т. к. здесь располагалась усадьба боярина Одинцова. Впервые упоминается в 1478 году – Иван III передает владение в "Волости на реце на Неве у моря" московскому князю Ивану Одинцу "сотоварищи". Сначала местность именовали Адицево. Часто называлась Усадитца Одинцова (то есть "усадьба Одинцова"). Варианты названия: Ussadissa Odintsova, Vsaditza, Editzsova. В разные времена части деревни или она сама именовались: Офанасьево-Offanassi By (от имени Офанасий), Tein Simon By (от южнокарельского личного имени), Iho, Jhela (от имени Йоханнес). В середине XVII в. на берегу Невы в районе южного конца улицы Ватутина построен кирпичный завод (Tegell bruck на шведских картах).

Выше по течению Невы на пересечении Выборгской набережной и Беловодского переулка находилась деревня Ахкуево, Ахкуев двор. Она упоминается в писцовых книгах 1300 года как "нижний двор Ахкуев на Кулзее" Существует множество форм названия – "Деревня нижней же двор Ахкуево на Кулзе (см. Кулсоя)" (1500), Ahkya, Achkia, Eickie, Яйкия. Название, возможно, происходит от южно-карельского имени Яйкия. Деревня состояла из двух частей: северной Ala, Aikia, Alakyla – Нижний Двор. В середине XVI века называлась Nisnea Eeche, затем она получила название Putus по имени жителя. Южная часть деревни (южная часть Гренадерского моста) называлась Aikia (варианты названия Хейкан) по имени Хайкойнен.

Особенность населенных пунктов Приморского района – малое количество дворов, название которых давалось по именам хозяев. К тому же местность была заселена слабо в силу болотистого характера почв. Поэтому картографы редко отмечали этот район на картах.

Автор живет в Приморском районе СПб, поэтому именно этому району отводится большая часть повествования.

Однако не следует забывать, что именно в Приморском районе находилось древнейшее известное поселение человека на берегах Невы – деревня Лахта, а Лахтинский Разлив был не только удобной стоянкой для кораблей во время бури, но и замечательным источником пополнения съестных запасов – здесь водилось великое множество самых разнообразных рыб, в лесах было много дичи.Но пойдем по порядку – от деревни Ахкуево вверх по Выборгской набережной.Крупное объединение деревень располагалось в устье Черной речки. Одного названия у него не было, использовались названия: Вихо, Вигора, Торка, Петрола, Мистула.

На правом берегу впадающей в Большую Невку Черной речки на некоторых картах отмечена деревня Таракановка (Tarakanovka). Не некоторых картах неподалеку нанесена деревня Торка (Torka), что вполне могло относится к ней же, а название могло остаться от славянского оригинала, а могло и образоваться как самостоятельное от финского torkua – "место для ночлега" или от имени хозяина – Торкка Мортенссона. Другой вариант названия – Tercka.

В этом же месте на одной карте 1680г. обозначена деревня Мистула (Mistula, от финского – "черный).

На другом берегу Черной речки отмечается деревня Вигора, Vihora eller Viha-bu, Вихери, Vihanova-bu или Vihora. Она известна с 1500 годах как деревня "на Вигоре близко моря" и входила во владения Селивана Захарова сына Охтенского с сыном и еще 5 совладельцами. В ней числился 1 двор с 2 людьми и пашней в 1 обжу. За пользо­вание землей крестьяне платили владельцам вотчины 16 денег и отдавали 1/3 урожая ржи. Название Вигора возможно происходит от финского имени Вихо, Виханен, или от viha – гнев, или viher – чиж, зеленоватый. Деревня была переименована в Петрола (Petrula, Petrola), возможно от имени Петр, который был хозяином в то время.

На карте 1792 года в устье Черной речки на западном берегу обозначена деревня Никольское. Больше подобное название не встречается в Приморском районе. Можно предположить, что в деревне Вигора (Петрола, Таркановка), расположенной в устье Черной речки, была часовня или церковь во имя Св.Николая Чудотворца, по имени которой получила название и вся деревня.

Ниже Вигоры – на выходе к Большой Невке Шишмаревского переулка – находилась деревня Кискина или Кискане. Другие варианты названия – Kossieva, Kiskina-bu Киесконе, Kiskin, Kiskane, Киско. Начиналась в 1500 году с одного православного двора. Название деревни, скорее всего, происходит от финской фамилии Кискойнен. Например, по данным А. Шарымова деревнями Кискане и Вигора до 1666 года владел рыцарь Михель Кискойнен. А по информации С.Кепсу это был финский житель Микка Кискойнен, сын Ханто из Кискола.

Местность между устьем Черной речки и Лахтинским разливом в силу того, что была лесистой, усеянной камнями и валунами, носила название Каменный Нос, которое употреблялось до XIX века. Чаще всего это название относят и к деревне, в XIV – XV веках находившейся в районе Старой Деревни, там, где к Большой Невке выходит Липовая аллея (т.е. напротив Елагинского моста). Варианты названия – Кivinenna, Kiwiniemi.

На шведских картах это поселение именуется еще Укконова (Ukkonova, Vkonoua, Ukkola), скорее всего от имени Уккойннен. Еще одно название этого поселения встречается в 1676 году – Кондолевашкино. По предположению А.Шарымова образовано оно от финского kontu – "двор, усадьба", где жил некий Левашка (русскоязычное имя жителя указывает на то, что он был православный). Вполне вероятно, что фамилия Уккойннен и имя Левашка могут относиться к одному человеку.

На карте 1792 года на берегу Большой Невки в районе ул. Шиманского обозначена деревня Манторова (Mantorowa). Это – единственное упоминание такой деревни в этом районе, поэтому происхождение названия и точное местонахождение не ясны.

Возникновение Старой Деревни относится к началу XVIII века, когда землями на берегу Большой Невки владел барон Андрей Иванович Остерман. В то время все земли вокруг Петербурга раздавались не просто так, а со строжайшим указом облагородить их, завести на территории владения регулярный парк и содержать его. Для этих целей вельможи перевозили на берега Невы крепостных крестьян из своих деревень в Центральной России. Остерман для обустройства своих владений привез работников из Малороссии и поселил их на берегу Большой Невки. Так возникла Старая Деревня. Многие исследователи связывают возникновение этого поселения со следующим владельцем земли на Каменном острове и мызы Каменной Нос – графом Бестужевым-Рюминым, который тоже перевез крепостных крестьян из своих имений для строительства и производства больших земляных работ на Каменном острове. Однако доказательством того, что Старая деревня была заселена еще при Остермане может послужить указ императрицы Елизаветы Петровны 1741 года о передачи земли Бестужеву-Рюмину "со крестьяны", тогда, как Остерман получал "пустопорожнюю землю". Позднее у Черной речки поселили дополнительных рабочих тоже с Украины. Так возникла Новая Деревня. Застройка обеих деревень была почти вся деревянной и в годы блокады практически все дома были разобраны на топливо.

Около того места, где сейчас расположен парк 300-летия Санкт-Петербурга, находились деревни с абсолютно разными названиями – Ускина (Uskina) и Ликунова, а также Besekarenhuuset или Besokarenstruga – "дом для посетителей" (шв.). Две первых упомянуты по одному разу в 1640 и 1676 гг.. Вероятно, деревни опустели в XVII веке и здесь остался только некий постоялый двор, где останавливались путешественники по пути в Ниен и из него (ибо во второй половине XVII века фарватер проходил как раз по Большой Невке). Также возможно, что именно здесь инспектора службы контроля кораблей проверяли суда и давали разрешение на проход в Ниен.

Лахта. Этот небольшой поселок на северном берегу Финского залива примерно в 15 км к северо-западу от города является родиной человеческих поселений на берегах Невы. Именно на территории Лахты были найдены остатки стоянки человека трехтысячелетней давности.

В официальных документах поселение с именем Лахта встречается с 1500 года. Название образовано от финноязычного слова lahti – "залив". Это – одно из немногих поселений, не менявшее свое название на протяжении всей своей 500-летней истории. Известно также как Лахес, Lahes-by, Lahes и изначально населено ижорами. В последние десятилетия XV века Лахта была селом (что указывает на значительную численность ее населения) и являлась центром одноименной великокняжеской волости, входившей в состав Спасско-Городенского погоста Ореховского уезда Водской пятины. В селе насчитывалось 10 дворов с 20 людьми (женатые мужчины). В Лахте на двор в среднем приходилось по 2 семьи, а общее населения села, веро­ятно, достигало 75 человек.

Из пометок на полях шведской писцовой книги Спасского погоста 1640 года следует, что земли по нижнему течению реки Невы и части побережья Финского залива, включая Лахту Карельскую, Перекулю (от финского "задняя деревня", вероятно из-за ее положения относительно Лахты) и Кондую Лахтинскую, были по королевской гра­моте 15 января 1638 отданы во владение стокгольмского сановника, генерал-риксшульца Бернгарда Стен фон Стенхаузена, по происхожде­нию голландца. 31 октября 1648 года шведское правительство пожаловало эти земли городу Нюэну (Ниеншанцу). С приходом шведов в Приневье Лахта была заселена финнами, которые до середины XX века составляли абсолютное большинство жителей деревни. 22 декабря 1766 года Екатерина 2 пожаловала мызу Лахту, состоявшую в то время в ведомстве Канцелярии от строений дворцов и садов, "в коей и в ее деревнях с дворовыми людьми 208 душ", своему фавориту графу Орлову.

В начале Лахтинского проспекта на берегу Лахтинского разлива была деревня Рахилакс (Rahilax-hof, Rahila, Рохново). Скорее всего, под этим именем обозначен всего один или несколько дворов. Есть предположение, что название деревни образовалось от финского raahata – "тащить, волочить", ведь здесь могло быть место перевоза через перешеек Лахтинского разлива (не следует забывать, что не только моста через протоку, соединяющую разлив с Финским заливом, здесь еще не было, сама протока была во много раз шире нынешней). Обыскная книга Спасско-Городенского погоста 1573 года, описывая лахтинские земли, упоминает, что "в Ровгуновых" деревне числилось 2 обжи, из чего можно сделать вывод, что речь идет именно о деревне Рохилакс, которую русские писцы переделали в более понятное им Ровгуново. Деревня опустела в шведское время и числилась как пустошь деревни Лахта.

На берегу Лахтинского разлива, около впадения в него реки Юнтоловки с XVII века существовала деревня Бобылка (Бобыльская), которая влилась в поселок Ольгино только в начале XX века, но встречалась на картах вплоть до 1930-х гг.. Вероятно именно ее упоминает Обыскная книга Спасско-Городенского погоста 1573 года как деревню "в Лахте в Перекуй", за которой числилась 1 обжа. С приходом шведов по королевской гра­моте 15 января 1638 года деревня была отдана во владение стокгольмского сановника, генерал-риксшульца Бернгарда Стен фон Стенхаузена, по происхожде­нию голландца. 31 октября 1648 года шведское правительство пожаловало лахтинские земли городу Нюэну (Ниеншанцу). На шведской карте 1670-х на месте деревни Бобыльской отмечена деревня Лахейкюля (кюля - деревня (фин.)). Деревня могла впоследствии получить название Бобыльская от русского слова "бобыль".

Название Конная Лахта (Конная) известно с XVI века, хотя ранее оно звучало как Кондуя (Кондуя Лахтинская) или просто Конду (от финского kontu – двор, усадьба). Впоследствии это название заменили более привычному русскому уху словом "Конная". В Обыскной книге Спасско-Городенского погоста 1573 года упоминается как деревня "на Ковдуи", где числилась 1 обжа, что показывает, что здесь, скорее всего, был один двор. 15 января 1638 года вместе с соседними деревнями отдана во владение стокгольмского сановника, генерал-риксшульца Бернгарда Стен фон Стенхаузена, по происхождению голландца. 31 октября 1648 года шведское правительство пожаловало эти земли городу Нюэну (Ниеншанцу). В дарственной грамоте Кондуя Лахтинская названа селом, что указывает на заметное увеличение численности ее населения. Позднее на шведской карте 1670-х на месте нынешней Конной Лахты отмечена деревня Конда-бай (by - деревня (шв)).

Как дачный поселок Ольгино появилось в конце XIX века и изначально состояло как из самого Ольгина, так и поселков Владимировки (ныне входит в Лисий Нос) и Александровки. В первой половине XVIII века эта территория входила в состав дворцового имения "Верпелева", которое во второй половине XVIII века было пожаловано графу Г. Г. Орлову, затем им владела семья помещиков Яковлевых, в середине XIX века имение перешло к графам Стенбок-Ферморам. В 1905 году А. В. Стенбок-Фермор – тогдашний владелец лахтинских земель, поделил земли вокруг Лахты на отдельные участки с намерением выгодно распродать их под дачи. Так возникли поселки Ольгино (назван в честь жены Ольги Платоновны), Владимировка (в честь отца хозяина; прибрежная часть современного поселка Лисий Нос) и Александрова или Александровская (в честь самого Александра Владимировича). Вполне вероятно, что на месте поселка была деревня Олушкино (Olushino odhe) – обыскная книга Спасско-Городенского погоста 1573 года упоминает, что "в Олушковых" деревне числилась 1 обжа, что говорит о том, что в то время здесь был хотя бы один жилой двор. От имени Олушка (Олферий). Скорее всего, деревня опустела в шведское время и потом числилась уже как пустошь, принадлежавшая деревне Лахта. Таким образом, название поселку могло быть дано и по созвучию имени хозяйки и старинного названия деревни.

Рядом с Ольгино, в районе парка "Дубки" была небольшая деревня Верпелева (Верпелево), которая состояла всего из не­сколько дворов. В первой половине XVIII в. эта территория входила в состав дворцового имения "Верпелева", которое во второй половине XVIII в. было пожаловано графу Г. Г. Орлову, затем перешло к графам Стенбок-Ферморам. Деревня давно не существует, но до сих пор сохранился весь заросший камышами, едва выступающий над водой полуостров (был когда-то островом) Верпье-Луда (Верпер-луда (от финского luoto – "небольшой скалистый остров"), существовало и еще одно написание названия этого острова — Вар-пала-Лудо).

Каменка. Новгородская писцовая книга упоминает о двух деревнях в районе Лахты с подобным названием, говоря о владениях Селивана Захарова сына Охтенского с сыном и еще 5 совладельцами. На землях этой небольшой вотчины, которые в отличие от поместья передавались по наследству, жили крестьяне 3 деревень, в том числе: деревни "Ка­менка в Лахте близко моря" в 5 дворов с 5 людьми и пашней в 1,5 обжи, деревни "на Каменке" в 2 двора с 2 людьми и пашней в 1 обжу. За пользо­вание землей крестьяне платили владельцам вотчины 16 денег и отдавали 1/3 урожая ржи. Таким образом, в XVI веке на реке Каменке (другое название реки Кивийоки, что является дословным переводом kivi – "камень", joki – "река") была одна крупная деревня Каменка около ее впадения в Лахтинский разлив и вторая, поменьше, где-то выше по течению. На чертеже Ижорской земли 1705 года деревня под таким названием изображена в районе современной деревни Каменка. Обозначена деревня Каменная в среднем течении Каменки и на карте 1792 года. Другие варианты названия - Kaumenkka, Kiviaja.

Коломяги. Писцовые книги XV—ХVI веков и шведские планы свидетельствуют, что на месте Коломяг уже существовали небольшие поселения. Скорее всего, это были сначала ижорские или карельские, затем финские хутора, которые опустели в ходе военных действий конца XVII века.

Название "Коломяги" знатоки расшифровывают по-разному. Одни говорят, что оно произошло от "коло" - по-фински пещера и "мякки" - горка, холм. Расположена деревня на холмах, и такое толкование вполне приемлемо. Другие ищут корень названия в финском же слове "колоа" - кора - и считают, что здесь производилась обработка деревьев после рубки. Еще одна версия происхождения названия от финского "келло" – колокол, причем связывают его не с особенностью горы, а с "колоколом на горе" – вышке с сигнальным колоколом, стоящей на возвышенности.

4. Земля и дороги.

Грунт земли, на которой построен город болотистый, хотя ранее вся местность возделывалась под пашни. В конце 13 – начале 14 веков в низовьях Невы было достаточно твердых троп и дорог, чтобы их могли одолеть даже тяжело вооруженные конники.

Болота были в западной части Васильевского острова, между Фонтанкой и Адмиралтейством, на месте Спаса-на-крови, по берегу Фонтанки у Аничкова моста, на месте Михайловской улицы и Гостиного двора, от Невского до Итальянской – болотистый лес.

В северном конце Стачек тоже были болота, называлось Mustahara.

Побережье речки Таракановки болотистое, непригодное.

Болотистыми были острова Петровский, Аптекарский, более мелкие, которые заливались в наводнения.

У Казанской площади начиналась березовая рощица, которая оканчивалась у Аничкова дворца (вырублена в сер 18 в).

Высокое и сухое место было и между Кривушами (Екат. Канал) и болотом на Михайловской улице. Коломна – Бывшее Козье болото с примыкавшими к нему лесами между Фонтанкой, Мойкой, Пряжкой и Крюковым каналом.

Северо-западная часть пр. Жукова - покосы, ВО от 1-й линии к морю шли поля, глубже в центр - еловый лес, водились лоси.

Река Мойка описывается как глухая, со стоячей водой, мутная тинистая. Название возможно от мья, муя - грязь, слякоть. Вытекала из болота на месте Марсова поля - пл.Искусств. Еще в 1713 году были приметны борозды плугов.

Основным въездом в город служила Новгородская дорога. Она проходила по болотистой местности там, где возникла Лиговская улица (Лиговский пр.) и весь путь весной и осенью был усеян павшими в трясинах лошадьми.

В районе Салтыкова-Щедрина от Новгородской дороги отходило три тропы.

Одна – через Пески к Спасскому посаду (Смольный монастырь); здесь был Охтинский перевоз на другой берег в Ниеншанц. Вторая тропа вела к финской деревушке Северина мыза (въезд на Литейный мост, начало Литейного пр.). Третья тропа около Понтелеймоновского моста переходила через Фонтанку и вела к шведской мызе Канау (Михайловский-Инженерный замок) и, проходя через сад, шла вдоль берега Невы на взморье. В наиболее топких местах дороги замощались срубленными тут же бревнами.

К Ямской слободе шла другая дорога, тоже плохая, пересекавшая Фонтанку между Обуховским и Семеновским мостами.

Окрестности города не имели дорог и если не считать одного или двух путей путник рисковал попасть в тундру или болото. Во времена Петра, чтобы разыскать нужный дом, необходимо было описать местность, а добираться легче водным путем на лодке, барке.

В южных, юго-западных землях в 16 веке крупнейшей грунтовой магистралью стала дорога, проложенная из Новгорода в Копорье, она не проходила по землям Дудоровского погоста.

В годы правления шведов такой магистралью стала проложенная для связи Нарвы и Выборга на землях Красносельского района в 17 веке Нарвская дорога (Таллиннское шоссе), проходящая через Лигово, Старо-Паново, Горелово и Красное село вдоль реки Лиговки. Ранее на отдельных участках этой дороги пролегали дороги, по которым возили подати в Новгород.

На другом берегу Невы дорога в Выборг шла по территории нынешних проспектов Маркса и Энгельса и Выборгского шоссе.

Большой проспект Васильевского острова был образован из старой дороги, прорубленной от Гавани, где сразу после основания города была установлена артиллерийская батарея.

По южной окраине Большеохтинского кладбища шла Старо-Малиновская и Малиновская дороги от Невы вдоль Охты вверх по ее течению до деревни Малиновки.

Источник здесь.

Первая часть - Допетровский Петербург. Часть 1 - История Приневья.

Последняя часть - Допетровский Петербург. Часть 3 - Список поселений.