АТАКА МЕРТВЕЦОВ

Атаку обречённых русских солдат журналисты тогда метко окрестили «атакой мертвецов». Никто не мог поверить, что отравленные хлором люди, которые шли в бой, шатаясь и кашляя, выплёвывая свои же лёгкие себе на гимнастёрки, заставили позорно бежать полнокровные немецкие части. Тем более, в последнюю атаку поднялся не элитный спецназ, а обычный русский солдат-призывник...

Великий подвиг. Но сейчас об этом мало кто помнит. Осовец ныне расположен на территории Польши, которую победы российских воинов особо не интересуют, а уж в СССР почитать героев Императорской армии и вовсе было рискованно.

А что же собственно случилось и почему? В начале ХХ века Осовец запирал дорогу из Пруссии на Белосток. Сейчас тихий и уютный провинциальный городок на севере Польши, а тогда — важный транспортный узел и ворота в Россию, к горловине так называемого «Польского мешка». В общем, сложилась почти такая же обстановка, как на Курской дуге в 1943 году. Немцы бьют в основание выступа, мы стойко его защищаем. Прорвётся враг — крушения фронта и крупного окружения не миновать. А дальше — прямая и качественная дорога на Москву через Гродно, Минск и Смоленск. Кстати, в наши дни на путь в 1100 км тратится всего около 13 часов даже с учётом перехода границы и отдыха.

Обойти Осовец было невозможно, так как крепость стояла на заболоченных берегах реки Бобр. А граница проходила всего в 23 км от Пруcсии. Естественно, спустя всего несколько недель после начала Первой мировой германцы подошли к передовым позициям нашей армии.

Нахрапом немцы прорваться не смогли. И, замявшись, отправили в цитадель парламентёров. Мол, откройте нам дорогу, а мы вам — полмиллиона марок. Якобы столько могли стоить снаряды, необходимые для уничтожения Осовца. Вдобавок припугнули: если откажетесь, через 48 часов вас сравняют с землёй.

В ответ переговорщикам предложили погостить двое суток в Осовце. «Если крепость устоит — я вас повешу, падёт — повесите меня», — заявил офицер штаба Михаил Свечников. Немцы предпочли ретироваться и правильно сделали. Форты не сложили оружие ни через 48 часов, ни через 480...

Поняв, что просчитались, германцы решили изменить тактику. Начались методичные бомбардировки. Европейские газеты писали об этом так: «Страшен был вид крепости. Её окутал дым, сквозь который то в одном, то в другом месте вырывались огромные огненные языки от взрыва снарядов; столбы земли, воды и целые деревья летели вверх; земля дрожала, и, казалось, ничто не может выдержать такого ураганного огня».

Особо докучали нашим солдатам вражеские барышни — осадные мортиры «Большая Берта». Их 420-миллиметровые фугасные снаряды весили 800 кг и при взрыве делали воронки глубиной до 5-8 метров! Какой это был ад, легко представить даже сейчас. На развалинах передового «Заречного» форта № 2 и спустя сто лет нет живого места — земля покрыта язвами, как Луна кратерами. Впрочем, наша артиллерия смогла отомстить, меткими выстрелами подбив парочку «Берт», после чего уцелевшие «фрау» поспешили убрать подальше.

Узнав, какие испытания выпали на долю Осовца, верховное командование умоляло начальника крепости генерал-майора Бржозовского выстоять хотя бы пару дней. Гарнизон держал оборону ещё полгода... И продолжал бесить немцев. Говорят, по приказанию командира каждый день, ровно в 19.30, на крепостной вал бесстрашно выходил оркестр и играл в сторону врага бравые российские марши.

Наступило роковое 6 августа 1915 года. В 4 утра немцы (которые, кстати, больше 10 дней ждали попутного ветра) выпустили в направлении наших позиций газ из нескольких тысяч баллонов. Ядовитая волна хлора шириной 8 км поднялась на 12-15 м в высоту и накрыла пространство свыше 20 км в глубину. На передовой три роты Землянского полка задохнулись в полном составе, другие подразделения также понесли чудовищные потери — всего до 2000 бойцов. Досталось и мирным жителям — в окрестных деревнях погибли 18 человек.

«Всё живое на открытом воздухе было отравлено насмерть, — вспоминал один из выживших. — Вся зелень по пути движения газов была уничтожена, листья на деревьях пожелтели, свернулись и опали, трава почернела и легла на землю, лепестки цветов облетели. Все медные предметы — части орудий и снарядов, умывальники, баки и прочее — покрылись толстым зелёным слоем окиси хлора; предметы продовольствия, хранящиеся без герметической укупорки — мясо, масло, сало, овощи, — оказались отравленными».

А вот ещё одно жуткое свидетельство: «Полу отравленные брели назад и, томимые жаждой, нагибались к источникам воды, но тут на низких местах газы задерживались, и вторичное отравление вело к смерти».

В общем, три усиленных полка немецкого ландвера шли не в атаку, а скорее на зачистку местности. Ситуация сложилась критическая. Но... Один из выживших бойцов вновь вспоминает находчивого Свечникова, который, сотрясаясь от жуткого кашля, якобы прохрипел: «Други мои, не помирать же нам, как пруссакам-тараканам, от потравы. Покажем им, чтобы помнили вовек!». Вероятно приукрасил, тогда офицерам было не до пафоса. Но достоверно известно, что генерал-майор Бржозовский не растерялся и приказал контратаковать «всем, чем можно».

Этим «всем» оказались остатки Землянского полка (главным образом, 13-я рота), ополченцы и сапёры. В бой их повёл подпоручик Владимир Котлинский, которому на тот момент был всего 21 год...

Газета «Русское слово» напечатала впечатления очевидца: «Я не могу описать озлобления и бешенства, с которым шли наши солдаты на отравителей-немцев. Сильный ружейный и пулеметный огонь, густо рвавшаяся шрапнель не могли остановить натиска рассвирепевших бойцов. Измученные, отравленные, они бежали с единственной целью — раздавить немцев. Отсталых не было, торопить не приходилось никого. Здесь не было отдельных героев, роты шли как один человек, одушевленные только одной целью, одной мыслью: погибнуть, но отомстить подлым отравителям».

И случилось то самое чудо «атаки мертвецов». К 8 часам утра 60 бойцов Котлинского смогли наголову разбить германцев и вернуть потерянные линии обороны — так называемую Сосненскую позицию. Правда, защищать её уже было некому. Сам молодой подпоручик был смертельно ранен, пали многие из его товарищей. Но немцы оказались так шокированы, что даже обстрел крепости прекратили и ещё долго не решались к ней сунуться.

Судьба Осовца решилась не в том сражении. Враг прорвал оборону на других участках фронта, и дальнейшее удержание крепости потеряло смысл. 18 августа 1915 года началась эвакуация гарнизона. Укрепления взрывались, всё полезное вывозилось. 25 августа немцы вошли в опустошённый район, и с тех пор Осовцу уже никогда не суждено было возродиться в прежнем военном величии...

И всё же русская «крепость духа» вскоре вновь напомнила о себе. Отгремели залпы Первой мировой, Польша стала независимым государством и местные военные решили расчистить развалины. Как вдруг в темноте одного из казематов их встретил строгий окрик: «Стой! Кто идёт?» Это был часовой, который несколько лет провёл под завалами, охраняя склад и ожидая смены. Видимо, в сумбуре эвакуации 1915-го о нём просто забыли. Но воин обиды не затаил. Наоборот, отказывался верить, что нет уже ни армии, в которой он служил, ни страны, за которую воевал...

Как человек мог выжить в таких условиях? Оказалось, после взрыва уцелела вентиляционная шахта, через неё внутрь проникали воздух, немного света и дождевая вода. Питался «вечный часовой» консервами и сухарями со склада, маслом смазывал оружие и патроны, а вместо бани менял бельё и портянки, также взятые из крепостных припасов.

Когда солдата вывели на улицу, он ослеп от яркого света. Врачи варшавской больницы, куда поспешили доставить героя, поставили неутешительный диагноз — зрение уже не вернуть. Но боец принял это мужественно и лишь постоянно просился на Родину. Он ещё не знал, что СССР подвиги старой армии не нужны. Поэтому история не сохранила имя «вечного часового» и след его потерялся за границей Страны Советов. Лишь в 1995 году на экраны выходит фильм «Я — русский солдат» со сходным сюжетом, но уже про другую эпоху и других людей...

Конечно, всё это очень похоже на миф, сказку. Но в 20-е годы прошлого века о «вечном часовом» действительно трубили польские газеты, рассказывали местные жители. Ходили слухи о том, что его фамилия — Новиков, что их вообще было двое, но друг отчаялся и покончил с собой, что своё бытие солдат описывал в дневнике... Нюансы уже никогда не восстановить. Но косвенно на правдивость легенды указывает ещё один, более поздний и не менее фантастический, случай. Когда в подземельях Осовца теперь уже советские военные в 1939 году обнаружили... табун едва живых кавалерийских лошадей! 

И пусть героический таинственный Осовец был предан забвению, а ныне находится так далеко от России, его слава вновь должна загреметь. Это дело нашей чести. Так что давайте сегодня вспомним тех, кто воевал и погибал за родную землю. Ведь не зря же в начале ХХ века ту войну называли и Великой, и Отечественной...