Белорусский политолог разобрал возможный проект мирного соглашения России и Украины

Накануне так называемого «саммита мира» в Швейцарии западные СМИ опубликовали текст соглашения между Россией и Украиной, которое вырабатывала переговорная группа в Беларуси и Стамбуле. Подлинность документа была подтверждена, однако Москва назвала проект договора «неактуальным без учета новых территорий России».

О том, как связаны положения Стамбульского соглашения и новая попытка мирных переговоров, расскажет  политологАндрей Лазуткин (Минск)

Андрей Лазуткин, политолог:

Проект мирного договора имел три редакции. Последняя называлась «Договор о постоянном нейтралитете и гарантиях безопасности Украины». Из названия понятно, что речь не шла о военной капитуляции: требовалось не вступать в НАТО, не размещать иностранные базы и обеспечивать права русского населения.

В договоре 5 приложений, где в первом указана численность армии и отдельных типов вооружений. В остальных – перечни проблемных законов по языку и по героизации нацизма, которые требовали отменить положение по иностранным лабораториям и последнее – об отводе войск и обмене пленными.

По цифрам стороны не сошлись: Украина хотела больше, Россия требовала меньше, разброс численности ВСУ и внутренних войск – от 100 тысяч до 250. По территориям в договоре тоже ничего нет: статус Крыма, Севастополя, ЛНР, ДНР оставался спорным, но планировалось обсуждать это дальше. Так из договора поэтапно убирали острые вопросы, и в итоге согласовали нейтральный статус Украины, возможное вступление в Евросоюз и дальность украинских вооружений. Гарантами договора были Россия, Великобритания, Франция, США и КНР. Также планировали ввести в их состав Беларусь и Турцию.

Сам проект уже показывали год назад на встрече со странами Африки. Для чего это было, если он не подписан? Договор проясняет для незападного мира первоначальные цели СВО – речь не шла о захвате территорий, а необходимо было убрать иностранные базы и контингенты из Украины.

Понятно, итоги такой операции сложно спрогнозировать, но когда ее начинали, была некая вилка вариантов. Ресурсов у украинского государства хватало примерно на два месяца активной обороны, и мирный договор был бы другим, если бы армия не оказала организованного сопротивления. Видимо, какая-то работа в этом направлении велась, и Россия явно не готовилась ломать укрепрайоны на Донбассе, которые строили 8 лет, и ликвидировать 100-тысячную донецкую группировку, как это происходит сейчас. Укрепрайоны тогда обошли, чтобы взять Мариуполь и обеспечить сухопутный коридор в Крым.

Но уже к середине марта (а это дата первого проект договора), то есть через три недели СВО, стало понятно, что организованное сопротивление продолжается, и что Запад вот-вот начнет давать ресурсы. Поэтому Россия пошла на проект мирного договора и на завершение операции, а Украина пошла на переговоры, потому что им надо было продержаться еще месяц на своих ресурсах и тянуть время, чтобы завершить мобилизацию. Дыры тогда затыкали теробороной, и это период самых больших потерь первого этапа.

Что изменилось за 3 года? Нынешнее предложение о мире Владимира Путина было о Херсоне и Запорожье. Изначально об этих территориях вопрос не стоял. Вот важный фрагмент, почему были скорректированы территориальные цели СВО.

Здесь упомянут посредник, это был представитель Израиля, бывший премьер-министр Беннет. А речь идет о том, что Россия изначально не претендовала на включение сухопутного коридора в Крым через Мариуполь в состав России, он оставался бы в украинской юрисдикции. Через него обеспечили бы проезд, как в Калининград, и снабжение водой. По сути, задача-минимум операции свелась к улучшению положения Крыма и получения нейтрального статуса Украины. И это было бы достигнуто малым количеством жертв.

Но что делает Запад? К марту они уже примерно понимали цели России, видели эту задачу-минимум и тут же начали повышать за нее цену. Услуги израильского посредника, о котором говорил Путин, были Киевом отвергнуты, во время визита в Украину его просто «послали», как выразился Медведев.

Увидев намерение России договариваться, Запад решил, что это слабость. И весь дальнейший период (а война идет уже третий год), они не дают России выйти из конфликта и получить этот минимум. Более того, контрнаступ, на который собирали деньги всем миром, имел целью не дойти до Белгорода и Кремля, как рассказывала украинская пропаганда, а разорвать сухопутный коридор в Крым, который был получен в начале СВО. То есть обнулить результаты операции для России. Американцы тогда вполне трезво рассчитали силы, но Зеленский, вопреки американским пожеланиям, бросил до трети ресурсов на Бахмут, чтобы отбить его обратно. И по ряду факторов разорвать сухопутный коридор не удалось, не хватило сил.

Второй момент, которого Украина добилась неудачными переговорами, – это признание власти Зеленского. СВО начинали с призыва свергать власть наркоманов и нацистов, то есть должен был появиться другой субъект власти – военные, фракция в Раде, Медведчук, региональные элиты – это неизвестно. Но через переговоры Запад ввел группу Зеленского обратно в качестве субъекта. А потом они разыграли сценку: «А теперь ранее признанный вами субъект не хочет переговоров». Отсюда странное решение Зеленского запретить переговоры самому себе.

И это сейчас они рассказывают, что была одна линия – обмануть Путина. Реально были разные варианты, потому что на Западе не совпадали точки зрения, как минимум британская и американская. И чтобы гарантированно сорвать переговоры, тогда же, в марте, пошла команда убивать и пытать российских пленных. Что создавало обозление в России. В итоге и обычные люди, и военные требовали от власти более жестких действий и продолжения СВО. Из этой же песни, вероятно, странный выбор посредника в виде олигарха, связанного с британцами, который дарил «азовцам» iPhone. Возможно, это фигура, которую потребовали британцы, чтобы его появлением провоцировать общественное мнение в России.

В итоге переговоры свернули. Но что мы видим через день после «мирного саммита» Зеленского? Как ни странно, глава МИДа Кулеба впервые говорит о готовности договариваться с Россией и что следующий саммит «закончит войну».

По сути, проект уже есть, не зря его слили в СМИ, но теперь поменялись территориальные условия. Раз Россия заявила, что не будет отдавать Херсонскую область (под контролем 75%) и Запорожскую (там примерно 60%), то дальше Украина потребует эти территории вернуть, и, скорее всего, переговоры зайдут в тупик. Что будет выглядеть, будто Россия их сорвала – видимо, это и есть задача второго саммита. Пока Зеленский проиграл борьбу за симпатии незападного мира, и дальше России будут выставлять условия, чтобы более убедительно представить русских агрессорами.

Но даже плохие переговоры лучше продолжения войны. Киев уже на пределе военных резервов, а переговоры будут влиять на внутреннюю ситуацию в стране. Захочет ли армия воевать дальше (а там вообще не проводилась демобилизация, можно уйти только ногами вперед), если появится реальная возможность все закончить? Так что сам факт начала переговоров изменит расклад сил. Возможно, именно поэтому Россия так настойчиво их добивалась. Что ж, к концу года все увидим.

А с вами был Андрей Лазуткин и выпуск занимательной политологии.

   https://ctv.by/ukraina-gotova-...