Провокации со стороны Украины на границе с Белоруссией не ослабевают, заявил министр иностранных дел республики Максим Рыженков. Он подчеркнул, что Минск также фиксирует много «милитаризованных действий» Польши, Литвы и Латвии. В целом ситуация остается сложной: «Чем больше людей, бряцающих оружием на границе по ту сторону, тем выше вероятность эскалации». По словам главы ведомства, были и попытки вмешательства в президентские выборы, на которых 26 января победил Александр Лукашенко. Тем не менее республика также получает сигналы на нормализацию отношений даже от некоторых западных стран. Но Россия будет оставаться основным партнером Белоруссии. Республика также намерена стать полноценным участником БРИКС. О совместных с Россией планах и сложной ситуации в сфере безопасности — в эксклюзивном интервью Максима Рыженкова «Известиям».
— 26 января в Белоруссии прошли президентские выборы. Как вы их оцениваете с точки зрения безопасности и было ли зафиксировано иностранное вмешательство во время голосования?
— Я могу оценить выборы в первую очередь как избиратель. В общем-то, голосование прошло на очень высоко организованном уровне. Безопасность была обеспечена, о чем говорили и министр внутренних дел, и его заместитель. Вообще для наших голосующих граждан были созданы все условия в спокойной обстановке, для того чтобы они без всякого принуждения могли отдать свой голос.
С точки зрения международной безопасности я вам скажу: хоть бы кто сюда к нам вообще полез, мало бы не показалось, так бы и президент ответил. Но на самом деле мы ощущали влияние и даже, возможно, грубое воздействие со стороны ряда международных фигурантов, вмешательство, проще говоря, в наши избирательные кампании. Прежде всего, это касается ключевых европейских институтов, которые взяли курс на непризнание наших выборов, потому что они давно уже поняли, как развивается ситуация в нашей стране, насколько проводится стабильная социально-политическая и экономическая линии и что в условиях предоставления гражданам реального выбора победит действующий глава государства. Но это в их планы же не входит.
Сегодня вся матрица признания или непризнания выборов в западных странах сводится к тому, победили ли те кандидаты, которые потом приведут ту или иную страну в зону управления или влияния коллективного Запада. И если это не просматривается, то сразу же на это государство накидывают целую кучу ярлыков о том, что, дескать, выборы были не свободны, не было плюрализма мнений и так далее. Даже если сегодня спокойная ситуация, даже если законодательство позволяет провести эти выборы и административно созданы все условия, поверьте, там всё равно найдут, за что зацепиться.
С точки зрения внешнего воздействия — да, было воздействие. Оказало ли оно какое-то влияние на наше население? Нет. Мы сами видели, что у людей было настроение прийти, проголосовать за сохранение той стабильной системы, которая есть в стране. Как говорит наш президент, мы проводим выборы для нашего народа. И вот самый главный показатель успешности выборов — это наш народ. Тот процент, который пришел на участки, и тот процент, который проголосовал за действующего президента нашей страны.
— Вы сказали о внешнем воздействии. Из каких стран были попытки дестабилизировать обстановку?
— Это ключевые европейские организации, Европейский союз прежде всего. Когда выборов не было, досрочное голосование только началось, мы уже получили в наше распоряжение подготовленный заранее проект соответствующего заявления Европейской службы внешних действий о непризнании голосования. Его подготовили сильно заранее. При этом Евросоюз — это ведь не одно государство. И образно говоря, для согласования такого заявления нужно время и согласие всех стран. Вы можете себе только представить, за сколько времени до дня голосования уже был подготовлен этот документ, значит, такое мнение у европейских институтов в отношении Беларуси. Например, Польша, Литва, Латвия — эти страны себя ведут как вообще вконец проигравшие игроки, которые при этом в последние годы ставят на проигрыш России и нашей республики.
И каждый раз их ставка проигрывает, они всё больше подставляют свои народы, ухудшают положение своих стран, экономически уводят свои государства от нормального развития, от нормальных партнеров, таких как Россия, Беларусь, Китай, страны СНГ. Но каждый раз их степень кипения повышается, нервозность увеличивается. Тому пример — министр иностранных дел Польши. Зачем тогда такой истеризм, такой эмоциональный надрыв в ваших оценках ситуации? Значит, не получается что-то, значит, есть у польских, литовских, латышских политиков понимание того, что рано или поздно придется отвечать за упущенные годы сотрудничества с Россией, Беларусью, Китаем, которые бы дали им приличный импульс в развитии торгово-экономической обстановки, в создании рабочих мест.
— В конце декабря Евросоюз в очередной раз ввел санкции в отношении республики. Но многие страны всё равно понимают важность сохранения отношений с Минском. Какие государства сейчас проявляют наибольший интерес к сотрудничеству с Белоруссией?
— Несмотря на все санкции, порядка $8 млрд — это сумма нашей торговли с Европейским союзом. И самое интересное, что в этой сумме большинство позиций принадлежит тем государствам, которые стоят у основ критики Беларуси и разворачивают антибелорусскую риторику в Европейском союзе. То есть они там призывают к санкциям, говоря о нелегитимности нашей власти, а под шумок приторговывают. То есть вы формируете позицию Евросоюза, заставляете некие государства, которые считаются локомотивами ЕС, приостанавливать какое-то взаимодействие, а что же вы сами?
Поэтому сегодня, в целом, интерес к торгово-экономическому сотрудничеству есть. Многие страны ядра старой Европы проявляют всё больше и больше интереса. И это видно по проведению различных мероприятий между предпринимателями наших стран. По линии торговых и промышленных палат, палат бизнеса.
Политически нам приходит больше и больше сигналов о готовности выстраивать с нами отношения. Есть очень много вопросов, которые связывают нас с Европой: от политических до гуманитарных, от культурных до экономических. Ну вот здесь по периметру нашей границы есть члены Евросоюза, которые всячески препятствуют этому развитию сотрудничества, нагнетают атмосферу недоверия, а сами под шумок здесь свои вопросы решают. Но я не могу сказать, что со всеми странами ЕС у нас только такие отношения. Есть хороший пример — Венгрия. Она действует в интересах своего народа. Это нас сближает. Венгрия действует в интересах объединенной Европы. Это нас тоже сближает.
Наш президент неоднократно говорил, что в его предвыборной программе есть тема нормализации отношений с Европой. Мы часть Европы, мы не можем быть от нее отрезаны, так же как и Россия. И самым лучшим для нас для всех будет развитие подхода евразийства, где все получат выгоду. И Европа, и Россия, и Беларусь, и Украина, и все другие государства. А сегодня все получают здесь только ущерб из-за позиции некоторых стран.
— А видите ли вы на текущий момент возможность нормализации отношений Белоруссии с Западом в целом?
— Возможности есть. И такие сигналы к нам идут, но они, знаете, такие, как бы «и хочется, и колется». Вроде как они готовы к большему повышению политического статуса, отмене каких-то санкций, решению практических вопросов, которые нас интересуют. Но они нагнали антибелорусскую истерию, представили всё руководство Беларуси демонами во главе с руководителем нашего государства. Закрыли пограничные пропуски, внесли тысячи белорусских граждан в санкционные списки, ввели неимоверное количество санкций в отношении торговли с Беларусью. На этом пострадали тысячи предпринимателей и предприятий в Западной Европе.
А за четыре года что получилось? Мы выстроили свою очень хорошую торговую систему, мы уже не ездим туда. И не покупаем даже через те небольшие пункты пропуска, которые есть. И сегодня от этого пострадали предприниматели регионов, которые и так находятся в Евросоюзе на отшибе, на периферии. Там бизнес ставит вопрос перед местными властями: вы нам или помогаете в том количестве, сколько мы потеряли, или открываете границы. Но они же не могут открыть границы. Поэтому говорят, мол, вы сделайте что-нибудь политическое, чтобы мы продали своему населению и чтобы оно поняло, почему мы открыли эти границы. Только западники такую логику могут придумать.
— Будет ли Москва, вне зависимости от внешних обстоятельств, оставаться основным партнером Минска?
— У нас всегда была позиция белорусской многополярности, которая заключалась в том, что мы развиваем свою внешнюю политику, внешнюю экономику с опорой на многие центры силы. Но как бы мы ни хотели реализовать тот принцип, о котором всегда говорили, что треть наших интересов — это должна быть Россия, треть — коллективный Запад и треть — дальняя дуга, всё равно даже в этой конфигурации роль России всегда будет определяющей.
Сегодня такой конфигурации нет и близко в связи с санкционными ограничениями со стороны стран Запада. Сегодня торговля с Россией приближается к 65–70% от общей торговли Беларуси. Политический уровень взаимодействия с РФ сегодня настолько крепкий и сильный, что никакое другое стратегическое направление нашей внешней политики до него не в состоянии дотянуться. Культурные, гуманитарные связи с Россией, общая история вообще делают невозможным повторение такого комплекса отношений с какими-либо другими государствами или группами государств. Ментальность наших подходов ко всем вещам современности, от традиционного уклада семьи и заканчивая традиционными славянскими православными ценностями, тоже невозможно повторить ни с каким другим партнером.
Поэтому Россия всегда будет занимать самое ключевое место. Сегодня в силу тех условий, в которых мы находимся, эти взаимоотношения находятся на пике своего развития, что позволяет нам максимально быстро идти по пути взаимной интеграции. Реализуется масса программ импортозамещения, инновационного развития, которые создают прочную экономическую базу обоих государств. Представить развитие фактически ни одной отрасли нашего хозяйства без России невозможно.
В сегодняшней ситуации 2020 год нам реально показал, кто наши настоящие партнеры, а кто всегда смотрел на Беларусь как на лакомый кусок либо с экономической точки зрения, либо с точки зрения ресурсной базы и реализации своих геополитических амбиций.
— В этом году отмечается 80 лет Победы в Великой Отечественной войне. Планирует ли Россия и Белоруссия проводить совместные мероприятия?
— У нас запланировано очень много мероприятий. Есть план действий, который мы согласовали на Высшем госсовете буквально в декабре. У нас много мероприятий, как совместных, так и на территориях друг друга, в которых мы будем принимать участие. Центральное — это парад в Москве, на котором будет наш расчет, — мы получили приглашение президента принять в нем участие. Поезд памяти, который ездит по территориям и Беларуси, и России с посещением городов — там молодежь принимает участие. У нас много запланированных событий в Брестской крепости, в городе Минске. По линии СНГ соответствующий план мероприятий тоже отработан. Кроме того, мы намерены провести мероприятия на площадке международных организаций, в ЮНЕСКО, в ООН. На территории стран СНГ и тех государств, которые разделяют наши ценности, будет возложение цветов к могилам неизвестных солдат, освободителей тех или иных государств.
Мы будем проводить круглые столы, запланировано издание книг, посвященных исторической памяти. Кстати, я хочу сказать, что постоянный исполком Союзного государства во главе с Дмитрием Мезенцевым очень быстро в этом плане действует. У них много проектов, и я думаю, что он скоро нас порадует и новыми книгами, и новыми конференциями, и новыми круглыми столами на эту тему.
— Белоруссия официально стала партнером БРИКС. В каких инициативах по линии объединения сейчас участвует Минск? И как сотрудничество с БРИКС повлияет на республику и на саму организацию?
— Мы очень рады быть частью такой серьезной организации с членством таких мировых гигантов. Статус, который мы сейчас получили, позволяет нам действовать во всех измерениях деятельности БРИКС. Прежде всего, для нас это хорошая площадка для выработки позиций совместно с ключевыми политическими партнерами по основным пунктам международной повестки дня. Также это хорошая возможность всегда иметь контакт с нашими партнерами на высшем уровне для развития двусторонних отношений.
Кроме того, это важная точка опоры в планах реализации торгово-экономических интересов. Например, совсем недавно у нас состоялись переговоры с банком, созданным в БРИКС по реализации инвестпроектов. И мы очень надеемся на реализацию проектов в Беларуси либо с участием Беларуси за рубежом за счет этого банка. Кроме того, важна культурно-гуманитарная направленность, которая способствует сближению народов стран — членов БРИКС. Для нас это создание основы для дальнейшего развития отношений между государствами.
Раз мы в этой организации, значит, мы все разделяем идеи многополярности БРИКС, разделяем идеи учета интересов и построения мира на основании взаимодоверия и уважения всех сторон. Мы вместе выступаем по таким международным вопросам, где голос Беларуси, может быть, и не был виден, но в такой организации он виден. Ну и это позволяет нам подтягиваться к уровню таких государств, как Китай, Индия, Бразилия, Россия.
— По вашему мнению, есть ли шанс у Белоруссии стать полноправным членом БРИКС?
— Шанс всегда есть. Но для того чтобы быть полноправным членом, наверное, надо сначала доказать всем основным участниками этой организации серьезность наших намерений и востребованность Беларуси для этой организации.
Стать членом БРИКС — это наша задача. Но мы должны и осмотреться в организации, и чтобы к нам привыкли другие, увидели, что у нас есть устойчивость в стремлениях. Вот тогда посмотрим.
— Москва и Минск регулярно укрепляют сотрудничество и в сфере безопасности. Так, ранее Россия и Белоруссия пригласили страны Евразии присоединиться к разработке Евразийской хартии многообразия и многополярности. Какие страны сейчас проявляют интерес к разработке хартии?
— К разработке Хартии многообразия и многополярности проявляют интерес все страны без исключения. Вообще разработка соответствующего документа по инициативе Беларуси и России была полной неожиданностью и для Запада, и для Востока. Эта тема родилась не на пустом месте, а на месте разочарования тем, как обстоят дела сегодня в Евразийском регионе с точки зрения безопасности, стабильности, доверия сторон друг к другу. Это та архитектура, которая создавалась в свое время через механизмы хельсинкских документов. Сначала она гордо называлась «Совещание по безопасности», но потом ОБСЕ начало не просто пробуксовывать, а всем стала очевидна ангажированность ее позиционирования.
То есть с момента присоединения к Евросоюзу бывших стран Восточного блока, начиная от Польши, Литвы, Латвии, Болгарии, Румынии, фактически деятельность ОБСЕ на той территории прекратила свое существование. Потому что она не нужна для того, чтобы отслеживать некие права человека в этих странах, как считают на Западе. Потому что задача выполнена: эти страны отбили от России, от Востока, от Китая, от Беларуси, привели в русло влияния Запада, разграбили, поставили своих руководителей, прочно привязали нормативно-правовую базу Евросоюза. Чем надо дальше заниматься? Их усилия идут дальше на Восток.
Но мы с Россией хотим всё равно иметь форму диалога и обеспечения безопасности в нашем регионе, и он не должен останавливаться на нас. Мы разрабатываем такие подходы, которые будут учитывать готовность двигаться по пути обеспечения региональной безопасности и стран Европейского союза. И нас там понимают, по крайней мере те специалисты, которые приезжали от крупнейших исследовательских институтов, об этом прямо говорят — о недостатке доверия, о недостатке механизмов — в духе этой нашей хартии.
И Европа хочет в этом участвовать. Но там есть и противники, естественно. Им не нужно это доверие, им нужен менторский тон. Поэтому пока экспертов это интересует больше. Но тех представителей властей, которые переживают за свою страну, это тоже волнует. Например, министр иностранных дел Венгрии принимал участие в нашей конференции по евразийской безопасности, потому что в Венгрии понимают ценность диалога и того, насколько сегодня хрупок мир, как надо практически заново выстраивать доверие, потерянное между сторонами.
Такие механизмы, как ШОС, Совещание по взаимодействию и мерам доверия в Азии, — это тоже инструменты обеспечения безопасности. В Азии на ура воспринимают такого рода идеи. До своих партнеров в Азии, по ШОС, по СНГ мы с российским министром иностранных дел Сергеем Лавровым довели наши подходы и наше видение этой карты. Мы всех пригласили принять участие в ее дальнейшей разработке. Да, идея наша, но реализацией могут заняться все заинтересованные стороны, потому что евразийское пространство — наше общее. Поэтому очень рассчитываем и видим поддержку со стороны, прежде всего, наших партнеров по СНГ и в Азии.
— В последнее время обстановка на границе Белоруссии и Украины неспокойная. Страны НАТО скапливают военную технику у границ республики. Какие меры в связи с этим намерен принимать Минск?
— Да, обстановка достаточно сложная. На самом деле, не ослабевают провокации с украинской стороны в отношении нашей границы. Также фиксируется очень много милитаризованных действий со стороны наших соседей вдоль границы: Польши, Литвы, Латвии. Только в прошлом году состоялось порядка 180 мероприятий, [которые имели] характер учений с применением в том числе тяжелых форм вооружений вдоль нашей границы, где приняли участие более 150 тыс. военнослужащих.
Польша вооружается до зубов, собирая лучшее со всего мира вооружение от США до Южной Кореи, причем наступательное вооружение. Литва, Латвия в кои-то веки готовы чуть ли не весь бюджет свой тратить на милитаризацию. Первый вопрос: зачем наступательное вооружение? Второй вопрос: зачем в таких объемах сотрясать здесь воздух? Третий: вам что, некуда эти деньги направить у себя в странах? Например, на пенсии людей, на решение вопросов социально-экономического характера.
Призвали там сегодня до 6–7% от ВВП тратить на оборону — это превращается в 20–25%, а то и 30% от бюджета этих государств. За всей этой милитаризацией, нагнетанием страстей прослеживается выгода прежде всего для военно-промышленного лобби. Это же миллиардные контракты. Я прочитал, что экспорт только американских компаний в прошлом году вырос на 30%. За каждым процентом потенциально стоят человеческие жизни, разрушенная инфраструктура. Они получили доллары в карман, а кто-то получил трагедии в свои семьи. Вот к чему призывают сегодня эти страны вокруг нас.
Это как в спектакле: если есть на стене оружие, то оно выстрелит в конце акта. И наша задача — дипломатическими способами, не поддаваясь на провокации, предотвратить это. Потому что в таком противостоянии победителей не будет. Если Запад сегодня поставит Россию и Беларусь перед выбором цивилизационного существования, то просто другого варианта не останется.
Они не допускают, что кто-то может применить такого рода силу. А силу такую может применить Россия. Мы вместе с Россией. Мы подписали договор с Москвой о совместной гарантии безопасности, где в том числе прописано и применение ядерного оружия. Кроме того, есть договоренности разместить в Беларуси «Орешник». Это самое современное вооружение, которому нет аналогов даже за рубежом. Это наш ответ, но ответ сдерживания, а не наступательный.
Я честно вам скажу, что с кем бы из своих западных коллег я ни беседовал, я всем говорю: перестаньте пугать ваш народ, что русские придут опять в Берлин или Париж, как было 80 или 200 лет назад. Нет такой цели, и быть ее не может. Сегодня есть одна цель — решить вопрос с денацификацией Украины и те вопросы, которые стоят сегодня перед Россией.
Собственно говоря, никакого разговора о том, что, дойдя до неких границ, вся эта махина пойдет дальше, быть не может. Если только, вы (Запад. — Ред.) не спровоцируете, образно говоря, своим прямым вмешательством в конфликт войсками НАТО. Кто-то это слышит, кто-то — нет, например Польша, Литва, Латвия. Их главный ресурс на сегодня — для получения денег, какого-то политического веса — нагнетание антироссийской риторики. То, что для Германии, Франции, Великобритании — проблема и большие расходы, ухудшение жизни людей, для этих стран — источник заработка.
— Насколько, по вашему мнению, вероятна эскалация на границе?
— Чем больше людей, бряцающих оружием на границе по ту сторону, тем выше вероятность эскалации. Потому что кто его знает, какому там солдату что придет в голову. Соответствующие эпизоды уже были. Стреляют где-то на границе, и на стороне Украины то же самое. Ну люди же находятся в постоянном психологическом стрессе, в депрессии. И вопрос провокации, не только управляемой, но и случайной — он очень высок в таких условиях.
Оценил 1 человек
3 кармы