Начинается время света. И полгода до Рождества

Вчера 7 июля по новому стилю и 24 июня по старому Православная церковь праздновала Рождество святого Иоанна Предтечи.

Рождество. И полгода до Рождества. Иногда думаешь вот так: нет, не только земля круглая, но и все в ней – дороги, судьбы, обстоятельства, события и даже календарь – и тот вон закольцован. Пасха, Вознесение, Троица, и вот уже полгода до Рождества. И Рождество. Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна.

«И вот, когда исполнилось святой Елизавете время родить, она родила сына в старости своей, от заматоревшей утробы, как в древнейшие времена родила Сарра Исаака. Так одно чудо предваряет другое: прежде чем Дева рождает Христа, заматоревшая во днях своих рождает Предтечу Христова, чтобы видевшие сверхъестественное рождение от состарившейся поверили и преестественному рождению от небрачной девицы и сказали себе: «Всемогущая Десница Божия, разрешившая неплодство старицы, сильна и нетленную Деву соделать чистою Матерью» (Синаксарь на Рождество святого Иоанна Предтечи и Крестителя Господня).  Священник Андрей Мизюк. Фото Ивана Привалова / eparhia-saratov

Священник Андрей Мизюк. Фото Ивана Привалова / eparhia-saratov

Святой Иоанн Креститель был не просто долгожданным ребенком, он стал даром. Даром не только своим родителям, но и ответом на надежду и ожидание, на пророчества о грядущем Мессии, он и сам пророчествовал Его, радуясь Ему еще в утробе матери, встретившей Пречистую Деву. 

Он стал человеком Царства еще на земле, жизнью своей приоткрыв образ века будущего, и предуготовил явление Христа не только на земле, но и в долине тени смертной.

Что есть надежда? Это не только ожидание, но и вера в исполнение ожидаемого. Это глоток воды в случайном источнике где-то далеко в пустыне, это первый предрассветный ветер, нарушивший царственную тишину ночи, это первые капли света на темном стекле пустоты. 

И иногда это крыло, вырвавшее кого-то из бездны, когда держаться было совсем не за что. И это случайный поворот, когда тупик всему и всего на свете кажется уже неотвратимым.

Глашатай и предвестник Царя в жизни своей не имел царских покоев и не ходил в блестящих и светлых одеяниях. Вся атмосфера вокруг него была соблазном и опасностью.

 За ним шли сотни и тысячи, но не меньше них были и те, кто его боялись и ненавидели. Его жизнь и судьба – это тайна, его слова обжигали и вдохновляли, изменяли человеческие жизни и не давали покоя и уязвляли грех и тех, кто утвердился в нем. 

Но его рождение – это начало вести о стезях Божиих, о пришедшем спасении, о покаянии и перемене.

Это приблизившееся к миру тленному нетленное Царство, это ответ Вечности на вопросы времени, это омовение сердца от греха и скорби.

Ангел ли, вестник? Святой Иоанн часто в иконописной традиции изображен с ангельскими крылами. Таковым по сути своей он и был. Выросший и возросший как пророк в глазах народа, он умалился до свидетельства своего недостоинства повязать обувь Тому, Кто грядет впереди. Воды покаяния сменяют великое сияние Духа, сходящего на мир и оживотворяющего человека.

Так больше десяти лет назад я сидел у гроба скоропостижно скончавшегося отца. Голова была ватная, мысли путались, что-то делалось на автомате. Делалось, потому что надо было. Потому что матери было невыносимо тяжело и кому-то надо было заниматься деталями похорон. 

И именно этот день был днем утешения, какой-то надежды внутри, мысли о том, что и он, крылатый пророк, где-то вот тут, почти рядом, сложил крыло на плече у меня и мы вместе молчали, и в молчании этом была надежда о том, что ныне и душа дорогого мне человека утешена будет у крыла этого.

За несколько часов до смерти я, предчувствуя неминуемое, предложил своему совсем не церковному отцу встречу со священником. И он, немного сомневаясь, все же согласился. 

Но к утру мы не успели. И потому в тот день было в моей душе что-то другое, нет, не отчаяние, не боль и не пустота. А надежда. На то, что это его согласие было услышано, а встреча состоялась. 

И вот потом, в течение сорока дней, читая Псалтирь, я посматривал на икону Предтечи и поднимался. Над собой, над новой жизнью, над неосознанным еще горем. Не сам, конечно, но, видимо, с этим крылом за жесткой и грубой одеждой пустынника и земного Ангела.

А спустя много лет в честь Крестителя Господня мои друзья нарекли своего сына, который в тяжелом состоянии прожил всего месяц в реанимации. 

Малыша покрестили, а мама ежедневно читала ему Евангелие. Но спустя почти месяц земные дороги Ванечки тоже завершились. Так случилось. Хотя мы молились, верили и надеялись. 

Но и тогда и в том случае наши надежды не оказались посрамленными. Я не знаю, как объяснить это все.

Я не знаю, как это было принято, но вот спустя какое-то время стараниями и помощью Ванечкиных родителей удалось приобрести утварь и библиотеку для молельной комнаты в роддоме, где уже семь лет я служу, исповедаю, причащаю и крещу. 

А комната была наречена в честь Крестителя Господня Иоанна и в память маленького человека, объединившего в те дни многих и очень многих людей в молитве и надежде. А еще через несколько лет у Вани родилась сестренка.

Наверное, с Крестителем Господним Иоанном начинается время света. И не только в те далекие дни двадцати веков назад, но и теперь, в эту самую секунду, вчера, завтра и в этот самый момент, сейчас. 

Потому что свет начинается там, где отступает тьма. Возможно, что, как самое главное утро в жизни, начинаются первые шаги покаяния.

Возможно, именно так начиналось утро человечества.

https://www.pravmir.ru/nachina...