Операция очень и очень тщательно подготовлена... Скажем, если тридцать восемь снайперов, то каждому снайперу определена цель, и он всё время видит эту цель. Цель перемещается, и он, так сказать, глазами перемещается... Постоянно...
Так в январе 1996 года комментировал Президент России Борис Николаевич Ельцин ситуацию, складывавшуюся в дагестанском селе Первомайское, где в окружении федеральных сил окопались чеченские боевики, прикрывавшиеся заложниками.
На самом деле, всё было иначе. В Первомайском федералы попали в цугцванг - положение, в котором любой следующий шаг ведет к ухудшению ситуации. Знал ли об этом Ельцин, отвечая на вопросы журналистов? Едва ли. Думается, он действительно верил в то, что говорил. Потому что информация, поступающая на самый верх, не отражала происходящего "на земле", претерпевая по пути значительные метаморфозы. В Дагестане, недалеко от границы с Чечней разворачивалась большая игра, все участники которой были лишь статистами. И каждому в ней отводилась своя роль. Даже Президенту. Тогда как кукловоды оставались за кадром.
Не только Чечня. Весь Кавказ должен был вспыхнуть в огне священной войны, разрывая на части Россию. В огне, который запустит необратимые процессы по разрушению еще вчера великой страны. Первый акт сыграли в 1991-м, теперь надлежало забить последний гвоздь в крышку гроба. Пути назад уже не было: Кавказ сплелся в такой плотный клубок различных интересов и противоречий, что размотать его можно было только в горниле войны. Жестокой и беспощадной.
К тому же на Кавказе уже без малого сто лет добывали Нефть. А это уже не только политика. Это - бизнес!
Нефть всегда была лакомой добычей, сулящей колоссальные прибыли. Её добывали, её продавали, за неё не просто убивали, но и сталкивали лбами страны и континенты, развязывая мировые войны. После развала некогда единого СССР борьба за черное золото пришла и на территорию бывшего Союза. Появилось слишком много желающих наложить лапу на вчера ещё народное достояние. После того, как Азербайджан стал самостоятельным игроком на нефтяном рынке, были предложены новые маршруты транспортировки углеводородов. Со времен Союза существовал нефтепровод Баку-Махачкала-Грозный-Тихорецк-Новороссийск, позволявший именно России контролировать транзит. Но такое положение дел устраивало не всех.
Война в Чечне, начавшаяся в 1994-м поставила работу трубопровода под вопросом. Тогда Москва, стремившаяся сохранить транзитные доходы, предложила проект трубы в обход Чечни: по маршруту Баку-Махачкала-Кизляр-Буденновск-Тихорецк-Новороссийск. Но у России появились конкуренты. Турция, Великобритания, монархии Персидского залива и США стремились добавить бакинскую нефть в свои активы, собираясь проложить трубу из Азербайджана через Грузию и Турцию с выходом в Средиземное море. В этой партии на шахматной доске России места не нашлось. В сложившихся условиях умело пестуемый спецслужбами чеченский сепаратизм стал незаменимым оружием против Москвы.
Война в Чечне просто обязана была рано или поздно выплеснуться за границы мятежной республики. Чтобы весь мир воочию убедился в политической импотенции российских лидеров, в неспособности не только обеспечить безопасность страны и своих граждан, но и отвечать по международным обязательствам. Наступать на Россию широким фронтом генерал Дудаев не мог - это было бы полным безумием, а к безумцам Джохар Дудаев не относился - потому война против Москвы могла носить только террористический характер.
Первая масштабная террористическая атака была предпринята летом 1995 года чеченским полевым командиром Шамилем Басаевым, совершившим беспрецедентный рейд на город Буденновск Ставропольского края. Тогда боевикам удалось не только захватить целый город, полностью парализовав его жизнь, но и вернуться домой героями, показав всю бесхребетность федерального центра. Триумфальный успех наглой вылазки, унесшей 129 жизней заложников, работников милиции и военнослужащих, не мог не иметь продолжения.
Спустя всего полгода, в ночь на 9 января 1996 года банда под руководством Салмана Радуева и Хункара Исрапилова численностью 250 человек, миновав российские блокпосты без проблем вошла с территории Чечни в Дагестан и атаковала вертолетную базу федеральных сил, расположенную на окраине Кизляра. Первоначальной задачей была ликвидация охраны, подрыв техники и захват складов с оружием и боеприпасами. Но вертолетчики встретили подошедших боевиков шквальным огнем, заставившим их отступить. Такая же участь постигла и другую часть нападавших, совершивших налет на воинскую часть №3693 и охранявший её батальон Внутренних войск МВД России. Не дав себя в обиду, федеральные силы оказались заблокированы в местах своей дислокации, но и связали силы боевиков.
Получив отпор и понеся первые потери, террористы отошли в город, заняв роддом и больницу, захватив в заложники свыше 300 человек — медицинский персонал и находившихся там пациентов, полностью повторяя реализованный в Буденновске сценарий Шамиля Басаева. Понимая, что впереди их ждет торг с федеральными властями, боевики согнали туда местных жителей: ловили на улицах, врывались в дома, вытаскивали из постелей спящих. Пытавшихся спрятаться, убежать или отважившихся не подчиниться безжалостно расстреливали на месте, не взирая ни на пол, ни на возраст.
Дежурившие в больнице милиционеры оказали сопротивление, но были сломлены натиском нападавших. Милиционер, застреливший одного боевика и ранивший другого, был показательно казнен: его облили спиртом и подожгли.
Всего в руках у бандитов оказались 314 пациентов больницы, 51 медицинский работник и более 2 тыс. жителей Кизляра. Салман Радуев, на которого Джохар Дудаев возложил ответственность за ведение переговоров, хорошо подготовился: теперь у него было, чем подкрепить выдвигаемые условия. В ожидании возможного штурма террористы разместили заложников на верхних этажах больницы, заминировали первый и второй этажи, сами приготовились держать оборону.
По факту захвата заложников рано утром в Москве был созван Совет безопасности, Борис Ельцин, стуча кулаком по столу, был в ярости:
Пограничники проспали 2 границы: пропустили Чеченскую границу, пропустили Дагестанскую границу...
Анализ ситуации показывал, что целью рейда могла быть дестабилизация социально-политической ситуации в Дагестане и втягивание его в уже полыхающую Кавказскую войну, остановить которую будет практически невозможно. В сложившихся условиях о "трубе" в обход Чечни, которую еще только собирались строить, говорить было бессмысленно - война сравняет с землей любые планы.
Побоявшись, что любое силовое решение конфликта прольется кровью и взбудоражит и без того неспокойный Дагестан, Москва решила предоставить беспрепятственный выход террористов в Чечню, где ФСБ проведет спецоперацию по их уничтожению. Все переговоры с лидерами боевиков Борис Ельцин распорядился проводить дагестанскому руководству. Возможно, стремясь не повторить буденновских ошибок, когда по результатам общения Басаева и премьера Черномырдина, бандиты смогли избежать наказания. Возможно, были на то иные причины...
В этой истории до сих пор остается много вопросов, официально на которые никто так и не ответил. Но с самого начала стало ясно, что высшее руководство страны, включая президента, видит ход событий совсем не так, как они развивались в Дагестане.
Как только поступила информация о нападении на Кизляр, по тревоге были подняты спецподразделения "Вымпел" и "Альфа". Уже через полтора часа группа спецназа подготовилась к вылету. Но на аэродроме Чкаловский вылет по непонятным причинам задержался почти на 7 часов. 7 долгих часов, которые боевики использовали для укрепления своих позиций.
Ответственным за освещение операции по освобождению заложников назначили начальника Центра общественных связей ФСБ генерал-майора Александра Михайлова, который сразу же принял решение вылететь со спецгруппой на место. Ему предстояло сыграть важную роль в развитии событий.
Из дневника Александра Михайлова:
Нас подняли по тревоге. Как всегда неожиданно. Второй Буденновск. Это мы уже проходили, и теперь никто не повторит старых ошибок. Думаю, справимся за полтора-два дня...
Он еще не знал, как сильно ошибся в оценках. Борьба с террористами продлится гораздо дольше и обнажит все проблемы действующей власти, погрузив страну в ужас тревожного ожидания, когда никто не может объективно отдавать распоряжений в кризисной ситуации, когда безвластие порождает хаос и ведет к человеческим жертвам.
В первую половину дня 9 января террористам противостояла только кизлярская милиция. Помимо заблокированных военных, боевики смогли захватить мост через Терек, в результате чего помощь не могла оперативно подойти в захваченный город.
Наученный неизвестными учителями, что успех надо закреплять прежде всего в информационном поле, Салман Радуев потребовал к себе журналистов. Потому что цель любого террористического акта - это не захват и уничтожение заложников (само по себе это не имеет смысла), а устрашение мирного населения, оказание влияния на государственную власть для достижения требуемого результата. Без большого медийного эффекта достичь поставленных целей попросту невозможно. О любом теракте должны знать и говорить, действия террористов должны будоражить общественное сознание. Но на удивление Радуев не стал настаивать на политических требованиях, и на переговорах речь шла исключительно о беспрепятственном выходе боевиков из Кизляра. Похоже, что он всем уже всё доказал. Оставалось вернуться домой победителем. А Дагестану оставалось надеяться на остановку кровопролития, замерев в шаге от полноценной войны...
К середине дня больница находилась в окружении кизлярской милиции и подразделений Внутренних войск дагестанского МВД. А Москва вдруг изменила подход к развитию событий в Кизляре, взяв на вооружение силовой метод решения конфликта. По свидетельству Министра внутренних дел России Анатолия Куликова, в 16:45 в телефонном разговоре Борис Ельцин распорядился не отпускать боевиков с заложниками, а провести операцию "по автобусам". Уже в 17:00 Директор ФСБ Михаил Барсуков поставил задачу командующему Объединенной группировкой федеральных сил в Чечне Вячеславу Тихомирову террористов с территории Дагестана не выпускать.
Но спецназ для проведения операции по освобождению заложников был еще в пути. Только вечером 9-го января "Альфа" и "Вымпел" приземлились в аэропорту Махачкалы и выдвинулись в центр города. Впереди еще предстояла дорога в Кизляр. Но отправляться в путь на Икарусах без бронеприкрытия было полным безумием. Туристические автобусы стали бы отличной мишенью для засевших в засаде боевиков.
Не знаю, может быть и закрадывались сомнения, что нас специально задерживают, потому что мы, военные люди, сознавали, что террористы специально могут устроить засаду на движущуюся колонну. Поэтому мы попросили два БТРа сопровождения и долго решали этот вопрос, - рассказывал начальник штаба Антитеррористического центра ФСБ РФ генерал-лейтенант Дмитрий Герасимов. - И только когда получили эти два БТРа, решили выйти...
А в это время в Кизляре продолжались переговоры. Какие доводы приводило дагестанское руководство, по сей день доподлинно неизвестно. Салман Радуев постоянно менял условия, угрожая расстрелять часть заложников, требовал гарантий безопасности для себя и своих людей. Наконец, к 4-м часам утра удалось достичь компромисса: в сопровождении депутатов госсовета Дагестана и группы добровольных заложников террористы уйдут из города. Блок посты по маршруту следования колонны получили приказ беспрепятственно пропустить автобусы. Всех заложников Радуев обязался отпустить на дагестано-чеченской границе.
Когда террористы начали формировать колонну, спецназу еще предстояло преодолеть стокилометровый марш бросок из Махачкалы. Из всех автобусов в распоряжении бойцов ФСБ только два были способны передвигаться со скоростью более 30 км/ч. Генерал-лейтенант Герасимов предложил погрузить в них "Альфу" и перехватить боевиков в пути - работать "по автобусам" "Альфа" умела и многократно прорабатывала подобные сценарии на тренировках. Но данную инициативу не одобрили "наверху", посчитав слишком рискованной.
В результате спецназ прибыл в Кизляр только через 45 минут после того, как боевики покинули город. Случайность? Или кто-то приложил максимум усилий, чтобы ФСБ оставалась на шаг позади?
Уже в 9 часов утра террористы с заложниками миновала село Первомайское. Отряд новосибирского ОМОНа, стоявший на блок-посту на выезде из села, подчинившись приказу командования, беспрепятственно пропустил колонну из 9 автобусов и 2 КамАЗов.
Начальник поста получил указание, что он должен выйти и открыть шлагбаум. Без оружия. Лично он сам, - комментировал происходящее Дмитрий Герасимов.
Спецназ, ехавший из Махачкалы на сильно тихоходном транспорте, отставал от террористов почти на час. До границы с Чечней боевикам оставалось меньше километра. Впереди был мост через Терек... а дальше они смогут раствориться на своей территории. Так было летом 1995 года с бандой Басаева.
За несколько сот метров до моста неожиданно для всех один из вертолетов сопровождения открыл предупредительный огонь по ходу следования колонны, повредив головную машину сопровождения ГАИ. Приказ летчикам не выпускать боевиков с территории Дагестана отдал лично командующий Объединенной группировкой федеральных сил в Чечне Вячеслав Тихомиров, не поставив об этом в известность руководителей спецоперации.
Мы в то время не располагали данными, что командующему группировкой в Чечне дано указание остановить колонну, - рассказывал Дмитрий Герасимов. - Я такой информацией не располагал...
Стрельба на границе оказалась полной неожиданностью для всех. И для силовиков, и для руководства Дагестана. И сыграло на руку террористам, фактически перенеся боевые действия в Дагестан. Сдаваться ни Радуев, ни Исрапилов, имевшие в своем распоряжении живой щит из заложников, уж точно не собирались.
Сразу после обстрела по приказу генерала Тихомирова на границу был высажен десант, отрезавший любую возможность возвращения боевиков в Чечню. В пылу противостояния про них позже просто забудут... Колонна развернулась и двинулась назад в Первомайское.
В этот раз бойцы новосибирского ОМОНа никакого приказа не получали. Оказавшись в окружении местных жителей и боевиков, прикрывавшихся заложниками, 37 ОМОНовцев не смогли оказать сопротивление и вынуждены были сложить оружие. Фактически их бросили на произвол судьбы, как и многих в этой трагической истории.
Захватив блок-пост, являвшийся единственной преградой, террористы вошли в Первомайское. При этом наиболее радикальную позицию, на удивление, занял не Салман Радуев, а Хункар Исрапилов, заявивший журналистам, сопровождавшим колонну:
...Была договоренность, что мы никаких требований не выдвигаем. Хотя естественно я выдвигал эти требования, но меня уговорили выйти оттуда [из Кизляра]. Это заслуга Радуева в большинстве... Я бы смог поставить этого Ельцина на то же самое место, что и в Буденновске...
На вопрос "что вы ожидаете?" он ответил просто, без затей:
Мы думаем, что они начнут обстреливать... Заложников сами они же [федеральные силы] и расстреляют...
Никакой речи о проведении спецоперации по нейтрализации террористов и освобождению заложников быть не могло. На месте не было сил и средств, способных противостоять хорошо вооруженным и подготовленным боевикам. А "Альфе" и "Вымпелу" еще только предстояло добраться до Первомайского. К тому же спецназ не предназначен для штурма населенного пункта. Здесь требовалось проведение общевойсковой операции. А значит, генерал-лейтенанту Дмитрию Герасимову приходилось начинать всё сначала...
Единственным шансом оставалась надежда, что боевиков на автобусах каким-то образом удастся выманить из жилой застройки. Для подготовки захвата спецназу хватило бы часа. Но Москва упорно молчала, не принимая никаких решений по дальнейшим действиям.
Из дневника Александра Михайлова:
Всё, спецоперация закончилась не начавшись. Теперь речь идет об освобождении населенного пункта, занятого силами противника до батальона включительно. Или Москва решится на войсковую операцию, или "Альфе" придется умирать...
В отличие от федералов, боевики пребывали в отличном расположении духа, силами заложников и местных жителей строили укрепления, копали траншеи для круговой обороны поселка. Первомайское расположилось на площади менее квадратного километра, вокруг - ровные поля, река Терек и сеть оросительных каналов. Вся округа просматривалась и простреливалась: в таких условиях идти в атаку было настоящим самоубийством.
Пресса требовала комментариев по текущим событиям, но сказать ей Александр Михайлов ничего не мог. Он прекрасно понимал, что реально существует только три варианта разрешения проблемы на данном этапе: уничтожить спецназ, послав бойцов на верную смерть; сравнять с землей Первомайское, похоронив всех, находившихся там; уничтожить боевиков, заставив выйти их в чистое поле. Но все они были нереализуемы.
Казавшийся изначально бессмысленным рейд дудаевцев на Кизляр обрел осязаемые черты. Фактическая цель была достигнута: на третий день террористической атаки власти всё еще не могли стабилизировать ситуацию, расписываясь в собственной беспомощности перед всем миром. Террористам требовалось только саботировать любые переговоры, поддерживая напряженность, чтобы в определенный момент подставить заложников под огонь федеральных сил, разжигая пожар теперь уже дагестанской войны.
Теперь всё зависело от решения высшего руководства страны. Но Москва по-прежнему хранила молчание. Похоже, что там действительно боялись возможного развития событий.
Днем 11 января неожиданно для всех Салман Радуев продемонстрировал добрую волю, выпустив жителей Первомайского. И это, конечно, не укрылось от телекамер. Получается, террористы проявили большую заботу о гражданских, чем федеральные силы, не давшие бандитам уйти? Война может быть не только "горячая", но еще и информационная. И Радуев готов был информационную войну выиграть с разгромным счетом.
Удивительно, но освобожденные первомайцы требовали скорейшей молниеносной расправы над боевиками Джохара Дудаева. Неужели, Радуев ошибся, отпустив их из села?
Получив информацию о настроениях на месте, высшее руководство в Москве все же приняло решение проводить масштабную войсковую операцию, отдав соответствующие указания. Но понимая все риски боестолкновения с укрепившимися в селе боевиками и неминуемое колоссальное количество жертв с обеих сторон, в том числе и среди заложников, в Министерстве обороны не спешили выполнять приказ. Отвечать за кровавую бойню никто не хотел.
Как не хотели брать на себя ответственность за невозможность решить боевую задачу и расписываться в собственном бессилии ни в МВД, ни в ФСБ. Боевики уже фактически победили, превратив Первомайское в крепость и прикрывшись живым щитом. И Салман Радуев прекрасно это понимал.
Нет, он не ошибся с жителями села. Он все просчитал заранее. И теперь с удовольствием играл на публику обнажая все проблемы проведения антитеррористической операции. На очередной пресс-конференции, устроенной для российских и иностранных журналистов, которые беспрепятственно проходили в Первомайское, он заявил:
Это спланированная спецслужбами России специальная вылазка, организованная чтобы стравить наши народы. Мы приблизились к вертолетной базе на 8 единицах автотранспорта. И почему-то мы незамеченными прошли всю границу Чеченской республики. Восемь наших машин никто не заметил, хотя навстречу нам стояло несколько тысяч вооруженных сил... сам Ельцин это подтвердил.
Потом мы заходим на территорию Дагестана, и опять нас не замечают. Мы-то думали, что это наша уловка... Мы прошли центральный блок-пост Кизляра, милицейский пост проехали - никто не замечает. Поэтому мы решили, что нам Аллах помогает, и нанесли удар по вертолетной базе...
Лукавил ли тогда Радуев? Конечно. Маршрут движения колонны был просчитан до мелочей, рассчитаны взятки и припасены деньги в долларах США. Прошедший всего полгода назад рейд Басаева на Буденновск никого ничему не научил в руководстве местных органов власти, даже не попытавшихся искоренить коррупцию в местах, примыкающих к зоне боевых действий. Теперь за поклонение Маммоне приходилось платить человеческими жизнями.
Власти Дагестана не теряли надежды, что кроме жителей Первомайского удастся освободить еще заложников. Хотя бы женщин и детей. И в результате переговоров Радуев снова пошел навстречу, "понимая" чаяния несчастных, но постарался объяснить и свою позицию, выказывая себя заботливым командиром:
Детей мы взяли в заложники, женщин... Я понимаю, что это... И мы не гордимся этим. Клянусь, мы не гордимся. Но хорошо, что, нам уложить жизни четырехсот чеченских парней тогда?.. Именно из-за этих женщин, из-за этих заложников, из-за этих пленных по нам не наносятся сегодня ракетно-бомбовые удары...
Согласившись освободить женщин и детей - и это вновь зафиксировали телекамеры - Радуев не сказал всей правды. Отпуская заложников, он разбивал семьи: освободив жену, террористы оставляли в плену мужа; освобождая мать, продолжали удерживать ребенка. Неудивительно, что многие заложники хотели вернуться в Первомайское и были категорически против штурма села российскими войсками. И в глубине души все надеялись, что стороны удержатся от обострения конфликта, и боевые действия в Дагестане не начнутся.
Постепенно настроения вокруг Первомайского начинали меняться. К селу стекались жители окрестных сел, начался непрерывный митинг. Видя нерешительность центральной власти, ораторы начали требовать прекратить подготовку спецоперации и с миром отпустить боевиков в Чечню. На земле Дагестана ни при каких обстоятельствах не должна пролиться кровь заложников.
Из дневника Александра Михайлова:
Я смотрю на заложников и на тех, кто собрался на митинг, и думаю, что они никогда не поймут настоящих причин, по которым оказались здесь в Первомайском. Никогда не увидят тех людей, которые чертили на картах схемы, по которым потечет нефть...
К утру 12 января ситуация не изменилась. Пока используя труд заложников боевики продолжали возводить укрепления, федеральные силы стягивали к Первомайскому войска и технику. Но уже не осталось никаких сомнений, что спецназ будет брошен на штурм.
Мы не располагали картами местности. Было принято решение, чтобы сфотографировать населенный пункт с воздуха, - рассказывал генерал Герасимов. - Потом в Хасавюрте мы получили план застройки Первомайского. И практически все мероприятия разрабатывались на этом плане...
Кремль требовал скорейшего завершения операции, а на месте не было ни сил, ни средств, чтобы реализовать поставленную задачу. Была техника, но критически не хватало людей. Идти на штурм укрепленного села было некому. "Альфа", "Вымпел" и приданные силы - лишь капля в море.
Из дневника Александра Михайлова:
Мы теряем время. Москва передает, что Первомайское окружено тройным кольцом. Интересно, откуда они это взяли?.. Горячее последний раз ел в Москве. Все ночи проводим в автобусах. Сегодня скинулись, чтобы заправить автобус бензином... Кругом бардак, а я должен постоянно что-то говорить журналистам. Естественно, что они смотрят на меня, как на врага.
При этом Михайлов понимал, что несмотря на искаженную информацию, которая доходила до самого верха, а может быть именно благодаря ей, Москва настроена весьма решительно и пойдет до конца. Кремль должен был показать всему миру, что с позиции силы с ним разговаривать нельзя и все террористы будут уничтожены. Только у руководства спецоперацией такой уверенности не было.
Про высаженный на границе с Чечней армейский десант просто забыли. Брошенные в поле и продуваемые всеми ветрами бойцы нарыли окопы и уложили каски на бруствер, чтобы издалека казалось, будто бы здесь сосредоточены серьезные силы. Остановить возможный прорыв террористов они бы попросту не смогли. Есть было нечего. К 12 января закончился и сухпаек, так что еду приходилось добывать на свой страх и риск, охотясь на отбившийся от стада домашний скот. Едва ли такое понравилось бы местным жителям, но выбирать не приходилось.
Руководство Дагестана по-прежнему пыталось вести переговоры, однако боевики уже прекрасно понимали, что теперь все зависит от решений, принятых в Москве. И возможное решение, похоже, их начинало пугать. Уже стало ясно, что Кремль договариваться не намерен и будет настаивать на силовом решении, не считаясь с жертвами. Поэтому в конечном итоге переговоры зашли в тупик. На очередной встрече с журналистами Хункар Исрапилов заявил, что отпустит заложников только при получении гарантий безопасности. При этом террористы постоянно меняли свои требования. Настаивали, чтобы Григорий Явлинский, Борис Громов, Александр Лебедь и Егор Гайдар стали то посредниками в переговорах, то добровольными заложниками. Требовали, чтобы в переговорах принял участие председатель правительства Виктор Черномырдин.
Хотели вновь разыграть карты Басаева?
Боевики рассредоточили заложников по всему селу. Мужчин усадили в заминированные автобусы. Женщин и детей поселили в домах.
Из дневника Александра Михайлова:
Синдром заложника уже дает о себе знать. Теперь им кажется, что террористы - их единственная защита. Тем более что информационная война давно уже идет в полную силу. Но пусть лучше такая война, а не настоящая.
Утром 14 января в Москве прозвучала новость, которая произвела эффект разорвавшейся бомбы: боевики в Первомайском расстреляли старейшин и захваченных в плен бойцов новосибирского ОМОНа. Это означало только одно: медлить больше нельзя, федеральным силам надо немедленно приступать к началу спецоперации.
Вот только в Первомайском об этом ничего не знали. Новость, как бы сейчас сказали, оказалась фейком. Хотя все понимали, зачем был осуществлен этот циничный вброс. С точки зрения подготовки общественного мнения Дагестана, возможно, это и имело бы смысл, но пагубно влияло на ситуацию, складывающуюся вокруг заблокированного села. Поэтому в тот же день Александр Михайлов выступил с опровержением, которое едва ли пришлось по душе в высших кабинетах власти. Там уже давно решили принять все меры к завершению конфликта. Любой ценой.
Когда после многодневного стояния вокруг Первомайского руководство спецоперацией взял на себя директор ФСБ Барсуков, стало ясно, что самого худшего сценария уже не избежать. Штурм будет, и спецназ пойдет в атаку. Александр Михайлов вынужден был сообщить журналистам бескомпромиссное решение:
Мы с чеченскими боевиками ни через парламентеров, ни через радиосвязь больше не разговариваем...
К этому моменту вокруг Первомайского была сосредоточена разновидовая группировка войск общей численностью 2500 человек: "Альфа" и "Вымпел", отряды Внутренних войск "Витязь" и "Русь", СОБРы МВД, дагестанский ОМОН, батальоны 7-й дивизии ВДВ и 136-й мотострелковой бригады, спецподразделения ГРУ. Подогнали несколько танков и боевых вертолётов, 32 орудия и миномёта, 16 огнемётов, 10 гранатомётов, 3 установки РСЗО "Град", 54 БМП, 22 БТР, 4 БРДМ-2.
Утром 15 января ровно в 9:00 Михаил Барсуков отдал приказ о начале войсковой операции. После непродолжительной и малоэффективной артподготовки - Москва боялась, что в мировой прессе поднимется вой, что войска расстреливают мирное население - в лобовую атаку без прикрытия техники пошли штурмовые группы.
Я человек военный и привык подчиняться приказам, а не обсуждать их. Поэтому не могу сказать: подставил нас кто-то или нет. Пускай это останется на совести тех, кто думал об этом... - так много позже в одном из интервью охарактеризовал начало операции Дмитрий Герасимов.
К 13 часам отдельные подразделения, преодолев канал, захватили первую линию обороны боевиков на окраине Первомайского и ворвались в юго-восточный квартал. Другая часть штурмовых отрядов, встретив яростное огневое сопротивление в районе моста и кладбища, вынуждена была остановиться. Интенсивность боя была чудовищная. В течение дня попытки атаковать село предпринимались несколько раз, и каждый раз израсходовав боекомплект, бойцам приходилось откатываться на ранее занимаемые позиции. При этом они несколько раз попадали под дружественный огонь артиллерии и авиации.
Весь день 16 января артиллерия и авиация наносили массированные удары по засевшим в Первомайском боевикам. При этом даже представить, в каком состоянии находятся заложники, было невозможно.
А в турецком Трабзоне вдруг прозвучал отзвук разгорающейся войны в Дагестане. Там террористическая группировка, назвавшая себя "Внуки Шамиля", захватила паром "Аврасия", требуя прекратить штурм Первомайского и выпустить отряды Радуева. В противном случае захватчики угрожали расстрелять заложников-россиян и затем взорвать судно, на борту которого находилось более 200 человек...
Когда на позициях федеральных сил днем 17 января появились установки "Град", боевикам стало ясно, что дни их сочтены. В своем намерении уничтожить террористов Москва перестала обращать внимания на заложников. После применения БМ-21 от Первомайского камня на камне не останется. Единственным шансом спасти остававшихся в живых заложников было выманить боевиков из села. Для этого Александр Михайлов решил нанести информационный удар, используя дезинформацию.
Террористы, которые внимательно следили за новостями в прессе, не могли пропустить важной информации. Генерал Михайлов во всеуслышание заявил журналистам, что федеральные силы переходят к самым решительным действиям:
На данный момент заложников там практически не осталось...
А значит, остановить карающий меч правосудия, занесенный над окопавшимися в Первомайском дудаевцами, уже никто и ничто не сможет.
Лично на Александра Михайлова, на руководство операцией, на МВД, ФСБ и Министерство обороны обрушился вал критики различных правозащитных и гуманистических организаций, обильно расплодившихся тогда в России. В их речах и глазах даже террористы выглядели смиренными агнцами в отличие от представителей федеральных сил.
Кремль крайне возмутила такая подача информации. Недовольство высказал лично президент Ельцин. Уже через несколько часов Александра Михайлова по распоряжению директора ФСБ отстранили от освещения спецоперации. Но результат был достигнут. Уже ночью с 17 на 18 января боевики пошли на прорыв:
В 3 часа ночи на северо-западной окраине Первомайского разведка засекла выдвижение большой группы боевиков.
За 200–250 метров до блокирующих село подразделений бандиты провели мощный трехминутный огневой налет, а затем с криками «Аллах акбар!» бросились в атаку. На валу, где находились наши траншеи, дошло до рукопашной. Рубились ножами и лопатками.
Около ста пятидесяти боевиков пытались прорваться на этом участке, где им противостояли не более пятидесяти спецназовцев из 22-й бригады СКВО, - так описывал события той ночи генерал-полковник Геннадий Трошев в книге "Моя война. Чеченский дневник окопного генерала".
Утром 18 января федеральные силы наконец смогли войти в Первомайское, практически полностью разрушенное в ходе боев. Но среди тел убитых террористов трупов их лидеров найти не удалось. Салману Радуеву и Хункару Исрапилову с группой боевиков численностью до 70 человек удивительным образом удалось ускользнуть из взятого в кольцо села. При этом они увели с собой в Чечню 64 заложника, среди которых были женщины и дети, а также 17 бойцов новосибирского ОМОНа...
На вопрос, как такое вообще могло произойти, следствие, возбужденное по факту террористической атаки на Кизляре и Первомайское, так и не дало четкого ответа. Спустя всего месяц, 9 февраля 1996 года, Государственная Дума приняла специальное постановление, согласно которому боевики, участвовавшие в дерзкой террористической акции, были амнистированы. После этого Салман Радуев согласился освободить захваченных им новосибирских милиционеров. Задержанных в Первомайском боевиков отпустили на свободу (фактически их обменяли на пленных милиционеров), а тела погибших передали родственникам для захоронения.
Спустя годы после трагедии января 1996 года многие специалисты сходятся во мнении, что под прикрытием мощной и шумной попытки прорыва из Первомайского лидеры террористов и их близкие соратники вышли по так называемому "зеленому" коридору, который был заранее подготовлен и проплачен неизвестными. В Чечне такое случалось не раз.
После подписания позорных для России Хасавюртовских соглашений, остановивших Первую чеченскую войну и заложивших первопричины для второй, Салман Радуев, а также ряд полевых командиров, участвовавших в кизлярском теракте, были удостоены высшей награды Ичкерии — ордена "Къоман Сий" ("Честь нации") — и звания бригадных генералов. Салман Радуев стал командующим созданной им "Армии генерала Дудаева" (АГД), Хункар-Паша Исрапилов некоторое время возглавлял департамент налоговой полиции коалиционного правительства ЧРИ, а затем был назначен руководителем Антитеррористического центра ЧРИ.
Возмездие все же пришло. Но несколько позже. За прошедшее после злосчастного Кизлярского рейда время российские спецслужбы многому научились, как и центральная власть в Москве, которая перестала бояться принимать ответственные решения.
Салмана Радуева арестовали в марте 2000 года. На допросах в изоляторе ФСБ "Лефортово" это субтильный человек с искалеченным лицом, без бороды и камуфляжа выглядел жалко. 25 декабря 2001 года Верховный суд Дагестана признал Радуева виновным в терроризме, похищении людей и захвате заложников, убийствах с особой жестокостью, организации незаконного вооруженного формирования, бандитизме. Его приговорили к пожизненному заключению. Но уже в декабре 2002 года он скончался в тюремной больнице.
Хункар Исрапилов 1 февраля 2000 года подорвался на мине при отходе из Грозного в районе чеченского села Алхан-Калы...
Оценили 2 человека
4 кармы