Для читателей нашего блога мы подготовили ознакомительный отрывок из книги.
Только для читателей нашего блога на «КОНТе» (в конце статьи купон на скидку).
Пранк-сообщества
Идея создать сайт, который объединял бы пранк-движение, возникла у меня в 2003 году. Ничего подобного на просторах Рунета тогда не было, хотя в Сети существовало множество интернет-культур и отдельных пранк-сайтов, а на персональных сайтах имелись разделы, посвященные пранку. Для меня, на тот момент еще подростка, были интересны все проявления контркультур и субкультур, которые обитали в Интернете. Наиболее заметными были такие сайты, как udaff.com, который аккумулировал интернет-жаргон, именуемый «падонкавским», litprom, который давал Интернету, а потом и всему обществу новых литературных авторов, и др.
Вообще многие субкультуры уходили тогда в онлайн, обсуждая свои интересы на различных форумах, а не вживую. Был и у меня свой персональный сайт, куда я выкладывал интересные статьи, свои и чужие пранк-записи. В 2003 году насчитывалось с десяток сайтов отдельных пранк-команд, чуть больше страничек начинающих пранкеров и несколько десятков порталов развлечений, на которых были собраны mp3-приколы (включая пранки) из разных источников. Уже год спустя ситуация изменилась: общее число пранкерских сайтов увеличилось в несколько раз, однако наибольшее значение стали иметь специализированные порталы, где размещались пранки разных команд из различных городов России. Мой сайт и особенно форум на нем пользовались наибольшей популярностью. Тогда же пранк начал обретать какие-то признаки субкультуры — и я понял, что нужно сделать что-то глобальное, чтобы объединить общие усилия. В качестве базы для нового сайта я использовал свою персональную страницу, добавив туда свои пранк-записи и записи других участников сообщества. Так появился prank.ru, на котором русскоязычные пользователи со всего мира стали выкладывать свои записи.
Наше сообщество можно было назвать субкультурой. У нас были свои локомотивы — передовые города со своими неформальными лидерами. Изначально сообщество было разнообразным, в нем участвовали представители различных субкультур — панки, рэперы, неформалы и т. д. Этакий клуб по интересам.
Со временем появились сайты, аналогичные prank.ru, кто-то даже пытался воевать с нами, доказывая, что он круче. Случались захваты и взломы сайтов, сливы компромата. Однако постепенно сложилась определенная субкультура, появились популярные пранкеры, стали проходить слеты и даже общерос-сийские и региональные съезды.
Среди пранкеров были люди совершенно разные, придерживавшиеся различных политических взгля¬дов, музыкальных вкусов. Но подчеркну — сайт всегда был аполитичен. У нас существовали свои негласные правила, например, не оскорблять людей, не проявлять агрессию, не заниматься проплачен¬ными заказами с целью отомстить кому-либо. И я в качестве модератора старался следить, чтобы они не нарушались.
У пранкеров никогда не было определенной струк¬туры или какой-то официально организованной группы. Никто никому не указывал, как себя ве¬сти. Сообщество было децентрализовано. Порой люди из разных враждующих субкультур (панки, рэперы, неформалы, футбольные фанаты) хорошо уживались и мирились в этом сообществе, так как оно их объединяло.
У пранка, как известно, есть разные версии:
• хард-пранк (от англ. hard — тяжелый) — это обыч¬ный телефонный разговор с целью довести со¬беседника до состояния гнева, дать высказаться в адрес звонящего. Как правило, жертва, поняв, что звонок — не ошибка, угрожает расправой;
• лайт-пранк (от англ. light — легкий) — его цель —посмеяться вместе с жертвой, пошутить или по¬говорить по душам. В таком розыгрыше пранкер обычно играет более активную роль, чем в хард-пранке;
• радиопранк представляет собой звонок на радио и розыгрыш ведущих в прямом эфире;
• технопранк подразумевает прокрутку записей фраз (нарезки) известных жертв другим жертвам. Профессионально выполненный технопранк соз¬дает аутентичное впечатление, что звонит живой человек. Известны случаи прокрутки нарезки тем же самым жертвам, чьи фразы и были записаны (зеркальный технопранк). При успешном испол¬нении жертва не понимает, что ругается со своей собственной записью;
• еще одной разновидностью пранка является конференция, то есть соединение двух или более жертв в конференц-звонок. Во время конференции пранкер предварительно дозванивается до одной из жертв, что позволяет сразу же после соединения вызвать накал эмоций. Без подогрева конференция неизменно угасает после разборок («Это не я вам звоню, это вы мне звоните»).
Ни у кого, в том числе у меня, и мысли не возникало, что пранк может быть серьезным, что его можно рассматривать как доказательство в суде или как журналистское расследование.
После создания рrank.ru пранк-сообщество стало развиваться, а я задался вопросом: есть ли подобные сообщества в мире. И вообще, откуда к нам пришел термин «пранк»?
Оказалось, что пранк в этом виде существует не только в России, но и в США и Канаде. Все пошло от американских радиодиджеев и журналистов, которые имели доступ к базе звезд шоу-бизнеса и политиков. Были пранки с Николя Саркози, Уго Чавесом и другими президентами, но они носили раз¬влекательный характер, никто не пытался выведать у руководителей государств какую-то информацию. Однако был случай, когда австралийские радиоведущие позвонили в больницу, где находилась Кейт Миддлтон, и попытались у медсестры выведать, как чувствует себя известная пациентка. Медсестра покончила с собой, когда запись была обнародована. Поэтому к пранку стоит относиться аккуратно. Для российских пранкеров вмешиваться в личную жизнь тех, кого разыгрывают, неприемлемо.
Помимо розыгрышей от профессиональных радио-диджеев был и пранк в чистом виде, который делали простые люди. Например, дуэт Jerky Boys (сейчас западные СМИ называют нас их аналогом) — два молодых человека Джонни Бреннан и Камал Ахмед, которые жили в Нью-Йорке в районе Квинс и занимались телефонным пранком. Они звонили в частные компании и пытались вывести людей на эмоции. Получалось зачастую забавно. Никакой по-литической подоплеки эта деятельность не имела. Их хобби перешло на новый уровень, когда парни отнесли любительские записи на радиостанции Нью-Йорка. Успех не заставил себя ждать: их записи зазвучали в программах известного радиоведущего Говарда Стерна. К Jerky Boys пришла популярность. В итоге известный музыкальный лейбл предложил им выпустить CD-альбом, который сразу же вошел в топ американских чартов. Jerky Boys продали более 8 миллионов компакт-дисков, о молодых людях даже сняли художественный фильм, в котором они сыграли сами себя. Jerky Boys пользовались успехом вплоть до 2000 года, пока дуэт не распался. Это первый пример того, как пранку удалось коммерциализироваться на Западе. Для меня это было открытием.
Однако есть и дурные примеры. Например, в Америке существовало сообщество Pranknet. Его идеологом был канадец, который называл себя Декс. Pranknet был аналогом нашего пранкерского со¬общества. Они тоже общались на форуме, но у них имелась специальная программа, к которой каждый мог подключиться и поучаствовать. У Pranknet даже сложилась определенная иерархия. Однако их пранки нельзя назвать безобидными: они часто звонили в различные службы, в отели и говорили, например: «Произошла утечка газа, пожалуйста, разбейте окно телевизором, телевизор выкиньте из окна отеля, чтобы к вам проник воздух», и пытались манипулировать людьми, попавшими в стрессовую ситуацию.
Однажды водителю грузовика, который привозил фастфуд, они сказали: «В ресторане случился пожар, пожалуйста, заезжайте прямо через стекла». В итоге грузовик протаранил весь ресторан. В общей сложности различным предприятиям они нанесли ущерба больше чем на 60 тысяч долларов, снискали дурную славу, а некоторые отправились за решетку. Сообщество в итоге распалось. Я сидел в их чате и пытался понять их психологию. Пытался выяснить, чем отличается их пранк от нашего. И пришел к выводу, что мы всегда уделяли большую роль тому, с кем говорим, а не тому, кто говорит. То есть в России больше внимания всегда уделялось именно «жертве»: как можно вытянуть из человека интересующую информацию или «развести» на эмоции. В американском пранке больше внимания уделяется тому, как пранкер себя ведет: что он говорит и как себя подает.
Но вернемся к России. Когда стали доступны номе¬ра телефонов знаменитостей, появились звездные пранки. Первыми звездными «жертвами» стали Киркоров и Моисеев. Они изрядно, скажем так, использовали ненормативную лексику. И всем, конечно же, это было чрезвычайно интересно, потому что звезды тогда редко выставляли себя в негатив¬ном свете — их среда традиционно ассоциировалась с гламуром и глянцем. Именно поэтому пранкеры старались всячески их провоцировать. Никакой особой цели, кроме развлечения, у этих звонков не было. Но сообщество постепенно развивалось и в конце концов доросло до того уровня, когда простым пранкерам захотелось заняться не банальным хулиганством, а получать какую-то ценную информацию. Тогда появились записи, где со звездами общались не для того, чтобы их спровоцировать или дискредитировать, а с целью что-то у них узнать. Пранкеры представлялись именами известных людей, при этом даже не всегда меняя голос.
Постепенно пранк в его первоначальном виде стал угасать. Сам я становился старше, а с возрастом, как известно, интересы меняются. Пранк как развлечение перестал иметь для меня большую ценность. Я переключился на личные дела, на учебу. Потом была моя служба в российской армии, затем я путешествовал по миру: по Европе, по странам Америки, изучал иностранные языки. Тем не менее пранк оставался моим хобби. Я видел, что Вован не уходит из этой сферы. Но он занимался в основном журналистикой, связанной с шоу-бизнесом, а я от этого всегда был далек. Я тогда уже понимал, что его деятельность перерастает в микс журналистики, шоу-бизнеса и пранка.
Я всегда обращал внимание на политические события, которые происходили в стране. Теперь мне захотелось не просто наблюдать, но и активно в них участвовать, на что-то влиять. В какой-то момент стало очевидным, что пранк может быть политическим: в преддверии очередных выборов многие кандидаты стали его использовать в своих целях — звонили оппонентам, выкладывали записи в Интер¬нет. Но делали они это так неумело! Я подумал, что мог бы сделать все значительно лучше. И в 2012 году я все-таки вернулся к пранку: начал заниматься по¬литической его составляющей, периодически выкладывал записи на prank.ru. Сделал записи с Гари Каспаровым, Дмитрием Быковым, Антоном Носиком, Сергеем Митрохиным, Алексеем Венедиктовым, Борисом Березовским, Станиславом Белковским и другими. Выбор этих политических и интернет-деятелей объяснялся тем, что мне хотелось занять свою альтернативную креативную нишу.
Тем не менее пранк оставался для меня лишь хобби, пока не произошли известные события на Украине. Тогда уже мне удалось сделать несколько удачных записей с яркими политическими деятелями (Коломойским, Ляшко, Ярошем, Семенченко), которые быстро набрали популярность в Сети. После этого я стал относиться к своей деятельности уже более серьезно.
В какой-то момент мне пришлось выбирать между бизнесом, на который приходилось тратить 90 % времени и который мне был не очень интересен, и пранком, который всегда меня интересовал и да¬вал много эмоций... Я каждый раз узнавал что-то новое, исследовал различные сферы, добывал инсайдерскую информацию, погружался в процессы принятия политических решений, путешествовал по странам и посещал президентские кабинеты, не выходя из дома, в общем, совершенно свободно креативил. В бизнесе это невозможно. Мою деятельность, как и деятельность Владимира, стали освещать все федеральные и зарубежные СМИ, а однажды мы получили предложение работать на федеральном канале. Это был наш первый опыт создания собственного шоу на ТВ.
Мы расширили границы пранка, поэтому именуем себя пранк-журналистами. В нашей деятельности ос¬новное внимание приковано к той персоне, с которой мы общаемся. Как достучаться до человека и понять, о чем он думает, чего боится и что никогда не сказал бы в открытую. Это новый жанр, пусть и спорный, но его уже рассматривают в университетах на дис¬циплинах, связанных с журналистикой и пиаром.
Под термином «пранк-журналистика» я понимаю определенный подвид лайт-пранка, ценность ко¬торого определяется его информативностью в со¬четании с юмористической составляющей. Самое главное различие — отсутствие журналистской этики и официальной должности у пранкера. Тем не менее, сегодня многие СМИ пренебрегают и этим, периодически звоня своим собеседникам от имени государственных органов, в том числе правоохрани-тельных, чтобы заполучить необходимую информа-цию. Поэтому считать нас нарушителями моральных и этических норм было бы неверно. Эту традицию задали сами представители классических СМИ.
Борис Березовский и Михаил Горбачев
Начав заниматься политическим пранком, я мечтал пообщаться с несколькими персонажами, которые так или иначе повлияли на историю нашей страны. Одним из них был Михаил Горбачев, ускоривший ее распад, а второй — Борис Березовский, получивший от этого распада политические и экономические дивиденды, которые, впрочем, с легкостью и потерял.
С Горбачевым мне удалось поговорить в 2016 году от имени Никиты Михалкова в период их заочной ссоры в СМИ. Тогда в преддверии юбилея Михаила Сергеевича Михалков заявил следующее: «Я уверен, что ничего невозможно построить, не расчистив площадку. А расчистить площадку — это на государственном уровне признать преступления Горбачева и Ельцина. Вольно-невольно, руководствуясь амбициями — не амбициями, сейчас не об этом речь. Их свершения привели к развалу нашей страны! И это самая великая геополитическая катастрофа, случившаяся за это столетие». Реакция Горбачева не заставила себя долго ждать: «Пусть занимается своим делом, у него всегда претензия такая: на царя выйти. Так не будет. Что касается политики, у него большие претензии и амбиции, и это вредит. У него есть своя сфера, и она важна, мы должны ценить его талант. В политику ему не нужно влезать».
Я не мог проигнорировать это событие и решил по-звонить первому президенту СССР. Номер его мобильного был в одной из журналистских баз, которой пользуются сейчас все журналисты. Я и раньше пытался дозвониться до Горбачева, но тщетно. Однако когда появилась эта новость, решил снова попытать счастья — и неожиданно трубку взял сам Михаил Сергеевич. К беседе я не готовился, поэтому сразу перешел к делу, пытаясь неумело имитировать голос Никиты Сергеевича. Впрочем, Горбачев не заметил подвоха. Я предложил ему обсудить все спорные вопросы, но не по телефону, а при личной встрече.
П. — пранкер.
Г. — Горбачев.
Г.: Я не против встретиться. У меня нет к тебе ни претензий, ни умысла никакого.
П.: А зачем тогда говорите, чтобы я в политику не лез? У меня ведь есть такие же права, как и у всех, как и у вас.
Г.: Да, есть. И ты забыл, что это перестройка дала тебе эти права.
П.: Это вы правильно сказали.
Г.: Я не вижу оснований, зачем тебе, прославленному нашему режиссеру, актеру, любимцу народа, брать мое имя и использовать на такие дела. Никита Сергеич, ну что это? Мы же с отцом дружили.
П.: Ну, давайте не будем ссориться, будем дружить! У меня такое мнение... Я просто выпил немножко, и мне захотелось что-то такое заявить… ну так получилось.
Г.: Будем считать, что инцидент между нами исчерпан.
П.: Да, можете даже прессе позвонить и сказать, что я извинился.
Г.: Да никому я звонить не буду, что ты! Это мне все время звонят, наседают.
П.: Мне тоже что-то много звонят.
Г.: Ну так ты же звезда!
Сначала Горбачев обрадовался предложению встретиться, но потом отказался. Причиной назвал под-готовку к своему юбилею. Сказал, что не хочет, чтобы Михалков вытирал ноги об него. На мое предложение сходить в баню он тоже ответил отказом. Горбачев отметил, что хорошо знал отца Никиты Михалкова, однако подобных высказываний от его сына никак не ожидал.
Я сказал, что слегка выпил, поэтому и позволил себе лишние слова. Потом предложил Горбачеву не ругаться. Эти слова успокоили бывшего президента. Но он тут же добавил, что не намерен приглашать Михалкова на свой юбилей. А если Михалков явится, то он будет очень сильно недоволен таким визитом. В ответ на это я по-дружески поругал его за его действия в Прибалтике и распад Союза. Бывший президент старался оправдать все незнанием ситуации в стране. Ничего нового он не сказал. Куда больше меня позабавила его реакция после разговора, когда запись была выложена в Интернет и все СМИ начали ее активно обсуждать. Сначала Горбачев ругался на СМИ и говорил, что журналисты специально выгораживают Михалкова, который не хочет извиняться публично, и настаивал, что ему действительно звонил режиссер. А когда Горбачеву дали послушать запись, он сказал: «Этого пранкера нужно выселить из страны, раз он вмешивается в телефонные переговоры». Слышать это от нобелевского лауреата и «борца за свободу» было странно, ведь кто, как не он, публично осуждал политику принудительной высылки диссидентов из Советского Союза. Страшно даже представить, что было бы со мной, если бы этот звонок произошел лет 30 назад. Тогда слова бывшего президента СССР имели бы совсем другой эффект! Тем не менее одно из своих желаний — пообщаться с первым и последним президентом СССР — я осуществил.
Для читателей нашего блога скидка 25% по промокоду питернаконте
Ссылка на книгу: https://www.piter.com/collecti...
Оценил 1 человек
0 кармы