ИНТЕРВЬЮ С МАКИАВЕЛЛИ 4 Почему Ленин удержал власть, имея против себя столько могущественных противников?

2 1270

Л.П.: Почему Ленин удержал власть, имея против себя столько могущественных противников?

Н.М.: Он приобрел власть не милостью судьбы, как Горбачев и Керенский, а личной доблестью. И в этом я могу поставить его в один ряд с такими людьми, как Моисей, Кир, Ромул и другие основатели царств. Нельзя не подивиться величию этих мужей. Обдумывая их жизнь и подвиги, мы убеждаемся в том, что судьба послала им только случай, то есть снабдила материалом, которому можно было придать любую форму: не явись случай, доблесть их угасла бы, не найдя себе применения; не обладай они доблестью, тщетно явился бы случай. Моисей не убедил бы народ Израиля следовать за ним, дабы выйти из плена, если бы не застал его в Египте в рабстве и угнетении у египтян. Ромул не стал бы царем Рима и основателем государства, если бы не был по рождении брошен на произвол судьбы и если бы Альба не оказалась для него слишком тесной. Кир не достиг бы такого величия, если бы к тому времени персы не были озлоблены господством мидян, а мидяне — расслаблены и изнежены от долгого мира. Так же и Ленин не сумел бы увлечь за собой Россию, если бы знать не принудила царя отречься от власти в самый разгар войны и не толкнула бы страну в пучину величайшей смуты. Не предоставь ему судьба этого случая, тщетны были бы его достоинства.

Но тем, кто следует путем доблести, трудно завоевать власть, и легко ее удержать. Легко потому, что средства завоевания и средства удержания власти одни и те же. Трудность же для них состоит в том, что им приходится вводить новые установления и порядки, без чего нельзя основать государство и обеспечить себе безопасность. А надо знать, что нет дела, коего устройство было бы труднее, ведение опаснее, а успех сомнительнее, нежели замена старых порядков новыми. Кто бы ни выступил с подобным начинанием, его ожидает враждебность тех, кому выгодны старые порядки, и холодность тех, кому выгодны новые. Холодность же эта объясняется отчасти страхом перед противником, на чьей стороне — законы; отчасти недоверчивостью людей, которые на самом деле не верят в новое, пока оно не закреплено продолжительным опытом. Когда приверженцы старого видят возможность действовать, они нападают с ожесточением, тогда как сторонники нового обороняются вяло, почему, опираясь на них, подвергаешь себя опасности. Все вы помните, с какой яростью бросилась московская знать на Ельцина в 1987 году, когда тот оказался в опале, и как мало у него нашлось защитников из числа тех, с кем он проводил свою московскую «перестройку».

Тем удивительнее успех величайшего переворота, осуществленного Лениным. Захватив власть, он в первые же часы заставил Съезд принять два основных декрета — «О мире» и «О земле», — чем сразу же купил дружбу большинства народа. Считая себя вождем рабочих, а не крестьян, чьи интересы защищали эсеры, Ленин мудро решил угодить в первую очередь крестьянам, так как именно они, а не рабочие составляли тогда большинство армии и народа. Кто-то из эсеров весьма точно назвал тогда их 140-миллионную массу «пехотой революции»; тогда как рабочих в России было чуть ли не в 10 раз меньше, да и те были еще наполовину крестьянами.

Своими первыми декретами «вождь пролетариата» сразу же «обокрал» эсеров, выполнив вдруг за них то, что они всегда обещали, но так и не решились осуществить. В итоге вышло, что землю народу дали Ленин и большевики, а не Чернов, Церетели, Чхеидзе и другие вожди крестьянской партии, хотя последние входили и в Думу, и во ВЦИК и во Временное правительство. Более того, через пять дней после издания ленинского декрета Главный земельный комитет, руководимый на тот момент эсерами, обнародовал заявление, в котором отказался признать «юридическую силу» декрета «О земле». Что только оттолкнуло от них крестьян и укрепило среди них поддержку ленинцев. Таким образом, Ленин сразу же убил двух зайцев — перетянул на свою сторону большинство народа и дискредитировал в его глазах партию соперников.

Ленинские декреты окончательно развалили армию: солдаты «воткнули штыки в землю» и хлынули с фронта в свои деревни — делить земли, поместья, инвентарь, скот и другое имущество бывших господ, а офицеры, оставшиеся теперь без армии и без своих поместий, стали стекаться на казачий Юг к выпущенным из-под ареста и бежавшим туда генералам Корнилову, Деникину, Краснову и другим, собиравшимся под знаменем генерала Алексеева, бежавшего из столицы туда же. Тем самым Россия разделилась на Красную, получившую власть и землю, и Белую, потерявшую и то, и другое.

Назревала гражданская война.

«Они говорят, — оправдывался потом Ленин, — что большевики залили страну кровью в гражданской войне. Но разве вы, господа эсеры и меньшевики, не имели 8 месяцев для вашего опыта? Разве с февраля до октября 1917 года вы не были у власти вместе с Керенским, когда вам помогали все кадеты, вся Антанта, все самые богатые страны мира? Тогда вашей программой было социальное преобразование без гражданской войны. Нашелся ли бы на свете хоть один дурак, который пошел бы на революцию, если бы вы действительно начали социальную реформу? Почему же вы этого не сделали? Потому что ваша программа была пустой программой, была вздорным мечтанием».

Но, чтобы основательнее разобраться в этом вопросе, нужно начать с того, самодостаточны ли такие преобразователи или они зависят от поддержки со стороны; иначе говоря, должны ли они для успеха своего начинания упрашивать или могут применить силу. В первом случае они обречены, во втором им редко грозит неудача. Вот почему все вооруженные пророки побеждали, а все безоружные гибли. Ибо, в добавление к сказанному, надо иметь в виду, что нрав людей непостоянен и если обратить их в свою веру легко, то удержать в ней трудно. Поэтому, когда вера людей иссякнет, надо быть готовым и к тому, чтобы принудить их силой. Моисей, Кир и Ромул, будь они безоружны, не смогли бы добиться признания своих идей, как не смог сделать этого для своей «перестройки» и Горбачев, не умевший применять силу. Но не прошло, например, и двух дней с момента учреждения грозного (с виду) ГКЧП, как опьяненные мечтами о суверенитете местные предводители враз отрезвели и готовы были уже вернуться под власть Москвы, если бы в тот момент в столице не победил их сообщник — Ельцин. Только безволие ГКЧП и успех Ельцина, сумевшего захватить власть в столице, помогли им снова поверить в свою свободу. И наоборот, сам Ельцин в октябре 1993 года, когда москвичи уже отвернулись от него, а Верховный Совет России отрешил его от власти, не задумываясь применил силу и расстрелял непокорный парламент, чем и обеспечил повиновение своей воле.

Так же и Ленин — он никогда бы не удержал новых порядков, если бы опирался на одну только демагогию в духе кадетов и Керенского. Поэтому он поспешил уже в декабре 1917 года создать «карающий меч революции» — ВЧК во главе с Дзержинским, — а через месяц объявил и набор в новую, Красную армию (РККА). Разогнав, в тот момент никому уже не нужное, Учредительное собрание и действуя на всех фронтах и в тылу столь же решительно и смело, он быстро уравнял шансы на успех со всеми своими противниками и продолжал наращивать преимущество. А в таких обстоятельствах решающим оказывается личная доблесть вождей противоборствующих сторон. Равных же по доблести Ленину в стране (да и во всем мире) тогда не нашлось, ибо он еще до своего возвышения был таков, что по выражению древних, «nihil illi deerat ad regnandum praeter regnum» .

Лучше же всех о нем высказался тогда русский профессор и правый журналист Устрялов, который написал о Ленине следующее: «Перед ним, конечно, меркнут наиболее яркие персонажи Великой Французской революции. Мирабо в сравнении с ним неудачник. Робеспьер — посредственность. Он своеобразно претворил в себе и прозорливость Мирабо, и оппортунизм Дантона, и вдохновенную демагогию Марата, и холодную принципиальность Робеспьера. Он был прежде всего великий революционер. Он не только вождь, но и воплощение русской революции. Воистину он был воплощенной стихией революции, медиумом революционного гения. В нем жила эта стихия со всеми ее качествами, увлекательными и отталкивающими, творческими и разрушительными. Как стихия, он был по ту сторону добра и зла. Его хотят судить современники; напрасно: его по плечу судить только истории».

Мне нечего добавить к этому панегирику.

"Падение такого мамонта в пропасть официального иноагентства, со всеми последствиями, - шаг заметный"

Переформатирование элит идет сверху донизу, обратно и во все стороны.  Если это правда - что Аллу Пугачёву признают иноагентом, то падет один из самых значимых "бастионов" отечестве...

Невоенный анализ-57. Десять поляков вышли погулять. 27 марта 2024

Традиционный дисклеймер: Я не военный, не анонимный телеграмщик, не Цицерон, тусовки от меня в истерике, не учу Генштаб воевать, генералов не увольняю, в «милитари порно» не снимаюсь, ...

Опять обманули
  • pretty
  • Вчера 14:46
  • В топе

МАЛЕК  ДУДАКОВУкраина давно мечтала заполучить что-то от замороженных активов России. Сначала ей обещали сами активы - затем только набежавшую по ним прибыль. Но и это теперь отменяется. Бельгия,...

Обсудить
  • очень поучительно...автору спасибо.