Н.М.: Когда человек делается государем не силой оружия и собственной доблести, а благоволением граждан (народа или знати), то тут требуется не собственно доблесть или удача, а скорее удачливая хитрость. Поэтому из пяти наиболее признанных претендентов на власть (Троцкий, Зиновьев, Каменев, Бухарин и Сталин) победить должен был не самый прославленный и яркий (каковым, без сомнения, был Троцкий), а самый удачливый и хитрый, каковым и оказался Иосиф Сталин.
Партия большевиков, захватившая власть в России, была задумана Лениным как орудие воли одного человека — самого Ленина. Однако формально в ней высшим органом значился съезд делегатов, а не Ленин. Но, пока последний был жив, единовластию в партии ничто не угрожало. Когда же он умер, единовластию пришел конец и борьба в партии сделалась неизбежной. Вся власть в стране оказалась в руках сравнительно узкой прослойки партийной знати, делившей свои симпатии между несколькими ближайшими соратниками Ленина, занявшими к тому времени важнейшие посты в государстве. При этом отчетливых правил определения главы партии не существовало, так как ее основателю они были не нужны, а о будущем он не позаботился (точнее, спохватился уже слишком поздно). Поэтому наследникам Ленина предстояла борьба без правил — та самая «схватка бульдогов под ковром», которая и стала характерной для этой партии в будущем.
Будучи лишь одним из пятерых претендентов, Сталин не превосходил никого из них ни заслугами, ни ценимыми тогдашней элитой достоинствами (красноречие, литературный талант, умение зажигать толпу), напротив, он явно уступал во всем этом своим соперникам. А его личные качества были столь далеки от того, чем обычно приобретается дружба людей, что скорее отталкивали, чем привлекали к нему соратников по партии. Поэтому никто из других претендентов не принимал его всерьез.
И в этом заключалась его первая удача.
Вторая же состояла в том, что Ленин незадолго до своего отхода от дел провел Сталина, которого он все же выделял среди прочих за решительность и смелость, на вновь учрежденный тогда пост Генерального секретаря партии, призванного заниматься учетом и перемещением кадров. Эта должность позволила Сталину влиять на карьеру тысяч партийных чиновников в центре и на местах, и он лично вел на них картотеку.
Других даров судьбы я у него не вижу. Все остальное он приобрел собственным искусством, волей и хитростью.
Чтобы занять место верховного вождя, Сталину нужно было не только склонить на свою сторону большинство новой знати, голосовавшей на съездах, но и устранить остальных соперников, пользовавшихся ее симпатиями. Поэтому начал он с формирования внутри партии особой группы лично ему преданных людей, которых он приближал к себе из задних рядов партии. С людьми знатными надлежит поступать так, как поступают они сами. С их же стороны возможны два образа действий: либо они показывают, что готовы разделить судьбу вождя, либо нет. Первых, если они не корыстны, надо почитать и ласкать, что до вторых, то здесь следует различать два рода побуждений. Если эти люди ведут себя таким образом по малодушию и природному отсутствию решимости, ими следует воспользоваться, в особенности теми, кто сведущ в каком-либо деле. Если же они ведут себя так умышленно, из честолюбия, как тот же Ельцин при Горбачеве, то это означает, что они думают о себе больше, нежели о государе. И тогда их надо остерегаться и бояться не меньше, чем явных противников, ибо в трудное время они всегда помогут погубить тебя. Поэтому Сталин, приближая и удаляя новую знать, предпочитал людей скромных и нетщеславных, но зато преданных ему лично и готовых идти с ним до конца. Ворошилов, Калинин, Молотов, Каганович, Киров, Куйбышев и тысячи других «средних кадров» были подняты им наверх и приближены к власти.
Второе, что сделал он, дабы изменить ситуацию в свою пользу, — убедил верхушку вождей в необходимости расширения рядов партии. За четыре месяца после смерти Ленина партия большевиков выросла почти вдвое («ленинский призыв»), а к концу 1920-х годов она выросла уже и вчетверо. Эта масса вновь набранных активистов разделила уже и саму партию на старую партийную знать («ленинская гвардия») и новый «партийный народ» (сталинские новобранцы). В партии появились свои верхи и низы, и у Сталина открылась возможность укрощать первых с помощью вторых.
Третьим же ходом Сталину удалось добиться и резкого расширения самого круга избранных на партийном Олимпе (в Центральном Комитете ВКПб), что он мотивировал тем, что многие «способные головы» из «средних кадров» не привлечены к принятию партийных решений. Этим он заслужил их признательность и усилил свое влияние в расширенном ЦК.
Пока другие вожди тщились внушить друг другу и массам свое превосходство и право на первенство, Сталин, наоборот, льстил и потакал «средним кадрам», распаляя их зависть и неприязнь к витавшим в облаках «умникам». При этом себе он неизменно отводил роль защитника этих низов от «зазнавшихся» верхов. Таким образом он обеспечил себе прочную поддержку в ЦК и на съездах, где тон теперь стали задавать его кадры, которые своими криками, смехом, аплодисментами и т.п. поворачивали эти сборища в нужную ему сторону.
Так Сталин научился управлять съездами.
Следующей его задачей было устранение соперников — Троцкого, Зиновьева, Каменева и Бухарина. Поскольку каждый из них стремился к тому же и при этом не принимал в расчет самого Сталина, то сделать ему это было нетрудно. Когда двое или более сильных правителей вступают в схватку, то они могут быть таковы, что возможный победитель либо опасен для тебя, либо нет. В обоих случаях выгоднее открыто и решительно вступить в войну. Ибо в первом случае, не вступив в войну, ты станешь добычей победителя к радости и удовлетворению побежденного, сам же ни у кого не сможешь получить защиты: победитель отвергнет союзника, бросившего его в несчастье, а побежденный не захочет принять к себе того, кто не пожелал с оружием в руках разделить его участь. Во втором случае, когда ни одного из воюющих не приходится опасаться, примкнуть к тому или к другому еще более благоразумно. Ибо с помощью одного ты разгромишь другого, хотя тому, будь он умнее, следовало бы спасать, а не губить противника; а после победы ты подчинишь союзника своей власти, он же благодаря твоей поддержке неминуемо одержит победу. Нужно только заметить, что лучше избегать союза с теми, кто сильнее тебя, если к этому не понуждает необходимость. Ибо в случае победы такого союзника ты у него в руках, государи же должны остерегаться попадать в зависимость от других.
Из пятерых претендентов на власть наибольшую опасность для остальных представлял Троцкий, имевший тогда мировую славу главного соратника Ленина и организатора всех побед революции на фронтах и в тылу. Поэтому общими усилиями остальной четверки Троцкий был выведен из игры уже через год после смерти Ленина (в 1925 году). Его сняли со всех постов, а его сторонников отправили в провинцию «на перевоспитание». После чего Сталин, вступив в коалицию со слабейшим из оставшихся, — Николаем Бухариным, снял со всех постов Зиновьева, заменив его в Ленинграде на своего выдвиженца Кирова. А в 1927 году ему удалось исключить Зиновьева с Каменевым (а заодно и Троцкого) уже и из партии («за фракционную» деятельность»). И в 1928 году Троцкого с группой его сторонников выслали из Москвы в Алма-Ату, а затем — вообще из страны. «У нас могут быть только две партии: одна у власти, другая — за решеткой», — острил им вослед ехидный Бухарин.
Но в 1929 году был, наконец, снят со всех постов и посажен за решетку и сам Бухарин (вместе с Рыковым и Томским).
Остался один Сталин.
Оценили 2 человека
2 кармы