ИНТЕРВЬЮ С МАКИАВЕЛЛИ 12 Почему к власти пришел Андропов?

Н.М.: Основой власти в любом государстве служат хорошие законы и хорошее войско. Но хороших законов не бывает там, где нет хорошего войска, и наоборот, где есть хорошее войско, там хороши и законы, поэтому, минуя законы, я перехожу прямо к войску. Начну с того, что войско, которым государь защищает свою страну, делится на армию, необходимую для обороны от нападения извне, и полицию, необходимую для борьбы с внутренними врагами. В прежние времена правителям надлежало в первую очередь заботиться об армии, а лучше — самим быть хорошими военачальниками. Ибо война — единственная обязанность, которую государь не может возложить на другого. Военное же искусство наделено такой силой, что позволяет не только удержать власть тому, кто рожден государем, но и достичь власти тому, кто родился простым смертным. И наоборот, когда государи помышляли больше об удовольствиях, чем о военных упражнениях, они теряли и ту власть, что имели. Иван Грозный и Петр Великий удержали наследную власть, одолев множество врагов и мятежников, пытавшихся разрушить их государство, так как не имели ни других помыслов и забот, ни другого дела, кроме войны, военных установлений и военной науки, а все прочее они подчиняли главному. Эти государи сами водили свои полки и лично разделяли с армией все тяготы и опасности ратной службы. Николай II же и Горбачев, занятые больше своими личными делами и поручившие управление армией своим слугам, потеряли наследную власть при первом же грозном испытании. С другой стороны, Ленин и Сталин родились простыми смертными, но, овладев искусством войны, смогли не только отнять власть у наследных государей, но и удержать ее в борьбе с сонмом внешних и внутренних врагов и привели Россию к ее величайшей мощи и славе. Таким образом, небрежение этим искусством является главной причиной утраты власти, тогда как владение им является главной причиной ее обретения и удержания.

Однако в Новое время, когда войны сделались более редкими из-за возросшей силы оружия, на первое место выдвинулось искусство тайной полиции с его более тонкими методами. И государь, не владеющий этим искусством, рискует лишиться власти даже при полной боеспособности его армии. Мне кажется, Хрущева убедил в этом Шелепин, а Ельцина — Крючков. Не случайно Ельцин потом кроил и перекраивал это ведомство целых шесть раз — КГБ, АФБ, МБВД, МБ, ФСК, ФСБ. Но самый убедительный пример все же — Юрий Андропов.

Последний был введен в ряды знати в 1930-х годах, когда Сталин после очередной чистки пополнял ряды выкошенной им «ленинской гвардии». В хрущевскую «оттепель» Андропов подвергся опале и был сослан послом в Венгрию, где ему удалось отличиться при подавлении антисоветского бунта в 1956 году. После чего он был возвращен в Россию и назначен Брежневым главой КГБ, которым и управлял в течение целых 15 лет, вплоть до захвата им верховной власти.

Как ему это удалось?

Допустив сталиниста Андропова к управлению КГБ, брежневская верхушка совершила ошибку, за которую ей дорого пришлось заплатить. Ибо люди обычно мстят либо из страха, либо из ненависти, возникающей из прошлых обид, что и имело место в случае с Андроповым. И свой первый удар по переродившейся брежневской знати он нанес руками генерала КГБ Алиева в Азербайджане, устроив ей там свирепую чистку. Вторая Варфоломеевская ночь была организована им руками генерала МВД Шеварнадзе в Грузии. А третья — в Краснодарском крае. Это были самые коррумпированные области России. А так как местная знать была тесно связана с московской, то Андропов таким образом подобрался и к ней. Искусно манипулируя советской и западной прессой, дезинформацией, слухами, шантажом, устраивая «несчастные случаи» и провокации, применяя другие специфические методы, он настолько опутал и запугал проворовавшуюся брежневскую знать, что в последний год жизни Генерального секретаря уже таскал на Лубянку его родных и близких и даже саму его дочь Галину. Теми же методами он обезвредил и отдалил от власти и наиболее опасных своих соперников — Кириленко, Кулакова, и, наоборот, — приблизил к ней своих сторонников — Алиева, Чебрикова, Лигачева, Горбачева, Романова и др. В итоге, плацдарм для захвата власти им был подготовлен настолько полно, что деморализованная верхушка партии проголосовала за него без звука уже через несколько часов после похорон Брежнева.

Приходу к власти Андропова способствовало уже и само время: народная ненависть и презрение к выродившейся советской знати достигли тогда огромных размеров, а вера в установившиеся порядки сильно ослабла. В вассальной Польше народ уже вышел из повиновения коммунистам и, подстрекаемый с Запада, открыто готовился уже к расправе над ними. А по самой России гуляла мрачная частушка:

Водка стала по пяти,

Ну, и мать ее ети!..

Если будет больше,

Сделаем, как в Польше.

Поэтому знать и сама уже понимала, что настало время прибегнуть к силе. Однако народа Андропов боялся все же больше, чем знати, ибо первому он ничего не мог дать, тогда как вторая была у него в руках. Хорошо помня зверства народного бунта в Венгрии и имея перед глазами свежий пример Польши, Андропов предпочел угодить прежде всего народу за счет знати. Поэтому он начал с нее, устроив ей грандиозную чистку. Он вышвырнул с насиженных мест более трети высших партийных и хозяйственных чиновников, круто расправился с верхушкой советской торговли, подведя многих из них под расстрел, арестовал главу советской милиции и разогнал ее высшее руководство, возбудил массовые расследования лихоимства в Татарии, Башкирии, Туркестане и других национальных оазисах, наконец, с помощью массовых облав на прогульщиков в Москве, попытался восстановить дисциплину в рядах служащих. После чего он вышел «в народ» (в цеха одного из московских заводов) полюбоваться произведенным эффектом. Народ встретил его политику шумным и злорадным одобрением и настроился на продолжение зрелища.

Но его не последовало.

Андропов внезапно умер, и перепуганная партийная знать спешно возвела на престол престарелого брежневского клеврета Черненко.

В заключение скажу, что этот государь вовремя разглядел перерождение знати, но приступить к излечению недуга он смог уже слишком поздно, — когда его самого уже доконала болезнь. Что власть его покоилась на прочном фундаменте, в этом все убедились: более половины из отпущенного ему короткого срока он правил, лежа под капельницей, однако все его распоряжения в точности исполнялись. Члены Политбюро, собираясь в его кабинете вокруг пустующего кресла, внушавшего им суеверный ужас, принимали все нужные ему решения. Не окажись этот государь при смерти в тот момент, когда страна более всего в нем нуждалась, Россия не испытала бы и сотой доли тех бед, что обрушились на нее после его ухода.