Н.М.: Поистине, страсть к завоеваниям — дело естественное и обычное; и тех, кто учитывает при этом свои возможности, все одобрят или же никто не осудит; но достойную осуждения ошибку совершает тот, кто не учитывает своих возможностей и стремится к завоеваниям какой угодно ценой. Так, все осудили Америку за Вьетнам, но никто — за Флориду, Техас, Калифорнию, Филиппины, Гавайи, Гренаду или Панаму. Все одобрили Англию и осудили Аргентину за Мальвины (Фолкленды) и т.д. Но так же и вашу страну никто не одобрил за Афганистан.
Почему же Андропов и те, кто поддержал его решение о вводе войск в эту страну, потерпели там неудачу?
Завоеванное и унаследованное владения могут принадлежать либо к одной стране и иметь один язык и обычаи, либо — к разным странам и иметь разные языки и нравы. В первом случае удержать завоеванное нетрудно, в особенности если новые подданные и раньше не знали свободы. Чтобы упрочить над ними власть, достаточно искоренить там род прежнего государя, ибо при общности обычаев и сохранении старых порядков ни от чего другого не может произойти беспокойства. Именно так и действовали в свое время московские князья при собирании земель своих северных и западных соседей. Правда, языки их на Украине и в Литве (Белоруссии) несколько отличались от великорусского, но, благодаря сходству обычаев, нравов и религии, эти народы могут хорошо уживаться друг с другом. В таких случаях завоевателю следует принять лишь две меры предосторожности: во-первых, проследить за тем, чтобы род прежнего государя был искоренен, во-вторых, — сохранить прежние законы и подати. Тогда завоеванные земли в кратчайшее время сливаются в одно целое с наследным государством завоевателя. Но если завоеванная страна отличается от унаследованной по языку, нравам и обычаям, то удержать власть над ней поистине трудно, ибо тут требуется и большая удача, и большое искусство.
И одно из самых верных и прямых средств в таких случаях — переселиться туда на жительство. Такая мера упрочит и обезопасит завоевание. Именно так поступил в мое время с Грецией (Византией) турецкий султан, который, как бы ни старался, не удержал бы ее в своей власти, если бы не перенес свою ставку в Константинополь. И в самом начале вашей истории новгородский князь Олег, захвативший Киев, переселился в него на жительство со всей своей дружиной и объявил этот город метрополией («матерью городов русских»). Так же впоследствии поступил и ваш Петр Великий с завоеванными прибалтийскими землями, а в новейшее время — Назарбаев, перенесший свою столицу из Алма-Аты в северные, русские области Казахстана, доставшиеся ему по неразумию Ельцина. Ибо только живя в захваченной стране, можно заметить начинающуюся там смуту и вовремя ее пресечь, иначе узнаешь о ней тогда, когда она зайдет уже так далеко, что поздно будет принимать меры.
Другое отличное средство удержать чужеродную страну — учредить в ней колонии, связующие новые земли с государством завоевателя. К этому средству в древности всегда прибегали и греки, и римляне, и ваши государи, расселявшие на восточных окраинах русское казачество.
А кроме этих двух мер, есть лишь одна возможность — разместить в завоеванной стране значительное количество войск, создав там военные гарнизоны. К этому средству прибегали в прошлом британцы, а в настоящем — американцы, засадившие уже полмира своими военными базами. Колонии не требуют больших издержек, устройство и содержание их почти ничего не стоят государю, и разоряют они лишь тех жителей, чьи поля и жилища отходят новым поселенцам, то есть — горстку людей, которые, обеднев и рассеявшись по стране, никак не смогут повредить государю; все же прочие останутся в стороне и поэтому скоро успокоятся, да, кроме того, побоятся, оказав непослушание, разделить участь разоренных соседей. Так что колонии дешево обходятся государю, верно ему служат и разоряют лишь немногих жителей, которые, оказавшись в бедности и рассеянии, не могут ему повредить.
Если же вместо колоний поставить в стране гарнизоны, то содержание их обойдется намного дороже и поглотит все доходы от новых территорий, вследствие чего приобретение обернется убытком; к тому же, от этого пострадает гораздо больше людей, так как постои чужого войска обременяют и озлобляют все население, и оттого каждый, испытывая тяготы, становится врагом государю, а такие враги могут ему повредить, ибо хотя они и побеждены, но остаются у себя дома. Это полностью подтверждает и длительный опыт римлян: в Испании, Галлии и Британии, где они полагались на гарнизоны, то и дело вспыхивали восстания, пока их мощь и продолжительность господства не заставили померкнуть воспоминания о былой свободе.
Итак, с какой стороны ни взгляни, содержание гарнизонов убыточно и вредно, тогда как учреждение колоний полезно. И поэтому можно похвалить ваших государей за использование казачества, которое соединяло в себе одновременно свойства и колонии, и военного гарнизона. Содержание казаков почти ничего не стоило государям, а вместе с тем они представляли собой отличное войско, укреплявшее русский порядок на Кавказе, в Сибири и в Туркестане. И потому упразднение казачества можно признать одной из ошибок большевиков.
В чужой по языку и обычаям стране завоевателю следует также сделаться главой и защитником более слабых и постараться ослабить сильных, а кроме того, — следить за тем, чтобы в страну не проник как-нибудь чужеземец, не уступающий ему силой. Таких всегда призывают недовольные внутри страны по избытку честолюбия или из страха. Так, поляков, татар, турок и шведов на Украину всегда призывали малороссийские гетманы и старшины, вечно недовольные любой сильной властью. И на Кавказ русских всегда призывали местные беки и князьки из страха перед турками и персами. Порядок же вещей таков, что, когда могущественный государь входит в страну, менее сильные государи сразу примыкают к нему — обычно из зависти к тем, кто превосходит их силой, — так что ему нет надобности склонять их в свою пользу, ибо они сами охотно присоединятся к созданному им государству. Надо только не допускать, чтобы они расширялись и крепли, и тогда, своими силами и при их поддержке, нетрудно будет обуздать более крупных правителей и сделаться полновластным хозяином в новой стране.
Если же государь обо всем этом не позаботится, он скоро лишится завоеванного, но до того претерпит бесчисленное множество трудностей и поражений. Русские государи издавна соблюдали все названные правила: учреждали колонии, покровительствовали слабым, не давая им однако войти в силу; обуздывали сильных и принимали меры к тому, чтобы в страну не проникло влияние могущественных чужеземцев. Но большевики, начиная уже с Ленина, избрали в отношении окраин ошибочную тактику. Об упразднении казачества я уже упомянул. Но они пошли и дальше, — сами помогли инородцам создать автономии и избирать в них во власть только из своих. Тем самым они наплодили множество полугосударств внутри самой России, чем и подготовили страну к ее нынешнему развалу. Горе тому, кто умножает чужое могущество, ибо оно добывается умением или силой, а оба этих достоинства не порождают верности в тех, кому могущество достается.
Но вернемся к Афганистану.
Русских призвали туда мятежные афганские офицеры, совершившие переворот против своего короля. И Андропов, откликнувшийся на этот призыв, совершил там общим счетом пять ошибок: не переселился туда на жительство, не учредил там колоний, изгнал мелких правителей, допустил усиление крупных (Ахмад-шах Масуд и др.), пустил в страну чужеземцев, равных себе могуществом (Америку и Китай). Мне могут возразить, что первого и второго он сделать просто не мог, а всего остального не мог избежать. В таком случае, первой его ошибкой было уже само решение двинуть туда войска, ибо, кроме убытков, оно ему ничего не сулило.
Вообще, если государство с незапамятных времен живет своей жизнью, то есть только три способа его удержать. Первый — разрушить; второй — переселиться туда на жительство; третий — предоставить гражданам право жить по своим законам (Андропов не сделал и этого), при этом обложив их данью и вверив правление небольшому числу лиц, которые ручались бы за дружественность страны государю. Эти доверенные лица будут поддерживать государя, зная, что им поставлены у власти и сильны только его дружбой и мощью. Но последним способом все же нельзя надежно удержать власть над чуждой страной, и прибегающие к нему только отсрочивают свою неудачу.
Обратимся к примеру древних. Спартанцы удерживали Афины и Фивы, создав там зависимую от них олигархию, однако впоследствии потеряли оба города. Римляне, чтобы удержать Капую, Карфаген и Нуманцию, разрушили их и тем сохранили в своей власти. Грецию они поначалу пытались удержать почти тем же способом, что и спартанцы, то есть установили там олигархию и не отняли свободу и право жить по своим законам, однако же потерпели неудачу и, чтобы не потерять всю Грецию, вынуждены были сравнять там с землей и цветущий Коринф и многие другие города. В более поздние времена монголы пытались тем же способом удерживать власть над Русью, а именно — сделали своими вассалами Александра Ярославича и других князей, которым поручили собирать для них дань с соплеменников. Но и они в конце концов потеряли власть над вашей страной.
Ибо в действительности нет способа надежно овладеть чужеродной страной иначе, как подвергнув ее разрушению и заселив ее своими жителями. Кто захватит страну, с давних пор бывшую свободной, и пощадит ее, того страна не пощадит. Там всегда отыщется повод для мятежа во имя свободы и старых порядков, которых не заставят забыть ни время, ни благодеяния новой власти. Что ни делай, как ни старайся, но если не разъединить и не рассеять жителей этой страны, они никогда не забудут ни прежней свободы, ни прежних порядков и при первом же удобном случае попытаются вернуть себе независимость, как это сделала и Русь после 250 лет подчинения татарам, как это сделали Греция через 400 лет или Ирландия через 700 лет после того, как они подпали под владычество турок и англичан, и как сделали это множество других стран, освободившихся от подчинения иноземцам. Тот же Афганистан ранее сто лет сопротивлялся британцам, пока тем не удалось установить над ним слабое подобие власти, но и та вскоре был потеряна. Развязав новую войну, Британия так ничего и не достигла и была вынуждена убраться восвояси.
Так что, Андропову незачем было входить в эту бедную, но гордую страну, тем более, что в его собственной державе проблем накопилось к тому времени достаточно.
Оценили 0 человек
0 кармы