Часть участвующих в обсуждении статьи (на других ресурсах) или её невнимательно прочли или же им близок ортодоксальный большевизм, не позволяющий нарушить догматы политэкономии. То им не нравится название «экстенсивная индустриализация», как якобы содержащее несочитаемые понятия. В их представлении, раз экономика экстенсивная, значит она не может развиваться и производить большое количество продукции. То они не признают экстенсивность плановой экономики, не признают её неэффективной (т.е. существовавшего использования устаревших технологий, низкого уровня квалификации кадров, расточительного использования природных богатств и др.) и нерентабельной (мало окупаемой, экономически невыгодной).
Но это же не так – по валовым показателям экономика СССР к 1970-му году занимала 2-ое место в мире, уступая только США (примерно 50- 70 % от экономики США). По номинальному ВВП на душу населения в 1970 – 38-е место. Доля СССР в мировом ВВП в 1980 году составляла от 12,7 до 13,18 % (по некоторым советским данным – до 20 %). Только к началу 1980-х ВВП СССР без учёта паритета цен оказался меньше чем у Японии, и советская экономика заняла 3-е место, 55-е – по ВВП на душу населения. Значит автор статьи или наврал или просто неграмотный.
Но шёл постепенный спад – по номинальному ВВП в 1990 году экономика СССР занимала уже 7-е место и 85-е – на душу населения. В 1990 году экономика только России (РСФСР) по номинальному ВВП занимала только лишь 9-е место в мире, на душу населения – 70-е место, соответственно. В 1999 году экономика РФ упала на 21-е и 124-е места, в 2017 году поднялась на 11-е и 62-е, в 2022 году – 9-е и 61-е (немного лучше, чем РСФСР в 1990 году).
Действительно, СССР развивался бурными темпами. Согласно книги Калабекова Ивана Григорьевича "СССР и страны мира в цифрах", 2008– 2023, – "Царская Россия значительно отставала от США практически по всем показателям развития промышленности". Первая мировая война, Гражданская война и послевоенная разруха ещё более увеличили разрыв. В результате индустриализации, к 1940 г. СССР удалось сократить отставание. Но затем – тяжелейшая война с фашистами, многолетняя оккупация части территории СССР и её разграбление. Серьёзнейшее отрицательно влияние на рост гражданского промышленного производства в СССР внесла послевоенная разруха и гонка вооружений. СССР в одиночку противостоял всем развитым западным странам, при этом США и их союзники по НАТО постоянно разрабатывали планы его уничтожения.
СССР обогнал США по производству целого ряда промышленных товаров, но по общему объёму промышленного производства (добыча полезных ископаемых + производство и распределение электроэнергии + обрабатывающие производства) опередить США не удалось.
ЦСУ СССР в статистических ежегодниках публиковало сравнительные данные по общему объёму промышленного производства в США и СССР. В 1980– 1987 годах объём промышленной продукции в СССР составлял примерно 80% (согласно данным Калабекова И.Г.) от объёма промышленной продукции в США (оборонная промышленность не учитывалась).
Калабеков Иван Григорьевич родился в 1955 г. Окончил Московский институт химического машиностроения (МИХМ). Кандидат технических наук (1983). Явно не антисоветчик.
Но в то же время Калабеков даёт статистику по производительности труда в промышленности СССР – согласно этой же книги она была значительно меньше, чем в промышленности США и в развитых капиталистических странах.
Одной из основных причин низкой производительности труда является высокая степень износа основных фондов, т.е. неэффективное или устаревшее оборудование, старые технологии. Это, в свою очередь, вызывает увеличение себестоимости продукции, т.е. увеличение её цены при низком качестве. И это влияло на то, что экстенсивная плановая экономика становилась неэффективной и нерентабельной.
Другой и более знаменитый экономист доктор экономических наук профессор Ханин Г.И. в своей книге «Экономическая история России в новейшее время». Т.1-3» Том 1» Часть III. «Советская экономика 1966- 1987» приводит такие же результаты об экономических достижениях СССР, но вместе с тем, признавал её серьёзные недостатки, отмечая также ещё и недостоверность официальной советской статистики.
В 1973 году начал исследования по альтернативным макроэкономическим оценкам советской экономики. Выдающийся российский экономист и аналитик Г. И. Ханин считается в мире наиболее достоверным источником данных по советской и российской экономике, является автором нескольких книг и публикаций, многие из которых в последнее время написаны совместно с Д.А. Фоминым.
С 1996 года продолжил исследования по альтернативным макроэкономическим оценкам теперь уже российской экономики совместно с несколькими новосибирскими экономистами. Под его руководством был осуществлен пересчёт макроэкономических показателей экономики России за 1992- 2015 гг по более обширному кругу показателей, чем по советской экономике. На основе этих переоценок были своевременно предсказаны кризисы 1998, 2008 и 2013- 2017 гг.
С 1998 года, осмысливая крах российской экономики 1990-х годов, в качестве наиболее вероятного варианта её спасения, Ханин стал рассматривать возврат к командной экономике. Для изучения этой гипотезы решил заново подвергнуть анализу историю советской плановой экономики периода её зрелости, с конца 1930-х годов. С тех пор пишет экономическую историю России в новейшее время.
Первый вывод состоит в том, что экономическое развитие СССР в данный период делится на три этапа: относительно неплохое развитие в 1966- 1975 гг; резкое ухудшение в 1976- 1985 и некоторое улучшение в 1986- 1987 гг. Обнаруживается, таким образом, монотонное, начиная с седьмой пятилетки (семилетки – (1959- 1965)), замедление экономического роста. Это замедление относится и к 1966- 1970 гг, которые подавляющим большинством российских экономистов характеризуются как пятилетка ускорения экономического развития в результате «косыгинских реформ».
Широко распространенное и сейчас представление о благотворном влиянии «косыгинских реформ» на экономику – миф. Вместе с тем менее драматическим выглядит и спад темпов роста в экономике в девятой пятилетке, когда она перенесла две тяжелейшие засухи (1972 и 1975 гг).
В рассматриваемый период выявилась растущая неэффективность советской экономики. Наиболее очевидным показателем снижения эффективности советской экономики явилось повышение её материалоемкости. Даже её рост в 2 % за восьмую пятилетку, по меркам западных стран, является значительным, рост же на 5 % в последующие 15 лет считается просто катастрофическим. При всей возможной оспариваемости точной величины данного показателя наличие тенденции к росту материалоемкости продукции в данный период подтверждается растущим числом научных и публицистических сообщений о вопиющей расточительности в использовании материальных ресурсов в ряде отраслей экономики, особенно в строительстве, сельском хозяйстве и на автомобильном транспорте. Крайняя расточительность в использовании материальных и других ресурсов приводила к всё большим кап-вложениям в сырьевые отрасли экономики и производство полуфабрикатов в ущерб выпуску конечной продукции.
Другое проявление растущей неэффективности экономики – систематическое превышение роста фондовооруженности труда над ростом его производи-тельности. Результаты расчёта этого соотношения по данным табл. 1 представлены в табл. 3.
Как видно, во все пятилетки, кроме одиннадцатой (1981- 1985), динамика фондовооруженности заметно превышала динамику производительности труда. Другим проявлением ухудшения использования основных фондов в материальном производстве явилось непрерывное, кроме одиннадцатой пятилетки, снижение фондоотдачи. Оба эти феномена, как и рост материалоёмкости продукции, отличали советскую экономику от экономики развитых стран в худшую сторону и дали полное основание называть её в этот период «самоедской» экономикой – она в значительной мере работала сама на себя, а не на конечные нужды общества.
Поскольку фондовооруженность труда непрерывно замедлялась в связи с затуханием инвестиционного процесса, непрерывно снижался и рост производительности труда. С относительно неплохого уровня роста в восьмой пятилетке он снизился до практического прекращения роста в десятой (1976- 1980) и одиннадцатой пятилетках.
В то же время снижались и экстенсивные факторы экономического роста. Наиболее очевидно это проявилось в медленном росте занятости в материальном производстве, что было связано и с демографическими последствиями Великой Отечественной войны, и с замедлением рождаемости, и с ростом доли занятых в сфере услуг. Об этой достаточно очевидной и во многом объективно неизбежной стороне дела подробно писала, объясняя суть дела, экономическая и политическая литература того времени. Почти незамеченным из-за ошибочности макроэкономической статистики того периода остался другой, более существенный, экстенсивный фактор: стремительное замедление роста основных фондов. Этот фактор остался незамеченным и западными аналитиками, расчёты которых по этому показателю мало отличались от советских.
Причиной такого стремительного замедления явилось резкое замедление роста производственных капиталовложений. Уже в восьмой пятилетке (1966- 1970) этот рост оказался весьма скромным: всего лишь 19 %. Впоследствии он непрерывно снижался, пока в одиннадцатой пятилетке не произошло абсолютное снижение этого объёма. И здесь советское руководство оказалось жертвой ошибочной статистики, которая показывала большой рост капиталовложений вообще и производственных в частности. Так Советский Союз потерял один из секретов своих экономических успехов в прошлом: высокие темпы роста основных фондов. В одиннадцатой пятилетке рост производственных основных фондов оказался минимальным, а в первые годы двенадцатой пятилетки (1986- 1990) – нулевым.
Ослабление внимания к инвестиционному процессу во многом объяснялось тем, что уже имевшиеся основные фонды плохо использовались из-за из-лишка рабочих мест. Это объяснялось ошибочной инвестиционной политикой: ориентацией на новое строительство вместо реконструкции и механизации вспомогательных производственных процессов, в которых было занято огромное количество ручного труда. Многих миллионов рабочих, занятых ручным трудом, не хватало (после переобучения) для укомплектования механизированных рабочих мест и в сфере услуг.
Самой важной отраслью советской промышленности в этот период оставалось машиностроение. Более того, её удельный вес в продукции промышленности продолжал расти. Для того чтобы получить представление о развитии этой отрасли в рассматриваемый период, начать следует с данных о численности работающих в ней и об изменении ее удельного веса в общей численности занятых в промышленности, поскольку именно эти данные свободны от искажающего влияния роста цен (табл. 6).
Если опираться на эти данные, то можно сделать вывод о быстром, но замедляющемся росте машиностроения в указанный период. Явное и резкое замедление наступило только в 1981- 1985 гг.
В продукции машиностроения четко выделяются две составляющие: большая – оборонное машиностроение, и меньшая – гражданское машиностроение. Это деление по ведомственному принципу: к оборонному машиностроению относились отрасли, подчинявшиеся восьми оборонным министерствам (Министерство среднего машиностроения относилось к химической промышленности).
В справочнике «Промышленность СССР» в 1988 г были приведены одновременно две группы данных за 1987 год о численности промышленно-производственного персонала по машиностроительному комплексу: 16,5 и 5,6 млн. человек [36]. Из этих данных видно, что в этом году доля гражданских министерств в общей численности занятых в отрасли составляла всего лишь 34,9 %. Это говорило о преимущественно военной направленности советского машиностроения и отражало глубокую милитаризацию советской экономики.
Данные табл. 7 показывают, что этот период в целом являлся периодом значительного роста продукции гражданского машиностроения. Это только с чисто количественной стороны. Понятно, что почти все указанные в табл. 7 виды продукции машиностроения подвергались (хотя и в разной степени) качественному совершенствованию. Очень заметный спад в темпах роста произошёл только в 1981- 1985 гг.
Быстрее всего в этот период увеличивался выпуск продукции, определявшей научно-технический прогресс (приборы и средства механизации, вычислительная техника, станки с программным управлением, промышленные роботы). Некоторые из этих видов продукции либо вообще не производились в начале периода, либо производились в ничтожном количестве. В количественном (но не качественном) отношении по производству промышленных роботов и станков с программным управлением СССР не уступал развитым капиталистическим странам.
Очень быстро росло и производство строительной и сельскохозяйственной техники, большинства предметов культурно-бытового назначения. Последняя отрасль также стала в количественном отношении отраслью массового производства. Исключением оставалось производство легковых автомобилей и новейших предметов культурно-бытового назначения (персональных компьютеров, видеомагнитофонов и т.д.).
Как видно, и в этой гражданской части отрасли о «застое» в означенный период не приходится говорить, разве что в последней пятилетке и то только в количественном отношении. По ряду видов продукции гражданского машиностроения в натуральном выражении СССР к 1985 г превосходил, иногда в разы, ведущие капиталистические страны. К таким видам продукции относятся металлорежущие станки, тракторы (без садово-огородных) (больше чем в США почти в 5 раз), зерноуборочные комбайны (больше чем в США в 15 раз). Далеко не всегда это превышение шло на пользу советской экономике, ибо сопровождалось низким качеством и низким сроком службы механизмов. В то же время огромным по-прежнему было отставание в количестве и особенно качестве легковых автомобилей, современных предметов долговременного пользования, бытовой электроники.
В отличие от гражданского машиностроения данные по выпуску военной техники в натуральном выражении ввиду их секретности, отсутствуют в статистических справочниках или литературных источниках постсоветского периода.
Имеющиеся западные оценки говорят о систематическом значительном превышении в данный период военной продукции (преимущественно машиностроительного происхождения) над гражданской машиностроительной продукцией, или продукцией оборонных машиностроительных министерств по сравнению с гражданскими [37].
Здесь выделяются те же два периода в динамике продукции, причём в одиннадцатой пятилетке темпы роста оказались минимальными.
Важная особенность развития машиностроения в данный период – очень медленные темпы роста производительности труда и других показателей эффективности производства. В табл. 11 представлено соотношение динамики производительности труда в промышленности и машиностроении в данный период.
Темпы роста производительности труда в машиностроении были невелики и либо незначительно превышали темпы роста производительности труда во всей промышленности, либо были на том же уровне, либо даже заметно отставали, как в десятой пятилетке. И это при том, что фондовооружённость труда в машиностроении росла быстрее, чем во всей промышленности [39]. В одиннадцатой пятилетке произошло даже падение производительности труда в машиностроении при неизменном её уровне по всему материальному производству. Систематически, значительно больше, чем по всему материальному производству, повышалась материалоемкость машиностроительной продукции [40]. Заметно и тоже быстрее, чем по всему материальному производству, ухудшалось использование основных фондов, если измерять его по таким объективным показателям, как использование мощности электромоторов, коэффициент сменности оборудования и рабочих.
Видно, что в этот период машиностроение превратилось в подлинную «чёрную дыру» экономики. Выявить это растущее отставание машиностроения по эффективности производства не позволяла та же ошибочная статистика, поскольку именно в машиностроении были наиболее благоприятные условия для скрытого роста оптовых цен, которые здесь были особенно велики [42].
Если объединить все указанные факторы эффективности производства, то очевидно, что в этот период реально значительно выросли издержки производства в машиностроении, о чём и свидетельствовал огромный скрытый рост оптовых цен.
Машиностроение является одной из самых сложных отраслей экономики и по составу продукции, и по её сложности, и по наукоёмкости, и по организации производства и управления. В данный период выявилось, что советская экономика оказалась не в состоянии справиться с этими сложнейшими проблемами. В структуре продукции чрезмерное место занимал выпуск зачастую излишних по сравнению с нуждами экономики видов продукции (и гражданской, и военной), она была нередко низкого качества (при большом количестве) и крайне материало- и трудоёмкая, оборудование использовалось отвратительно, конструкторские и технологические службы были слабыми. Полным фиаско закончились попытки расширить специализацию и кооперирование в машиностроении, несмотря на то что задания на этот счёт прописывались в каждом пятилетнем плане. Частично неэффективность машиностроения определялась и слабостью смежников, поставлявших низкокачественный металл и другие материалы и комплектующие (особенно электронику). С таким неэффективным машиностроением невозможно было ожидать ни ускорения экономического развития, ни успешной конкуренции с западным машиностроением. Развал отрасли в постсоветский период во многом определился раньше – уже в рассматриваемый период. Многие отрасли машиностроения, по-видимому, уже в эти последние советские пятилетки приносили негативную добавленную стоимость и уж определенно были убыточными, что скрывалось в связи с низкими ценами на материалы, топливо, электроэнергию и высокими ценами на продукцию отрасли.
Как видно, в данный период происходило почти (за исключением седьмой пятилетки) неуклонное падение темпов роста промышленности. Притом началось оно, вопреки широко распространённому мнению, как раз в 1966- 1970 годах, когда проводилась косыгинская реформа. В этот период замедлились темпы роста производительности труда (с 15,6 до 8 %), ухудшилось использование основных производственных фондов, измеряемое по использованию электромоторов с учетом структурных сдвигов [66]. Некоторая рецентрализация управления экономикой в следующей пятилетке привела к прекращению спада в темпах роста промышленности и заметному повышению темпов роста производительности труда (до 15,5 % за пятилетку). В последующем, однако, спад темпов роста возобновился и в начале 80-х годов перешёл в стагнацию, преодолённую только благодаря энергичным мерам по наведению государственной и трудовой дисциплины после смерти Брежнева. Рост промышленного производства теми же темпами, что и в конце одиннадцатой пяти-летки, продолжался и в первые два года перестройки. Падение темпов роста производительности труда происходило и в десятой, и в одиннадцатой пятилетках. В десятой пятилетке производительность труда выросла лишь на 7,9. В то же время ухудшалось использование мощности электромоторов вплоть до 1980 года – последнего года проведения расчётов [67]. В первые два года двенадцатой пятилетки продолжался рост производительности труда: при неизменной численности промышленно-производственного персонала продукция промышленности продолжала расти.
При такой динамике технико-экономических показателей её довольно высокая рентабельность обеспечивалась благодаря периодическим (раз в 10- 12 лет) реформам оптовых цен, связанным с их повышением в отраслях, где был невозможен скрытый рост оптовых цен, и скрытому росту оптовых цен в остальных отраслях. Динамика оптовых цен промышленности в данный период представлена в табл. 18.
Как видно, в этот период наблюдался значительный для СССР в послевоенный период рост оптовых цен в промышленности, преимущественно за счет скрытого роста оптовых цен. Особенно значительным он был в период 1966- 1970 годов, что и создало впечатление ускорения экономического развития. Этот рост оптовых цен позволял скрывать реальную эффективность отдельных отраслей советской экономики. Особенно он был выгоден для отраслей обрабатывающей промышленности, где его легче всего было осуществить, а среди них – в машиностроении, с его огромной и быстро обновляемой номенклатурой продукции. Здесь этот рост был наибольшим [68].
Для определения реального экономического положения отдельных отраслей промышленности приходится сравнивать экономические показатели с аналогичными в развитых странах. Сразу хочу отметить, что имеющиеся в литературе последних лет оценки этого сравнения не точны. Главная проблема, которую не удалось удовлетворительно решить немногочисленным исследователям, связана с качеством продукции такой сложной отрасли, как машиностроение. Тем не менее эти оценки все же проливают свет на реальное состояние промышленности накануне перестройки, особенно отдельных отраслей.
При анализе табл. 19 бросаются в глаза следующие обстоятельства: большой разрыв производительности труда между приоритетными в советской экономике отраслями и неприоритетными (он был значительно меньше в металлургии и нефтегазовой промышленности, чем в лёгкой и пищевой промышленности) и между отдельными отраслями машиностроения, что объяснялось и крайне узким охватом расчетов этих отраслей, и неучётом разницы в качестве продукции, это особенно было очевидно в отрасли транспортного оборудования, представленного в основном автомобильной промышленностью. Если учесть явное преувеличение по отрасли «Машиностроение и транспортное оборудование», занимающее в добавленной стоимости в обрабатывающей промышленности около 35 %, то становится ясно, что одна только эта поправка может снизить конечный результат до уровня менее 25 %.
Исследования говорят об огромном отставании СССР в производительности труда по сравнению с США. По данным Кудрова, это отставание составило в 1987 году примерно 5 раз. В то же время ещё в 1976 г отставание населения СССР по потреблению товаров и бытовых услуг, по наиболее достоверным расчётам Игоря Бирмана, составляло 4 раза [72], и можно полагать, что таким же примерно оно было и для занятых в промышленности. Следовательно, относительные затраты на заработную плату в промышленности СССР были больше. Кроме того, очень сильным было превышение материалоёмкости продукции в промышленности СССР – примерно в 1,3 раза (её доля составила в промышленной продукции СССР и США соответственно 65,6 и 50,3 %), а по некоторым отраслям ещё больше [73]. Это обстоятельство уже учтено при расчёте производительности труда по добавленной стоимости. Если сюда добавить значительно большую фондоёмкость продукции и амортизационных отчислений, то становится очевидным, что промышленность СССР в этот период при обоснованных ценах должна была быть убыточной. В особенно тяжёлом положении оказывались отрасли обрабатывающей промышленности, в т. ч. пищевая, химическая и машиностроение. Для обеспечения их прибыльности требовалось глубокое техническое перевооружение и улучшение организации производства, а в краткосрочном плане – резкое сокращение численности занятых и средней оплаты труда одного занятого, закрытие многих предприятий. Но советское руководство и не знало в полной мере о реальном положении дел, и не способно было эту «горькую» правду о состоянии промышленности сообщить своему населению. А тем более – принимать нужные кардинальные меры.
Известным дополнительным свидетельством реальной эффективности промышленности накануне перестройки может явиться переоценка ее сводных финансовых показателей в соответствии с восстановительной стоимостью основных фондов промышленности. Удорожание стоимости основных фондов на уровне, принятом выше для всей экономики (2,35 раза), потребовало бы увеличения амортизационных отчислений промышленности на 76,1 млрд. руб. (57,1 млрд. руб. в 1985 г), что снизило бы прибыль промышленности с 98,8 млрд. руб. до ничтожной величины в 22,7 млрд. руб., или немногим более 3 % от валовой продукции промышленности в этом году (803,8 млрд. руб.). Это было бы меньше, чем налоги, уплаченные промышленностью в бюджет в том же году (55,3 млрд. руб.). При всей условности такого расчёта, не учитывающего всех особенностей финансовых отношений в экономике того периода, полученные расчётные данные говорят о крайней неэффективности промышленности в те годы, о завышенности и численности работающих, и оплаты их труда в промышленности.
Оценили 2 человека
2 кармы