Генерал Марбо в своих "Мемуарах" потом написал: "Дождь парализовал огонь пехоты обеих армий и намного замедлил движение кавалерии, поэтому основную роль в сражении сыграла артиллерия, особенно французская. Принимая во внимание большую трудность передвижения по земле, промокшей от проливных дождей, Наполеон приказал вдвое увеличить число лошадей, тащивших орудия, за счет тех лошадей, которых быстро выпрягли из повозок администрации, находившихся в безопасности в городе Дрездене. Поэтому наши орудия нанесли противнику большой урон".
По оценкам этого генерала, в первый день сражения "враг потерял 5000 человек убитыми и ранеными и 3000 солдат были взяты в плен. С французской стороны было убито и ранено 2500 человек, среди них 5 генералов". Во второй день "неприятель оставил на поле битвы 18 знамен, 26 пушек и 40 тысяч человек, из которых 20 тысяч были взяты в плен. Главные потери понесла австрийская пехота, потерявшая двух генералов убитыми, трех ранеными и двух захваченными в плен".
Потери французов под Дрезденом составили не более 10 000 человек (по некоторым оценкам, от 9000 до 12 000 человек). При этом выбыло из строя 15 генералов и около 600 офицеров. И стало казаться, что миф о непобедимости Наполеона вновь ожил.
После сражения расстроенные войска союзников начали отступать на юг, в сторону Богемии. Целью князя Шварценберга, естественно, было прикрытие направления на Вену. Барклаю-де-Толли со всеми бывшими у него войсками было предписано отступить к Теплицу. Туда же перебралась и главная квартира императора Александра.
Генерал М.И. Богданович пишет: "Наполеон справедливо гордился своим успехом. Ему помогли многие ошибки его противников, но тем не менее изумительна победа, одержанная им над союзниками, имевшими полуторный перевес в силе; у Наполеона было только до двадцати пяти тысяч человек кавалерии, а у союзников до сорока тысяч; войска его состояли почти исключительно из конскриптов; напротив того, союзники имели в рядах своих много старых солдат; превосходство в артиллерии также было на их стороне. Но все эти преимущества не могли вознаградить недостатка в единоначалии, в быстроте общего соображения и исполнения действий".
Как видим присутствие вождя-некрофила среди войска повернуло психику солдат в «правильное русло», и, наоборот, в другой стае начался разброд и шатание. Сработал непреложный закон «хищнической стаи».https://search.rsl.ru/ru/recor...
Французский военный историк Анри Лашук оценивает итоги сражения при Дрездене следующим образом: "Все французские войска, воодушевленные присутствием Наполеона, проявили себя при Дрездене самым лучшим образом… Увы, замечательная победа при Дрездене, эта новая демонстрация полководческого искусства Наполеона, была в значительной степени сведена на нет неудачами других военачальников, командовавших отдельными группировками Великой армии в Германии".
А вот вывод, сделанный всегда объективным военным историком Дэвидом Чандлером: "Дрезден встал в один ряд с Лютценом и Бауценом в растущем списке практически ненужных побед Наполеона".
Итак, войска союзников стали отступать на юг, в сторону Богемии. Увидев это, Наполеон решил, что его корпус под командованием генерала Вандамма успеет опередить русских и пруссаков и атаковать их с тыла.
При успешном выполнении Вандаммом поставленной перед ним задачи для союзных войск могла сложиться крайне опасная и даже критическая ситуация.
Но на пути корпуса Вандамма (а у него было около 35 000 человек) близ местечка Кульм, что в сорока километрах к югу от Дрездена, оказался 10-тысячный отряд под командованием графа А.И. Остерман-Толстого.
Так в стае крыс, появление чужого грозного противника вызывает панику в другогй стае. Русские, сами того не осознавая, сваои маневром внесли сумятицу в лагерь корпуса Вандамма.
А вечером 17 (29) августа к Кульму подошел Барклай-де-Толли и принял личное начальство над всеми находившимися там союзными войсками. Медлительность австрийцев его просто бесила. Он писал императору Александру:
"Князь Шварценберг хочет совершенно раздробить армию вашу <…>. Ежели случится несчастие, то нам собраться не можно будет и подкрепить себя некем. Против Наполеона надобно действовать массами, а не растянуто".
Тем не менее под Кульмом русские действовали отменно, а граф Остерман-Толстой "решительностью своею стяжал бессмертие". Ему помог и генерал фон Клейст, который, пытаясь спастись от преследовавшего его маршала Сен-Сира, неожиданно наткнулся на войска Вандамма в самый острый момент его боя с графом Остерман-Толстым.
В результате 18 (30) августа французский корпус был совершенно разбит: примерно 12 000—13 000 человек было взято в плен, в том числе пять генералов и сам Вандамм, и с ними 84 орудия, несколько знамен, 200 зарядных ящиков и весь обоз.
В лагере союзников ликовали. У А.И. Михайловского-Данилевского читаем:
"Кульмское сражение решительно положило предел успехам Наполеона. С того времени почти все военные предприятия его были неудачны. Известие о Кульмской победе распространило повсюду тем большую радость, что никто не ожидал успехов через три дня после неудачи нашей под Дрезденом".
За эту победу Барклай был удостоен ордена Святого Георгия 1-й степени и награжден высшим орденом Австрийской империи — командорским крестом Марии-Терезии.
А затем имела место знаменитая Битва "народов" при Лейпциге, хотя на смаом делеэто была не битва народов, а битва хищников-вождей-некрофилов, опирающихся на зомбированных участников стай, с той и другой стороны.
Однако будем следовать официальныйм источникам, чтобы совсем не увязнуть в теории дарвинизма.
Силы союзников стягивались под Лейпциг по частям. Первыми подошли Силезская армия фельдмаршала Блюхера и Богемская армия князя Шварценберга. В ходе сражения подтянулись Северная армия кронпринца Бернадотта, а также немалое количество иных войск. Всего союзная армия в конечном итоге насчитывала более 300 000 человек, из которых 127 000 составляли русские, 89 000 — австрийцы, 72 000 — пруссаки и 18 000 — шведы.
У Наполеона под Лейпцигом было девять пехотных корпусов (более 120 000 человек), императорская гвардия (около 42 000 человек), пять кавалерийских корпусов (до 24 000 человек) и гарнизон города Лейпцига (около 4000 человек). Итого: около 190 000 человек.
По количеству орудий Наполеон также существенно уступал союзникам: у него их имелось в наличии 717, а у союзников — 893.
3 (15) октября 1813 года Наполеон разместил свои войска вокруг Лейпцига, при этом большую часть своей армии (примерно 110 000 человек) он поставил южнее города. Корпус генерала Бертрана (около 12 000 человек) расположился на западе от города, а на севере находились войска маршалов Нея и Мармона (около 50 000 человек).
Союзники к этому моменту имели в наличии примерно 200 000 человек, так как австрийский корпус графа Коллоредо и русская Польская армия генерала Л.Л. Беннигсена лишь только подтягивались к месту битвы, равно как и Бернадотт, возглавлявший Северную армию.
Согласно плану фельдмаршала Шварценберга, основная часть войск союзников должна была обойти правый фланг французов. При этом около 20 000 человек под командованием графа Гиулая должны были атаковать Линденау, а Блюхеру следовало наступать на Лейпциг с севера.
Таким образом, союзная армия делилась на несколько отдельных частей. Генерал Жомини, узнав о планах австрийского генерального штаба, доложил императору Александру I, что, хотя эта идея и была вполне основательна в стратегическом отношении, но все же увлекаться ею не следовало бы, ибо подобное разделение могло подвергнуть войска явной опасности. По его мнению, союзники не должны были дробить свои силы, а им следовало бы двинуть на Лейпциг главные силы Богемской армии, а также силы Блюхера и Бернадотта. Жомини совершенно справедливо полагал, что делить войска на несколько частей, лишенных надежной связи, — это чистое безумие.
Генерал К.Ф. Толь, со своей стороны, считая диспозицию, составленную в штабе Шварценберга, в высшей степени несоответствующей обстоятельствам, старался убедить в том как самого князя, так и его советников. По его мнению, переправа через реку при Конневице, под картечью и огнем вражеских стрелков, была невозможна, но даже если бы она и удалась, то не иначе как в узкой колонне, что помогло бы противнику атаковать превосходящими силами и уничтожить головные войска, прежде чем остальные смогли бы подоспеть им на помощь.
На основании этого генерал Толь предлагал направить главные силы армии по правой стороне реки Плейссе, чтобы обойти неприятельскую позицию с левого фланга. Но его усилия отклонить австрийских стратегов от их первоначального плана не имели успеха. При этом мнение К.Ф. Толя разделяли генералы М.Б. Барклай-де-Толли и И.И. Дибич. И тогда император Александр приказал пригласить к себе князя Шварценберга, еще недавно воевавшего в России на стороне Наполеона. Тот прибыл и принялся упорно защищать свой план действий.
Александр, обычно уступчивый на совещаниях, в данном случае вспылил и заявил на чистейшем французском языке:
— Итак, господин фельдмаршал, если вы остаетесь при своих убеждениях, вы можете распоряжаться австрийскими войсками, как вам будет угодно. Что же касается русских войск, то они перейдут на правую сторону от Плейссе, где им следует быть, но ни в какой иной пункт.
Все последующие события показали правоту русских генералов, но князь Шварценберг, несмотря на предостережения "даровитых" военных, состоявших при главной квартире императора Александра, лишь немного изменил распоряжения, сделанные им накануне сражения.
В конечном итоге было принято решение о том, что австрийский корпус графа фон Кленау, русские войска генерала П.Х. Витгенштейна и прусский корпус генерала фон Клейста под общим командованием М.Б. Барклая-де-Толли будут атаковать французов в лоб с юго-востока. Таким образом, Богемская армия оказалась разделенной на три части: на западе находились австрийцы Гиулая, другая часть австрийской армии должна была действовать на юге между реками Эльстер и Плейссе, а остальная часть Богемской армии под начальством Барклая — на юго-востоке, между Дрёзеном и Хольцхаузеном.
В результате под общим командованием Михаила Богдановича оказалось примерно 84 000 человек с 404 орудиями, и эти войска встали в две линии.
4 (16) октября еще до рассвета войска Барклая начали выдвижение, и около восьми часов утра был открыт сильный артиллерийский огонь по французам. Примерно в 9.30 войска генерала фон Клейста захватили деревню Маркклеберг. Затем была взята деревня Вахау, однако из-за наносящего большой урон огня французской артиллерии к полудню она была оставлена.
Аналогичные упорнейшие бои шли за любую деревню на юго-востоке от Лейпцига. При этом обе стороны несли тяжелые потери. На юге наступление австрийцев не имело успеха, и после полудня князь Шварценберг направил один австрийский корпус на помощь Барклаю-де-Толли.
А в районе 15.00 Наполеон решил перейти в контрнаступление, направив кавалерию маршала Мюрата (около 10 000 сабель) на прорыв центра союзников у Вахау. Но и это действие не имело успеха, равно как неудачей закончилась и попытка наступления корпуса генерала Лористона.
В это время на западе наступление войск графа Гиулая также было отбито генералом Бертраном. С другой стороны, на севере большого успеха добилась Силезская армия. Не дожидаясь подхода Северной армии, прусский фельдмаршал Блюхер отдал приказ присоединиться к общему наступлению на Лейпциг через Мёккерн, который защищали войска маршала Мармона. В результате корпус последнего был смят, и фронт французских войск севернее Лейпцига оказался прорван. Это отвлекло Наполеона от сражения в районе Вахау, и он не смог довершить начатое.
С наступлением ночи боевые действия прекратились. Несмотря на огромные потери, в целом день завершился без особого преимущества для какой-либо из сторон.
А вот в воскресенье, 5 (17) октября, к союзникам подошло подкрепление, и положение Наполеона стало очень тяжелым. Однако генерал Л.Л. Беннигсен заявил, что его солдаты слишком устали от долгого перехода и не могут немедленно включиться в сражение. В результате было принято решение возобновить общее наступление утром следующего дня.
Что же касается Наполеона, то он ночью оставил свои старые позиции и отступил к Лейпцигу. У него к этому времени оставалось лишь примерно 150 000 человек, а вот силы союзников теперь были примерно в два раза больше.
Несмотря на это, бои, начавшиеся 6 (18) октября, получились крайне ожесточенными и далеко не на всех участках удачными для союзников. В 7.00 князь Шварценберг отдал приказ о наступлении, и вскоре французов начали теснить на всех пунктах. А потом саксонская дивизия, сражавшаяся в рядах наполеоновских войск, неожиданно перешла на сторону союзников, а чуть позже то же самое совершили вюртембергские и баденские части. Как видим, опять же сработало правило поведения суб-вождей-некрофилов, командиров этих подразделений, который увидев, что противоположная стая побеждает, начали галюцинировать, что они на стороне супер-вождей противника. Итог закономерен.
https://warspot.ru/7373-bitva-...
Барон Марбо в своих "Мемуарах" по этому поводу написал: "Подобное предательство со стороны наших союзников привело к образованию ужасной пустоты в самом центре французской армии". Короче говоря, в тот день Наполеона спасла лишь темнота, прекратившая боевые действия.
А 7 (19) октября, когда утренний туман рассеялся, стало ясно, что штурма Лейпцига не понадобится: некоторые приближенные советовали Наполеону сжечь предместья Лейпцига и обороняться за городскими стенами, но он предпочел отступить.
В образовавшейся толчее сам Наполеон лишь с огромным трудом смог выбраться из города. Но значительной части его армии повезло гораздо меньше. Дело в том, что по ошибке был взорван каменный мост через Эльстер, и внутри города осталось около 30 000 французов, в том числе маршалы Макдональд и Понятовский, а также генералы Ренье и Лористон. Что это было? Предательство? Вовсе нет… Как пишет историк Анри Лашук, "просто один капрал инженерных войск потерял голову" (одна крыса взбесилась).
Что же произошло? Все дело в том, что под мост в Лейпциге была подведена лодка с тремя бочонками пороха для взрыва. Но, позаботившись об уничтожении единственного моста, французы не подумали об устройстве нескольких дополнительных переправ, что, конечно, ускорило бы переход через Эльстер огромной армии Наполеона. Однако заблаговременное устройство таких переправ могло обнаружить план отступления, а Наполеон предпочитал тщательно скрывать это до последней минуты.
К сожалению, император французов возложил ответственность за подготовку моста к уничтожению на генерала Дюлолуа. Тот, в свою очередь, перепоручил эту задачу некоему полковнику Монфору, а тот покинул свой пост, оставив какого-то капрала в одиночестве со всеми подрывными зарядами. На вопрос капрала, когда следует зажечь заряд, ему ответили: "При первом появлении противника".
В результате, после того как несколько русских стрелков заняли близлежащие дома и оттуда посыпались пули, капрал запаниковал и в час дня вдруг взорвал мост, несмотря на то что он был запружен французскими войсками.
Барон Марбо в своих "Мемуарах" свидетельствует: "Катастрофа была полной и ужасной! После взрыва моста многие французы, отрезанные от пути к отступлению, бросились в Эльстер, чтобы его переплыть. Многим это удалось. Среди них был и маршал Макдональд. Но огромное количество наших солдат и офицеров, в том числе и князь Понятовский, погибли, потому что, переплыв через реку, они не смогли взобраться на крутой берег реки, к тому же с противоположного берега в них стреляли вражеские пехотинцы".
Участник войны И.Ф. Ортенберг, дослужившийся потом до чина генерал-лейтенанта, описывает этот взрыв так:
"Вдруг осветилось небо необыкновенным светом, поднялось дымное облако, раздался громовой удар. "Мост взорван!" — передалось из ряда в ряд, и французы, лишившиеся последней надежды к спасению, обратились в бегство. Неприятельские войска, обозы и офицерские экипажи, находившиеся в городе и не имевшие выхода, перемешались на улицах и сделали их непроходимыми…"
При взрыве моста знаменитая Старая гвардия Наполеона, находившаяся уже за Эльстером, встала в боевой порядок фронтом к городу и выдвинула свои батареи. Но эта мера не могла уже помочь французам и полякам, находившимся по другую сторону от того, что еще совсем недавно было мостом.
По оценкам, примерно 20 000 человек не успели перейти по мосту и были взяты в плен. Маршалу Макдональду повезло: он пришпорил свою лошадь, и та счастливо переплыла через Эльстер, а вот лошадь Понятовского в воде сбросила своего седока, и тот утонул. Тело его было найдено рыбаком лишь через неделю. Подобным образом погиб и дивизионный генерал Дюмутье.
Парад союзных войск Лейпциге 1814 год
Союзные войска жители города встретили с восторгом и громогласными криками "Ура!". Части французских и польских войск, стоявшие на улицах, при появлении союзных монархов невольно салютовали им. Император Александр, король Пруссии и несколько генералов поехали к Ранштедским воротам, где еще продолжался бой. По пути им были представлены пленные, и в их числе генералы Лористон, Репье, Мандевилль, Рожнецкий, Малаховский, Брониковский, Каминский и другие. Русский император был в особенности милостив к Лористону, еще совсем недавно бывшему французским посланником в Санкт-Петербурге.
Французская армия, по разным оценкам, потеряла под Лейпцигом от 60 000 до 70 000 человек. Были убиты три генерала, в плен взяты король Саксонский, два корпусных командира, два десятка дивизионных и бригадных генералов. Как уже отмечалось, среди погибших оказался и Юзеф Понятовский, получивший свой маршальский жезл лишь за два дня до этого рокового дня. Он был ранен в воде и не смог выбраться на противоположный берег.
Кроме того, союзникам достались в качестве трофеев 325 орудий, 960 зарядных ящиков, 130 000 ружей и большая часть обоза. Примерно 15 000—20 000 немецких солдат, служивших в армии Наполеона, перешли на сторону союзников.
Потери союзников составили примерно 54 000 человек убитыми и ранеными, из них до 23 000 составили русские, 16 000 — пруссаки, 15 000 — австрийцы.
У союзников были убиты и ранены 21 генерал и 1800 офицеров. В частности, под Лейпцигом был смертельно ранен
герой Отечественной войны 1812 года генерал-лейтенант Д.П. Неверовский.
М.Б. Барклай-де-Толли въехал в Лейпциг вместе с императором Александром, и в этом сражении он был одним "из главнейших виновников победы". Эти его новые заслуги были достойно награждены — возведением в графское достоинство Российской империи.
После Битвы (народов - язык не поворачивается - проще сказать битва вождей-некрофилов) при Лейпциге союзные войска заняли Потсдам. 12 (24) октября маршал Мюрат бросил Наполеона и уехал к себе в Неаполитанское королевство, вступив там в сепаратные переговоры с австрийцами.
13 (25) октября Наполеон оставил Эрфурт, а на следующий день блудливые герцогства Вюртемберг, Вюрцбургское, Гессенское и Баденское. перешли на сторону союзников.
23 октября (4 ноября) Наполеон переправил остатки своей армии через Рейн и расположился у Майнца. Гарнизоны крепостей, оставшихся на правом берегу Рейна, начали капитулировать один за другим, а союзные монархи, скромно опустив очи долу, объявили, что воюют не против Франции, а против Наполеона и война закончится лишь после его низложения.
Таким образом, кампания 1813 года завершилась для Наполеона неудачно. Но, как говориться в одной хорошей русской поговорке - "сколько веревочке не виться - конец придёт!" и уже в январе 1814 года союзные армии вторглись на территорию Франции...
Продолжение следует...
Оценил 1 человек
3 кармы