В результате активизации полицейский сил, последовавших за неудавшимся покушением Каракозова на императора Александра II в 1866 году, ряды заговорщиков значительно поредели. Одни были арестованы, другие ушли в подполье, третьи бежали за границу.
Для последних идеальным местом сбора была Швейцария. Именно там разрабатывались различные программы избавления России от монархии. Как видим, почему-то это «мирное нейтральное» государство всегда оставалось прибежищем антисоциальных, террористических мировых сил, действовавших на распад государств, неугодных Британии и её сателлитам. А поскольку англосаксы уже влили в себя донорскую кровь богоизбранных, мир начал разлагаться по нарастающей…
Александр II своими реформами, содержащими в себе черты западнического образа жизни, ослабил издавна присущий русскому народу самобытный менталитет. Но так и должно быть – правитель немецкой крови делает всё, чтобы его доминион медленно, но верно преобразовался в организм, работающий именно на крови его предков.
Но вот беда – не учел «правитель», что управляет не просто страной, а государственным образованием, состоящим из конгломерата многих народов. Поэтому любые преобразования в России всегда происходят болезненно и с большой кровью.
Жаль, что в истории сослагательного наклонения не бывает. Неизвестно, как бы развивалась Россия, не узурпируй Романовы власть? Ведь начиная с Рюрика до Ивана Грозного, Русь только росла не только своими территориями, но и менялась в социально-политическом аспекте. С последним русским правителем Грозным, вся «русскость» в государстве пошла на убыль. Никогда не знавший рабства, народ России попал в крепостную кабалу, учинённой ЛжеПетром (Петром I на официозе).
Однако вернемся к нашим "революционэрам", которые подобно раковым клеткам, разлагали государственный организм России при Александре II.
Был такой «рэволюционер» Сергей Нечаев, по меркам того времени вызывавший наибольшие опасения для самодержавия.
Сергей Нечаев родился 20 сентября (2 октября по новому стилю) 1847 года в селе Иваново Шуйского уезда Владимирской губернии (позже - город Иваново-Вознесенск, ныне - Иваново).
Его дед Пётр Семенович Яковлев, дворянин и помещик, как-то захаживал к своей дворовой зазнобе Фатине Алексеевой, смазливой девушке с богоизбранными корнями.
В результате на свет появился - Геннадий Павлович Нечаев, внебрачный сын помещика. При рождении ему дали фамилию Нечаев («нечаянный», «неожидаемый») а отчество - по крёстному отцу. Дворянское происхождение этого мальчика утаили, поэтому как крепостной, он был в 10-летнем возрасте продан отцом вместе со своей матерью помещику Кобликову.
В 1834 году мать Геннадия получила вольную, её сын был зачислен в мещанское сословие. Впоследствии работал половым в шуйских и ивановских трактирах, после женитьбы помогал тестю-маляру в его мастерской расписывать дуги для упряжек, научился делать вывески, организовывал банкеты, свадьбы, званые обеды и прочие торжества.
Впоследствии отец Сергея Нечаева женился на Прасковье Петровна Литвиновой, также с богизбранными корнями, из мещанского сословия.
Несомненно, умный и талантливый, Сергей самоучкой дошел до 6 класса гимназии. Дело в том, что семья могла платить за хороших наставников, которые обучали Сергея латыни, немецкому, французскому, истории, математике и риторике.
Странно, но еще одна типичная черта у «русских рэволюционеров», получать образование «экстерном». Владимир Ульянов смог даже поступить в университет, правда закончить ему не дали, уж слишком рьяно проявился его буйный «рэволюционный дух».
Сергей Нечаев переехал в Санкт-Петербург, прошёл экзамен на учителя и начал преподавать в церковно-приходской школе. С этого момента он начинает вносить свою лепту в разрушение самодержавия.
"Русский мыслитель" М. А. Бакунин
С сентября 1868 года Нечаев познакомился с антиправительственной русской литературой декабристов, петрашевцев и Михаила Бакунина. Нечаев рассказывал, что спал на голых досках и жил на чёрном хлебе, в подражание Рахметову, аскету-революционеру в романе Чернышевского «Что делать?».
Видимо, зерна творчества этих писателей пали на благодатную почву - вдохновлённый неудачной попыткой покушения на жизнь императора Каракозовым, Нечаев принял участие в студенческом движении в 1868-1869 годах, руководя радикальным меньшинством вместе с Петром Ткачёвым.
Ненависть и жажда мщения к другим народам за свои гонения, веками накопленная в генах богоизбранных, брала своё. Он обладал железной волей и был крайне неразборчив в средствах. Став преданным учеником престарелого Бакунина, проповедовал уничтожение государства и упразднение всех классов, за исключением класса крестьян.
Сотрудничество с Бакуниным в 1869 году привело к созданию «Катехизиса Революционера». https://libking.ru/books/sci-/...
Однако система устрашения, введенная Нечаевым в своей группе, дискредитировала его в глазах Карла Маркса и вождей I Интернационала, основанного в Лондоне в 1864 году.
Свойственные ему бескомпромиссность, жестокость и нетерпимость толкнули Нечаева на убийство в Москве одного из своих сподвижников, Иванова, чья вина заключалась лишь в том, что он не подчинился его приказу. Его сообщники были схвачены и осуждены на каторжные работы. (Достоевский под впечатлением от этой жуткой истории написал роман «Бесы», в котором вывел Нечаева под именем террориста Верховенского.)
Самому же Нечаеву удалось скрыться за границей, в Швейцарии, где он издал свой «Катехизис революционера».
В этом труде он пишет о том, что революционер – это человек, который добровольно прерывает все связи с обществом, который отказывается от всех личных интересов и чувств и который должен испытывать лишь одну потребность – разрушения.
Свободный от буржуазных условностей, амбиций, а также родственных, дружеских и любовных уз, он ощущает себя заранее обреченным. Единственная цель его существования состоит в том, чтобы уничтожить как можно больше врагов народного дела, прежде чем он погибнет сам.
Такую судьбу поджигатель Нечаев уготовил университетской молодежи. Однако он был арестован швейцарскими властями, выдан российской полиции и заточен в Петропавловскую крепость. Его дело продолжили другие русские эмигранты, которым удалось избежать репрессий.
В январе 1870 года умер Герцен. В марте того же года в Париж приехал Петр Лавров. Бывший профессор Военной академии, здравомыслящий человек, обладавший высокой культурой, он считал себя учеником Карла Маркса. Его «Исторические письма» служили источником вдохновения для молодого поколения.
Отвергнув нигилизм 60-х годов, https://sedmitza.ru/lib/text/4... основывавшийся на индивидуальном самосовершенствовании, он провозглашал необходимость единения в борьбе за народное благо. Юные ниспровергатели основ вдруг задались вопросом: не разумнее ли прекратить учебу и вернуться в Россию, чтобы заняться просвещением крестьян.
Центром дискуссий стал Цюрих, где проживало множество русских студентов, стремившихся пополнить багаж своих знаний у иностранных профессоров.
Появление здесь в 1872 году Лаврова и Бакунина взволновало умы, жаждавшие великих идей. Каждый из этих жрецов революции был вооружен собственной теорией и имел своих последователей. Бакунин призывал молодежь идти в народ не для того, чтобы учить его социализму и грамоте, но для того, чтобы подвигнуть его на немедленное и всеобщее восстание.
Он требовал от своих сторонников разрушить «раз и навсегда в сердце народа остатки этой несчастной веры в царя, которая на протяжении веков обрекала его на ужасное рабство».
На месте государства в России он видел «свободную федерацию» сельскохозяйственных и промышленных рабочих ассоциаций. Эта доктрина прямого действия привлекала больше неофитов революции, нежели умеренная доктрина Лаврова, который заклинал их продолжать учебу, чтобы быть лучше подготовленными, когда придет время просвещать массы.
Молодежь разделилась на «бакунинцев», которым не терпелось окунуться в гущу народа, и менее многочисленных «лавровцев», готовых к кропотливой и основательной работе по созданию условий для возникновения социализма в будущем.
В 1873 году в Цюрих приехал третий «лидер» – Петр Ткачев. Будучи учеником Чернышевского, он утверждал, что "невежественный, ограниченный, забитый мужик не может быть активным элементом революции. Он воспользуется плодами этой революции, не принимая в ней участия. Захват власти будет осуществлен хорошо подготовленной группой заговорщиков, руководимой из единого центра. Для свержения режима гораздо больше подходила горстка решительно настроенных профессионалов, чем неорганизованная толпа с непредсказуемыми реакциями". (Позже этой теории будет придерживаться Ленин.)
Но большинство слушателей Ткачева были слишком большими идеалистами, чтобы принять эту суровую реальность. Сделать счастливым пролетариат без помощи самого пролетариата – это казалось им несправедливым и унизительным по отношению к трудящимся. Ткачев приобрел меньшее число адептов, нежели Бакунин и Лавров.
«Бакунинцы», «лавровцы» и «ткачевцы» сходились в одном: нужно было идти в народ. Одни мечтали поднять его на восстание против самодержавия, другие – обучать и просвещать его, третьи – прививать ему правильные взгляды на жизнь.
Но все они испытывали почти физическую потребность прикоснуться к мужику, подышать с ним одним воздухом, разделить его страдания. "Интеллигенты – говорили они – в долгу перед своими угнетенными собратьями. Они должны оставить свои книги и отправиться в деревню". Несомненно, тут давала себя знать генная память богоизбранных, считающих себя вечно угнетёнными…
Как раз в 1873 году вышел императорский указ, предписывавший всем русским студентам, обучавшимся в Швейцарии, вернуться на родину. Этот указ имел целью избежать пагубного влияния зловредных западных идей на молодые, неокрепшие умы
Результат же оказался прямо противоположным тому, на который власти рассчитывали. Вернувшись домой, молодые люди сделались страстными пропагандистами революционных теорий. Они пополнили ряды сторонников прогресса, деморализованных репрессиями последних лет.
Под влиянием последователя Чернышевского и Добролюбова Николая Чайковского некоторые из этих студентов начали образовывать небольшие общины. Совместные проживание и труд сближали их духовно и укрепляли их решимость в борьбе.
Так в России родились и расплодились полуподпольные кружки, призванные подготовить «хождение в народ». Разрушительные порывы охватили различные слои общества. Все больше и больше людей испытывали угрызения совести и сочувственно относились к этим неофитам, "чья цель заключалась – как похвально! – в братании с крестьянами".
Весной 1874 года возбуждение среди молодежи достигло точки кипения. Пришло время действовать. Разумеется, прежде чем идти в народ, нужно было соответствующим образом одеться – в рубахи из грубого сукна, картузы и сапоги.
«Миссионеры» прощались со своими родными и друзьями. Они говорили, что идут на Урал, на Волгу, на Дон, чтобы вести там жизнь сельскохозяйственных рабочих, лесников, лодочников, чтобы как можно глубже проникнуть в народную среду. Их поздравляли. Им желали счастливого пути. Их стали называть «народниками».
Крестьян удивило появление этих молодых господ и дам, бедно одетых белоручек, которые заводили с ними непонятные беседы. Поскольку вновь прибывшие осуждали алчность землевладельцев, их слушатели одобрительно кивали головами. Но как только они начинали проповедовать идеи социализма и восхвалять преимущества коллективного труда, то сразу наталкивались на глухую стену.
Мужики с подозрением поглядывали на этих велеречивых чудаков, притворявшихся своими. Исторически привыкшие в своем уважать и преклоняться царю-батюшке, они с недоверием относились к чуждым их менталитету переменам, о которых толковали чужаки, пришедшие из города.
Может быть, это ловушка и их просто проверяют на лояльность? Зачастую они сами хватали агитаторов и сдавали местным властям. Полиция всюду преследовала народников. Их имена были известны. Но правительство еще не знало, какой метод борьбы с этим явлением следует избрать.
В конечном итоге, было задержано четыре тысячи пропагандистов и семьсот семьдесят из них передано в руки правосудия. Среди них было сто пятьдесят восемь девушек, главным образом, из хороших семей. Маскарад закончился душевным опустошением.
В конце 1874 года министр юстиции граф Пален объявил, что «безумное лето» закончилось. Он решил организовать политические процессы, чтобы продемонстрировать нации опасность, которая ей угрожает.
Пален пишет в своем докладе: «Многие зрелые люди, занимающие видное положение, не только стоят на позициях, враждебных по отношению к правительству, но и оказывают эффективную поддержку революционерам, словно не понимая, что тем самым готовят гибель себе и обществу».
В результате эти процессы обернулись против того, кто их организовал. С одной стороны, они стали свидетельством существования в стране тайных организаций, с другой – дали обвиняемым возможность для критики режима и рекламирования преимуществ радикального решения всех проблем.
В прессе публиковались выдержки из их зажигательных речей. Брошюры, отпечатанные в подпольных типографиях, воспроизводили их целиком. Полагая, будто они пригвоздили народников к позорному столбу, власти на самом деле предоставили им трибуну. Отныне все в России были в курсе тех претензий, которые образованная молодежь предъявляла правительству.
Между тем неудача «хождения в народ» убедила революционеров в невозможности немедленно поднять бунт, опираясь на поддержку масс.
В деле расшатывания основ монархии они должны были рассчитывать только на самих себя. В конце 1874 года была создана тайная организация, гораздо более мощная по сравнению с прежними разрозненными кружками. Она получила название «Земля и воля», которое уже носило одно общество в 60-х годах.
Во главе ее стоял Центральный комитет, состоявший из нескольких секций – по делам интеллигенции, рабочих, крестьян… В скором времени всюду появились филиалы «Земли и воли».
По стране прокатилась волна забастовок, быстро подавлявшихся властями. 6 декабря 1876 года в Санкт-Петербурге перед Казанским собором на манифестацию собрались сотни рабочих и крестьян. Полиция рассеяла толпу и арестовала зачинщиков, которые попали в заключение или были депортированы.
Архип Петрович Емельянов (псевдоним Алексей Боголюбов)
Несколько месяцев спустя один из молодых людей, брошенных в тюрьму по этому поводу, студент Боголюбов, отказался снять головной убор перед шефом полиции генералом Треповым, посещавшим камеры.
Взбешенный Трепов стукнул студента по лицу и приказал подвергнуть его ста ударам розгами, хотя к политическим заключенным телесные наказания не применялись.
Об этом событии узнала жившая на берегу Волги в нескольких сотнях верст от Санкт-Петербурга двадцативосьмилетняя экстравагантная дама по имени Вера Засулич, очевидно, из подпольных газет. Хотя она и не была знакома с Боголюбовым, ее страшно возмутило нанесенное ему оскорбление.
Сама Засулич была когда-то связана с Нечаевым и отсидела два года в тюрьме за революционную пропаганду. Она давно вынашивала планы отомстить за страдания своих товарищей, и вот, наконец, ей представился случай пожертвовать собой и войти в историю.
24 января 1878 года она явилась к Трепову под видом просительницы и дважды выстрелила в него из револьвера, тяжело ранив его. Тут же схваченная и брошенная в тюрьму, она провела там около трех месяцев, прежде чем предстала перед судом присяжных, введенным в результате осуществления Александром либеральных реформ.
Относительно вердикта не было никаких сомнений, поскольку обвиняемая с гордостью призналась в преступлении, совершенном средь бела дня. Однако, как только первые свидетели начали давать показания, в зале заседания возникла атмосфера сочувствия к революционерке, несмотря на то, что все присяжные принадлежали к высшим слоям общества, а публика была подобрана из надежных людей.
Неожиданно она превратилась в обвинительницу, а он в обвиняемого. Каждый ответ Засулич воспринимался, как приговор. Возбуждение нарастало. Вместо того чтобы защищать свою подопечную, адвокат Александров произнес настоящую обвинительную речь против Трепова и правительства, которое тот олицетворял. Зал внимал ему с восторгом. Наконец, присяжные удалились для принятия решения. Им потребовалось всего несколько минут, чтобы вынести вердикт «невиновна».
Публика, не ожидавшая такого финала, разразилась не вполне уместными аплодисментами. Вера Засулич вышла из зала суда под гул овации. Толпа, собравшаяся на площади перед зданием суда, приветствовала ее, как героиню.
Молодую женщину хотели с триумфом пронести на руках до дома Трепова, но жандармы и казаки остановили процессию. Выдвинувшийся к месту события пехотный полк открыл огонь. Толпа рассеялась, оставив на мостовой убитых и раненых. Во время беспорядочного бегства Вера Засулич исчезла с помощью своих друзей.
Позже эта женщина, в крови которой бурлила, жаждавшая мести за "русские притеснения" польская кровь, уедет в... Швейцарию. После этого Засулич будет постоянно курсировать между Швейцарией и Россией. Она примет участие во многих революционных акциях, станет известной меньшевичкой, окончательно вернется в Россию в 1905 году, отвергнет Октябрьскую революцию 1917 года и умрет в 1919 году. https://fb.ru/article/252979/z...
О скандальном вердикте и последовавших за его вынесением уличных беспорядках стало известно всей России. Иностранные газеты комментировали процесс и отмечали в связи с этим слабость русского самодержавия.
Все аккредитованные в Санкт-Петербурге дипломаты утверждали в своих депешах, что в отношениях между нацией и престолом наступил кризис.
Поверенный в делах Франции Вьель-Кастель сообщает своему министру: «За исключением тех, кто близок ко двору и правительству, представители всех слоев общества и, в первую очередь, буржуазия приветствуют решение присяжных и расценивают его, по меньшей мере, как протест против невыносимых злоупотреблений». (см. Константин де Грюнвальд "Письмо Вьель-Кастеля герцогу Деказесу от 21 апреля 1878 года").
Александр был ошеломлен. Как могло случиться, что столько здравомыслящих и состоятельных людей встали на сторону преступницы? Неужели они не понимают, что, проявляя благодушие в отношении террористов, они обрекают себя на скорую гибель?
Полный решимости вести непримиримую борьбу с насилием, он распорядился увеличить сроки наказания недавно осужденным ста восьмидесяти трем революционерам, наделил полицию правом высылать подозреваемых в Сибирь на основании простого административного решения и высказался за лишение присяжных компетенции выносить вердикты по политическим преступлениям и ее передачу военным трибуналам.
Однако, несмотря ни на что, Вера Засулич нашла множество горячих приверженцев и последователей среди революционеров.
Наступила эпоха терроризма. 24 мая 1878 года в Киеве от ножа фанатика погиб капитан жандармов барон Хейкинг. Там же было совершено покушение на жизнь прокурора Котляревского.
В Москве, Киеве, Харькове, Одессе прошли манифестации революционеров, жестоко разогнанные полицией. Организатор мятежного сборища в Одессе, Ковальский, был арестован, приговорен к смерти и казнен.
4 августа 1878 года генерал Мезенцов, незадолго до этого вступивший в должность шефа жандармов, был средь бела дня заколот кинжалом на одной из самых оживленных улиц Санкт-Петербурга, Итальянской. Нападавшие скрылись. (Позже стало известно, что убийцей был Сергей Кравчинский, которому удалось бежать в Лондон.)
В конце года французский посланник Вьель-Кастель сообщает в своей депеше: «Хотя правительство демонстрирует намерение организовать репрессии, нигилисты, судя по всему, не собираются прекращать борьбу. Если даже допустить, что правительство одерживает верх над преступной группой, против него настроена значительная часть общества, которая хотя и не состоит в сговоре с убийцами, тем не менее твердо убеждена в порочности существующего порядка вещей. Пусть эти люди не противоборствуют правительству открыто, однако они являются его врагами или по крайней мере недовольны им».
И в другой депеше: «Похоже, российское правительство ни в коей мере не собирается удовлетворять желание реформ, которое сегодня ощущается во всех слоях общества… Царь, никогда не прислушивавшийся к общественному мнению, имеет весьма смутное представление о сложившейся ситуации».
На этот счет дипломат ошибался. Александр чувствовал опасность, грозившую самодержавию, но он прекрасно знал, что "уступки с его стороны будут лишь побуждать противников монархии к дальнейшим требованиям. Революционерам свойственна ненасытность. В конце концов, удалось же ему обуздать их после покушения Каракозова. Может быть, полицейские преследования положат конец деятельности этих убийц?».
А тем временем жизнь двора шла своим чередом – балы, парады, официальные приемы, спектакли – словно в стране все было спокойно, и она не стояла на пороге гражданской войны. Но об этом в следующей публикации…
Продолжение следует…
Оценили 4 человека
9 кармы