Духовно мобилизоваться

Спецоперация на Украине – это война! И не просто война, а самая, что ни на есть страшная из возможных войн – братоубиственная. Это не я сказал. Это слова нашего русского, православного понтифика. Видимо человек усердно молился за нашу страну…

Причем в его словах действительно чувствовалась боль, даже личная, и многим стало понятно, что у человека на сердце, чья паства вверенной ему Православной церкви, оказалась по обе стороны фронта.

Говорил он про это с какой-то очень личной болью — и говорил так, что стало почти понятно (понять до конца это невозможно), что на сердце у человека, чья паства (а это ведь как дети его), люди вверенной ему Богом Церкви, оказалась по две стороны фронта. Какие это невыносимые боль и ужас!

Но было в его голосе и в его глазах ещё что-то, чему трудно найти слова, — какое-то почти божественное дыхание, какие-то не отсюда покой и уверенность. Словно всё, что он говорил, он говорил не совсем от себя.                                                                                                                             А от Того, Кому он задавал все эти дни вопросы в своих уединённых — в подмосковном скиту, где наш патриарх сейчас живёт, — и, наверно, особенно сильных сейчас молитвах.

Я не знаю, о чём он спрашивал Бога. И никто ни про кого такое знать не может. Но в его словах звучал какой-то чёткий, не от мира сего,  ответ на вопрос: «Что нам всем сейчас надо делать?».

Приведу цитату из его выступления, прочтите её внимательно:

«Мы дожили с вами до судьбоносного времени, а в судьбоносное время следует обновить нашу веру, обострить наше сознание и нашу память, на многое посмотреть иначе, на что мы ещё вчера смотрели без всякого внимания особого, особой заботы.                          И вот тогда эта наша духовная мобилизация, к которой я сейчас всех призываю, поможет и мобилизации всех сил нашего Отечества — и одновременно она, несомненно, поможет в конце концов полному примирению России и Украины, которые являются единым пространством Русской православной церкви».

И ещё он сказал:

«Война, которая сейчас идёт на просторах Руси, — это междоусобная брань... И от того, как мы все сегодня будем себя вести по отношению друг к другу, что мы будем просить у Господа в своих молитвах, на что надеяться, будет во многом зависеть не только исход сражений, но и то, что произойдёт в результате всего этого».

Эти слова — они к нам, - тем, кто в тылу остался. Про тех, кто ушёл воевать, сказано, что выше этого подвига нет, что этот человек «совершает деяние, равносильное жертве. Он себя приносит в жертву за других». А значит, он становится равным Христу.

И мы с вами те, кто по-прежнему перед телевизором или в гаджете, кто сегодня просыпается рядом с женой и ныряет в шумные привычные будни...                                                                                                                               С нами, с тылом, всё сложнее. Тыл ещё во многом спит, тыл ещё местами растерян, тыл ещё не понял: а ему-то как быть?

И Патриарх сказал, как быть: духовно мобилизоваться.

Это значит проснуться, ожить, включить Бога, если не искал, то хотя бы выйти на этот поиск, начать жить здесь и сейчас — и не собой, а ближним: перенести фокус своей жизни с себя и своего затмившего нам всё «я» на другого человека, которому мы сейчас нужны. А мы обязательно всегда кому-то нужны.

Это как в той песне (не думал, что стану цитировать Пугачёву, но это гениальный текст Дербенёва): «Пусть тучи разогнать нам трудно над землёй, но можем мы любить друг друга сильней».

 Тучи сейчас разгоняет русский солдат, а наше дело здесь — стать людьми. От того, сможем мы это или нет, зависит исход этой битвы, сказал патриарх, а на самом деле Бог через него.

Потому что это логика Бога: они сейчас там убивают друг друга пулями, штыками и снарядами-ракетами,  потому что мы здесь убивали друга и себя — словами, поступками, даже мыслями, смешками нашими над Церковью, над властью, над тем, кто лучше, сильнее, и над тем, кто слабее... над всем: враньём нашим, заботами только о кармане и холодильнике, всем нашим суетным скарбом и хламом.

Увидеть это с годами всё сложнее. И хоть колокола звонят сейчас над крышами городов регулярно, нам всё кажется, что не по нам звонят, и мы переворачиваемся на другой бок.

И тогда срабатывает жёсткий закон. Если не просыпаемся от звука колокола, то колоколом становятся звуки взрывов. Если не состоялась духовная мобилизация, о которой сказал Патриарх, то случаются другие мобилизации…