Общие черты и склад ума, одинаковое восприятие жизни и схожее поведение единят русский народ — многомиллионную массу кровных сородичей. Наука этнология сегодня признает, что национальный характер и вправду существует, он объединяет людей в народы и племена и отличает их друг от друга.
Но вот в описание национальных характеров подчас вкрадываются лукавые измышления, которые извне навязываются народу в качестве его собственных представлений о себе самом. Ложь мифов о русском национальном характере прочно засела в наших головах.
Мы привычно рассуждаем о пресловутой русской лени, о женственной мягкости и податливости русской натуры, о нашем бесконечном всепрощении и самоуничижительной смиренности, любим, чтобы нас пороли добрые хозяева-помещики. Мы настолько поддались этому зомбо-туману, что не заметили даже, что программируем собственное поведение, оправдываем собственные человеческие слабости своей национальностью.
"Ты - русский, а значит должен терпеть" - так нам внушали сначала немцы-Романовы, а потом большевики после 1917 года. Внушали вплоть до февраля 2021 года
Но язык наш и история легко соскребают ракушечник клеветы с днища русского корабля, чтобы тот спокойно и плавно двигался наравне с другими народами, уверенный в преимуществах своего величавого хода, наращивая скорость и мощь.
Так, в числе внушаемых нам измышлений навяз в зубах миф о врожденной открытости и всечеловечности русского народа, который-де хлебосолен и радушен для всякого пришлого, встречного да поперечного, мол, последнюю рубашку у него отними, а он и рад будет, что поделился!
Высоким научным штилем эти мифы звучат так: «Черта, характерная для русского менталитета, — это гуманное мировоззрение, когда на первом месте в системе ценностей человека стоят судьбы всего человечества, на втором плане — судьба своего народа, на третьем — судьба своей семьи, собственная судьба. Менталитет русских включает в себя открытость, то есть любознательность, способность российской культуры открываться внешним влияниям, впитывать ценности разных народов, духовно обогащаться и преобразовывать их» (см. Егорычев А.М., Нидерер М.В. «Русский мир: составляющие этнического самосознания». Журнал «Социальные силы славянского мира», январь 2010 г., с. 106–107).
Все это как будто звучит комплиментарно для русских: аж плакать хочется, какие мы, русские, добрые, гуманные и распахнутые настежь всему миру, какая у нас переимчивая культура и скопированные с чужих образцов традиции, как мы все умело повторяем и как ловко всем подражаем.
Нас убеждают со всех сторон, что мы именно таковы, что потому и мир освобождали не раз то от монгольской, то от наполеоновской, то от гитлеровской нечисти, для того мы и империю свою строили, чтобы открывать двери множеству народов, что и вся культура наша — сплошные перепевы Запада и Востока.
Получается, что к подвигам, к подвижничеству в строительстве великого Российского государства и не менее великой культуры русских направляли исключительно гуманизм да открытость.
Это очень выгодно Западу. И назвал он такой взгляд на наш характер чужим словом – ТОЛЕРАНТНОСТЬ. Поэтому он ведет сегодня себя так безбоязненно, включившись в нынешнее противостояние – Россия - Украина – Запад. Мол русская гуманность – это просто нерешительность и трусость русского менталитета. Поэтому – рвём, жгём и бомбим дальнобойными ракетами по Кремлю - ответки не будет. Так думает нынешнее руководство ЕС и США, пытаясь убедить в этом и украинцев, и иные народы.
Да нет же, ребята! Русские, как и все другие народы, жили и по сей день живут в четком разграничении своих и чужих.
Вообще этот научно доказанный факт, что без понятия о чужих народах ни один народ, ни одно племя не может ощутить себя самодостаточным, особенным, отличным от других этносом, тщательно скрывается от не охваченного сокровенным знанием населения, дабы не разжигать «ксенофобских настроений» в обществе, не мешать воспитанию толерантности.
На самом же деле ксенофобии (придумано богоизбранными корифеями русской словесности) — боязни чужих народов, неприятию чужих народов, отстраненности от чужих народов — столько же лет и тысячелетий, сколько самим племенам и этносам.
Вот каково правильно научное определение КСЕНОФОБИИ: «В народной культуре отношение к представителям других этносов во многом определяется понятием «этноцентризма», когда свои традиции, своя религия, свои обычаи и свой язык мыслятся единственно настоящими, правильными и праведными. Этноцентризм не является характеристикой, свойственной только одной нации, представляя собой общекультурное явление» (см. О.В. Белова. Этнические стереотипы по данным языка и народной культуры славян. М. 2006 г., с.3).
Открытость и гуманизм могут быть свойствами отдельного человека, но не целой нации, иначе нация распадается и изничтожается, ведь из ее самосознания в таком случае изымается главный стержень, на который нанизывается все национально значимое, и этот стержень — любовь к своим и осторожное отношение к чужим. Вот нас и гонят к исчезновению из памяти понятия "национальность". Да, отдельные мятущиеся личности действительно отрываются от священного древа нации и, как сухие листья, летят по миру, гонимые ветром любопытства и жаждой приключений, такие живут согласно латинской пословице: «Ubi Bene, ibi Patria» (где хорошо, там и родина).
Но большинство даже таких «оторванных» и на чужбине - селятся общинами, хранят родной язык, национальные традиции, избегая растворяться в массе аборигенов.
Русская картина мира изначально разделяется на своих и чужих, причем понятие свой, искони имевшее значение — "родной, ближний" - является ключевым словом русского языка, полагающим пределы всему, чем русские дорожат на этом свете.
Слово «свой» прилагается и к языку, и к религии, и к обычаям, которые мыслятся своими, что значит — родными, данными Богом, и потому, безусловно, праведными и лучшими в мире, в отличие от чужих. Понимающий, и чтящий родную национальность - уважает другие национальности... Поэтому русские исконно рады, иным этносам и народам, изъявивших желание войти под покровительство и защиту русского государства. И те охотно идут на это. Разве могла бы Русь стать такой мощной империей, присоединяя насильно к себе другие территории.
Экспансия в любом виде нам чужда, иначе у нас была бы не Российская империя, а Соединённые Штаты России – полнейший аналог нынешнего государства гопников – США.
Другие народы, добровольно присоединяясь к русским, зная наш менталитет, были и будут всегда уверенны, что и быт, и культура, и иные этноценности будут для них сохранены и неприкасаемые…и даже поощряемые в своём национальном развитии.
Здесь срабатывает исконно русский закон – «чужой земли нам не надо, но и своей не отдадим ни пяди!». Как там в песне поётся: «Не нужен нам берег турецкий, чужая земля не нужна».
У нас особое понятие — «чужие для русского человека» и особая «приверженность» своим. Слово «чужой» исконно звучало как «туждь», что буквально означало — человек оттуда, то есть с другой стороны света, из другого, непонятного, заграничного мира, по-русски — «из иной страны». Полным аналогом слова чужой сегодня является понятие «иностранец».
Без противопоставления свой-чужой русский человек обойтись просто не может, потому что тогда у него расплываются жизненные ориентиры, как это чуть не случилось после «горбо-ельцинской перестройки»…
Свойским является для нас общение: по наблюдениям лингвистов, русский в беседе предпочитает говорить сначала о событиях, потом о собеседнике и только в последнюю очередь о своём "Я". Последнее у нас неодобрительно называется «ячиться».
Француз, немец или американец же при общении, согласно тем же исследованиям, в первую очередь посвятит беседу себе любимому, потом обратится к текущим событиям, а собеседник интересует его в самой малой мере.
Лёгкое противопоставление «свой — чужой» необходимо нам и для того, чтобы правильно, с точки зрения наших национальных интересов, относиться к происходящему в мире. Все, нам неприятное и вредное, враждебное и непонятное, мы обычно именуем «чушью», сегодня уже почти забыв, что в древности это слово звучало как «чужь», то есть чужое, не свое, пришедшее со стороны, а оттого неприемлемое. Мы изначально оценивали все чужое как «чушь», — вещь чуждую, потому для нас не пригодную.
Понятие в различии «свой — чужой», неизменное на протяжении тысячелетий, указывает русскому человеку, где он может укрыться в случае опасности, при трудностях жизни и невзгодах судьбы.
Уйти под защиту своих, получить прибежище от преследований чужими, согреться душой в вековых традициях взаимопомощи, национальной поддержки и солидарности — вот что нас укрепляет в волнах бушующего житейского моря, которое бороздят не только русские, но и множество чужих кораблей. Это противопоставление указывает нам, где наша защита и опора — только среди своих.
Наконец, понятие «свой — чужой» указывает нам источник опасности и необходимость национального единения перед лицом чужаков. Когда натиск чужих, как сегодня «коллективный Запад» обрушивается на весь народ, у своих — у русских — срабатывает инстинкт национального самосохранения и сплочения.
Этот инстинкт в нашем народе наиболее силен и яростен. Вот почему мы так энергично и жертвенно поднимаемся на борьбу с иноземными захватчиками, вышвыриваем их со своей земли и гоним от своих границ до самых ворот их логова, чтобы убедиться в безвредности обезоруженного и обессиленного оккупанта.
Так что противопоставление свой — чужой на протяжении веков являлось нашим спасением от инородного владычества, но оно же — такое тоже случается, — стало ныне преградой на пути национального возрождения.
Вот почему мы так тяжелы на подъем против своих притеснителей — людей, которые по всем признакам должных быть своими — они с родной нам земли, говорят с нами на одном языке, но по поступкам те же янычары, и гнать бы их давно пора с той же решимостью и силой, как всякого ворога, да срабатывает национальный инстинкт «свой — чужой».
В девяностых горстка прикинувшихся своими инородцев-чужаков захватила власть и оберегала её от притязаний русского народа и других коренных народов России. Поскольку у них отсутствуют многие признаки чужеродцев — они говорят на русском языке, соблюдают наши обычаи общения, посещают православные христианские церкви, — мы, русские, не смогли сразу распознать в них своих них чужих. И лишь их деяния, губительные для всех коренных народов России, и, в первую очередь, для русского народа, выдают в них чужаков, пришлых, не своих, не наших.
Это настолько больно для русского сердца — увидеть в наших правителях национальных оборотней, что тотчас по стране принимались циркулировать слухи о турецких корнях Горбачева - иначе бы не сдал великую державу Западу; о богоиизбранных кровях Ельцина - иначе бы не развалил единое русское пространство и не поверг русский народ в беспросветную нищету.
Мы решительно не хотим принять даже мысли о том, что свои способны гнобить, уничтожать своих, причем целый народ, а, значит, они не настоящие свои, в них есть какая-то пришлая кровь, чужеродность.
И только сегодня, с начала СВО, к нам приходит постепенное осознание, что в политике страны действуют не только свои, но и чужие. И это осознание должно стать спасительным для русской нации.
Горбо-ельцинисты во власти это прекрасно осознавали и вовсю пытались искоренить так называемую «ксенофобию», насадить толерантность. На самом деле это был способ убить национальный инстинкт самосохранения, который можно уничтожить только вместе с народом.
С началом СВО инстинкт этот ныне в русских нарастает. В советское время мы были национально ослаблены и истощены:
- во-первых, оголтелой пропагандой коммунистического интернационализма, нахально эксплуатирующего миф об открытости и гуманизме русского народа;
- во-вторых, административным подавлением всего национально-самобытно русского в обычаях, культуре, языке;
- в-третьих, сглаживанием противоречий с соседствующими народами за счет предоставления наших государственных территорий в их суверенное владение.
Но вот отпало промывание русских мозгов интернационализмом, и мы видим, как подросло и окрепло национальное самосознание наших соседей — прибалтов, грузин, армян, азербайджанцев, казахов, таджиков, туркмен. И даже «хохлов», исконно русских по культуре и быту, но внушённым западной пропагандой, что они не русские, а «украинцы».
Ныне и нам пришлось вспомнить о своих корнях и традициях и увидеть, что иные народы резко отличаются этим от нас, причем живя по соседству, под боком с нами.
И, наконец, эти самые соседи начали притязать на нашу землю, менять наши порядки, нарушать наши обычаи, портить наш язык, захватывать нашу собственность, искажать нашу Веру. Каково терпеть это русскому сердцу!
И в противлении тому нет никакой преступной ксенофобии, а есть обычный для русского народа, да и для любого народа, населяющего землю своих предков, инстинкт национального самосохранения, который сегодня для русских становится последним шансом выживания.
Не надо стыдится того, что мы не чувствуем в себе ни бараньего гуманизма, ни распашной овечьей открытости, ни махровой «всечеловечности» в ущерб собственному народу, — все это «чушь», да, именно чушь, которая происходит от слова «чужь» и означает чуждые, не свойственные русским, вредные им представления о жизни.
Мы знаем прекрасно - кому это все выгодно. Всё это навязано нам теми, кто в шкурных интересах эксплуатирует эту открытость и гуманизм в своих, нерусских интересах, чтобы заставить нас стесняться своего народного, чтобы принудить нас бояться выразить свое национальное, чтобы стыдиться нашей национальной гордости, чтобы не дать нам любить свой народ. Развеем этот миф и будем любить своих и справедливо остерегаться чужих…
И ещё: Элита ("отбор лучшего") ‒ это ведущий слой народа, определяющий его состояние и его судьбу. Именно элиты еще с ветхозаветных времен были ответственны за состояние своих народов в глазах Божиих, за их исторические успехи и за их катастрофы, когда народ попускает властвовать антинародным богопротивным правителям.
Нынешняя "элита" в РФ создавалась отбором самого худшего: сначала в результате террористического богоборческого советского строя, выкосившего под корень духовно здоровые силы России, и затем "естественным отбором" хищников по Дарвину в последовавшей Великой криминальной революции, устроенной продуктом первого периода ‒ партийной номенклатурой при поддержке мировой закулисы.
Наверх пробились, говоря простым языком, преступники-мафиози, в религиозном понимании ‒ умные человекообразные особи с сатанински извращенными душами и помраченным образом Божиим в себе. Взывать к их совести безполезно, даже аргументируя их эгоистическими интересами сохранения России как среды их личной наживы. Они сознательно эксплуатируют захваченную страну на износ как приватизированный объект одноразового пользования.
Спасительная "точка" в этом может быть поставлена только тогда, когда в нашей стране сменится режим с компрадорско-олигархического на национально-восстановительный
А пока Суть современных событий русской истории состоит в битве с нечистью – духовными зомби и историческими мертвецами, порожденными периодом большевистского ига на Руси. Поскольку эта битва продолжается ныне, значит и это иго еще не закончилось.
На внешнем фронте Россия бьется с одним из порождений большевизма – бандеровщиной, оккупировавшей юго-западную Русь; на внутреннем – с сатанинским богоизбранным необольшевизмом, оккупировавшим Россию изнутри и поэтому намного более опасным, чем внешний враг…
Оценили 3 человека
3 кармы