Историк, ставящий задачу по-новому осветить важнейшие события исторической жизни нашей страны начала XX века, такие как русско-японская война, революция 1905-1907 гг., должен отключить своё личное восприятие тех или иных событий, полагаясь только на подлинные факты и документы.
Например, Первая мировая война, Февральская революция. Как правильно дать оценку утвердившимся в историографии толкованиям этих событий? Историческая публицистика – очень востребована сегодня, поскольку играет неоценимую роль в привлечении интереса широких читательских кругов к отечественной истории. Этот жанр имеет свою специфику: автор должен обладать даром полемиста, владеть материалом по обширной проблематике, но без того, чтобы перегружать работу большим количеством ссылок на специальные исследования и документы.
Исходя из документов и иного исторического материала, так называемая Февральская революция была результатом заговора помешанных на республиканских идеях оппозиционных сил России. Это были идеи возникших и проросших, как раковая опухоль, в самое высшее военное руководство Российской империи.
Хаосом, созданным внутри Российской империи из-за «отречения» императора Николая II (за последнее время стало доступно много материалов, свидетельствующих о том, что «отречение» было, в лучшем случае, получено в результате грубого принуждения), воспользовалось военное командование Германии и руками большевиков, руководство партии которых состояла в основном из еврейского БУНДа во главе с наполовину «богоизбранным» Лениным - развалило государственный аппарат России.
А поскольку для утверждения своей политики большевикам надо было сломить и российское общество, ими была развязана гражданская война согласно ленинскому плану. Хорошо известен ленинский тезис о необходимости превращения империалистической войны в гражданскую. Военный историк С.В. Волков квалифицировал позицию Ленина уже в начале Первой мировой войны как государственную измену, имея в виду данный ленинский тезис и его призыв работать на поражение собственной страны. Как бы поступило сегодня наше руководство, если бы в разгар СВО у нас объявились бы такие ЛЕНИНЫ?
Размешенные ныне в российских учебниках ряд привычных нам стереотипов по русской истории, по сути являются антироссийскими мифами черного пиара. Вот некоторые из этих мифов:
1.) Русско-японская война показала гнилость царского режима; 2.) страдающее русское крестьянство, жившее в голоде и прозябавшее в бедности и безземелье; 3.) Россия была отсталой в экономическом и социальном отношении страной, народ был безграмотен и не имел доступа к образованию.
И венчает эту пирамиду стереотипов генеральный вывод:
"Тяжелое положение народных масс обострило социальные противоречия, что достигло своего пика в ходе мировой войны, когда выступления голодных толп в конце февраля 1917 года привели к свержению «прогнившего режима», а Февральская революция и свержение самодержавия были спасением России, поскольку война была «затяжная и неудачная».
Все это на деле оказывается мифами, взятыми «на вооружение антигосударственной публицистикой еще до революции 1917 года» и использованными разнородными оппозиционными силами в качестве информационных технологий для осуществления антигосударственных планов. Позднее – для придания исторической легитимности безответственным деяниям высокопоставленных заговорщиков мирового СИОНИЗМА и их стремления переложить историческую вину на свергнутого императора.
Поскольку тема создания историко-политических мифов для обслуживания прагматических политических потребностей чётко отражена в книге писателя Дмитрия Зыкина - «Как оболгали великую историю нашей страны», то стоит ближе присмотреться к её содержанию, где автор чётко обозначил и описал феномен выдуманных историй в западноевропейской историографии.
Итак, совершенно ясно мы можем сказать, что в российском либерализме и в российских левых течениях общественной мысли изначально оформилась деструктивная струя, разлагающе действовавшая на духовную жизнь российского общества.
В западноевропейской общественной мысли в периоды перелома, известные как эпохи Возрождения и Просвещения, сложился феномен выдуманных историй с возвеличиванием исторического прошлого западноевропейских стран для создания консолидирующих общество информационных технологий и для воспитания здоровой национальной идентичности на образах «светлого прошлого».
Запад в период с XV по XVIII вв. вырос и укрепил национальное самосознание на традиции возвеличивать свою историю, но развил также практику поливать грязью соседские истории, что стало ядром информационных войн вплоть до нынешнего времени.
У нас же с начала XIXв. стала складываться иная традиция – возвеличивать историю западных соседей и поливать грязью русскую историю, что на практике вылилось в информационную войну против собственной страны.
Ход этой традиции в жизнь российского общества дали представители либеральной и левой мысли XIX в., свято уверовавшие в то, что весь свет идей – только с Запада и что надо встать на тот путь развития, которым идет Запад, включая и революционные «преобразования», и тогда в России начнется «естественный прогресс» (выражение П.Чаадаева). На этом «идейном» фоне стала развиваться литература с «направлением» и публицистика, красившие и историю России, и ее настоящее беспросветно черным цветом.
Достоевский так писал об этих представителях российской общественной мысли: «…русский либерализм не есть нападение на существующие порядки вещей, а есть нападение на самую сущность наших вещей, на самые вещи, а не на один только порядок, не на русские порядки, а на самую Россию. Мой либерал дошел до того, что отрицает самую Россию, то есть ненавидит и бьет свою мать… Эту ненависть к России, еще не так давно, иные либералы наши принимали чуть не за истинную любовь к отечеству и хвалились тем, что видят лучше других, в чем она должна состоять; но теперь уже стали откровеннее и даже слова «любовь к отечеству» стали стыдиться…».
Вот и получилось так, что на Западе возник феномен выдуманных историй для возвеличивания собственного прошлого, а в России в XIX в стал распространяться феномен выдуманной истории, искусственно принижавший прошлое страны.
Для подлинных патриотически настроенных русских историков, исследование подобных мутаций российской общественной мысли должно быть интересно, хотя бы потому, что всплывает на поверхность защитная роль «прогрессивно-демократического» лона для пресловутой норманнской теории возникновения Русского государства, которая естественно воспринималась оппозиционной когортой как отражение «передовых» западных взглядов в исторической науке.
Однако эти «прогрессивные круги» не ограничивались, «пропагандистской трескотней», а пытались применять западноевропейские утопические идеи как руководство к действию для свержения государственной власти.
Известно, что в этих «кругах» еще в XIX в. выделились люди, фанатично убежденные в том, что для достижения своих «прогрессивных» идеалов можно идти на вооруженные действия, на политический террор, чтобы получилась революция «как на Западе». Что мы увидели и в наше время, в Девяностых.
Мы знаем также и то, что после выступления декабристов с участием гвардейских офицеров в последующие за этим выступлением десятилетия - революционное движение в России состояло из так называемых РАЗНОЧИНЦЕВ.
И невзирая на омерзительные факты «революционного» террора 70-х – 80-х годов XIX в., который сами их вершители воспринимали как некий героический путь на Голгофу во спасение народа, а также несмотря на то, что в российских образованных кругах того времени постепенно распространилось убеждение, что порядочные люди в России должны обязательно числиться среди «сочувствующих и негодующих», никакого реального политического потрясения разночинная интеллигенция в России бы не произвела. А всё потому, что ее представители не обладали ни достаточными материальными средствами, ни реальным политическим весом.
Однако к началу XX в. ситуация изменилась. Во-первых, оппозиционные веяния проникли в высшие эшелоны российского общества, где идея о том, что самодержавная монархия в России должна быть свергнута и заменена республикой (чтоб как во Франции!) или конституционной монархией (чтоб как в Англии!) нашла своих приверженцев.
Они развернули подрывную деятельность против царской власти, которая приняла особо отвратительные формы в период русско-японской войны. Во-вторых, появление влиятельной оппозиции в России, естественно, привлекло к ней внимание западноевропейских «инвесторов», в частности, Британии.
Именно то, что в начале XX в. произошло качественное перерождение российской оппозиции, которую в указанный период стала представлять часть правящей и промышленной элиты российского общества, является самым сильным стержнем, разрушающим всю ортодоксальную картину истории революционной борьбы в России, согласно которой на смену разночинцам пришли рабочие организации, во главе которых встали вооруженные марксистским учением социал-демократические партии, которые и повели народ вперед, "к светлому будущему."
И рабочие организации, и левые партии, разумеется, появились в указанный период. Но продажные историки в официальной историографии замели под ковер важнейший факт того, что радикалы-марксисты-бундовцы изначально стали финансируемым инструментом в руках влиятельных российских оппозиционных кругов, имевших поддержку от «богоизбранных» финансовых воротил, как в России, так и за рубежом.
Только вернув это звено, изъятое из цепи исторических событий русской истории, мы получаем реалистическую картину того, что и почему произошло в русской истории в период с русско-японской войны и по большевистский переворот 1917 г.
Боле пристально рассмотрим мифы «ЧЁРНОГО ПИАРА» в следующей публикации…
Оценили 3 человека
4 кармы