РЕЗУЛЬТАТ НАЛИЦО - так говорят о чем-либо, чего уже не спрятать от посторонних глаз. Как, например, не утаить умственную и физическую деградацию большой части детей, рождённых в последние десятилетия после перестройки.
Посмотрим, какие изменения произошли в социальной сфере новых русских капиталистов в области обновления русской нации.
Например, в 1950-х годах в одной из областей центральной России имелся всего один интернат для умственно отсталых детей, обучалось там всего 55 учеников. Сегодня во многих школах области есть так называемые классы коррекции. Слово «коррекция» с латинского переводится как «исправление». Учреждая такие классы. министерство образования предполагало исправление тех ребят, которым трудно даётся учёба.
Да, среди них есть те, кто отстал в учёбе по причине педагогической запущенности, то есть с малышами вовремя не занимались родители, и они отстали в своём развитии от сверстников. Ничего страшного: учитель знает, как исправить положение.
Однако большинство детей в классах коррекции никакому исправлению не поддаются, хоть ты их через коленку гни. Достаточно взглянуть в личики этих несчастных детей, чтобы ужаснуться. Тут уже поговорку «результат налицо» надо воспринимать буквально: результат пьянства родителей чётко отпечатался на лицах их сыновей и дочерей.
Знакомая учительница пригласила меня на уроки в класс коррекции. Жалко было смотреть на на лица малышей, не понимающих, зачем их тут собрали и мучают, заставляя писать и считать. Мысленно я сочувствовал и педагогу. которая, несмотря на свой тридцатилетний стаж, тщетно пыталась втолковать умственно отсталым (дуракам, грубо говоря) азы грамотности.
И если в обычных классах учителю могут подсобить родители, то здесь в большинстве своём тронутые алкоголем мамаши и папаши заявляют: «Мы вам отдали детей, вот вы и учите». Но тут, как говорится, бессильна не только педагогика, но и медицина.
Время от времени из класса коррекции отчисляют кого-либо, переводят на домашнее обучение (к ним та же самая учительница приходит по вечерам домой, пытаясь сотворить чудо). Избавляются от совсем невменяемых, тех, кто может посреди урока закричать диким голосом, или сидит истуканом, не реагируя ни на что, а то начнёт обзывать и товарищей, и учительницу. Хорошо, - из школы их, несчастных ты их исключишь? А из жизни – каким образом?
Не хотелось бы кидать камешек в учительский огород, однако, как говаривали древние - «Платон мне друг, но истина дороже». Много ли мы знаем учителей-трезвенников?
Не тех, кто соблюдает рамки приличия и не появляется на публике сильно ПЬЯНЫМ, а убеждённых в том, что пьянство надо искоренять, в том числе и личным примером трезвости?
В школах не редкость ныне праздничные застолья с вином и дети это видят. В некоторых школах директора сдают столовые под свадьбы, отнюдь не безалкогольные. И это не утаивается от любопытных детских глаз - Поверят ли после этого они слову учителя, что лить — нельзя?
Трезвенники этой области несколько лет подряд обращались в министерство образования области с просьбой запретить алкоголь
https://www.nnov.kp.ru/daily/2...
на выпускных вечерах. Увы, как напутствовали учителя своих подопечных в большую жизнь алкогольной отравой, так и продолжают напутствовать. Если бы учителя и врачи не пили — насколько бы легче стало трезвенникам агитировать за отказ от спиртного!
«Запрет на профессию»? — возмутятся правозащитники. А почему бы и нет? Человека со слабым сердцем не возьмут в лётчики, подслеповатому дальтонику не выдадут водительских прав, глухого не станут учить в консерватории. Почему бы приемлющих алкоголь как норму жизни не отлучать от воспитания детей, дабы пьющие «Макаренки» личным примером не ввергали неокрепшие детские души в пагубу винопития?
В одном заволжском селе есть у меня знакомая семья, с которой я общаюсь вот уже почти полвека. Дядя Ниша, врач, ещё в студенческие годы (конец 1950-х) пристрастился к спирту. Первый его сын, Виктор, родился более-менее нормальным, на втором сыне и на дочери пьянство дяди Ниши отразилось уже зримым образом. Сергей и Лена по несколько раз оставались на второй год с трудом дотянули до восьмого класса. Но ремесло всё-таки освоили: Сергей стал трактористом, Лена — швеёй. А вот дети в семье и Сергея, и е семье Лены — все пятеро! — инвалиды детства.
Коле, который уже достиг трудоспособного возраста, врачи дали заключение: «Может работать только под присмотром». Естественно, никто его на работу не берёт: ещё неизвестно, чего он наработает, а присматривающему за ним надо доплачивать. Овчинка выделки не стоит.
Дядя Миша давно умер, не дожив и до шестидесяти. а его пьяное потомство — дети и внуки — и сами страдают, и других мучают. Прежде всего тётю Зою, вдову дяди Миши. Уже глубокая старуха, она вынуждена к своей небольшой пенсии искать приработок: держит коз. Продаёт молоко, вяжет носки. Потому что внуки по три раза на день просят есть. Но, что станет с ними, когда бабушка уже не сможет их прокормить? И что они сделают с ней, ставшей бесполезной?
Сколько таких семей по России! Государство платит совсем крошечные пенсии этим жертвам алкогольной войны. Но это пока достаточно полноценных работников, отчисляющих налоги в казну. А что в ближайшем будущем?
Сейчас во многих школах на один нормальный класс набирается такой же класс коррекции. Кто станет кормить недееспособных? Через 15 — 20 лет в стране окажется больше пенсионеров, чем работающих, да и среди них сколько человек книжке приложат справку с приговором врача: «Может работать только под присмотром».
Это — экономика. А есть ещё и чисто человеческая жалость: ни полноценная любовь, ни творчество, ни мало-мальский достаток не ждут бедняг из класса коррекции...
По-моему, коррекцию надо срочно начинать руководству страны: прекратить всероссийскую пьянку, сдать в металлолом все государственные самогонные аппараты, отправить на химические комбинаты все запасы алкогольной продукции для переработки их на полезные пластмассовые вещи, чтобы у трезвых людей рождались работники, а не нахлебники (как ни обидно это звучит, но это так; впрочем, дети в том не виноваты: дебил не знает, что он дебил).
Только захотят ли наши вожди исправлять положение? Смогут ли понять, что другого пути нет? Впрочем сей нынешний контингент из бывших «новых русских», нынче уже не способен сообразить, что согреваться жаром горящего дома, конечно, можно, но недолго: прогорит дом, и что нам делать посреди зимы? Или это слишком многого требований от тех, кто сегодня стоит у руля государства?
Академик Фёдор Григорьевич Углов, полвека посвятивший изучению воздействия алкоголя на людей, в интервью газете «Гудок» (опубликовано 2 июля 2000 года) на вопрос журналиста: «Как вам кажется вырождаемся мы или нет?», - ответил: «То, что идёт вырождение — это несомненно. Причём это выражается не только в том, что у нас миллионы идиотов, а и в том, что нами руководят люди, которые имеют резкое снижение умственного уровня».
Какой-то проблеск надежды всё-таки забрезжил: президент Путин ратует за здоровый образ жизни. Подсказал бы кто ему, что в понятие здорового образа входит неотъемлемой частью трезвый образ жизни.
Человек является своего рода компьютером. С первого дня жизни ребёнок «загружается» программами: «Как жить, как говорить, как общаться с людьми м миром».
http://www.sochi-news.ru/index...
Одна из программ, внедряемая в сознание младенца — питейная. Если он с младых ногтей видит, что его мама и папа за праздничным столом сидят с бокалами в руках с довольным видом, то у него формируется представление: веселье и рюмка водки - нерасторжимы. Одно – следствие другого. Потом тысячи лекций о вреде пьянства не смогут окончательно сломать программу винопития, отпечатавшуюся в младенческом мозге!
Случалось ли вам нести чемодан, у которого в пути оторвалась ручка? И нести тяжело, и бросить не бросишь — в нём же собраны нужные вещи.
Чемодан без ручки — это наши родные и близкие, попавшие в алкогольную зависимость. И если жена, намаявшись с мужем-алкоголиком, может уйти от спившегося человека к маме или выйти замуж за непьющего, то что прикажете делать матери алкоголика? У неё нет выбора - приходится терпеть и страдать до конца.
Так же, как не развестись дочери с отцом, жалко и сестре — пропадающего от пьянства брата. От алкоголика остаётся только обличие, внутри он меняется до неузнаваемости: добрые становятся злыми, весёлые — хмурыми. умные глупеют, сильные хиреют. За полвека я не встречал ни одного, кого бы алкоголь делал лучше.
Нет большего наказания, чем жить в одной квартире с пьющим. Волей-неволей приходится подлаживаться под него: делать вид что его шутки смешны, поддакивать его рассуждениям, как будто они разумны, хотя пьяный несёт такую околесицу, что трезвому и слушать стыдно. Хорошо, если алкоголик не агрессивен; впрочем, и его слюнявые объятия, и поцелуи так же омерзительны, как и его кулаки.
Издевательства длятся годами, превращая жизнь детей, жены, матери и отца алкоголика в сущий ад. А если пьёт женщина — это ещё страшнее: дети вечно голодные, грязные, так как для пьяницы нет ничего важнее выпивки. Он променяет на бутылку все, для него ничего святого не остаётся; только вино, водка. Сколько таких трагедий вокруг нас! В каждом городе, в каждом селе, в любом доме и подъезде…
В трезвые минуты алкоголик обещает «завязать», клянётся, что вчера была последняя пьянка, однако вечером приходит домой снова на бровях: всегда у него находится повод выпить.
Не стану рассказывать конкретных историй. К сожалению, почти во всякой семье есть свой «чемодан без ручки». А нет, так отравляет жизнь пьющий сосед сослуживец или приятель, досаждающие постоянными просьбами: «Дай десятку до получки»,
Стоит лишь один раз уступить —он повадится и будет пользоваться вашей добротой бесконечно, навязывая вам своё общество. Но если от соседа можно отгородиться дверью с запором, то свой, домашний алкоголик — наказание, которого не пожелаешь и врагу…
О педагогическом эффекте пьющих родителей и самих педагогов расскажем в следующей публикации…
Оценили 0 человек
0 кармы