«Не изменяем традициям!». Так украинские морпехи объяснили свой бунт против замены черных беретов на сине-зеленые. Очередная «гениальная идея» Петра Порошенко не такой уж пустяк, а протест военных, которым предписано «освобождать» Донбасс, далеко не надуман. Конфликт между советской и украинской военной символикой и традицией обнажает реальное состояние умов в ВСУ.
«Петр Порошенко создал украинскую морскую пехоту», – такие заголовки появились в среду не только в украинской, но и в российской прессе. Украинский президент, как и во многих других случаях, высосал информповод из пальца. На самом деле морская пехота ВМС Украины существует столько же, сколько и сама Незалежная. Морпехов передавали от флота к Нацгвардии и обратно; они потеряли базы и большую часть состава после воссоединения Крыма с Россией, но не исчезли. О планах сколачивания корпуса морской пехоты по американскому образцу в украинском минобороны рассказывали еще в январе. Этот процесс явно не завершен.
На самом же деле Порошенко в среду занялся не военной реформой, а очередным ребрендингом. Он объявил 23 мая днем морской пехоты. А также поменял цвет беретов морских пехотинцев с черного на сине-зеленый. «Оттенок морской волны, как штормовое Черное и Азовское море, – написал украинский президент в своем микроблоге. – Сохраняя черные береты на почетных местах дома и в музеях, освобождать Украину в ходе операции Объединенных сил морская пехота отныне будет в новом мундире».
Для штатских граждан это может показаться не столь уж важной деталью, не имеющей отношения к обороноспособности страны. Но у украинских морпехов перемена цветов вызвала шторм возмущения. Группа бойцов 1-го Феодосийского отдельного батальона морской пехоты (который после потери Крыма перебазировали в Николаев) вышла на плац и в знак протеста выстроилась в черных беретах. «Морские пехотинцы не изменяют традициям!» – так объяснил поступок товарищей отставной морской пехотинец. Что ж, надо полагать, традиции советского времени для этих людей оказались важнее украинской карьеры?
«Бунт», конечно, связан и с общим состоянием ВСУ, которое вряд ли можно поправить многочисленными переименованиями. Но и измена традиции имеет значение. Черный берет морского пехотинца, так же как и голубой берет десантника и краповый берет бойца внутренних войск, – символы, доставшиеся всем республикам бывшего Союза после его распада. Для каждого рода войск и для каждой конкретной воинской части они символизируют преемственность, героическую традицию, напоминают о том, за что и как умирали предыдущие поколения десантников, значит, воспитывают современных воинов, дают им мотивацию воевать. Да только умирать за современную Украину совсем не то, что умирать за советскую власть, и поэтому во многих постсоветских странах по мере сил боролись с этим «имперским наследием».
Порошенко не только не создатель «новой морской пехоты», но и не первый «десоветизатор» украинской армии. «Ко времени событий в Крыму украинские военные уже носили форму, которая полностью отличалась от советской. Трезубцы, погоны другие... Они ориентировались на натовскую форму, а разговаривать старались по-украински», – рассказал газете ВЗГЛЯД бывший начальник штаба Черноморского флота ВМФ России вице-адмирал Петр Святашов.
Но эта украинизация не помешала тому, что в марте 2014 года в Крыму российские флаги были подняты над 54 из 67 кораблей ВМС Украины. Да и вообще, как известно, никаких сложностей с украинскими военными не возникло, за исключением авиабазы Бельбек и, к слову, Феодосийской базы морпехов. В том, что операция прошла вежливо, большую роль сыграла и общая память, и, что важно, советская форма.
«В Севастополе офицеры запаса, которые служили на Черноморском флоте и на других флотах, надевали советскую форму и ходили к украинским командирам.
Говорили: чтобы избежать кровопролития, переходите на сторону России или выезжайте на Украину. Это сыграло колоссальную роль в мирном исходе», – рассказал вице-адмирал Святашов.
Нынешний киевский лидер ставит себе в заслугу создание принципиально новой армии, не имеющей ничего общего с «советско-российской идеологией». Если не по содержанию, то хотя бы по форме ВСУ должны походить на армии НАТО, да и вообще максимально отличаться от армии «страны-агрессора». Доходит и до копирования символики настоящих агрессоров. Вспомним эмблему полка «Азов», копирующую символ дивизии СС «Дас Райх». Да и то, что новые погоны ВСУ похожи на погоны вермахта и петлицы СС, вряд ли случайно.
«В мундирах выпушки, погончики, петлички» – все это издавна имело для профессиональных военнослужащих серьезную семантическую, смысловую нагрузку. «Сегодня полевая форма перестала быть главным критерием распознавания «свой–чужой». Такая форма у всех, в общем, одинаковая – она призвана скрыть бойца на местности. Но парадная форма по-прежнему играет очень большую идеологическую роль с точки зрения формирования идентичности», – сказал газете ВЗГЛЯД кандидат военных наук, член Геральдического совета при президенте Александр Деревщиков.
«Возьмите, например, форму морской пехоты США. Она, по современным понятиям, никак ни к чему не годится, но это исторически сложившаяся символика», – указал эксперт. В России, по его мнению, также есть удачные примеры такого использования отсылок к славному прошлому. Например, это форма Центрального военного оркестра Минобороны и кавалерийского эскадрона Президентского полка.
Отметим, что парадные формы этих подразделений – вариация на тему мундиров времен Отечественной войны 1812 года. «Про день Бородина» не только помнит вся Россия, но и относится к этой победе русского оружия однозначно положительно, вне зависимости от политических предпочтений. Поэтому и форма Суворовских училищ не сильно изменилась с 1943 года – а тогда за основу было взято обмундирование дореволюционных кадетских корпусов. Присущее военным стремление блюсти традиции оказывается сильнее смены идеологических установок.
Именно поэтому в 1996 году, в разгар запугивания «коммунистическим реваншем», Борис Ельцин подписал указ о Знамени Победы – красном флаге со звездой. Красная звезда наряду с двуглавым орлом присутствует на современном знамени Вооруженных сил России. И именно поэтому замена красной звезды на бело-сине-красную вызвала критику не только у специалистов по геральдике, но и у военных.
Итак, армейская символика сама по себе – символ преемственности традиций и определенного консерватизма. «Слом традиции и замена одной на другую также начинается со смены символов. Поэтому, когда на Украине вводят кепи-«мазепинки» по образу и подобию бандеровских, это значит, украинские власти хотят, чтобы ВСУ были похожи на УПА*», – отмечает Александр Деревщиков. «Для них УПА – это герои», – подчеркивает собеседник.
«Напротив, например, в Армении парадная форма напоминает советскую», – отметил Деревщиков. Добавим, что «парадка» белорусских офицеров похожа, скорее, на российскую образца 90-х годов, с фуражками с высокой тульей. То же можно сказать об армиях других стран – партнеров России по ОДКБ, например, Киргизии и Таджикистана. Зато, например, в азербайджанской офицерской форме можно усмотреть много схожего с турецкой.
Форма диктуется содержанием – идеологическим, историческим и геополитическим. Украинский президент, который «по первой профессии» медиаолигарх и, следовательно, специалист по формированию имиджа, вполне это понимает. А украинским десантникам придется смириться с разрывом символических связей с тем героическим советским прошлым, которое им, как оказалось, по-прежнему дорого. Может быть, это и хорошо – вряд ли советские морские десантники, герои Великой Отечественной, сильно обрадовались, узнав, во что превратилась современная Украина и каким символам она служит.
* Организация, в отношении которой судом принято вступившее в законную силу решение о ликвидации или запрете деятельности по основаниям, предусмотренным ФЗ "О противодействии экстремистской деятельности"
По нынче модным на Украине правилам, надо было вслед за ВДВ переименовать морпехов на американский лад, например назвать их "выхухоли" или на "державной мове" - "хохули".
Оценили 34 человека
49 кармы