Тайная история веггабитов (ваххабизма)

Веггабие, мусульманская «секта», которая в конце XVIII и начале XIX столетия произвела в центре Аравийского полуострова важный религиозный переворот и оказала значительное влияние не только на политику ислама Азии, но и на виды некоторых Европейских кабинетов.

Основателем «секты» был г. Мохаммед-ибн-Абд-эль-Веггаб. Шейх Мохаммед, сын Шейха-Абд-эль-Веггаба, происходил из поколения Тамим, и родился в 1691 году в деревни Эль-Ай-ме, недалеко от Деррийе, как и все коренные жители первоначальные знания мусульманских законов получил в детстве, потом посещал училища богословия и законоведения в Баcopе, Багдаде, Дамаске, Испагане - древней столице Персии, а также паломничал в Мекку и Медину.

В течении учебы и странствований Шейх-Мохаммед убедился, что учение исламское, в той чистоте, как оно было заложено в начале своего происхождения, не существует нигде. А то, которое исповедуют вообще мусульмане, совершенно искажено добавлениями и злоупотреблениями, и что большую часть мусульман, особенно турок, можно справедливо почитать еретиками.

С другой стороны он видел, что соотечественники его, бедуины, хотя и мусульмане по имени, не знают даже простейших догматов Ислама. В Мохаммеде родилась мысль произвести реформу для своих соотечественников: он поставил цель истребить вкравшиеся злоупотребления, распространить познание первобытных догматов веры и заставить мусульман исполнять все ее предписания.

Учение, которое он стал проповедовать, не было ни новой религией, как думали в Европе, ни ересью мусульманской, как думала Порта хозяева Османской империи. Догматы его те же самые, которые исповедуют мусульмане всех стран: Коран и Сунне, или предания о делах и словах пророка, он, как и другие, признавал основанием религии и законодательства, даже мнениям лучших комментаторов Корана он оказывал уважение, хотя и не считал необходимостью следовать им непременно. Все различие его учения от общепринятого ислама состояло в том, что он отверг мнения и добавления пришедшим в Коран в течении времени, иногда явно противоречащих основным догматам веры.

Более всего Мохаммед обвинял мусульман в излишнем, даже близком к обожанию, уважении к пророку и разным мусульманским святым, тогда как в Коране именно говорится, что пророк их такой же человек, как все. По его словам, все люди равны в глазах Божьих, и никто из смертных, считая тут же и пророка, не может помогать другим заступничеством за них у Аллаха (быть посредником).

Он полагал грехом обожествлять простых людей причисляя их в мусульманских святых, только за то, что они в жизни и в молитвах живут по законам Корана и призывают к благоверности остальных мусульман, в этом он видит в них исполнение ими долга, как муфтиев, а не избранных посланников.

Далее, Шейх Мохаммед укорял Мусульман в том, что, исключая внешних обрядов религии, относящихся к молитве, омовению и посту, они не соблюдают большей части предписаний Ислама, забыли давать милостыню, предписанную законом, забыли устав пророка против роскоши, не блюдут правосудия, которым так отличались первые халифы, обвинял их в невоздержании от хмельного, в неблаговидном обращение к женщине, в нарушении запрещения играть в азартные игры, отдавать деньги в рост, в лихоимстве и других противозаконных деяниях. Кроме этих важных пунктов, было много мелочных укоризн.

Первый попытки реформы Шейха Мохаммеда были очень неудачны. Соотечественники, к которым обращался он с упреками и увещеваниями, часто собирались угрожали ему, но он не останавливался в достижении своего дела, и, скитаясь из места в место, приобретал понемногу последователей. Наконец после многих горестных лет, он поселился с семейством своим в Деррие, главном городе Эль-Аредского округа Неджда. Здесь учение его нашло благоприятнейший прием, и скоро сам шейх Деррийский, Мохаммед-ибн-Сауд, сделался деятельным его поборником. По убежденно ли, в истине слов Шейха - Мохаммеда, или видя в нем средство усилить влияние свое на окрестные города и племена, только Ибн-Сауд явил себя ревностным приверженцем реформатора, и даже женился на его дочери.

Последователи нового учения отовсюду приходили в Деррие, и скоро число их возросло здесь до того, что поставило Шейха-Мохаммеда в возможность организовать защиту своего учения, так как духовный лидер всех мусульман Султан Османской империи Мустафа III, как калиф, преемник Магомета, глава ислама и хранитель святыни в Мекке и Медине, уже повелел правителю Эль-Хасы уничтожить рассадник «крамолы».

В 1757 году правитель Эль-Хасы отправил против Шейха-Мохаммеда войско, - которое было разбито. Во второй раз выступил он лично в поход с 4000 войском и четырьмя старыми орудиями. Прошедши до Деррие, он осадил этот город, но принужден был отступить в большом беспорядке. В следующем году Ибн-Саид умер. На место его в предводители избран был сын его, Абд-эль-Азиз.

Абд-эль-Азиз, руководимый, как и отец его, советами Шейха Мохаммеда, продолжал ревностно и успешно распространять учение и увеличивать силы Веггабитов, как названы были последователи Мохаммеда от отчества его Ибн-абд-эль-Веггаб, когда слух о подвигах их в Неджде разнесся у соседних в Арaвии племен. Мекрами, шейх Неджранскй, из врага сделался ревностным последователем Веггабитского закона, шериф Абу-Аришский, а по истечении времени весь Неджд принял новое учение. Изменилось и гражданское устройство страны, разделенный прежде на множество небольших независимых владений, оседлых или кочевых племен, которые постоянно враждовали друг с другом, Неджд объединился в единую многоплеменную общину.

Шейх-Мохаммед умер в 1787 году, девяноста пяти лет от роду. Он жил в Деррие до самой кончины, всегда с одинаковою ревностно руководствуя советами и наставлениями преемника Ибн-Саудова. В два последних года слабость здоровья и потеря зрения не позволяли уже ему оставлять постели. Он обладал в высокой степени даром убеждения. Неустрашимый воин и искусный политик, он всегда делами подтверждал то, что говорил.

Его реформа не была, кажется, следствием честолюбивых замыслов. Из всех поступков его видно, что он сам убежден был в ее правоте и действовал по совести. Он предоставил себе только надзор за нравственностью своих последователей, а всю светскую власть над ними уступил полководцу Абд-эль-Азизу, на том основании, что пророк и после него халифы были вместе духовными и светскими главами правоверных, соединил по смерти Шейха-Мохаммеда в руках своих верховное управление и гражданскими и религиозными делами Веггабитов.

С шерифом Мекки Суруром они жили в добром согласии, и в 1781 году получили от него позволение совершить обычное поклонение храму Кааб. Их быстрое усиление и постоянство, с каким распространяли они свое учение, возродили наконец зависть в шерифе Галебе, преемнике Суруровом: через несколько лет по вступлении своем на престол, он объявил им открытую войну, которая велась совершенно по-бедуински  прерывалась только краткими перемириями. Обе стороны производили внезапные вторженья и «грабили то, что грабили», как говорится по-Арабски.

Состоя в дружеских сношениях с Портой, Галеб представлял ей веггабитов, как сектантов в самом дурном виде, и выдавал их не за еретиков, а за неверных, такие же донесения делал и паша Багдадский, когда слухи о веггабитском учении стало достигать и Сирию. Турецкие паломники и персидские богомольцы, проходившие в Мекку через Багдад и Деррие, по повелению Порты распространяли об веггабитах самые нелестные слухи и искажали не только учение, но и общественную жизнь арабов и племен Неджда.

Наконец Порта решилась снарядить экспедицию, и Багдад казался самым лучшим местом, откуда можно было снарядить военную операцию помощью турецких войск, в самое сердце арабских владений, то паше Багдадскому Сулейману повелено было организовать этот поход.

В 1797 году по повелению султана Селима III, он отправил для нападения на Деррие свыше четырех тысяч Турецких войск с двойным числом кочевых Арабов, под начальством своего наместника. Вместо того, чтобы идти прямо на Деррие, Турки стали осаждать прежде цитадель в Эль-Хасе, она не сдавалась в продолжение целого месяца, а между тем успело прибыть на по-мощь к ней сильное подкрепление под начальством Сауда, сына Абд-эль-Азизова. Это заставило турок снять осаду и отступить, и Сауд принудил их заключить перемирие на шесть лет.

Порта всеми силами пыталась лишить веггабитов их лидера и 14 октября 1803 знаменитый полководец Абд-эль-Азиза пал под кинжалом изменника, во время молитвы. С жаром преданный своей вере, Абд-эль-Азиз, в продолжение восьмидесятидвухлетней жизни, постоянно старался упрочить быт и политическую значение Веггабитов. Он обращал особенное внимание на дисциплину своего войска. Быстрота и скрытность движения в походах и непоколебимое правосудие во время мира, были отличительными его чертами. Смерть его не имела вредных последствий для секты, потому что Сауд, провозглашенный его преемником, не только не уступал отцу в дарованиях, но даже превосходил его. Все Аравитяне, даже враги Сауда, превозносят ум, любовь к правосудию и его искусство решать спорные дела.

Когда Сауд вступил в управление, почти весь Арабский полуостров признавал его власть, спокойствие и безопасность царствовали повсюду в его владениях, и если караваны богомольцев не всегда проходили в Мекку, то причиною тому было Порта, не желавшая через богомольцев распространить Веггабизм.

Мелкие арабские племена и города Арабского полуострова приняли учение Веггабитов. Оседлые владения Веггабитов при Сауде были разделены на несколько областей, и находились под управлением значительных шейхов. Всякое большое племя бедуинов также имело своего шейха, которому повиновались другие меньшие. Обязанность шейхов ограничивалась отправлением правосудия, набором солдат для армии и, в нужных случаях помощью сборщикам податей. Во время войны они составляли военный совет, в мирные годы Сауд советовался только с улемами Деррийескими. Он и отец его первые научили Аравитян своих повиноваться закону, блюсти общественное спокойствие и в спорах покоряться решению суда, а не самовольно разделываться оружием.

Во все округа были разосланы кадии, которым содержание выдавалось от казны. На их приговоры можно было приносить апелляцию Сауду. Для прекращения грабежей, на жителей возложил он ответственность за каждый разбой в их округе, если виновный не сыщется. Те, которые силой могли воспрепятствовать нападению на города или кочевья, и не сделали этого, наказывались штрафом, равной имуществу, похищенному грабителями. Со времени «последнего пророка», вероятно, впервые одинокий торговец мог безопасно проехать по пустыням Аравии и Бедуины засыпали без опасения увидеть себя завтра без стада. Но более всего старались отец его и он истребить древнее право мести. Родственников убитого всегда, когда было можно, заставляли довольствоваться законною пеней, зато и убийца нигде не мог найти защиты, потому что вместе с правом мести уничтожено было и право убежища, дахаль, или оказание покровительства преступнику.

Государственные доходы собирались также, как и во времена Магомета. Они состояли: 1) из пятой доли всякой добычи, отнятой у неприятеля; 2) из десятины в пользу бедных, платимой под именем зекат; 3) из пеней, взимаемых за нарушение закона; 4) из оброка с собственных имений Веггабитских правителей, - самая важная статья , потому что большая часть земель Неджди, была общественной, которая сдавалась на откуп с условием вносить ему треть или половину продуктов.

Вообще доходы Сауда далеко превосходили его расходы, но совсем не были так огромны, как думали об них в Европе. Ежегодно он получал около миллиона франков. Кроме нескольких сотен отборных солдат, в Деррийе при дворе Сауда, постоянного войска он не содержал, поэтому нигде не знали ни гарнизонов ни постоев, одного Саудова имени и власти поставленного им шейха было достаточно, чтобы выполнялись законы и сбор подати.

Жители Бахрейнских островов и Джевасим, поколение, промышляющее морскими перевозками и морской торговлей обеспечивали Аравитян индийскими и персидскими товарами. Союзники Порты англичане, которым эта заботливость о чистоте исламской веры мешала торговать, послали против них из Бомбея несколько военных судов; приморское укрепление Джевасимов, известное под именем Рас-эль-Хайме, было разрушено, и вместе с тем прекратился их благочестивый промысел. Вероятнее всего это была защита чести турецкого султана, как духовного предводителя ислама и его защита о нераспространении учения Веггабитов.

Веггабиты, перестали превозносить в мечетях многолетие султану, вступив из-за этого в явную вражду с Портой, однако она не принимала ни каких мер против еретиков, после неудачных экспедиций из Багдада. Действовать с успехом против Веггабитов можно было только из Египта, но слабое финансовое состояние Египта не позволяли паше Мехеммед-Али, начать военные действия.

Честолюбие однако ж превозмогло наконец жадность паши. В три года он выстроил флотилию из 28 судов, каждое от 100 до 250 тонн грузом, посадил на нее 800 человек кавалерии и 2,000 пехоты, и поручил главное начальство над экспедицией второму сыну своему Тузун-Бею.

В октябре 1811, флотилия прибыла в Ембуа, после слабого сопротивления город сдался, но несколько месяцев Тузун не мог ничего предпринять, ведя переговоры с окружающими шейхами и только в январе 1812 года, Тузун двинулся на Медину, но на пути в узкой долине, между гор, был окружен Веггабитами в числе более 20,000, под предводительством сына Саудова, Абдаллаха, и разбит на голову. Более тысячи двухсот его солдат легло на месте, с остальными он едва успел добраться до Ембуа.

Получив известие о этой неудачи, Египет начал снаряжать другую экспедицию. Подкрепления людьми и провиантом, и деньгами для привлечения Бедуинских шейхов, беспрерывно прибывали в Ембуа, так что в октябре 1812 года Тузун опять увидел себя в возможности сделать нападение на Медину. В этот раз предприятие удалось, и осажденная Медина, подкупленная турецкими и египетскими деньгами, в скором времени открыла свои ворота. Успех Тузуна ободрил пашу отправить еще экспедицию против Джидды и Мекки.

Паша Мехеммед-Али почел нужным лично посетить Хеджаз, чтобы прочнее утвердить свою власть. С сильным подкреплением, 20 тысяч египетско-турецких солдат он прибыл в Мекку, он начал с того, что если не оружием, то золотом прокладывал себе путь к будущими успехам. Дела Египтян принимали благоприятнейший оборот.

Во время этих приготовленiй Веггабиты несколько разе одерживали поверхность над его отрядами; но с января 1815 года, как Абдаллах выступил в поход, стороны попеременно, то несли победы, то поражения. И сам Абдаллах, зная, что поражение египтян не принесет ему возвращения потерянных городов, согласился на переговоры. Был заключен мир, по которому Абдаллах признал над собою власть султана и отказался от притязаний на Мекку и Медину.

Как ни выгоден был этот мир для Египтян, но Мехеммеду-Али он очень не нравился, и паша стал всячески искать предлога нарушить его. Абдалдах созвал совет важнейших предводителей. Решено, что только одним оружием Веггабиты могут сохранить религию свою и независимость. Делались повсюду приготовления к защите и 30,000 войска стало под знамена. Египетский Паша, со своей стороны, оказывал не меньшую деятельность, с помощью Порты снарядил новую сильную экспедицию, и начальство над ней отдал сыну или, точнее, приемышу своему, Ибрагиму-Паше, при котором, в звании советника и начальника главного штаба, находился наполеоновский полковник Вессиер, с несколькими французскими офицерами.

В сентябре 1816 года Ибрагим отправился в роковой для Веггабитов поход. Ему назначено было идти из Ембуа через Медину и Касим на Деррийе. Осада города Раса в Касиме очень не посчастливилась Ибрагиму, но эта первая неудача была и последнею. Там, города стали покоряться один за другим. Абдаллах с отступал беспрестанно, и наконец осажден был в Дерpие. Пять месяцев длилась осада. Абдаллах делал все, что только мог, но видя, что город не в состоянии долее защищаться, сдался добровольно. Отправленный Ибрагимом в Каир, оттуда он переслан был в Константинополь, где три дня его возили на показ по улицам, и наконец 19 декабря 18I8 года обезглавили вместе с двумя его товарищами.

Деррийе сравняли с землей. Вместе с падением этого города пало и владычество Веггабитов. Прежний беспорядок опять воцарился в Аравии, «регулярные войска» Египетского паши под командованием Турецких генерал-губернаторов занимают до конца XIX века Мекку и Медину, бьют зарю на Европейских барабанах у храма Каабы, и, по свидетельству возвратившихся паломников, играют французский марш - Vive Henri-Quatre! (Да здравствует король Генрих) - у самой гробницы Магомета. Сам Неджд, на который мусульмане Азии, с надеждой, обращали внимание, с падением их лидеров, опять погрузился в прежний мрак неизвестности.

Некоторые писатели жалели об уничтожении Веггабитов, думая, что за распространением их учения последовало бы падение исламизма, и место его заняла бы религия более чистая. Они ошибались: сожаление их происходило от малого знания догматов этой секты. Мы видели, что учение Веггабитов есть не что иное, как чистый древний исламизм, оживленный прежним духом нетерпимости.

Лучшим доказательством мусульманского православия Веггабитов служит мнение Каирских улемов, которые в 1816 году, получив изложение их учения, объявили, что в нем нет ни малейшей ереси. Мохаммед-ибн-Абд-эль-Веггаб пытался повторить «золотой век» Кордовского халифата в Испании, когда Калиф Кордовы Абд ар-Рахман III и его сын Аль-Хаким подняли процветание Кордовы и имели чистый доход пять миллионов франков в год – это было больше чем все европейские государства вместе взятые. Это и вызвало зависть европейских монархов и Ватикана, но это уже совсем другая история…