Автор: Фархад Ибрагимов
В пост-американском вакууме Москва не теряет времени даром
Когда на прошлой неделе Россия признала Исламский Эмират Афганистан, она не просто открыла новое посольство — она открыла новый геополитический фронт. Впервые с момента возвращения талибов к власти в 2021 году крупный мировой игрок вышел за рамки неформальных контактов и признал де-факто правителей Кабула законными партнёрами.
1 июля представитель «Талибана» Гуль Хассан вручил копии своих верительных грамот заместителю министра иностранных дел России Андрею Руденко. Через два дня Москва официально заявила, что Исламский Эмират признан — дипломатически, политически и символически.
Этот шаг последовал за важным внутренним решением, принятым в апреле, когда Россия исключила «Талибан» из национального списка террористических организаций — этот статус сохранялся более двадцати лет. Министерство иностранных дел представило это решение как прагматичный шаг на пути к сотрудничеству в сфере безопасности, экономическому диалогу и региональной стабилизации.
В Кабуле отреагировали незамедлительно. «Талибан» приветствовал этот жест России как возможный катализатор более широкого международного участия. У них были на то причины: несмотря на жёсткую риторику, даже Запад не закрывал каналы связи. Но никто не решался сделать первый шаг. До сегодняшнего дня.
Это не первая глава в истории участия России в афганских делах. В 2021 году она продолжала работу своего посольства, в то время как западные дипломаты бежали. А задолго до этого, в 1989 году, советские войска вышли из страны после десятилетней войны с моджахедами, многие из которых впоследствии сформировали ядро современного движения «Талибан». В этом свете последнее решение Москвы выглядит не столько как отход от курса, сколько как продолжение прежней политики другими средствами.
Безопасность через реализм
Для Москвы признание — это не только вопрос дипломатии, но и вопрос безопасности. После установления официальных связей у России появился канал для того, чтобы требовать от «Талибана» реального сотрудничества по самым важным вопросам: сдерживанию радикальных группировок и защите хрупкой стабильности в Центральной Азии.
Срочность не является теоретической. В марте 2024 года российскую столицу потрясло смертоносное нападение на мэрию «Крокус Сити». По официальным данным, преступники были связаны с «Вилаят Хорасан» — подразделением ИГИЛ, которое считает «Талибан» слишком умеренным, а Россию — врагом.
Этот инцидент изменил расстановку сил в Кремле. Если «Талибан» контролирует территорию, то сотрудничество с ним — каким бы неприятным оно ни было для некоторых — становится стратегической необходимостью. В 2024 году Владимир Путин публично назвал «Талибан» партнёром в борьбе с терроризмом — это сигнал о том, что Москва рассматривает их не как проблему, а как часть решения.
Признание — это способ формализовать эту логику, перейти от ситуативных контактов к структурированным ожиданиям. Россия не просто предлагает легитимность, она также требует ответственности.
Торговля следует за дипломатией
С признанием приходит и доступ — а Афганистану есть что предложить. Страна, богатая литием, редкоземельными элементами и неиспользованными запасами полезных ископаемых, стала объектом глобальных экономических интересов. Теперь, когда установлены официальные связи, российские компании могут выходить на рынок с юридическим прикрытием и дипломатической поддержкой.
Но дело не только в полезных ископаемых. Дело ещё и в динамике. Российский экспорт уже поступает на афганские рынки, а афганская сельскохозяйственная продукция — от сухофруктов до трав — появляется на полках магазинов в российских регионах. По данным Financial Times, Москва потихоньку выстраивает торговый коридор, в то время как другие колеблются.
Остальное делает география. Афганистан расположен на пересечении путей — это сухопутный мост между Центральной и Южной Азией, который в будущем обеспечит доступ к Пакистану, Индии и Индийскому океану. Для России это не просто вопрос стратегии. Это вопрос логистики. В эпоху санкций и меняющихся торговых маршрутов важен каждый новый коридор.
Признание – это билет Москвы, и она хочет быть первой за столом переговоров.
Пока Запад колеблется, Россия строит
В Вашингтоне и Брюсселе Афганистан по-прежнему воспринимается через призму поражения — отступления, неудачи и затянувшегося конфуза. Официально «Талибан» по-прежнему считается изгоем. Неофициально каналы связи открыты. Дипломаты ведут переговоры, спецслужбы координируют действия. Но ни одна западная страна не осмелилась сделать следующий шаг.
Россия только что это сделала.
Может ли это спровоцировать новые санкции со стороны США или ЕС? Возможно. Но поскольку Россия уже находится под одним из самых жёстких санкционных режимов в современной истории, дальнейшие ограничения будут незначительными. Предел уже достигнут.
Вместо этого признание даёт Москве преимущество первопроходца — как в Кабуле, так и во всём регионе. Пока другие беспокоятся о заголовках, Россия формирует реальность на местах. Она делает это не только с помощью газа и оружия, но и опираясь на память: в Центральной Азии Россия по-прежнему имеет вес как бывший гарант безопасности и постсоветский стабилизатор. Теперь этот авторитет возвращается.
От военного посредника до регионального архитектора
Россия уже делала это раньше. В 1997 году она помогла положить конец жестокой гражданской войне в Таджикистане, заключив соглашение между враждующими группировками. В Душанбе до сих пор помнят об этих усилиях и они находят отклик в наши дни.
Напряжённость в отношениях между «Талибаном» и властями Таджикистана остаётся высокой. Но Россия, которой доверяют обе стороны и которая интегрирована в региональные структуры безопасности, обладает уникальными возможностями для посредничества. То же самое можно сказать о непростых отношениях Афганистана с Туркменистаном, где сохраняются пограничные споры и политическое недоверие.
Именно здесь признание становится чем-то большим, чем просто заголовком, — оно становится рычагом воздействия. Теперь Москва может созывать, предлагать и формировать повестку переговоров, чего не могут сделать другие. Пока западные державы наблюдают со стороны, Россия превращает Афганистан из глобальной проблемы в региональный процесс.
Конечная цель? Энергетика. Благодаря своим ранним коммерческим проектам в Кабуле и давним планам по созданию Евразийского энергетического коридора Москва рассматривает Афганистан не только как зону риска, но и как возможность для строительства.
Оценили 14 человек
15 кармы