В нескольких предыдущих заметках я описывал голод в британской Индии и уничтожение тасманийцев. Красной нитью этих заметок была бесчеловечная эксплуатация британией своих колоний ради увеличения капиталлов. Колонизируя новые территории британцы сопровождали этот процесс масштабным ограблением , уничтожением местного местного уклада, разрушением общественных сельскохозяйственных систем, например ирригационных - всё это привело к гибели десятков миллионов людей. Но не только британцы "отметились" сколачиванием капиталов подобным образом. Схожее происходило колониальных владениях других западных держав.
Для капитала нет такого преступления, которого он не совершил бы ради прибыли. Выходя за пределы своих национальных государств он насилует и разрушает в целях максимизации прибыли и снижения издержек.
Сегодня я бы хотел ознакомить читателей с отрывком из статьи "Как строился капитализм: голод во французском Алжире" тов. tyurin.
К моменту начала французского завоевания Алжира в 1830 г. родовая и нераздельная семейная собственность были здесь господствующими типами земельного владения у берберов и арабов, что было в значительной степени связано с природно-климатическими условиями региона. На большей части страны засушливый климат вынуждал население заниматься экстенсивным скотоводством или же вести земледельческое хозяйство с использованием ирригационных систем, создаваемых коллективным трудом.
Французское правительство начало с того, что присвоило большую часть покоренных земель; и тех, что находились под управлением прежних владетелей страны – деев, и тех, что были во владении арабских и берберских родов, но не находилось под земледельческой обработкой: пастбищ, лесов, лугов, «пара» и залежи. Конфискованная земля передавалась и продавалась под поселения французских колонистов - cantonnements. Не была оставлена вниманием конфискаторов не только общинная, но и частная земля – если она требовалась для основания или расширения поселений европейцев, или в интересах фиска. Захват земель у берберских и арабских родов проходил регулярно – упомянем постановления колониальных властей от 1830, 1831, 1840, 1844, 1845, 1846 гг. Закон 16 июня 1851 г., забрал все леса в собственность французского государства, по нему коренное население лишилось 24 млн га лугов и земель, поросшим низким кустарником - что фактически погубило туземное скотоводство. Местное население последовательно вытеснялось в малоплодородные горные и пустынные районы. Но система конфискаций и последующих продаж не столько вела к усилению европейской колонизации, сколько возбуждала спекуляцию и ростовщичество. Алжирцы выкупали свои земли обратно, но впадали в кабальные долги.
(Для сравнения скажем, что столь порицаемый на Западе «русский царизм» никогда не прибегал к таким мерам – все туземные племена, оказавшиеся на огромных пространствах под его властью, как вели экстенсивное скотоводческое, земледельческое или присваивающее хозяйство, так и остались со своими землями, со своими угодьями. Обсосанные русофобами случаи переселения кавказских родов с гор на равнину имели целью искоренение причин набеговой активности и приводили лишь к улучшению для них хозяйственных условий. Поэтому даже и на российском Кавказе происходило прямо противоположное тому, что повсеместно наблюдалось в колониальных владениях западных держав.)
После подавления сопротивления племен алжирской Кабилии, в 1863, наступление французского капитала на социальные и хозяйственные устои местного населения усилилось - был принят закон, принуждающий к разделу общинной собственности между семьями и членами семей.
С 1863 по 1873 гг. оказалось разделено 400 из 700 общинных владений. Хаос усилился, мелкие собственники быстро теряли свои участки, не имея капитала для подъема хозяйства; мелкие хозяева теряли доступ к пастбищам; ирригационные системы гибли; ростовщики захватывали землю, европейские земельные спекулянты покупали и перепродавали участки. Вместе с земельной спекуляцией и разорением мелких собственников усиливался голод.
Но французский капитал был упорен. В 1873 г. законом была установлена обязательность частной собственность на алжирскую землю. Наступил праздник для земельных спекулянтов и ростовщиков и пошла новая фаза хозяйственного разорения туземцев. Арабы и берберы бежали, спасаясь от голодной смерти, во владения турецкого султана; кто не имел возможности бежать - погибали. Не очень ладилась и европейская колонизация, множество земли скопилось в руках крупных землевладельческих акционерных компаний и латифундистов – т.н. «ста сеньоров». Около трети земли, отобранной для французских колонистов, оказалось в руках двух фирм, сдававших их в аренду всё тем же туземцам – то есть, деньги делались на базе предшествующего грабежа. Еще четверть «офранцуженной» земли осталась совершенно необработанной, новые владельцы не сочли нужным вкладывать в нее капитал – однако ее не вернули туземцам. Когда собственность попадает в руки капиталистов, пусть и завзятых спекулянтов, то она уже становится «священной».
Энциклопедия Брокгауз в конце 1890-х пишет о значительном уменьшении туземного населения Алжира. Историк D. Lefeuvre сообщает о сокращении населения Алжира только с 1830 по 1872 гг. на 875 тысяч человек, с 3 млн до 2 млн 125 тыс. Итак, от четверти до трети населения Алжира погибла в результате прихода западного капитализма. И еще можно сказать, если бы в Алжир пришли бы англичане с их расизмом и холодной протестантской безжалостностью – результат был бы еще страшнее. Достаточно вспомнить судьбу Ирландии, где и сегодня население гораздо меньше, чем в начале 19 века – там тоже было произведено разрушение общинного землевладения, конфискация массы земель в пользу колонистов-протестантов и английских лендлордов, сопровождающаяся обезземеливанием коренного населения. Или помянуть коренных жителей Австралии, которых просто уничтожали как вредных животных, вредящих стадам английских колонистов ...
Однако стоит ли удивляться, что антиколониальная борьба, развернувшаяся в Алжире после 1954, носила чрезвычайно жестокий характер с обеих сторон; в борьбе против французской армии погибло около полутора миллионов алжирцев, население сотен деревень было депортировано, около 2 млн отправлено в концлагеря.
Оценили 13 человек
97 кармы