Певуны Маркса расскажут вам о геноциде евреев в Германии и на Бабьем Яре. Даже красочные приведут примеры и буду с утра до вечера все СМИ РФ заполнять этими сюжетами вышибая слезу из неблагополучного по их вине русского народа. Но ни слова о геноциде русских (социальных классов) и русской нищете, устроенной этими же жидами в переименованной в СССР России.
Молодежь не хотела мириться с тем, что они «деревенщина», что [450] «нам сойдет, что похуже, нами лишь бы дыры заткнуть». (Из высказываний школьников Костромской области)[55] и покидала родные места. Адреса переселения были известны: стройки народного хозяйства, Север, Сибирь, Прибалтика. Многие искали благополучия в городах. Для большинства колхозов и совхозов одним из главных вопросов оставался кадровый. Лишь 5% хозяйств были ими обеспечены полностью[56].
Государство было заинтересовано в закреплении кадров сельскохозяйственных работников, решение нашли простое и жестокое: колхозники были лишены паспортов. По действовавшему примерному Уставу сельхозартели от 1935 г. членство в колхозе должно было оформляться подачей заявления с последующим решением о приеме на общем собрании членов артели. На практике дети колхозников автоматически заносились в списки колхозников и были лишены паспортов.
Так было до середины 70-х гг. Правительственное постановление 1974 г. ввело с 1976 г. паспорта гражданина СССР нового образца, которые должны были выдаваться (обмениваться) всем гражданам достигшим 16-ти лет в течение 1976—1981 гг.[57]
Российское Нечерноземье вынесло все социально- экономические преобразования. Государственный диктат и невозможность колхозов и совхозов противостоять ему подорвали экономические устои села.
Перераспределение рабочей силы в пользу промышленности, города опустошало деревню. Разрушение исконно сложившейся системы расселения привело к исчезновению тысяч селений, утрате традиционных форм хозяйствования и уклада жизни.
Проблемы социального и культурного переустройства села государство в основном решало за счет колхозов. Они же производили оплату труда членам своей артели. Все социальные выплаты (пенсии, пособия и т.д.) также производились из бюджета колхоза.
[451] До конца 50-х гг. оплата труда в большинстве колхозов России велась по трудодням. Лучшие хозяйства выплачивали колхозникам заработную плату. В 1959 г. менее 7% колхозов Нечерноземья перешли на эту систему (в России — 8%). Зарплата колхозников составила 28 руб., что оказалось вдвое меньше зарплаты рабочих совхозов и втрое — рабочих промышленности. Заработки выплачивались нерегулярно.
Тяжелый немеханизированный труд без выходных и отпусков отрицательно сказывался на здоровье сельских жителей. Отсутствие социального страхования заставляло колхозников работать при любом самочувствии. Отсутствие медицинских учреждений и врачей усугубляло проблему.
Только в 1970 г. в колхозах была введена единая система страхования колхозников из средств все тех же колхозов. Хозяйства отчисляли 2,4% от фонда оплаты труда[76].
По всем показателям медицинского обслуживания сельская местность намного отставала от города. В сельских больницах на одну больничную койку приходилось 4 кв. м вместо положенных 7. Из 18 тыс. сельских поликлиник 14 тыс. были размещены в так называемых приспособленных помещениях, из 4 тыс. районных больниц 2,5 тыс. были лишены горячей воды, а в 700 — не было и холодной. Основным медицинским учреждением на селе являлся фельдшерско-акушерский медпункт. К концу 80-х гг. их имели менее половины сел и деревень. Обеспеченность врачами на селе была вдвое ниже городского уровня. В основном в сельских медицинских учреждениях работал средний медперсонал[77].
Тяжелые условия труда, неустроенность быта, неудовлетворительная организация медицинской помощи отрицательно сказывались на здоровье селян. Усугубляло [459] положение чрезмерное употребление алкоголя. Средняя продолжительность жизни фиксировалась на уровне 68— 69 лет, что на 6-7 лет ниже развитых стран Европы и 11 — Японии. Большинство областей Нечерноземья превысили среднероссийский показатель смертности. Наиболее высокий уровень имели Псковская, Новгородская, Рязанская, Калининская и Тульская области (13-14 умерших на 1 тыс. населения). Отметим, что это регионы с самым старым населением. Однако причина не только в этом. Смертность трудоспособных мужчин на селе выше, чем в городе на 11%, женщин — на 17%. Мужчины-селяне чаще погибали от травм и несчастных случаев, как правило, предпосылкой служило алкогольное опьянение, женщины — от болезней системы кровообращения[78].
Российское Нечерноземье претерпело все социально- экономические реформации страны. Его вклад в экономику был велик, но потенциал не оказался неисчерпаемым. Огромный урон понесли хозяйства края в период Великой Отечественной войны. Восстановление и развитие промышленности потребовали привлечения из деревни сотен тысяч крестьян. Значительные ресурсы для подъема целинных земель черпались и в Нечерноземье. Вопреки объективным природно-климатическим условиям края, где традиционно хозяйствование велось небольшими деревнями, повсеместно проводилась политика концентрации производства и населения в крупных селах, на центральных усадьбах колхозов и совхозов. Разрушение исконно сложившейся системы расселения повлекло за собой вымирание российских нечерноземных деревень.
Ценовые пропорции обмена сельскохозяйственной продукции на промышленные товары складывались не в пользу аграрного сектора. Но главное — государственный диктат и полная беспомощность колхозов и совхозов противостоять ему. Государство выступало в роли распорядителя сельскохозяйственным производством, без согласования с хозяйствами проводя различные организационно-хозяйственные мероприятия. Фи[460]нансовая помощь оказывалась в небольших размерах. Колхозы и совхозы были обременены огромными планами, связаны с государством долгосрочными, краткосрочными и иными обязательствами. Они постоянно рассчитывались то за технику, то за комбикорма, то за семена. Государство иногда списывало часть долга, ибо получить его с хозяйств было невозможно. Это была некоторая компенсация за колоссальный труд, привязанных к земле людей. Судьба определила их крестьянами и до середины 70-х гг. они были лишены паспортов.
Прикрепляя колхозников к земле и обрекая их на тяжелый труд, государство заботилось прежде всего о государственном благосостоянии. Оно черпало продовольствие и сырьевые ресурсы из аграрного сектора, лишая его покровительства и поддержки.
За 50—70-е гг. в России было преобразовано в совхозы свыше 17 тыс. колхозов. Появились области (например, Ленинградская), где сельскохозяйственное производство было только совхозным[34].
Реорганизация значительного числа колхозов в совхозы и укрупнение хозяйств привело к тому, что рабочие места большинства предприятий оказались разбросанными по всему производственному массиву. Таким образом, «объективно» вставал вопрос о строительстве крупных центральных усадеб и «неперспективности» подавляющего числа сел и деревень. Для решения проблем начала энергично проводиться государственная политика по рационализации расселения: сселение жителей из так называемых неперспективных деревень в крупные поселки.
К 1970 г. общее число сел и деревень сократилось со 180 тыс до 142 тыс., преобладающая часть поселений (64%) прекративших существование, пришлась на поселки численностью до 100 жителей[35]. Ориентация на крупные поселения городского типа входила в противоречие с условиями традиционного ведения сельскохозяйственного производства, которые при больших пространствах и неразвитости транспортной сети требовали рассредоточения, приближения к земле.
В итоге свыше 40% деревень почти полностью утратили производственные функции[36]. Одну из причин экономических трудностей государство видело в невозможности организовать производственный процесс вследствие разбросанности деревень на территории одного хозяйства при их малочисленности. В последующий период политика ликвидации мелких деревень еще более активизировалась.
«Преступлением против крестьянства» назвал Василий Белов борьбу с так называемыми непер[444]спективными деревнями. «У нас на Вологодчине, — писал он в «Правде», — из-за неперспективности прекратили существование несколько тысяч деревень. А по Северо- Западу — десятки тысяч. Вдумаемся: из 140 тысяч нечерноземных сел предполагалось оставить лишь 29 тысяч»[37].
Правительственным постановлением 1974 г. по Нечерноземью за 1976—1980 гг. к сселению были определены 170 тыс. семей из небольших деревень и сел. В России лишь около 43 тыс. сельских населенных пунктов были выделены как перспективные и намечены к дальнейшему развитию[38].
В конце 70-х гг. в Нечерноземье треть административных районов насчитывало 200-500 и более населенных пунктов. В Вологодской, Ярославской и Калининской областях в среднем на район их приходилось свыше 300. В Псковской области более половины районов имели свыше 500 сел и деревень.
Нечерноземная деревня оставалась самой малочисленной в России (122 чел. против 240 в среднем по республике). Доля мельчайших населенных пунктов (до 50 жителей) составляла около 60% сельских поселений. В Вологодской, Новгородской, Кировской, Ярославской областях удельный вес этих поселений превышал 70% их числа. В дальнейшем этот процесс продолжался[39].
В связи с ограниченностью ресурсов коренное преобразование перспективных сел было возможно за 15-20 лет и более[40]. Сселение по всему Нечерноземью могло затянуться минимум на 50 лет[41]. Сознание негативных последствий привело к отказу от деления населенных пунктов на перспективные и неперспективные и от планирования сселения: в 1980 г. такое решение было принято Госгражданстроем[42].
Только в 60—70-е гг. исчезло около одной трети сельских поселений Нечерноземья, что составило около 60 тыс. деревень, площадь пашни с 30-х гг. сократилась на 10%, а сенокосов, пастбищ — почти в 2 раза[43].
В Псковской области насчитывалось 18 тыс. домов, покинутых [445] своими жителями. При них пустовало более 15 тыс. га плодородной земли, в том числе огородной.
В Калининской области в 1988 г. было 14 тыс. пустующих домов. За 70—80-е гг. сельское население уменьшилось здесь с 834 тыс. человек до 483 тыс., или почти наполовину. За 15 лет площадь сельхозугодий сократилась на 16%[44].
В Новгородской области в течение столетия действовала жесткая закономерность: уменьшение населения на 1% всегда вело к потере 1,1% угодий[45].
Во второй половине 80-х гг. в сельской местности России пустовало 490 тыс. жилых домов, общая площадь невозделанных земель при них достигала 200 тыс. га. Для восстановления баланса использования земель за 1958— 1983 гг. только в Московской области под рекреацию было отведено 25 тыс. га новых земель, из этого массива почти 10 тыс. га — сельскохозяйственные земли.
Выкачивая экономические показатели из колхозов и совхозов, государство не выплачивало колхозникам, как всем другим гражданам страны, пенсии. Этот вопрос был переложен на колхозы. Большинство их не были в состоянии существенно поддерживать своих ветеранов, а часто не могли совсем поддержать. Из Московской области колхозница З.А.Великанова писала в 1962 г. в «Сельскую жизнь»: «Мне 60 лет, из них 32 года я трудилась в колхозе. В 1960 г. из-за плохого состояния здоровья я ушла на пенсию. Колхоз выделил пенсию 3 руб. 50 коп. Мой муж погиб на фронте в 1943 г. За работу я [452] награждена медалью “За доблестный труд”»[59]. В 1963 г. в стране лишь четвертая часть престарелых колхозников и инвалидов получала пенсии[60]. Только с 1965 г. колхозники были приравнены к остальным гражданам страны. Но при этом пенсионный возраст для них был увеличен на 5 лет. Минимальная пенсия составила 12 руб. в месяц. К 1980 г. размер ежемесячных пенсионных выплат был увеличен до 28 руб.[61]
Начиная с 60-х гг. экономика колхозов все в большей степени базировалась на использовании общегосударственного бюджета. С 1971 г. начало осуществляться комплексное планирование капитальных вложений в строительство производственных, жилых, культурно-бытовых и других объектов.
Были расширены возможности государственного кредитования, использования долгосрочных и краткосрочных кредитов целевого назначения. В начале 70-х гг. практически все колхозы перешли на прямое банковское кредитование. За 60—70-е гг. долгосрочные кредиты на капитальные вложения колхозов составили огромную сумму — 42 млрд. руб., их предполагалось направить на индустриализацию труда, специализацию и концентрацию производства.
На практике за счет кредитов погашались просроченные платежи, строились незапланированные объекты, производились многочисленные выплаты, не связанные с прямой деятельностью колхо[429]зов, выплачивалась зарплата. Итогом была большая закредитованность хозяйств. В некоторых из них долги значительно превысили стоимость основных и оборотных фондов. Общая кредитная задолженность сельхозпредприятий государству составила к концу 80-х гг. 230 млрд руб.
Ввиду сложного экономического положения колхозов и совхозов с них периодически списывались крупные суммы долга: в 1965 г. — 2 млрд руб., в 1975 г. — 3,5, в 1978 г. — 7,3, в 1982 г. — 9,7 млрд руб.[4] Средства же, выделяемые государством, сокращались. При этом происходило недополучение их хозяйствами, использование не по прямому назначению, изъятие под различные организации и общества. За счет этих средств строились клубы, библиотеки, благоустраивались районные центры, оплачивались взносы многочисленных добровольных обществ; часть построенных хозяйствами зданий безвозмездно передавалась иным организациям и учреждениям.
Экономика Нечерноземья развивалась в контексте аграрного строя страны. Зафиксированные статистикой миллиарды на протяжении 60—80-х гг. составляли немногим более 30% капиталовложений России в сельское хозяйство. С учетом инфляции, недополучения средств на местах, безвозмездной передачи части из них снова государству происходило сокращение капиталовложений в сельское хозяйство Нечерноземья. Только в 1989 г. с комитета по Нечерноземью было снято 40 млн. руб. По сравнению с республиками Прибалтики материальных правительственных затрат в регионе было в 2, а по сравнению с Белоруссией — в 1,5 раза меньше[5].
Деревня ждала современно оборудованных комплексов, которые могли изменить жизнь колхоза или совхоза, а, значит, дать людям стабильную, хорошо оплачиваемую работу. Но ежегодно во всех областях Нечерноземья планы строительства не соответствовали возможностям строительных организаций, сроки ввода в эксплуатацию переносились. В 60-е гг. уровень комплексной механизации в молочном животноводстве составлял менее 10%, в [430] 70-е гг. — 40%, в 80-е гг. — 67%, на свиноводческих фермах соответственно: 25, 67, 76%, на птицеводческих — 17, 73, 91%. Среди ферм и комплексов было немало таких, где оборудование и механизмы полностью или частично не работали, механизация оставалась лишь в отчетах.
Только треть ферм крупного рогатого скота и половина свиноводческих была переведена на механизированный режим работы. В животноводстве в 80-е гг. до 70% работников были заняты ручным трудом[6]. В основном это были женщины. Из колхоза «Путь Ильича» Козельского района Калужской области работницы писали в газету «Сельская жизнь» (1964 г.): «Мы не имеем выходных дней и отпусков. Так работать очень тяжело, ведь нельзя человеку работать круглый год и ни одного дня отдыха. Машину и ту останавливают на ремонт, а у нас руки не стальные. Мы сами подвозим корм, доим вручную. Нашему правлению не хватает за год времени отремонтировать поилки, приходится самим поить коров»[7].
Механизация медленно входила в трудовую жизнь. Финансовая отсталость многих хозяйств, высокие цены на технику и запасные части не позволяли им в сжатые сроки переоснащать производство.
В течение 1958—1960 гг. техника, принадлежавшая МТС, была продана колхозам. Затраты на ее приобретение (свыше 32 млрд руб.) тяжелым бременем лежали на хозяйствах. Многие колхозы гасили задолженность десятилетиями. Впоследствии государство списало эти долги.
Демографы фиксировали: с начала 70-х гг. население России себя не воспроизводит[50]. Прогноз сбылся. В 70— 80-е гг. сельское население Нечерноземья сокращалось на 1,5%, число занятых в сельскохозяйственном производстве — на 1,3-2,5%, а численность женщин, работавших в колхозах и совхозах — на 5%[51].
В 80-е гг. прослеживается тенденция сокращения абсолютных и относительных размеров миграции сельского населения Нечерноземья. За 1981—85 гг. число селян уменьшилось на 844 тыс., тогда как за 1966—70 гг. на 2 млн 162 тыс. Но это свидетельствует не о позитивных переменах в деревне, а о том, что в результате прежнего масштабного оттока людей мобильных возрастов и резкого постарения села во многих районах и хозяйствах стало некому мигрировать. За 80-е гг. численность сельского населения России сократилась на 8%, ЦЧО — на 18%, Волго-Вятском районе — на 17%, Центральном — на 15%, Поволжском — на 12%. В России на начало 1991 г. на[448]считывалось 38,7 млн сельских жителей. Прирост населения в республике ежегодно составлял 0,6% — 12-е место по стране.
В ряде регионов России число умерших превысило число родившихся. Причем, если в 1987 г. естественная убыль населения наблюдалась только в Псковской, Калининской и Тульской областях, то к 1990 г. треть населения республики, проживавшая на 21 территории, относилась к этой категории. Это все районы Северо-Западного, Центрального и Центрально-черноземного районов (кроме Брянской и Белгородской областей) и Горьковская область. В сельской местности большинства территорий естественная убыль фиксируется еще с середины 70-х гг., а в Псковской и Калининской областях — четверть века.
За последние 30 лет после Всесоюзной переписи 1959 г. сельское население страны сократилось на 10%, а Нечерноземья — на 42%. Во многих областях Нечерноземной полосы число жителей уменьшилось вдвое и больше. В Кировской области к 1990 г. осталось 40% от числа жителей 1959 г., в Псковской — 45, в Костромской и Ярославской — по 46, в Калининской и Смоленской — по 47, в Горьковской — 49, Новгородской — 50%[52]. Наиболее трудоспособная и образованная часть населения устремилась в города. Города привлекали людей.
Город был и остается не только центром индустрии, потребителем рабочей силы, но это — центр цивилизации. Это — культурный магнит, где можно получить образование, приобщиться к культурным ценностям. Город — это источник прогресса и для его развития необходимо пополнение. Но процесс этот весьма противоречив. С одной стороны, развитие городов процесс прогрессивный, но, с другой, это приводит к опустошению села, ведет к маргинализации части общества, исчезновению деревень, сельского образа жизни.
7 апреля 1917 года, Временное правительство издало постановление под названием «О передаче хлеба в распоряжение государства и о местных продовольственных органах».
С этого момента на всех территориях Российской Империи, за исключением Закавказья и Туркестанского генерал-губернаторства, начинает действовать хлебная монополия. «Всё количество хлеба, продовольственного и кормового урожая прошлых лет, 1916 г. и будущего урожая 1917 г., за вычетом запаса, необходимого для продовольствия и хозяйственных нужд владельца, поступает в распоряжение государства и может быть отчуждаемо лишь при посредстве государственных продовольственных органов».
На практике это означало, что свободная торговля главным продуктом продовольственной корзины того времени приказала долго жить. Единственным законным покупателем хлеба становилось государство в лице Министерства земледелия и Общегосударственного Продовольственного комитета, а с мая 1917 года — Министерства продовольствия. Покупать хлеб государство намеревалось по единым установленным твёрдым ценам, клятвенно пообещав не поднимать их ни за что и никогда.
члены Политбюро ЦК 10 апреля 1966 г. утвердили проект постановления Совета Министров СССР о закупке за границей около одного млн тонн пшеницы (в том числе, 700 тыс. т во Франции и 300 тыс. т в Канаде), выделив на это 61 млн руб.58 Летом 1966 г. Советское внешнеторговое объединение «Экспортхлеб» заключило с Канадским пшеничным комитетом контракт о поставках в СССР в течение 1966 – 1969 гг. 9,0 млн т пшеницы, в том числе 7,8 млн т в виде зерна и 1,2 млн т в виде муки. К концу года СССР получил 6,0 млн т импортного зерна.
В 1975 году советские покупатели снова обратили свой взор в сторону американского зерна. Пресса сообщила о том, что Cook продал СССР 2 млн тонн зерна, Cargill – 1,2 млн, неделю спустя стало известно, что Continental Grain продал 5,6 млн тонн. Кроме того, СССР дополнительно прикупил в Австралии 0,75 млн тонн, а в Канаде еще 2 млн. https://statehistory.ru/5762/K...
За 60-80-е гг. число сельских школ сократилось по России более чем вдвое. В Нечерноземье оказалось немало хозяйств, не имевших на своей территории даже начальной школы. Пришкольных интернатов для всех учащихся не хватало, подвоз осуществлялся ограниченно. Из Костромской области в 1967 г. родители писали в «Сельскую жизнь»: «Мы живем в поселке Красная Звезда, а дети ходят в школу за 4 с лишним километра в Лебедянку. Зимой сильные морозы, метели, нам уже не раз приходилось искать блуждающих детей. Иногда мороз достигал 32°С»[71].
Из 49 тыс. деревень Нечерноземья свыше 10 тыс. детей ежедневно ходили в школу более чем за 3 км. К концу 80-х гг. на селе работало 48 тыс. школ. Значительная их часть была признана аварийными. В Нечерноземье — до 2 тыс. Количество сельских школьников сократилось за 60—80-е гг. вдвое и составило менее 6 млн.
Главной проблемой сельской школы Нечерноземья оставалась малокомплектность, что было связано с особенностями расселения в регионе. К концу 70-х гг. половина начальных школ насчитывала менее 16 учащихся. Были школы, где обучали по 2-3 ученика. Каждая пятая восьмилетняя школа насчитывала не более 100 учащихся. Значительная часть средних школ также была отнесена к этой категории. Появились школы, где учащихся для всех классов обучения не было: восьмилетки с 5-6 классами обучения и десятилетки, где было 7-8 классов[72]. Уровень подготовки в некоторых школах был низок. По отдельным предметам не велось преподавание. Это затрудняло дальнейшее обучение, тормозило продвижение по социальной лестнице, во многом предопределяло дальнейшую судьбу молодежи.
Социальная программа предусматривала наличие детских дошкольных учреждений. Однако в 60-е гг. лишь 11 % колхозов открыли детсады и ясли. Это были мелкие [457] сезонные учреждения на период посевной и уборочной. Стационарные детсады практически отсутствовали. Женщины брали детей с собой на работу. Письмо от работницы колхоза им.Калинина Кировской области, присланное в 1969 г. в газету «Сельская жизнь»: «Вот уже 25 лет, как у нас нет детских учреждений. Женщины вынуждены брать ребят с собой на работу или запирать дома. Вот и растут они, как сорняки на задворках, дело доходит по трагедий. Сынишка комбайнера, оставленный без присмотра, утонул в пруду, сынишка комбайнера Д. разжег костер и только по счастливой случайности не произошла беда. Председатель распорядился отдать помещение детских яслей под ветлечебницу, забота о парнокопытных, видимо, выше чем о детях колхозников»[73].
Советским колхозникам РСФСР провели радио, но ещё не провели электричество, обещали к 1980 г, когда построят коммунизм.
"В 1970 г. около 12% деревень не имели электричества. Электрификация [454] охватывала в последующие годы все большее число сел, но и в конце 80-х гг. были деревни без света[66]" http://ebookiriran.ru/index.php?view=article§ion=8&id=32
К концу 80-х гг. лишь половина жилищного фонда села России была обеспечена водопроводом, треть — центральным отоплением. Горячим водоснабжением обеспечивалась шестая часть. Газ был проведен в 80% домов[64]. Во многих деревнях отсутствовала радиотрансляционная сеть. Но большей бедой было отсутствие света. Письмо жителей из колхоза «Красное знамя» Калязинского района Калининской области, направленное в 1974 г. в «Сельскую жизнь»: «Мы купили телевизоры, приемники, холодильники, стиральные машины. Но эти умные приборы бездействуют из-за отсутствия электричества. Колхозники сидят вечера с лучиной, т.к. нет даже керосиновых ламп»[65].
В середине 60-х гг. в колхозах Псковской области 70% сельского населения не имели электрического освещения и пользовались керосиновыми лампами. В 1970 г. около 12% деревень не имели электричества. Электрификация [454] охватывала в последующие годы все большее число сел, но и в конце 80-х гг. были деревни без света[66]. Колхозники рассчитывали на обустройство жизни в своих деревнях, правительство планировало благоустраивать лишь перспективные с государственной точки зрения.
Медленно входила в жизнь деревни телефонная связь. Отставание от города было в 6 раз. К концу 80-х гг. только каждая третья семья России в городе и восьмая в деревне имели телефоны. В деревнях не было телефонизировано треть торговых, медицинских учреждений, школ, предприятий бытового и культурного обслуживания населения[67].
Непреходящей проблемой оставалось бездорожье. К середине 70-х гг. менее половины центральных усадеб колхозов и совхозов Нечерноземья были соединены автомобильными дорогами с районными центрами. Более 60 тыс. деревень и сел были расположены от автобусной остановки на расстоянии свыше 6 км[68]. К концу 80-х гг. в Нечерноземье на 1 тыс. кв. м приходилось всего 48 км дорог с твердым покрытием, что было в 6 раз меньше, чем в Литве и 11 — в Эстонии. Примерно одна треть центральных усадеб была отрезана от районных центров. Установлено, что при плохих дорогах транспортные издержки в себестоимости сельхозпродукции достигали 40- 47%[69]. Однако плохое состояние дорог отрицательно сказывалось не только на экономике. Оно ограничивало возможности повышения культуры быта, освоение селянами достижений социально-культурного прогресса, оказывало негативное влияние на психологию людей, поскольку они чувствовали себя оторванными от мира.
Источник - http://ebookiriran.ru/index.ph...
Приложение:
Ссылки по теме:
Военное обозрение: "У Малороссии должна появиться своя Освободительная армия". Солдаты и офицеры ВСУ помните то что жид всегда отправит вас на дыбу. Поверните оружие против кагала и его приспешников! Верните Малороссию России! - https://cont.ws/@providenie/25... Экая не политкорректность. Демотиваторы "Запад в объективе" № 157 - https://cont.ws/@providenie/2573357 Кто нашёл, берёт себе. Демотиваторы "РФ" № 157 - https://cont.ws/@providenie/2573350 Кто в СССР жил тот в цирке не смеётся. Демотиваторы "СССР" № 167 - https://cont.ws/@providenie/2573339 Офицеры ВСУ не повторяйте ошибок красных генералов, которые не посмели потребовать со сталинского кагала свободу России и русскому народу от ига иудейского после мая 1945 года. Обезвредьте кагальную верхушку. Верните русский Киев России! - https://cont.ws/@providenie/2573303 Не в сталинском Израиле неевреи натравливают евреев друг на друга сидя в государственных кабинетах власти Израиля. Сегодня совки оставили после себя бойню на русской земле не своему пархатому народу. Бойню русских устраивают в Малороссии жиды - https://cont.ws/@providenie/2573282 Большевики любят лгать, что они были редкими гуманистами. Однако кучка марксистских инородцев, залезших в русский кремль устроила голод не своему пархатому народу. Из спецсводки ОГПУ СССР «О людоедстве и убийствах с целью людоедства» - https://cont.ws/@providenie/2573268 "Казнь Духа Русского" - https://cont.ws/@providenie/2573174 Советские марксисты, где сокровище наше? Естественная реакция русского народа на марксистских оккупантов — это Антисоветизм (антикоммунизм). Справедлив трибунал для русофобской и человеконенавистнической классовой идеологии, Маркса, Ленина и Сталина - https://cont.ws/@providenie/25... Экая не политкорректность. Демотиваторы "Запад в объективе" № 156 - https://cont.ws/@providenie/2572887 Кто нашёл, берёт себе. Демотиваторы "РФ" № 156 - https://cont.ws/@providenie/2572881 Кто в СССР жил тот в цирке не смеётся. Демотиваторы "СССР" № 166 - https://cont.ws/@providenie/2572868 Сталин и говорит, что СССР ‒ не Великая Россия. СССР ‒ это другое государственное образование, с другими цивилизационными целями, отличными от целей Российской Империи и с другим статусом для всего русского народа. «Правда» №261, 18 ноября 1922 г. - https://cont.ws/@providenie/2572839 Что знали в русской науке о социализме в СССР при инородном самозванце Йозефе Джугашвили в тяжелейшие для русского народа время чего так и не знают современные социалистические горлопаны - https://cont.ws/@providenie/2572805 "Жидовство или смерть не евреям. Альтернативы нет". И.Эренбург открывает зрителям канала, "Сталинград" страшную правду, которую обыватель не замечает, глядя на очередной пархатый "долбеж" "Коммунизм или смерть. Альтернативы нет" - https://cont.ws/@providenie/2572528 Ересь – грех ума - https://cont.ws/@providenie/2572399 Каждое русское "перо" по мере возможности должно принять участие по нейтрализации «большевизированных» блогерских воинских частей марксисткой оккупационной красной армии пейсак, передвигающейся по инет дорогам информационного фронта в тылу России https://cont.ws/@providenie/2560308 CCCР под Еврейским Игом - https://cont.ws/@providenie/2035109 Новая иудея, или разоряемая Россия - https://cont.ws/@providenie/2034615 Тайна аббревиатуры СССР - https://cont.ws/@providenie/2034253 Русский народ, ходит теперь по своим российским улицам, как по иностранным, и не может прочесть вывески на английском языке, недоумевая, чтобы могли означать вывески: "секонд-хенд", "роуминг", "лизинг", "шейпинг", "паркинг", "холдинг" "бординг", "офф-шор", "биллборд", "рокер", "байкер", "рэпер", "хакер", "брокер", "менеджер", "данс", "минивэн", "таун-хаус", "молл", "брэнд", и тд… см., далее – https://cont.ws/@providenie/1351774
Оценил 1 человек
3 кармы