Удачно ли Москва разыграла “турецкую карту”?

Стремление России продемонстрировать свои военно-политические возможности и восстановить влияние на Ближнем Востоке привело к тому, что руководством страны было принято решение с сентября 2015 года начать контртеррористическую операцию в Сирии и помочь Асаду сохранить власть. К тому моменту Дамаск контролировал лишь 30% территории страны. На остальной ее части орудовали многочисленные банды исламских террористов и различные так называемые освободительные армии, состоящие из мусульман суннитов. По позициям боевиков авиацией ВКС России были нанесены мощные бомбовые удары, а сирийская армия, при помощи наших военных спецов, смогла перейти в наступление. В итоге в войне произошел перелом в пользу сирийских правительственных войск.

Однако, 24 ноября ВВС Турции был сбит российский бомбардировщик Су-24М, что вызвало резкую реакцию России. В итоге ситуация обострилась. Для обеспечения противовоздушной обороны нашей военной группировки к берегам Сирии был направлен ракетный крейсер "Москва", а на Хмеймим переброшен зенитный ракетный комплекс С-400 "Триумф". Авиагруппу усилили истребителями Су-30СМ и Су-35С, бомбардировщиками Су-34, а также ударными вертолетами. Возникла реальная угроза военного конфликта между РФ и Турцией.

Такая перспектива могла бы перечеркнуть все усилия по успешному завершению военной операции в Сирии, а дальнейшая эскалация военных действий с участием турецкой армии привести к непредсказуемым последствиям. Турция могла бы перекрыть проход российских судов через Босфор, которые осуществляли снабжение наших военных в Сирии, что существенно усложнило бы ситуацию. Руководство РФ разумно решило не обострять возникший конфликт, скорректировав свои дальнейшие планы с учетом непредсказуемости действий турецкой стороны.

Тем не менее, в июле 2016 года судьба предоставила Москве реальный шанс видоизменить довольно сложную конфигурацию противоборствующих сил в регионе - российские спецслужбы получили информацию о том, что турецкие военные готовят переворот с целью отстранения Эрдогана от власти. Возникла возможность вывести его из под удара. Естественно встал вопрос - надо ли это делать, или же не вмешиваться в развитие событий? Был выбран первый вариант. В итоге мы фактически спасли Эрдогана и сохранили его властные полномочия. Но правильным ли был такой шаг?

Очевидно, что если бы к власти в Турции пришли военные, как это случалось не раз в истории страны, то они стали бы проводить в жизнь американские планы в отношении Сирии, которые носили бы достаточно изощренный характер и были направлены на затягивание внутрисирийского конфликта. Военная хунта могла бы существенно осложнить обстановку за счет поддержки своих боевиков-туркоманов в северных регионах Сирии и снабжения оружием других террористических группировок. Спасая Эрдогана, в Москве скорее всего полагали, что таким образом можно внести ощутимый раскол между Турцией и Западом и, в конечном итоге, склонить Анкару к некоему соглашениею относительно зон влияния на сирийском театре военных действий. Это существенно разрядило бы ситуацию. Ну и заодно как-то постараться задружить с самим Эрдоганом.

Последующие события в целом подтвердили правильность таких расчетов. Были подписаны соглашения в Астане, которые достаточно четко определили зоны ответственности Дамаска и Анкары, а также Тегерана. В дальнейшем эти соглашения, несмотря на некоторые шероховатости, сторонами выполнялись и ситуация начала постепенно стабилизироваться. Однако слабым местом всей этой комбинации стал сам Эрдоган, с которым дружить оказалось очень даже непросто из-за его имперских воззрений на окружающий мир. Идеи панисламизма, османизма и пантюркизма никуда не исчезли из его головы даже после чудесного спасения от возможной расправы над ним военных. Более того, проведя чистку в армии и госаппарате после покушения, а также установив в стране президентское правление, он существенно усилил свою власть и стал более целенаправленно и цинично реализовывать на практике свою повестку по расширению военно-политического влияния Турции в Средиземном и Черном морях, на Ближнем Востоке, на Кавказе и в Центральной Азии. Для реализации на практике такой линии Эрдоган, вероятнее всего, будет сохранять членство страны в НАТО и одновременно по максимуму извлекать преимущества из прагматического союза - “треугольника” между Тегераном, Анкарой и Москвой.

Помимо этого, оценив неплохие перспективы ведения локальных войн с использованием прокси сил, а проще говоря наемников, на примере войн в различных регионах мира, в том числе и на Украине, Эрдоган приступил к активным действиям по всем направлениям. При этом главным стало использование приемов ведения гибридных войн, чтобы изменить статус кво страны - сделать ее региональной державой. Последним его успехом несомненно является участие Турции в Карабахском конфликте, который фактически завершился катастрофой для армянской армии.

В таких регионах как Кавказ и Ближний восток Турция очевидно бросает вызов влиянию России. В связи с чем возникает вопрос, а не действует ли Эрдоган по указке Запада? Не является ли все это неким продуманным планом НАТО? На это вряд ли можно ответить утвердительно не имея на руках подтверждающих фактов. Однако, развитие напряженности по западным и южным границам России свидетельствует о том, что некое общее стратегическое направление антироссийских действий существует и формируется оно, скорее всего, в Вашингтоне, так как только американцы могут побудить Европу проводить синхронную антироссийскую политику. Более того, сегодня штаты в большей степени озабочены сдерживание Китая. Поэтому, чтобы как-то снять с себя часть финансовой нагрузки в противостоянии с РФ, они постепенно делегируют эту функцию странам Восточной Европы и странам Балтии на северной части границы и готовят к противостоянию Украину в центре. Понимая эту ситуацию Эрдоган вписался в процесс нагнетания напряженности на Кавказе, чтобы расширить зону влияния Турции. И похоже, что Вашингтон относится к его действиям весьма благосклонно.

Что мы имеем в сухом остатке на сегодня?

Начиная военную компания по борьбе с терроризмом в Сирии наше руководство говорило в первую очередь о предотвращении распространения терроризма на дальних подступах, т.е. о необходимости приостановить его распространение с Ближнего Востока на Кавказ. А что в итоге получаем? Сирийские наемники, те самые которые мутят воду в Сирии, сегодня оказываются в зоне карабахского конфликта и уходить оттуда, судя по всему, не собираются. Более того, перебросив миротворцев в Карабах, Россия имеет все шансы опять втянуться в некий гибридный конфликт, как две капли воды похожий на тот, который мы заполучили в Сирии с про-турецкими прокси. При этом непонятно, какую позицию дальше будет занимать Азербайджан - позволит ли он находиться этим наемникам на подконтрольной Баку части территории Карабаха или нет. Т.е. результат, который мы в итоге сегодня получили, существенно отличается от того, к чему мы изначально стремились.

Представляется, что главной ошибкой всей стратегической комбинации, которую Россия реализует на Ближнем Востоке с 2015 года, является спасение Эрдогана. Конечно будь сегодня у власти в Турции военные, ситуация в Сирии возможно развивалась бы не самым благоприятным образом. Пришлось бы наверняка идти на значительные уступки Ирану и иметь более сложные отношения с Израилем. Однако вероятность того, что в Карабахе начались бы активные военные действия, была бы невысокой. В первую очередь по причине того, что армянская диаспора имеет большое влияние в политической жизни как США, так и Европы. Поэтому вряд ли Пентагон или руководство НАТО одобрили бы эту войну, а без такой поддержки турецкие военные не стали бы демонстрировать какую-то самостоятельность на Кавказе. С другой стороны, оставив Эрдогана у власти, Москва получила в его лице очень хитрого, изворотливого, агрессивного и целеустремленного оппонента. Умело воспользовавшись международной ситуацией, он стал активно распространять влияние Турции на регионы, которые традиционно мы считали “своими”. В результате сегодня Эрдоган переигрывает нас в региональной геополитике на Кавказе. На очереди у него Центральная Азия.