Нужно ли уходить от прагматизма во внешней политике?

Недавно российское агентство «Внешняя политика» представило очередной политический прогноз на текущий год под заголовком «Международные угрозы 2018». Это примечательный документ, так как в нем впервые рассматриваются не только источники внешнеполитических вызовов для нашей страны, но и декларируется необходимость смены принципов реализации российской внешней политики. 

«… несправедливость терпима только тогда, когда необходимо избежать ещё большей несправедливости.»
Джон Роулз

Согласно древнегреческой мифологии богиня справедливости Астрея, дочь Зевса и Фемиды, последней покинула землю после окончания «золотого века», на протяжении которого люди и боги жили вместе в полной гармонии. Наступившие времена «железного века», когда грабеж и насилие стали нормой жизни, пришлись ей не по нраву. С тех пор человечество распрощалось с последней надеждой на справедливое воздаяние за совершаемое зло. Мир погрузился во мрак, так как правым всегда оказывался сильный. Лучом света в этом царстве тьмы стало появление спасителя – Исуса Христа, который проповедовал справедливое посмертное воздаяние за прегрешения, совершенные во время жизни. Согласно его учению, все жизненные невзгоды нужно терпеливо преодолевать и вести праведный образ жизни в надежде попасть в рай.

Революционеры эпохи Нового времени уже требовали справедливости здесь и сейчас на этой бренной земле. Несмотря на то, что их активность нередко превращала жизнь целых народов вместо обещанного рая в ад, такие категории социального бытия как индивидуальная свобода и равенство перед законом стали в конце концов нормой политического устройства многих государств. Право на применение силы было окончательно закреплено лишь за государством.

Если же говорить о международных отношениях, то они по сей день пребывают в «железном веке» - право сильного по-прежнему остается главенствующим. Несмотря на существование многочисленных международных организаций, призванных заниматься урегулированием противоречий мирным путем, разрешение конфликтов на практике происходит либо за счет привлечения сильных государств-посредников, или же напрямую путем развязывания военных действий между противоборствующими сторонами. Достаточно напомнить, что США - самая мощная в военном отношении страна в мире, считает применение военной силы вполне оправданным способом поддержания своего мирового лидерства и достижения внешнеполитических целей.

Выступая в мае 2014 года перед курсантами военной академии Вест Пойнт, президент Обама заявил – «Соединенные Штаты будут использовать военную силу в случае необходимости в одностороннем порядке, когда наши основные интересы потребуют этого - когда нашему народу угрожают, когда на карту поставлено само наше существование, или когда безопасность наших союзников находится под угрозой. Конечно нужно всегда спрашивать себя о том, являются ли наши действия оправданными. Общественное мнение других стран тоже имеет значение. Но Америка никогда не должна просить разрешения защищать свой народ, нашу родину или наш образ жизни.»

Кто такие эти «наши союзники» в расширенном толковании данного термина, мы уже хорошо поняли за последние несколько десятилетий. К ним, ничтоже сумняшеся, американский истеблишмент помимо конкретных государств относит также разного рода защитников прав и политических маргиналов, играющих роль агентов влияния Госдепа там, где должно произойти планируемое ЦРУ «торжество демократии». В нужном месте и в нужный момент они как черти из табакерки появляются на внутриполитическом поле стран, на которые США хотят распространить свой «образ жизни». Предварительно обученные организации массовых выступлений и беспорядков на разного рода курсах за рубежом, они нацелены на свержение законной власти. Натренированные жечь коктейлями молотова и убивать, они становятся передовой ударной силой «демократизации тоталитарных режимов», получая безоговорочную поддержку своих действий из Вашингтона.

Является международный порядок, когда для расширения зоны своего геополитического влияния мощная в военном отношении страна применяет силу в сочетании со специальными операциями, действительно справедливым? Ответ очевидный – нет. Но далее следует логичный вопрос – а какой порядок можно считать справедливым? И вообще, что такое справедливость в применении к межгосударственным отношениям и достижима ли она в этой области человеческой деятельности в принципе? Все эти вопросы далеко не праздные.

Недавно российское агентство «Внешняя политика» представило очередной политический прогноз на текущий год под заголовком «Международные угрозы 2018», где обсуждается данная проблема. Это примечательный документ, так как в нем впервые рассматриваются не только источники внешнеполитических вызовов для нашей страны, но и декларируется необходимость смены принципов реализации российской внешней политики. Прагматизм и безыдейность, которые господствуют у нас в этой сфере начиная с 90-х годов, по мнению авторов, должны быть заменены некими устойчивыми долгосрочными целями достаточно привлекательными, с точки зрения, как наших партнеров и потенциальных союзников, так и всего мирового сообщества. В качестве одного из вариантов предлагается выбрать миссию по уменьшению несправедливости. Однако, на первый взгляд, кажущаяся простота этого принципа и его очевидность порождает ряд новых проблем, которые требуют дополнительного осмысления.

Авторы не стремятся абсолютизировать данный подход, указывая на то, что достичь некоего универсального состояния всеобщей справедливости в межгосударственных отношениях невозможно. Тем не менее они высказывают тезис, что все же можно стремиться к уменьшению несправедливости, чтобы «избежать ада». Следует отметить, что правомерность подобного подхода не столь очевидна, как это кажется на первый взгляд. Уменьшение чего-то предполагает, что существует некий консенсус относительно того, чем является это что-то. Иными словами, для уменьшения несправедливости, нужно понять, что такое справедливость вообще, а в данном случае, что такое справедливый международный порядок. А здесь все не так просто.

Существующие в настоящий момент философско-этические теории (утилитаризм, эгалитарный либерализм Роуза, либертаризм, коммунитаризм и пр.), по разному определяют справедливость и в основном изучают данную проблему на уровне политических сообществ. В них рассматривается справедливость институционального характера, т.е. справедливость свойственная в первую очередь реальному функционированию властных структур. Механический перенос этих концепций в сферу международных отношений невозможен без потери смысла и всегда вызвал дружную критику политологов на Западе. В свое время еще печально известный автор американской доктрины сдерживания СССР Джордж Кеннан писал о том, что нужно избавляться от излишнего морализирования внешней политики и на практике в качестве руководства к действию просто ограничиваться национальными интересами. Поэтому попытка придать некую концептуальную осмысленность российской внешней политике посредством апелляции к такой достаточно непростой проблематике из области политической философии выглядит несколько идеалистично. На практике конкретные инициативы, которые, как мы считаем, приведут к уменьшению несправедливости, другие государства могут рассматривать как неприемлемые и таким образом приумножающие эту несправедливость! С другой стороны, прагматизм наоборот предполагает реализацию внешней политики, направленной на защиту вполне определенных интересов государства пусть и не всегда долгосрочных, но очевидных и всем понятных.

Не следует также забывать и том, что страна, которая проводит свою внешнюю политику основываясь на неких устойчивых идеологических принципах, должна как минимум демонстрировать приверженность этим принципам во внутренней политике. Так, скажем, США, выступающие в защиту прав человека по всему миру, уже давно решили данную проблему у себя дома и им есть чем гордится. Россия, с зашкаливающим за все разумные пределы уровнем коррупции, олигархической экономикой и растущей бедностью, будет выглядеть несколько странно в глазах зарубежных партнеров, если она в своей внешнеполитической риторике начнет апеллировать к понятию справедливости в том или ином контексте. Это будет выглядеть крайне неубедительно!

Помимо этого, реализация внешнеполитического курса, направленного на воплощение в жизнь неких пусть возвышенных, но все же недостижимых целей, чем-то напоминает борьбу СССР за мир во всем мире, приведшую его к экономическому краху. Действительно если следовать принципу снижения несправедливости, то он с высокой вероятность периодически будет конфликтовать с ситуационной целесообразностью. Следствием этого станет повышение цены, которую придется платить нашей стране за упущенную выгоду от возможно краткосрочных, но эффективных шагов по развитию взаимоотношений с не самыми приятными, но, тем не менее, выгодными в конкретный момент для нас партнерами. При существующей ситуации в экономике, мы не можем себе позволить дорогостоящий внешнеполитический курс. Поэтому внешняя политика должна соответствовать реальным финансовым возможностям и нам еще долго придется следовать логике прагматизма.

Конечно сегодня у некоторых представителей элиты присутствует соблазн «встать с колен» во весь рост, показать всему миру фигу из трех пальцев или «кузькину мать», но в таком случае весьма вероятной будет перспектива остаться с голой задницей! А это надо? Вряд ли. Входя в клинч или конфликт с каким-нибудь «солидным» внешнеполитическим субъектом, нельзя забывать, что возможно скоро из-за материальных соображений с ним снова придется налаживать хорошие отношения и дружить. В итоге еще одним важным принципом, на ближайшее обозримое будущее, будет оставаться гибкость нашей внешней политики. Иначе не выжить в эти смутные времена. Уменьшение несправедливости конечно цель привлекательная и достойная, но, к сожалению, сегодня она нам не по карману!