Игорь Шувалов, став главой ВЭБа, решил уволить половину его сотрудников. Сделать то же самое на прошлом его месте работы, в правительстве, не выйдет.
Как уполовинить правительство
Пересевший из кресла первого вице-премьера в кабинет руководителя Внешэкономбанка Игорь Шувалов чуть ли не первым делом выступил с заявлением об оптимизации численности его работников и отказе от «избыточных функций» этого «института развития». Неплохо бы вспомнить, что покинутое господином Шуваловым правительство после его майского обновления вовсе не «оптимизировалось»: число вице-премьеров достигло десяти (против шести в 2000—2004 годах), добавилось и одно новое министерство. И возникает вопрос: а нельзя ли и в правительстве провести такое же радикальное сокращение численности и повысить производительность их труда?
На мой взгляд, в ближайшие годы ждать этого не приходится. Не потому, что чиновники в России непрофессиональны или работают «спустя рукава». Проблема заключается в самом смысле существования современной российской бюрократии.
В большинстве развитых стран бюрократия подчинена в конечном счёте законодательной власти и занята исполнением принятых законов и правил. Она редко подотчётна народу, но вполне управляема парламентами и может быть призвана к ответу, если её представители нарушают определённые (и всем известные) рамки. При формировании нынешней администрации Дональда Трампа Конгресс прямо отклонил или дал понять, что не согласует кандидатуры целых 32 высших чиновников — и они в самом деле не заняли свои посты. В странах ЕС за неполную половину этого года 19 министров подали в отставку из-за обвинений в коррупции или конфликте интересов. По этой же причине 1 июня было сменено всё правительство Испании.
В России — всё иначе. За последние 18 лет ни один министр не был отклонён Думой и ни один не ушёл со своего поста в связи с ненадлежащим исполнением обязанностей (пример Алексея Улюкаева, который стал жертвой совсем других процессов — не показатель).
Много рук для ручного управления
Причина, на мой взгляд, понятна. Суть работы российской бюрократии — не в исполнении единых для всех норм, а в постоянном создании особенных правил и формировании системы того «ручного управления», в котором вся она остаётся незаменимой. А для такой работы требуется много чиновников.
Возьмем вроде бы незаметную организацию — Ростехнадзор. Чтобы построить в России завод стройматериалов «под ключ» по европейской технологии и с европейским оборудованием, нужно около полутора лет. Чтобы получить сертификаты на это оборудование — ещё два года. Зачем, если такие заводы безаварийно работают в десятках стран многие годы? Затем, чтобы у главы Северо-Западного управления Ростехнадзора дома мог заваляться 1 миллиард рублей, недавно изъятый оперативниками. Кстати, только в 2017 году были арестованы руководители территориальных управлений этого уважаемого ведомства в 7 (семи!) регионах страны.
Примеры таких же бессмысленных, но «выгодных» позиций можно продолжать.
Начиная с 2014 года рассыпается когда-то формально выстроенная по «европейским правилам» система госзакупок. Даже в период её «нормального» функционирования Дмитрий Медведев говорил о нецелевом использовании в ней до 1 триллионов рублей в год. Но сейчас — формально из-за санкций — можно проводить многие их этих закупок в закрытом режиме, без указания цен и поставщика, без конкурсов и тендеров. Можно ли предположить, что штаты министерств вырастут по мере отхода от процедуры и перехода к решению каждого вопроса в особом порядке? Разумеется, да. А это — основной тренд нашего развития.
Нигде в мире чиновники и госаппарат не работают по тем же принципам, что и бизнес. Эффективность чиновника и эффективность управленца в бизнесе оцениваются по-разному. Но в России делается всё для того, чтобы превратить власть в особый вид бизнеса, где доходы извлекаются из использования бюджетных потоков (от покупки нового автомобиля чиновнику до строительства Крымского моста). И поэтому решения будут становиться всё более частными, приниматься всё менее прозрачно, а число чиновников будет расти.
Это характерно не только для России. Известный политолог Балинт Мадьяр описывает тот же самый процесс в Венгрии. И, надо признать, во многом российская власть даже отстаёт от тамошней по своей изобретательности. Так или иначе, пока власть остаётся независимой от общества корпорацией, положение не изменится.
Как починить систему
Повышение эффективности госаппарата возможно только при давлении на него с двух сторон: со стороны бизнеса и избирателей. Сегодня легко заменить все «надзоры»: эпидемиологический, ветеринарно-санитарный, пожарный и прочие — системой коммерческого страхования рисков (это, замечу, стало одной из первых реформ Кахи Бендукидзе в Грузии). Нет нужды сотням тысяч чиновников изучать документацию, процессы компаний и всё прочее, выдавать лицензии, свидетельства, сертификаты и прочие бумажки. Заняться проверкой рисков могут и страховые компании: для них это, в конце концов, профильный бизнес. Бизнесу же будет невыгодно что-то нарушать, потому что на этом, пойманные за руку, компании будут терять кучу денег. Если надзор на систему страхования рисков не меняется, значит, это кому-то нужно — и понятно, кому именно.
Но пока в России весь крупный бизнес зависит от государства, он не будет продвигать повестку дерегулирования. Сегодня можно изобличить чиновника в коррупции, но его никто не снимет, потому что «нельзя отправлять человека на пенсию», если на него «предпринимается атака», как объяснил Владимир Путин причину, по которой одиозный вице-премьер Виталий Мутко остался работать в правительстве (хоть и курирует он теперь другую сферу). Пока в России народ «безмолвствует», никаких сдвигов тут не предвидится.
Поэтому нам остаётся только ждать. Ждать того, когда в стране появится двадцатый вице-премьер, а расходы бюджетной системы превысят половину ВВП. Да, и, кстати, пока будем ждать, стоит ещё поинтересоваться через пару лет, действительно ли уполовинился персонал ВЭБа. Потому что про сокращение персонала и избыточных функций от того же Игоря Шувалова мы слышали много — начиная со времени его работы руководителем аппарата правительства при премьере Михаиле Касьянове в начале 2000-х. Слышали много, но не видели ничего…
Товарищи, не забываем. что страной руководят силовики и все разумные предложения предложения останутся в формате мечт.
Оценили 17 человек
23 кармы