Текст статьи ниже:
Критические или хвалебные сочинения о евреях кажутся неисчерпаемой темой, хотя часто превращаются в повторяющиеся разглагольствования. За последние двести лет были опубликованы тонны книг и статей, восхваляющих еврейских исцелителей душ и их апостолов-отступников до небес или описывающих пациентов иудейских сборов как отбросы земли. Наряду с периодически историческим всплеском еврейского исследования следует, как можно вновь наблюдать сегодня в США, неизбежный всплеск антисемитизма — что бы ни означало это слово, и к кому бы ни относился этот родовой ярлык со многими значениями. Любое объективное мнение о евреях есть совпадение противили, проще говоря, концептуальное напряжение, возникающее в результате сосуществования двух условий, противоположных друг другу, но зависящих друг от друга и предполагающих друг друга. Объективно говоря, каждая книга и каждое замечание в пользу или против евреев зависят от самопровозглашенной объективности цитируемого автора. Карл Шмитт, видный немецкий консервативный ученый-юрист, ныне широко известный среди альтернативных правых и новых правых в Европе и США, вскоре после прихода к власти национал-социалистов, написал в главном немецком юридическом журнале того времени:
Необходимая задача библиографии очень трудна, учитывая, что несомненно необходимо как можно точнее определить, кто еврей, а кто нет.[1]
Однако самое главное, выявляемое в наши дни, это ясное и точное понимание того, что еврейские мнения не могут быть установлены на одном уровне по сознательному интеллектуальному содержанию с мнением других нееврейских авторов.[2]
Многие еврейские и многие левые авторы немедленно после окончания Второй мировой войны начали наводнять образовательный и политический рынок демонизирующих договорами не только об «уродливых нацистах», но и о вечно таящейся угрозе белых язычников. Один из самых резких обострений антисемитизма, вполне в духе перевоспитательных указов своих единоверцев и единоверцев, вновь созданной Франкфуртской школой, писал : «Юдофобия — это психическое отклонение. Как психическое отклонение оно передается по наследству, а как болезнь, передающаяся две тысячи лет, оно неизлечимо . ”[3]Главной целью только что появившейся академической области психоанализа, которая позже породила критическую расовую теорию, а затем и причудливую учебную программу «Французская теория», было патологизировать белых, придав им постоянное чувство вины. Он распространился в 1950-х годах, как лесной пожар, особенно в американских колледжах. Вскоре вся учебная программа по общественным наукам на Западе превратилась в курсы демонологии с такими ярлыками, как «антисемит» и «нацист», ставшими символами Абсолютного Зла. Отсюда следует, что невозможно разговаривать с Абсолютным Злом. С людьми, которых называют внеземными монстрами или подземными демонами, нельзя вести переговоры; юридические положения о правах человека не могут применяться к видам, заранее объявленным нечеловеческими. Их нужно уничтожить. Такой манихейский взгляд, основанный на криминализации противника, вскоре стала основой внешней политики США, последнее ответвление которой сейчас наблюдается в демонизирующем отношении США к своему бывшему союзнику России во Второй мировой войне. Советско-российские солдаты после освобождения Освенцима 27 января 1945 г. сыграли решающую роль в укреплении либерально-коммунистического антифашистского нарратива после Второй мировой войны; сегодня, напротив, их русские детища должны быть исключены из-под защиты международного права.
Многие евреи прекрасно понимают, что работы, критикующие их поведение, и особенно работы, опубликованные немецкими учеными до и во время Второй мировой войны, не всегда и не всегда были продуктом ошибочного ума. Некоторые из этих работ содержат тревожную правду о евреях. Отсюда и причина того, что первым шагом, предпринятым союзниками в разоренной Европе после Второй мировой войны, было уничтожение или закрытие доступа к тысячам книг, считавшихся опасными для установления послевоенного мирового порядка.[4]( см. также здесь ).
Ранний французский писатель-коммунист и антифашист Жан Поль Сартр был одним из первых, кто предложил сценарий демонизации политических противников, основанный больше на его личной вендетте, чем на его искренней заботе о французском еврействе. Когда немецкие войска готовились к отступлению из Франции в конце лета 1944 года, он написал небольшую книгу, в которой выразил сочувствие французским евреям, сравнив их бедственное положение с героем романа Франца Кафки « Процесс», « кто знает, что он считается виновным; суд постоянно откладывается — на неделю, на две недели …[5].Весьма вероятно, что Сартр поспешил опубликовать этот свой маленький юдофильский манифест, чтобы лучше приспособиться к духу мстительных антифашистских времен в Европе, а также чтобы отвлечь свою аудиторию от того факта, что в начале 1930-х годов он получил стипендию в зарождающейся национал-социалистической Германии. Прогерманское правительство Виши во Франции с 1940 по 1944 год никогда не беспокоило его, оставив невредимым исполнение его драм. Это не помешало, однако, Сартру к концу 1944 года вместе с кучей своих коммунистических попутчиков и при небольшой помощи американских оккупационных властей развернуть широкомасштабную операцию интеллектуальной инквизиции против тысяч французских авторов-антикоммунистов. , художники и неверные мыслители — процесс, который десятилетия спустя будет известен в Америке под названием культуры отмены:
Из всех профессиональных категорий чаще всего используются журналисты и писатели. Это эволюционный идеологический характер конфликта, последовавший за ним чисток. Доля писателей и журналистов, расстрелянных, брошенных в должности и занимающих должности, превосходит все остальные профессиональные категории. Необходимо ли напомнить о футболисте Альбера Клемана, Филиппа Энрио, Робера Деноэля, о происшествии Дриё Ла Рошея, о смерти Поля Аллара в приговоре суда и о казнях Жоржа Суареса, Робера Бразильяка, Жан Люшер […] [или] смертный приговор, вынесенный заочно, или уполномоченный приговор Люсьену Ребате, Пьеру-Антуану Кусто и т. д.?»[6]
Если на минуту согласится с тем, что антисемитизм действительно имеет место выявление психического расстройства, требующего изгнания антисемитских авторов из общественного достояния или их направления в психиатрические лечебницы, то с тем же успехом следует заключить, что сотни книг, критикующих журналов, от античности до современности, также употребляется аналогично трактовке в ретроспективе: от Тацита до Трейчке, от Диккенса до Достоевского, от Вольтера до Васра де Лапужа. Алфавитный список авторов, возвращенных о евреях, остается в бесконечности.
Меры антисемитизма трудно оценить, только возникновение снова и снова, что это слово имеет обширную способность к глубокому значению. Есть латентные антисемиты, которые ограничиваются умеренной критикой Израиля в надежде раскрыть публичного порицания, есть и те, кто использует откровенные и часто грубые слова для изображения журнала. Существует огромная разница в антисемитском синтаксисе хорошо воспитанным католическим писателем Илером Беллоком и писателем-фолком между Луи Фердинандом Селином, который, помимо написания своих антисемитских памфлетов (до сих пор запрещенных во Франции), считается лучшим французским писателем двадцатого века. .Беллок, против, предпочтительно отказываться от еврейского вопроса, используя запутанные предложения, обязательные преувеличенные слова, преследующие судебное дело, всегда нервно следя за тем, чтобы не обращаться к черту.
К сожалению, это вошло в привычку для столь большого количества людей, что во всех еврейских телекоммуникациях почти не было обнаружено изъянов на оружие секретности. Тайные общества, максимально секретный язык, использование тайных имен для сокрытия тайных движений, тайные отношения между частями еврейского тела…[7]
Селин, напротив, кажется, слишком часто сосредотачивается в своей длинной бесшабашной антисемитской прозе на еврейских анальных путях и еврейских гениталиях. На самом своеобразном жаргоне, который часто трудно перевести даже на самый грубый американский сленг, он экспортирует:
Проебанная масонская республика, указание французская, находится во власти тайных обществ и еврейских банков (Ротшильд, Лазар, Баруш и т. д.), она в агонии.[8]
Или даже больше:
Жиды, которые правят Вселенной, они испытывают их, эти тайны общественного мнения. Спрятав по углам, они держат все провода в своих руках. Пропаганда, золото, реклама, радио, пресса, кино. Еврейка из Голливуда, жид в Москве, тот же бутик, тот же телефон, те же агентства, те же жиды на страже, в кассе, в общих делах.[9]
Редко встречаются определенные числа, которые осмелились бы получить, стараясь, но беспристрастно заинтересоваться самой взрывоопасной табуированной темой нашего времени: еврейским предпочтением. Кевин Макдональд получил смертельный поцелуй от своих коллег-американских ученых. Вся политическая коммуникация после Второй мировой войны на Западе была обеспечена фальшивой мимикрией неевреев-юдофилов, с одной стороны, и скрытым нееврейским недовольством евреями, с другой. Французский автор, пишущий под псевдонимом, экспорт:
С 1945 года еврейского вопроса больше не существует, антисемитизм перестает быть мнением и вместо этого становится уголовным преступлением; редко можно найти тех, кто осмеливается бросить вызов этому табу.[10]
Примером могут служить современные немецкие политики. За последние несколько десятилетий они даже не притворялись, что занимаются придуманной юдофильской мимикрией; их преклонение перед евреями гиперреально, если не сюрреалистично, поскольку существование государства Израиль служит заявленной Германией raison d'etat . Каждый новый канцлер Германии после приведения к присяге заставляет себя совершить несколько паломничеств в Тель-Авив, где он или она недвусмысленно заявляет, как это неоднократно делала бывший канцлер Ангела Меркель, что « право Израиля на существование является причиной Германии». государство» .[11]
Евреи как нееврейские двойники
Ритуалы искупления американских и европейских политиков по прибытию к евреям можно сравнить с фальшивым поведением граждан в бывшей коммунистической Восточной Европе, где охват комментариев о коммунистическом правящем классе можно было делать только наедине и за запертыми дверями. В том же ключе еврейский вопрос сегодня обсуждается в Европе и Европе только в сплоченных кругах единомышленников. Как бы ни хвастались так называемые западные ограничения на все частоты свободных слов и свободных академических исследований, любые ограничения на евреях не должны допускаться. Если речь идет о критическом замечании в адрес отправления, если оно возникло публично, либо наступает гробовое молчание, либо в СМИ начинается настоящий ад.Цензура в коммуникативных государствах, несомненно, была хорошо описана некоторыми проницательными и обозревателями; самоцензура, напротив,
Конечно, Система вместе со своими дружелюбными писцами очень радуется, наблюдая за распространением различных антисемитских сект и массовых культов «Власти Белых», «Голливудских нацистов» или интернет-преследователей прихода. Для этого есть две причины: во-первых, система всегда приветствует самопровозглашенных ненавистников поступления, вследствие того, что они возникают в системе, требующей юридического надзора за кормом, еще больше оправдывает ее избитую тру о том, что «западные требования предусматривают освобождение от слова на всех — даже на своих ограничениях». ». А во-вторых, любое враждебное судебное разбирательство всегда пригодится для выявления органов, которые могут легко расставить приманки и обвинить в антисемитизме в том, что у них есть общий план происшествия против правосудия.
Уместна еще одна аналитика. Бывшие коммунистические аппаратчики в Восточной Европе очень искусно использовали марксистскую диалектику. В начале их кровавого инфицирования была воспалительная реакция на воспалительные процессы. После распада коммунизма они прибегли к той же диалектике, чтобы переименовать себя в западных либералах и снять с себя преследование в совершении огромных преступлений в их недавнем коммунистическом прошлом. Точно так же многие еврейские исследователи прибегают к подобным своеобразным заклинаниям о «растущей волне антисемитизма», что приобщаются к массе населения для ближайших к северу и расам представителей миллионов евреев и пополнения казней еврейских организаций. Можно задать риторический вопрос:как долго еврейская идентичность будет процветать, не порождая своей противоположности в Абсолютном Зле, воплощенном сегодня в так называемом экспорте превосходства белой расы и его попутчике-антисемитите? Система, скорее всего, возродит и реконструирует новый вид антисемитов ни с того ни с сего.Точно так же, как Система в бывшем коммуникативном Советском Союзе и Восточной Европе обрела свою негативную легитимность, постоянно изобретая пугало контрреволюционного фашизма и нацизма, так же как и многие еврейские агентства и проеврейские лоббисты в США, оказались бесчисленными с бесчисленными выбросами организаций. профессора значительной науки, построитьт идентичность или, что еще лучше, защищать свое присутствие на рабочем месте, лелея своего злобного домашнего любимца Гитлера и вызывать опасность со стороны его постмодернистских приспешников,
Попутно следует снова и снова заявлять, что уничижительное слово «нацизм», хотя и не запрещено законом в отдельных случаях, ни разу официально не используется ни в одном документе национал-социалистической Германии. Термин «нацист» был впервые придуман ранними спартаковцами, т.е. е. первыми немецкими большевиками, управляемыми Москвой, в Веймарской Германии, позже он стал массово исповедоваться в Советском Союзе, чем в 1950-х годах он прочно обосновался в парламенте академического и медийного жаргоне. Его уничижительным эквивалентом была бы «коммуняка» для коммуна, хотя ни одна научная статья в США или ЕС не приняла бы статью, в которой слово «коммуняка» используется как синоним коммуна.Кроме того, составное существительное «национал-социализм» включает существительное «социализм», написанное с большими буквами.[12]Советы и их новоявленные современные западные дети, антифа, тоже любят любить себя словом «социализм», но не могут допускать, чтобы «нацисты» тоже могли быть социалистами. Двухсложное слово «нацист» звучит более демонически, а значит, более приемлемо в средствах массовой информации.
В том же духе, главным образом из-за умышленного незнания немецкого языка и истории немецкой культуры, многие современные самопровозглашенные специалисты по национал-социализму называют его «идеологией». Опять же, ни в одном национал-социалистическом государственном документе, ни в одном академическом документе в Германии с 1933 по 1945 год не используется термин « идеология »; официальное название — немецкое национал-социалистическое «мировоззрение». Однако английское слово «мировоззрение» также не имеет качества улучшения немецкое слово «Anschauung», слово, имеющее тонкое философское значение, расширение концепции понимания, воображения, образного мышления или образного понимания. (см. здесь )
Можно также обратить внимание на антисемитский анализ и задать еще один риторический вопрос относительно принятия желаемого за действительное о предварительном исчезновении еврейского исследования в Западе. Если бы евреи внезапно ушли, как втайне жаждут многие белые христиане-антисемиты, все равно остались бы бесчисленными американскими евангелистами, христианами-сионистами, больными тяжелыми случаями католиков в Европе, все хоромы надеются стать против себя, т . е. более евро, чем евро, поэтому и ждут своей очереди на избрание. Ненавидеть или любить журнал и иудаизм, но при этом цитировать каждое воскресенье их писания и преклоняться перед их ревнивым богом Яхве, безусловно, является выделением ...если не белого параноидального ума, то, по случаю, серьезной формы расщепленной принадлежности Белого язычника.
Credo quia Absurdum («Я верю, потому что это абсурдно») Credo quia Absurdum («Я верю, потому что это абсурдно»)
Credo quia Absurdum («Я верю, потому что это абсурдно»)
Пенильные и анальные аналоги, к предметам часто прибегают многие антисемиты при рассмотрении дела, также были товарными знаками главного еврейского психоаналитика Зигмунда Фрейда. Его одержимость эдиповым комплексом, спроецированная на его оценку кровосмесительных и отцеубийных неевреев, очень вероятно отражает его собственные сексуальные расстройства. Тем не менее, Фрейд может получить большую похвалу, описывая христианский антисемитизм как скрытый «невроз» в своей лучшей и последней книге « Моисей и монотеизм ».[13]
Ненависть к иудаизму есть, в сущности, ненависть к христианству, и неудивительно, что в немецкой национал-социалистической революции эта тесная связь двухтеистических религий находит столь ясное выражение во враждебном отношении к обеим.
Неслучайно интеллектуальные и культурные основы фашизма и национал-социализма прослеживаются в Западной Европе и Северной Италии, исторические случаи своих католических традиций, но сохраняющие особенности языческих подводных течений, с встречающимися в Ватикану волей-неволей обнаруживаются мириться на протяжении веков. , по случаю, до Второго Ватиканского Собора в 1962–65 гг. Многие немецкие исследователи, идущие по стопам Фридриха Ницше и симпатизирующие склонности к национал-социализму, написали сотни статей и книг, связывающих иудео-христианство с подъемом раннего большевизма. « Еврейство в своем целеустремленном стремлении к мировому господству посредством большевистского обмана человечества было самым сильным союзником в разрушительной библейской вере. ”[14]
С другой стороны, также не случайно, что в WASP America евреи имели гораздо более разрастающуюся территорию, чем в Европе, продолжая при этом процветать со своим непомерным рвением, особенно в формировании современного американского социально-правового нарратива. Как я уже писал некоторое время назад, многие еврейские ученые (Дж. Ауэрбах, М. Конвиц, Дж. Л. Тальмон) справедливо признавали глубокую теологическую связь между американской идеей и иудаизмом. Многие американские традиционные консерваторы и белые националисты могут быть правы, разоблачая светские мифы, такие как фрейдизм, марксизм и неолиберализм, которые они считают идеологиями, придуманными еврейскими и проеврейскими писателями и политиками. Однако им не удалось сделать еще один шаг и исследовать иудейское происхождение христианства и близость этих двух монотеистических религий. Или, говоря более современным языком:[15]
Складывать всех евреев в одну корзину также является серьезной ошибкой, учитывая, что некоторые из них сами проявляли сильные антисемитские чувства, например, так называемые «ненавидящие себя» евреи. Эти еврейские антисемиты просто сгруппировали еврейских отступников, которые критически относились к еврейскому монотеистическому мышлению во всех его религиозных или светских модальностях. Артур Требич, Отто Вейнингер, Гилад Ацмон, не говоря уже о современном ученом-ревизионисте Холокоста Джерарде Менухине, — это лишь некоторые из еврейских имен, которых благоразумно избегают в социальных науках сегодня как в колледжах США, так и ЕС. Давным-давно французский еврей Бернар Лазар, придерживавшийся левых взглядов, после публикации своего классического произведения подвергся критике как левых, так и правых за свою критику своих соотечественников:
Общие причины антисемитизма всегда заключались в самом Израиле, а не в тех, кто противостоял ему. Это не означает, что справедливость всегда была на стороне гонителей Израиля или что они не допускали крайностей, порожденных ненавистью; просто утверждается, что евреи сами были, по крайней мере отчасти, причиной своих собственных бед.[16]
Было бы пустой тратой времени пытаться бесконечно спорить о внешности Иисуса Христа. Был ли его фенотип похож на фенотип турко-хазарского Боба Дилана или на фенотип сефардско-магрибского Энрико Масиаса? Был ли он сыном Бога или сыном проститутки и ее партнера-язычника? Дискуссия о его небесном или расовом происхождении, вероятно, будет продолжаться еще тысячелетие. Однако истинно верующий всегда знает правильный ответ. У Иисуса определенно не было черт лица светловолосого скандинавского супергероя, которого мы наблюдаем на распятиях всех церквей Манилы, Мексики или Мюнхена, и он не был похож на Джима Кэвизела. Более того, его историчность горячо и яростно обсуждалась на протяжении более двух тысяч лет как христианами, так и нехристианами.Iudeai ) и христиан ( Chrestianos ) как одну и ту же секту. Поэтому выражение «иудео-христианин» ни в коем случае не является оксюмороном или преднамеренным словесным искажением какой-то одной религиозной конфессии. Ранние евангелисты не были европейцами; все раннехристианские писцы и миссионеры почти все были североафриканского и левантийского происхождения, включая Тертуллиана, Киприана, Августина, Оригена. В своей последней и самой толстой книге, содержащей более тысячи страниц и несколько тысяч цитат из различных, часто противоречащих друг другу источников, Ален де Бенуа пишет:
На самом деле Иисус никогда не полемизировал против иудаизма, а скорее внутри него. Он никогда не хотел ни создать новую религию, ни основать «Церковь». В лучшем случае он хотел провести реформу внутри иудейской религии, и это было его единственной целью.[17]
Точно так же и Церковь в последние десятилетия не отставала в своих юдофильских заявлениях, несмотря на собственное серьезное наследие преследований евреев на протяжении всей истории. Нельзя вечно отрицать собственные основополагающие мифы.
17 ноября 1980 года в Майнце Папа Иоанн Павел II говорил о «людях Божьих Ветхого Завета, которых Бог никогда не отменял». В июне 2006 года Бенедикт XVI, в свою очередь, напомнил о «неразрывной связи, связывающей христианство с еврейской религией как с ее вечно живой и действенной матрицей».[18]
Де Бенуа пишет далее:
Другими словами, в самом начале иудео-христианство было не формой христианства, а формой иудаизма. Вот почему гораздо лучше было бы говорить не об иудео-христианстве, а о христианском иудаизме.[19]
Но в какой-то момент братья-близнецы должны искать развода и жестоких войн, что гораздо позже стало общей торговой маркой всех христианских верований в период раннего и позднего средневековья в Европе. Но сначала нужно было убрать еврейского отца-основателя.
Таким образом, раскол между «иудеями» и «христианами» был частью гораздо более длительного процесса, чем считалось ранее, поскольку только в четвертом веке две системы окончательно отделились друг от друга. Это был решающий поворотный момент, учитывая, что в это время, в 325 году нашей эры, состоялся Никейский собор, а затем, в 380 году нашей эры, христианство было объявлено Феодосием государственной религией.[20]
Как бы ужасно это ни звучало в ушах многих набожных современных христиан-антикоммунистов и многих белых националистов, Христа можно считать ранним палеобольшевиком древности, а его апостолов — ранними криптомиссарами. Однако христиане и коммунисты после длительного процесса секуляризации в эпоху Просвещения в первой половине ХХ века превратились в заклятых врагов. Этого и следовало ожидать, поскольку и коммунистические, и христианские проповедники по-разному боролись за спасение своих овец. Их лежащая в основе якобы умиротворяющая догма осталась, однако, неизменной, несмотря на использование соответственно разных означающих: мультирасизма, мультикультурализма, экуменизма, т. е. коммунизма и глобализма. Рядом с современными подстрекателями антифа и различными еврейскими агентствами,Bischofskonferenz (DBK) сегодня является самым громким представителем небелой миграции на Запад, известной до сих пор под названием «Великое замещение».
Оценили 3 человека
3 кармы