В начале декабря Си Цзиньпин официально заявил, что Китай полностью искоренил бедность, это является частью его приоритетной программы. Западные финансовые эксперты высоко оценили замечательное восстановление экономики Китая после тех жестких ограничений, которые для борьбы с коронавирусом осуществлялись год назад. Широко распространены предсказания о том, что Китай снова — как и в 2008 году — выведет остальной мир, особенно ЕС и Северную Америку, из глубокой рецессии. Тем не менее, за официальными заявлениями Пекина скрываются признаки того, что десятилетия экономического бума Китая оборачиваются серьезными проблемами, гораздо более серьезными, чем официально признается. Если это правда, то последствия для остального мира, а также для Китая могут быть серьезными.
Ликвидация по определению?
1 декабря 2020 года генеральный секретарь Коммунистической партии Китая (КПК) Си Цзиньпин объявил, что Китай достиг цели до конца 2020 года — «искоренил абсолютную бедность» и стал «умеренно процветающим обществом». На ноябрьском саммите G20 в Эр-Рияде Си хвастался, что это на десять лет раньше срока, установленного «Повесткой дня ООН» в области устойчивого развития на период до 2030 года. Однако, как указывают даже китайские аналитики, это достижение вызывает серьезные вопросы.
Обязательная цель по ликвидации абсолютной бедности к концу 2020 года была 23 ноября 2016 года включена в 13-й пятилетний план Китая (2016−2020). До чего впечатляюще, что цель объявлена достигнутой и как раз по графику.
Однако при ближайшем рассмотрении все это не так впечатляюще. Большая часть бедного населения Китая — это сельские мигранты, живущие в центральных и западных частях Китая вдали от процветающих прибрежных провинций за счет натурального хозяйства или другими способами. В отчете Китайского национального статистического бюро за 2016 год говорится, что в 2015 году уровень бедности составлял 1,8 процента в высокоразвитых и в основном урбанизированных восточных провинциях Китая; 6,2 процента — в Центральном Китае и 10 процентов в Западном Китае.
Тем не менее, Китай не использует стандарт Всемирного банка для определения бедности в странах с уровнем дохода выше среднего, а именно — ежедневный доход в 5,50 доллара на душу населения. Он расходует примерно 1,90 доллара в день, что составляет ценность для беднейших стран мира. Во-вторых, он говорит только о сельской бедности, игнорируя значительную долю городской бедности. Если бы Китай использовал определение бедности Всемирного банка, то уровень бедности вместо 1,7%, в Китае составлял бы 17%, что является числом значительным. В связи с глобальными экономическими последствиями блокады коронавируса в 2020 году сегодня число бедных, вероятно, выше. Но оно не приводится.
На самом деле на пресс-конференции в мае китайский премьер Ли Кэцян дал отрезвляющую статистику. Он объявил, что в 2019 году примерно 600 миллионов китайцев, или почти половина населения, зарабатывали на жизнь с ежемесячным доходом в 1 000 юаней (150 долларов США) или меньше того. Однако в последние два года инфляция всех товаров — от базовых продуктов питания до бытовой техники — часто превышает двузначные цифры. Все это превращает следующий экономический приоритет КПК в мираж.
Стимулирование внутреннего потребления
Истинный уровень бедности и реальные доходы домохозяйств имеют решающее значение именно сейчас, поскольку КПК заявила, что сосредоточит внимание на внутреннем потреблении. Цель этого — преодолеть потерю экспортных доходов в эпоху COVID и обеспечить сдвиг, называемый экономикой «двойного обращения». Это и расширение экспорта, и расширение внутреннего потребления. Как Китай, чтобы поднять экономику страны, будет стимулировать граждан с доходом менее 150 долларов в месяц? На той же пресс-конференции в мае прошлого года, транслировавшейся по государственному телевидению, Ли Кэцян заявил: «Тот, кто живет в большом городе, не в состоянии даже платить за аренду жилья деньгами, не говоря уже о том, чтобы расходовать средства на улучшение своей жизни или покупать эти экспортные товары, чтобы помочь производителям».
Еще одна проблема заключается в том, что многочисленный молодой новый средний класс в недавно построенных мегаполисах — таких, как Куньмин, Сиань, Чэнду, Шанхай или в бесчисленном множестве других городов с современными квартирами в небоскребах — уже обременен долгами в результате покупки новых автомобилей в первый раз, а затем покупки квартиры на фоне роста цен на недвижимость. Сейчас уже появляются первые признаки дефолта по потребительскому долгу. В долгах погрязли не только американцы.
Долговой кризис нарастает
Когда в сентябре 2008 года разразился глобальный финансовый кризис, спровоцированный банкротством Lehman Bros., китайская компания «Вэнь Цзябао» реализовала ошеломляющие меры стимулирования в размере 4 триллионов долларов, чтобы сохранить стабильность своей экономики в условиях кратковременного обвала мировой торговли. Около половины из 4 триллионов долларов было оставлено местным органам власти для мобилизации капитала, как правило, через специальные инфраструктурные облигации или ссуды местным государственным предприятиям. Это было началом накопления долга, которое сегодня на протяжении последних двух лет приводит к кризисам в местных органах власти и краху множества небольших банков — задолго до «коронакризиса» и торговых санкций США.
Чтобы сохранить свои локальные экономические цели после 2008 года, провинциальные партийные чиновники занимались так называемым «теневым банкингом», необъявленным, негарантированным и не регулируемым Пекином. Это был краткосрочный способ сохранить экономику за счет огромного накопления муниципального или провинциального долга, большая часть которого, как сообщается, не была предъявлена Пекину. Этот скрытый местный долг растет до неизвестных размеров. Эти так называемые «долги органов местного самоуправления» (Local Government Finance Vehicles, LGFV) начали подлежать погашению в значительных суммах к 2020 году. Но у многих местных органов власти не было средств для погашения или пролонгации этих облигаций. По официальным оценкам, гарантированный центральным правительством долг составляет 25,8 триллиона долларов. Из этой суммы долг государственных предприятий — таких, как ChemChina или Sinopec, составляет 15 триллионов долларов или 95 триллионов юаней. Кроме того, имеется задолженность местных отделений Коммунистической партии Китая; это еще 6,3 триллиона долларов заявленной задолженности. Вся эта ошеломляющая сумма долга известна и де-факто гарантирована государством.
Эта проблема связана с местными «незадекларированными» долгами. Здесь никто не знает правды, поскольку местные чиновники решили скрывать их, чтобы поддерживать рост своих регионов и, возможно, продвигать свою карьеру в КПК, демонстрируя экономический успех. По словам Лю Шицзиня, заместителя директора экономического комитета Китайской народной политической консультативной конференции, «судя по исследованным точкам, это, по крайней мере, не меньше „объявленного долга“, а в некоторых из них задолженность в три раза больше». Это будет означать дополнительное скрытое бремя местной задолженности в размере от 6,3 до 18,9 триллиона долларов.
Это долговая бомба замедленного действия огромного размера. Эта ситуация поясняет, почему центральный банк Китая и Государственный совет КНР с 2014 года пытались избавиться от местной долговой бомбы. В попытке взять под контроль выпуск скрытых местных долговых обязательств министерство финансов КНР 9 декабря 2020 года опубликовало «Меры по управлению выпуском облигаций местных органов власти». Оно пытается решить проблему выпуска местных долговых бумаг путем передачи с 1 января обязательств и выпуска долговых обязательств местным органам власти. Выпуск и погашение облигаций местного самоуправления производятся отделами государственных финансов самоуправлений. Согласно официальному сайту Xinhua.net, «местный отдел государственных финансов должен эффективно выполнять обязательства по выплате долга, своевременно выплачивать основную сумму и проценты по облигациям и поддерживать репутацию правительства». То есть теперь это ваша местная проблема.
Это огромное изменение. Ранее местные государственные облигации выпускались для местного правительства министерством финансов КНР, а деньги возвращались местному правительству. Если местное правительство окажется под угрозой дефолта, то вмешается центральное правительство. Это новое правило является явной попыткой центральных властей вокруг Си Цзиньпина остановить скрытный выпуск долговых обязательств после шести лет признания серьезности проблемы местного скрытого долга. Проблема в том, что поскольку никто не знает, до какой степени и в каком объеме до сих пор поддерживалось строительство за счет скрытого долга, этот шаг может легко вызвать крупномасштабные муниципальные дефолты, которые в свою очередь могут вызвать системный долговой кризис.
В этом контексте как Пекин выполнит свою главную задачу по стимулированию потребления, особенно в более бедных регионах и провинциях?
Большая безработица
Дополнительная проблема — истинное количество безработных. Безработные не могут брать кредиты на покупку квартир или новых автомобилей. Центральное правительство сообщает об официальном уровне безработицы, выражающемся однозначными числами — от 6% до 7%, что является завидным показателем по сравнению со многими странами ОЭСР. Однако, что является любопытной аномалией, статистическое управление Китая определяет «безработных» как строго городских безработных. Данные Пекина не включают жителей сельских общин или большое количество из 290 миллионов рабочих-мигрантов, которые работают на строительстве, производстве и на других низкооплачиваемых работах. Согласно исследованию 2020 года, проведенному Чжан Бинем, экономистом Китайской академии социальных наук, государственного аналитического центра, с учетом этих мигрантов без работы в конце марта 2020 года могли быть до 80 миллионов человек — от 10% до 13% всей рабочей силы. По оценкам некоторых частных экономистов, она может достигать и 20%.
При и без того серьезно высоком уровне безработицы и с кредитной системой, де-факто вызывающей дефляцию, трудно понять, как Китай в 2021 году сможет реализовать двойное обещание Си, направленное на стимулирование внутреннего потребления и роста экспорта через «Шелковый путь». Это происходит на фоне наиболее быстро стареющего населения мира, которое в 2018 году сократило общую численность населения впервые после «Большого скачка» Мао в 1960-х годах.
Глобальные последствия погружения китайской экономики в продолжительный спад и одновременного вхождения в кризис дефолта по долгу будут, со своей стороны, иметь серьезные последствия для мировой экономики. Кроме того, локдауны от пандемии в ЕС и США ударят по огромной экспортной экономике Китая. Уже есть признаки того, что способность Китая открывать новые экспортные рынки благодаря своей инициативе «Один пояс — один путь» — Новый экономический шелковый путь — серьезно снижается. Лондонская газета Financial Times 8 декабря сообщила о работе исследователей Бостонского университета, которые пришли к выводу, что задолго до кризиса, связанного с «короной», Коммунистическая партия Китая значительно сократила зарубежные займы двух крупнейших государственных банков. Они отмечают, что в 2019 году общие зарубежные кредиты Китайского банка развития и Экспортно-импортного банка Китая составили 4 миллиарда долларов, что намного ниже рекордных 75 миллиардов долларов в 2016 году. В период с 2008 по 2019 год эти два банка предоставили ссуды на 462 миллиарда долларов, главным образом для проектов Шелкового пути за рубежом (projects abroad — не открылось — С.Д.).
Учитывая, что десятки миллиардов (видимо, долларов — С. Д.) прошлых займов финансово слабым государствам — таким, как Пакистан, Эфиопия, Венесуэла, сейчас находятся на грани дефолта или пересматриваются, остается серьезный вопрос: превратятся ли новые рынки, которые Пекин надеялся завоевать благодаря «Великому шелковому пути», в долговое бремя для государства в то самое время, когда оно сталкивается с серьезным кризисом внутреннего долга. Китайский экономический коллапс или даже серьезная рецессия — это то, что на данном этапе миру совсем не нужно.
Оценил 1 человек
2 кармы