Мишель Ельчанинофф — преподаватель философии, заместитель главного редактора журнала «Philosophie Magazine», специалист по феноменологии, русской философии и Федору Достоевскому, которому посвящена его последняя книга, «Le Roman du corps» (Париж, 2013).
***
- Существует ли философия Владимира Путина? И как получается, что привластные круги получают в подарок, подлежащий обязательному чтению, книги Ильина и Бердяева?
- Когда я начал исследование о философских идеях, которыми вдохновляется президент Российской Федерации, многие мои собеседники утверждали, что там лишь один двигатель — деньги и власть. Я подумал: с одной стороны, и денег, и власти у Владимира Путина уже в избытке, а то, что он желает оставить в Истории — это след, выражающийся в расширении русских земель. Так что есть идея следа в Истории, а не только деньги и власть.
С другой стороны, определить философскую доктрину Владимира Путина в настоящее время просто невозможно — мы ничего об этом не знаем. Напротив, то, что мы можем определить — это чисто философские основания, составляющие идеологическую базу его риторики и его действий.
И тут, на мой взгляд, можно найти философов, которые позволяют выстроить эту риторику и эти действия. Надо отметить, что с момента его возвращения к власти в 2012 году Владимир Путин демонстрирует идеологически очень выстроенные риторику и действия, за которыми должны стоять источники. Это, в частности, некоторые русские философы, о которых мы поговорим, которых он цитирует в своих речах и которых, вслед за тем, читают в кругу, приближенном к Владимиру Путину.
- Каковы же эти корни?
- Мне думается, надо различать три уровня, три взаимосвязанных момента. Прежде всего, я думаю, Владимир Путин, с его очевидным советским бэкграундом, развил консервативную идеологию. Это он смог сделать при помощи своего друга Никиты Михалкова, который многое сделал для реабилитации русского философа Ивана Ильина.
Иван Ильин родился в 1883 году и умер 1954, был убежденным антибольшевиком, крупным специалистом по Гегелю, автором философских работ по Гегелю. Советская власть изгнала его из России в 20-х годах. Он жил в Германии, в Швейцарии и был идеологически близок кругу офицеров белой гвардии. Это означает, что это была ярая антикоммунистическая философия, а также антитолстовская философия — он написал очень значительную книгу о концепции Толстого о непротивлении злу насилием.
По Ильину, нужно уметь сопротивляться насилию насилием, то есть, иногда применять силу. И, наконец, у него есть политическая философия, связанная с идеей вождя, которого единодушно одобряет народ, который воплощает идею органичной демократии. То есть, Ильин, с одной стороны, критикует большевизм, но, с другой стороны, он критикует западную демократию, которую считает чисто математической и формальной. Он полагает, что Россия должна создать после падения большевизма некую новую демократию, возглавляемую вождем, обожаемым народом.
- Есть некий диссонанс в том, что Путин опирается на Ильина, на антибольшевстское произведение. Мы знаем, что крушение Советского Союза он назвал величайшей катастрофой ХХ века. К тому же, вы говорите, что Ильин — антитолстовец. А если помните, однажды Путин сказал, что единственный человек, с которым он хотел бы беседовать — это Ганди.
- Вот тут мы понимаем, что если у Путина есть философия, она имеет чисто прагматическое приложение. То есть, у разных философов Путин будет заимствовать то, что его интересует, чтобы создать некую идеологию, иногда бессвязную, которой он хочет пропитать российскую власть.
С одной стороны, у Путина есть советская составляющая, а с другой — он восхищается таким философом, как Ильин, просто потому, что Ильин предлагает формулу сплава демократии с авторитаризмом, которая стала путинской формулой. Путин оставляет без внимания ильинский антибольшевизм и берет у него то, что ему подходит, то есть, политическую формулу.
Что касается Толстого, я думаю, Путин изменился, теперь Ганди не может больше быть для него моделью, поскольку он считает, что тем, кого он называет «украинскими фашистами», нужно отвечать силой, и нужно иногда давать энергичный ответ. В этом прагматический подход Путина к философии.
Итак, первый пункт — Иван Ильин, который ратует за консерватизм, за идею сильного вождя, которым восхищается народ, за консервативные ценности для Европы: защита семьи, патриотизм, защита церкви, традиционных ценностей. И Путин совершенно ясно высказывал в своих выступлениях, что он защищает сегодня консервативную идеологию, которая состоит в сопротивлении пресловутому «либерализму» Запада.
Второй пункт — это то, что можно назвать «евразийским путем». Это идея, в соответствии с которой Россия не отстает от Запада, Россия — не страна, которой надо европеизироваться, чтобы стать «нормальной» страной, а страна, у которой своя собственная миссия.
Тут Путин возрождает очень древнюю традицию — славянофильскую, в частности, традицию «второго поколения» славянофилов — Николая Данилевского, который написал знаменитую книгу в 1869 году под названием «Россия и Европа», в которой объясняет, что Россия — не Европа, что Россия не может быть частью Европы, но что Россия должна быть противовесом Европе. То есть, у России свой собственный путь.
- Это был второй уровень. А третий?
- Второй уровень — это, действительно, этот пресловутый «евразийский путь», отличный от пути европейского. Третий уровень — это идеология, с которой мало знакомы на Западе, но очень известная в России и в постсоветском мире. Это «евразийство». Евразийство — это движение, появившееся у русских мыслителей-эмигрантов в 1920-х годах во многих городах Европы, в частности в Праге, Берлине или Париже. Евразийство состоит в изображении России, находящейся не в Европе и не в Азии, но на перепутье. То есть — некий третий континент. Континент, который не разделен Уралом, но соединен им.
Идея этих мыслителей 20-х годов состояла в том, что татаро-монгольское иго не было трагедией для России, а, напротив, позволило проявить азиатский дух, аспект русского континента, Евразийского континента. И сегодня нужно вернуться к этому евразийскому духу России посредством объединения всех народов этого континента. Евразийство — это концепция, по которой сегодня можно построить объединение, еще более обширное, чем Российская Федерация, империю, где перемешаны Восток и Запад вокруг этой идеи России как третьего континента.
Это политика Путина строительства Евразийского Cоюза. Это большой геополитический проект Владимира Путина, в котором нужно собрать народы Киргизстана, Казахстана, Белоруссии, Армении, желательно — Украины. Огромный проект.
- Владимир Путин цитирует имя Бердяева. Что он находит в творчестве этого философа?
- Он может отталкиваться от текста, который называется «Философия неравенства», где содержится идея об иерархиях, которые надо уважать. Действительно, он иногда цитирует Бердяева, когда Путин употребляет имя Бердяева в своих выступлениях.
Николай Бердяев — сторонник свободы творчества, философ свободы вероисповедания, философ, который объясняет, что основной источник бытия — творчество и свобода. В этом он опирается, естественно, на«Великого инквизитора» Достоевского.
Во всяком случае, Путин иногда обращается к некоторым философам несколько поверхностно. Видимо, его спичрайтеры, которые пишут тексты его выступлений, пытаются включить иногда философов, которые не имеют к этому никакого отношения.
Нужно отметить, что русская философия — чрезвычайно богатая и плодовитая. Начиная с Владимира Соловьева и до философии ХХ века, которая выжила при советской власти, русская философия не имеет никакого отношения к национализму, не имеет никакого отношения к философии прославления власти «князя».
- Окружение Путина заявляет, что Россия — не Европа, а Марин Ле Пен говорит: «Я и Путин, мы разделяем одинаковые европейские ценности». Вы цитировали Ильина, который говорит о лидере, о вожде одновременно демократическом и авторитарном. Известно также высказывание лидера австрийских четвертопутовцев о том, что Путин — это демократ с долей авторитаризма. Есть ли связь между философией европейских альтернативных партий и Путина?
— Это очень сложно, и нужно понимать, что такое Европа. Для мыслителей, близких власти, Россия — не Европа в том смысле, что Россия выбивается из ряда этого либерального целого, каким является современная Европа. У России — собственные ценности. Но для этих мыслителей Россия — это будущая истина Европы. Россия должна поведать народам Европы истину о Европе, которую они забыли.
С одной стороны, это то, что она — христианская. То, чего Европа сегодня не принимает по своим собственным причинам, но что Путин декларирует, заявляя, что у Европы — христианские корни, и я, по крайней мере, это признаю.
Во-вторых, сегодня Путин воплощает греко-римские корни, то есть имперские корни Европы. Идея состоит в том, что Россия — не сегодняшняя Европа (он ее считает слабой, отрицающей этноцентризм, растерянной, не имеющей убеждений, отваги и т. д.), а Россия — это будущее Европы в том смысле, что она должна открыть совершенно потерянной нынешней Европе ее подлинную природу, ее корни, которые являются христианскими, греко-римскими.
Стратегия Путина и его окружения в этом направлении — это завязать тесные связи с альтернативными европейскими партиями по направлению Четвертой политической теории, например, связи личные — приглашать, к примеру, в Госдуму французский «Национальный фронт». Короче, завязать связи с «Национальный фронтом», чтобы он стал передаточным механизмом идеи, в соответствии с которой сегодняшней Европе нужно вспомнить о своей природе, которая является идентификационной.
Битва, которая начинается сегодня между Европой идентичности, Европой, основанной на Христианстве, на христианской империи, с одной стороны (это идея Путина, которую разделяют четвертопутовцы и популисты), и, с другой стороны, либеральным видением Европы, где Европа не является христианской империей, но где постмодернистские либеральные ценности строят демократическую Европу. То есть, разгорается борьба ценностей, которая будет только разрастаться, как мне кажется, которая будет все более обостряться, между видением идентификационным и видением либеральной Европы.
- Путин — это Жанна д’Арк будущего?
- Путин сегодня имеет, на мой взгляд, видение истории, основанное на определенных философах и идеологах, и рассчитывает навязать это видение истории через своих посредников всем народам Европы.
Мишель Ельчанинофф
Париж. 16 июня 2014 г.
Источник: Radio France International/ ИноСМИ
Оценили 0 человек
5 кармы