«На слухи и сообщения антигосударственных СМИ тех времен о якобы отречении Николая II от престола Государства Российского за себя и за сына в пользу Великого Князя Михаила Александровича» от 2 марта 1917 г. и о т.н. отказе Великого Князя Михаила Александровича от восприять верховную власть от 3 марта члены Синода 6 марта отреагировали молебном с возглашением многолетия «Богохранимой Державе Российской и Благоверному Временному Правительству», прекрасно осознавая, что Временное правительство целиком состоит из масонов, т.е. тайных приверженцев церкви антихриста.
При этом Синод не располагал официальными документами, подтверждающими самовольное отречение Царя Николая II от Престола, и не мог не понимать, что Помазанник Божий и Глава земной Русской Православной Церкви неправомочен при жизни отречься от Престола.
Таким образом, Синод официально провозгласил начало «новой государственной жизни» России, а русскому народу было объявлено, что революционные события — это якобы свершившаяся «воля Божия».
Иными словами, Синод фактически санкционировал и публично одобрил насильственный захват власти со всеми вытекающими отсюда последствиями для Дома Романовых.
Как видно, за этим архиерейским молчанием тщательно скрывались антимонархические настроения. Они ярко проявились в реакции членов Синода на поступавшие к нему в конце февраля 1917 года просьбы о поддержке Самодержавия со стороны отдельных граждан России и некоторых государственных чиновников.
В разгар искусственно инспирированных забастовок председателю Синода митрополиту Киевскому Владимиру еще в феврале 1917 года неоднократно было предложено выпустить воззвание к населению — «вразумляющее, грозное предупреждение Церкви, влекущее, в случае ослушания, церковную кару».
Однако митрополит Владимир после перевода его с Петроградской на Киевскую кафедру по непонятным причинам стал выражать недовольство Императором Николаем II якобы за «вмешательство» Того в дела Церкви, а затем демонстративно отказался помогать Царю и, следовательно, монархии...<>...
Однако последователи Иуды не повеселись, а приступили к реализации планов по исправлению богослужебных книг. Подробный перечень богослужебных изменений был рассмотрен Синодом уже 18 марта 1917 г., после чего Синодом было вынесено определение о правильности предложенных Комиссией изменений в церковных молитвословиях. При этом и к 18-му марта самого текста отречения Государя Императора никто в глаза не видел и из уст Главы Церкви слов о подписании Им манифеста, который юридически закреплял бы официальный отказ от престола, никто не слышал…. суть поспешных изменений сводилась к замене молитв о Царской власти молитвами о «Благоверном Временном правительстве»…
Смотря в глубину тех событий, невозможно поверить, что Священноначалие внесло изменения в содержание богослужебных книг с необычайной лёгкостью…<>...
В этих богослужебных книгах разным образом поминается всё учение Церкви. Государственное, в частности, учение, содержащееся большей частью в суточном круге богослужебных книг, отражает отношение Церкви к государственной власти в виде ектенийных прошений и множества различных молитвословий. По частоте поминовения Царская власть уступала место только поминовению Божией Матери. Молитвы о Царе буквально не сходили с уст Церкви: ежедневно все богослужения начинались и заканчивались поминовениями Помазанника Божия, власть Царя в течение суток славословилась в качестве, например, выражения церковного учения о государственной власти, множество раз [Служебник. Пг., 1916. С. 547]…
Как видно, все делалось для создания текстов «богословского оправдания» масонской революции.
В переделанной богослужебной формулировке получалось, что всякая власть от Бога: как Царская, так и иллюзорное народовластие.
Этим в богослужебной практике проводилась мысль, что смена формы власти как в государстве, так и в Церкви (в смысле молитвенного исповедания определённого государственного учения) — явление не концептуального характера и вовсе не принципиальное.»
Товарищ обер-прокурора Священного Синода Н.Д. Жевахов
Оценили 6 человек
7 кармы