Просто о сложном. - rector

На мраморной лестнице банка сидит еврей Мойша и торгует семечками. Подходит один – покупает, второй покупает, тут подходит его знакомый и говорит:

– Слушай, Мойша, одолжи мне денег.

– Не, я не могу, у меня договоренность с банком: я не выдаю кредитов, а они не торгуют семечками…

* * *

Сидит еврейская семья за столом, обедает.

Со стола срывается ложка и стремительно летит на пол. Глава семейства в акробатическом прыжке ловит ложку перед самым полом и облегченно вздыхает:

– Фу-у-х-х… Успел. Теперь никто не придет к нам на обед!

Тут в комнату вбегает младшая дочь и кричит:

– Папа, папа! Там тетя Софа в лифте застряла!

* * *

– Мойша, ну что, ты уже устроился?

– Нет! Еще работаю!

* * *

Абрам и Изя идут в синагогу.

Абрам:

– Изя, а спорим, что в синагоге я пожертвую меньше вашего.

Изя думает: если я положу копейку, то как он положит меньше?

Поспорили.

Первым в синагогу заходит Изя, кладет копейку и победно поворачивается.

Абрам:

– Это за двоих.

* * *

У еврея спрашивают:

– У вас есть шесть яблок, если вы отдадите половину брату, сколько останется?

– Таки пять с половиной.

* * *

Телеграмма:

СЕМА, ТВОЮ МАТЬ, ПОДРОБНОСТИ ПИСЬМОМ.

* * *

– Мойша, ты знаешь, а Сема таки педераст!

– Шо, денег занял и не отдает?

– Нет, в хорошем смысле…

* * *

– Сарочка, а что, Абрамчик умер?

– Умер.

– То-то я смотрю – его хоронят.

* * *

В аэропорту таможенник спрашивает у Рабиновича:

– Откуда прибыли?

– Какие прибыли, что вы? Одни убытки…

* * *

К месту крупного ДТП подходит старый еврей и, видя пострадавших и раненых людей, спрашивает:

– Страховщики уже приехали?

– Нет.

– Ну тогда подвиньтесь, я с вами немного полежу.

* * *

– Добрый вечер, Сара Абрамовна! Как ваша головная боль?

– Ой, он ушел к Моне играть в карты…

* * *

– Здравствуйте, это молодежное радио?

– Да…

– И сейчас меня таки все слышат?

– Да, вы в прямом эфире.

– И в магазинах, и на рынках?

– Да, и в магазинах, и на рынках.

– Хорошо… Моня, молоко не покупай, бабушка уже купила!

* * *

– Соня, подвинься, а то я таки упаду с кровати.

– А ты прижмись к моей спине.

– Можно подумать, что тогда я не упаду.

– Фима, ну ты же бывший моряк.

– И что?

– Значит, надо пришвартоваться и бросить якорь.

* * *

Две толстые еврейки влезают в битком набитый троллейбус, одна – на переднюю площадку, вторая – на заднюю:

– Сара, – кричит одна, – у тебя есть на чем сидеть?

– Есть!

– А чего же ты стоишь?

– Так места нету!

* * *

Моисей сказал: Все от Бога.

Соломон сказал: Все от ума.

Иисус сказал: Все от сердца.

Маркс сказал: Все от потребностей.

Фрейд сказал: Все от секса.

Эйнштейн сказал: Все относительно.

Сколько евреев – столько мнений.

* * *

– Изя, я слышал, твоя теща умерла. А что у нее было?

– Да так, ерунда – старый сервант и телевизор.

* * *

– Ой, у Мойши такое горе…

– Что случилось, что?

– К нему ушла моя жена.

* * *

Балкончики напротив.

Вечер.

– Твой пришел?

– Нет, чтоб он сдох, а твой?

– А мой пришел, чтоб он сдох рядом с твоим!

* * *

– Фридман, к сожалению, мы не можем повысить вам зарплату.

– Я и не прошу повысить. Но хотя бы чаще ее платить вы можете?!

* * *

– Сарочка! Вы сегодня просто прекрасно выглядите!

– Ха! Это я еще себя плохо чувствую!

* * *

Однажды чукчи захотели породниться с евреями.

Приходят свататься.

– Однако, у вас дочка, у нас сын, хотим породниться с вами. Однако, юрта у вас старая, новую надо, – кладут на стол пятьдесят тысяч.

– Однако оленей у вас нет, много надо, – кладут еще пятьдесят тысяч.

– Однако дочка у вас бедно одета, богато надо, – еще пятьдесят тысяч.

Старый еврей говорит своей жене:

– Сара, не кажется ли тебе, что наши новые родственники больше похожи на японцев?

* * *

Идет Изя по улице, широко расставляя ноги.

Навстречу Сема.

– Что с тобой?

– Да вот, доктор сказал – много холестерина в крови.

– Ну и?

– Сказал, чтобы к яйцам даже не прикасался.

* * *

Пpиходит Хаим в публичный дом:

– Кто у вас самая лучшая?

– Соня, но и самая дорогая.

– Hу, качество важнее.

Заходят в нумера, Соня начинает исполнять нечто невообразимое.

Хаим:

– Соня, что это?

Соня, недоуменно:

– Как что? Темперамент!

Хаим:

– О, Соня, не надо путать темперамент с суетой!

* * *

– Абрам, я слышал, твоя дочка выходит замуж?

– Да, выходит… понемножку.

* * *

– Абрам, а что будет, если ты нарушишь одну из десяти заповедей?

– Останется еще девять.

* * *

– Сара, почему ты всегда снимаешь очки, когда приходит твой жених?

– Ну, без очков я красивее, да и он тоже.

* * *

– Ты что здесь делаешь, Абрам?

– Как что? Приехал с женой в театр!

– А почему не заходишь?

– Сегодня моя очередь охранять машину.

* * *

Рабинович, проходя на демонстрации мимо трибуны, поднимает руку и кричит:

– Пламенный привет! Пламенный привет!

– Абрам, – удивился идущий рядом Хаймович.

– С каких это пор ты их так любишь?

– Не могу же я прямо заявить: «Чтоб вы сгорели!»

* * *

– Абрам, где ты достал себе такой костюм?

– В Париже.

– А это далеко от Бердичева?

– Ну, примерно две тысячи километров будет.

– Подумать только! Такая глушь, а так шьют хорошо!

* * *

Встречаются два еврея. Один спрашивает:

– Где ты сейчас работаешь, Абрам?

– В оркестре русских народных инструментов.

– И что, там таки все наши, евреи?

– Да нет, есть один русский. Ну ты же знаешь, это такие проныры – везде пролезут!

* * *

Приходит маленький Абрам из школы и говорит:

– Сегодня учитель опрашивал учеников по части их национальности, и я сказал, что я русский.

Мама:

– Ах так! Если ты русский, то у нас на обед сегодня каша с курицей. Так вот, будешь есть одну кашу.

Папа:

– Ах так! С сегодняшнего дня будешь ездить в школу на автобусе, как все, а не на машине.

Абрам сидит за столом, ковыряет кашу и произносит:

– Я десять минут как русский, а уже так вас, евреев, ненавижу!

* * *

Умирает старый еврей и просит, чтобы ему перед смертью принесли чашечку кофе с двумя кусочками сахара. Приносят кофе, еврей его выпивает с огромным наслаждением.

– Хоть перед смертью я получил то, о чем мечтал всю жизнь.

– Абрам, но ты же был не самым бедным евреем в нашем городе, и разве ты не мог позволить себе чашечку кофе?

– Мог, но дома я пил кофе с одним кусочком сахара, а в гостях – с тремя.

* * *

Еврей слушает оперу «Евгений Онегин».

Спрашивает у соседа:

– Скажите, пожалуйста, а Онегин – еврей?

– Нет.

– А Татьяна – еврейка?

– Нет. И не мешайте смотреть.

Еврей помолчал и снова пристает к соседу:

– Я дико извиняюсь, скажите, а хотя бы Ленский – еврей?