«Подлесок» Андропова (четвертая часть)

I; II п/р.1, п/р.2; III часть п/р.1, п/р.2

Боковые структуры и мозговые центры

Создание антисоветского экономического подполья

Одним из «пионеров» и главных воплотителей идей Андроповских реформ на еврокоммунистической подложке следует считать зятя А.Н. Косыгина Джермена Михайловича Гвишиани - «зодчего теней» советской экономики. Личность не менее одиозную, закрытую чем её конечный «госзаказчик» и даже отчасти мистическую. В свою очередь являвшегося сыном начальника личной охраны самого Лаврентия Павловича Берии. И как уже писал выше, доводившегося, согласно родственным связям, сводным братом Лауре Харадзе - первой жене Евгения Максимовича Примакова.

В 1972 году в Австрии, еще задолго до выработки предметных планов по развалу СССР, создается Международный институт прикладного системного анализа (МИПСА) на обучении и на стажировке в котором впоследствии окажутся все младореформаторы будущей РФ. 

Одним из его руководителей и становится г-н Гвишиани. По совместительству Зам председателя Государственного комитета по науке и технике (ГКНТ), нашей, по сути, на тот момент технологической разведки. Спустя 4 года на базе советского филиала МИПСА отрывается Всесоюзный научно-исследовательский институт системных исследований (ВНИИСИ, ныне Институт системного анализа РАН). Любопытно, что приблизительно в этот же период, им же, совместно с влиятельным итальянским бизнесменом венгерского происхождения, неким Аурелио Печчеи основывается широко известный в узких кругах «Римский клуб» - возымевший, как покажет время, важное международное значение.

Партикулярной задачей коего является обсуждение дальнейшей судьбы нашей планеты. Один из его первых официальных докладов-манифестов носит название «Пределы Роста», обобщенный смысл которого подразумевает буквально следующее: если индустриальное развитие Советского Союза продолжится в тех же темпах, то к 2020 году экология земли придет в непригодное состояние, поэтому нужно проводить деиндустриализацию (прежде всего, на его территории), а также искать подходы и разрабатывать механизмы по сокращению населения земли (с последующей их реализацией, есно).

Вместе с тем, на рубеже конца 60-х – начала 70-х годов #под прикрытием# на базе журнала «США, Канада: экономика, политика и культура» Г.А. Арбатовым (еще одним Андроповским протеже), снискавшим славу известного ученого-американиста, создается институт США и Канады.  

Сразу после смерти Л.И. Брежнева при Ю.В. Андропове было принято решение о подготовке новой редакции Программы КПСС, которую предстояло принять на очередном съезде партии в 1986 году. Работа по составлению этого документа началась заблаговременно — в 1983 году. Как всегда, на загородной даче засела очередная группа, в которую входили представители Отдела пропаганды, а также директор Института США и Канады Георгий Арбатов, политический обозреватель «Известий» Александр Бовин и только что назначенный директором ИМЭМО Александр Яковлев (незадолго до этого возвращенный из Канады, где он на протяжении 10 лет был чрезвычайным и полномоченным послом СССР). Отбор группы был странным, т.к. в неё не вошли такие видные идеологи того времени, как главные редактора «Правды» Виктор Афанасьев и «Коммуниста» Ричард Косолапов, директор Института философии РАН Георгий Лукич Смирнов и другие. По-видимому, на таком составе группы настоял новый Генсек Юрий Андропов, который лично знал Арабатова и Бовина, работавших в руководимом им Отделе социалистических стран ЦК ещё до его перемещения в КГБ. Знал ли он об особых настроениях этой группы? Не мог не знать.

В то же самое время, очевидно, под эгидой КГБ в Москве и Ленинграде действуют две группы молодых экономистов. Одну группу, которая в столице, возглавляет молодой Е.Т. Гайдар, работавший тогда в журнале «Коммунист», другую группу, коя орудует в Питере, А.Б. Чубайс.

— Посудите сами: в те времена могли арестовать за чтение Солженицына о событиях сорокалетней давности, а вот обсуждение проектов реформ, то есть, по сути, демонтажа советской системы, шло в академических институтах вслух и не очень-то тихо. Случайность? — задается вопросом Алексей Кондауров, генерал КГБ и бывший главный аналитик ЮКОСа.

Действительно, сам Егор Гайдар рассказывал в своих интервью, что вместе с единомышленниками они обсуждали масштабные преобразования еще с начала 80-х годов. И происходило это во Всесоюзном НИИ системных исследований. К слову, этот институт был советским филиалом Международного института прикладного системного анализа, основанного в начале 70-х годов в Вене. Получается, что обсуждение реформ шло если не под контролем, то уж точно с молчаливого согласия КГБ. И, учитывая масштабные планы Андропова, вряд ли это могло быть случайностью […]

При этом мышление либерального академического крыла, за которым приглядывал КГБ, в чем-то вполне соответствовало взглядам самого Андропова. Это стало ясно чуть позже из опубликованных весной 1990 года фрагментов «Аналитической записки по концепции перехода к рыночной экономике в СССР». Статья называлась красноречиво «Жестким курсом», а готовила ее группа экономистов под руководством мало кому тогда известного Анатолия Чубайса.

«Сопротивление реформе широких масс, — пишут ее авторы, — связано с необходимостью осуществления в ее ходе жестких и непопулярных мер и неизбежных издержек, к которым следует отнести не только снижение уровня жизни, но и резкий рост, а главное — легализацию социально-экономической дифференциации, гигантские масштабы легальной спекуляции, а также связанное с ней «неправедное обогащение» отдельных лиц и социальных слоев, отмывание денег теневой экономики, вызывающее поведение нуворишей и пр.».

Как чубайсовцы еще до перестройки смогли войти в команду «молодых экономистов» Гайдара и как они попали в секретную комиссию Политбюро, которая по заданию Андропова готовила проект экономической реформы, рассказывает в своей статье «Чубайс и его команда» Олег Греченевский:

Поиск новых кандидатов в «кружок» продолжался. Вскоре появился там и пятый член – но, как об этом говорит сам Чубайс, он оказался стукачом и был из «кружка» изгнан. Назвать фамилию этого человека Чубайс отказался, только заметил, что позднее он стал известным политическим деятелем… Проект «Экономическая Реформа» курировала внешняя разведка КГБ и лично товарищ Андропов – не станут же мелкому стукачу из районного отдела КГБ, который выслеживал антисоветчиков, что-то объяснять и выдавать такую тайну. Просто дали ему пинка и все! Настоящий пятый член кружка появился позднее, вместе с шестым – осенью 1984 года. Это были Михаил Дмитриев и Сергей Игнатьев. 

Вот эти шестеро молодых экономистов и составили основное ядро «кружка Чубайса»: Чубайс, Глазков, Ярмагаев, C.Васильев, М.Дмитриев, С.Игнатьев.

Довольно грустная получается картина: и в Москве, и в Ленинграде в конце 80-х годов демократическое движение сконцентрировалось вокруг организаций, созданных «молодыми экономистами» из кружка Чубайса – то есть внешней разведкой КГБ. Получается, что чекисты не стали дожидаться, когда стихийно возникнут независимые демократические организации – а сами проявили в этом деле инициативу! Но «молодых экономистов» не готовили к такой политической деятельности – для этого были заранее подобраны стукачи из 5 Управления КГБ. Они и возглавили демократическое движение…

Из ленинградского кружка Чубайса попали в правительство: 3 вице-премьера (Чубайс, Кох и Кудрин), 2 министра (О. Дмитриева и Южанов), 5 заместителей министра (Миллер, Сергей и Дмитрий Васильевы, Игнатьев, Дмитриев). Итого 10 человек.

Оказались впоследствии на руководящих постах в правительстве следующие деятели.

Москва – команда Гайдара:

Из ВНИИСИ – 2 вице-премьера, 4 министра.

Из ЦЭМИ – 2 вице-премьера, 4 министра, 6 заместителей министра.

Из журнала «Коммунист» – 1 заместитель министра.

Из ИЭПНТП – 1 вице-премьер, 1 заместитель министра. (Руководитель аппарата правительства Головков приравнен к министру).

Итого, 21 гайдаровец: 5 вице-премьеров, 8 министров, 8 заместителей министра.

Ленинград – кружок Чубайса:

всего 10 человек – 3 вице-премьера, 2 министра, 5 заместителей министра.

Ростов – один Мостовой, в ранге заместителя министра.

Общий итог по чекистскому проекту «Экономическая Реформа» такой: всего попали в разное время в правительство 32 человека – 8 вице-премьеров, 10 министров, 14 заместителей министра.

К слову, опекал питерское «экономическое крыло», по личному указанию Андропова, Первый заместитель Ленинградского УКГБ скандально известный впоследствии, бывший генерал-майор (лишён звания) Олег Калугин.

К 1980-му году слишком многое говорило за то, что О. Калугина пора брать и запускать на «конвейер» допросов-дознаний. Слишком много странностей накопилось в его биографии и служебной карьере.

Итак, в 1959 году молодой офицер госбезопасности Калугин едет на стажировку в Колумбийский университет в США. Вместе с будущим главным идеологом перестройки А.Н. Яковлевым. За всем этим стоит международный отдел ЦК КПСС (Куусинен).

И тут начинаются странности. Олег Калугин якобы вербует в США Анатолия Котлобая - бывшего советского гражданина, который во время немецкой оккупации уехал с Украины на Запад. Котлобай сам выходит на Калугина и, жалуясь на тоску по родине, предлагает молодому разведчику передавать в СССР секреты твердого топлива для ракет.

Мол, он, работая в крупной химической компании, имеет к ним доступ. (А тема твердого топлива для нас тогда была крайне актуальной: янки здесь опережали Советский Союз). Калугин устанавливает контакт, хотя от всей этой истории за версту разит активной операцией ЦРУ.

Но Лубянка дает разрешение Калугину на разработку Котлобая, присваивая тому псевдоним - Кук. Кук сразу же передает Калугину образец твердого топлива, описание технологии и детальный американский анализ развития химпрома СССР. КГБ все это воспринимает всерьез, по возвращении домой Калугина награждают орденом «Знак почета», он делает карьеру в системе госбезопасности, становясь в 1966 г. заместителем резидента КГБ в США. С 1970 г. Калугин - замначальника управления «К» - внешней контрразведки, а с 1973-го - и начальником. Знал ли его Андропов, глава КГБ СССР с 1967 года? Отлично знал. И поставил на один из самых ключевых постов.

Но к тому моменту выяснилось, что агент Кук скормил Москве техническую «дезу», что попытка воспользоваться американской технологией производства твердого топлива привела лишь к убыткам. К тому же, в 1964-м Кука-Котлобая срочно вывезли в СССР якобы потому, что в США ему грозило разоблачение. (Агента устроили работать в ИМЭМО - Институт мировой экономики и международных отношений). Но вот что странно: при этом Кук-Котлобай успел переправить в Москву все свои ценные вещи и картины, снять с банковских счетов свои сбережения. Немудрено, что контрразведка начинает копать под Кука, в 1978-м столичное управление КГБ заводит на него дело о валютных махинациях и сажает в Лефортово.

Калугин пытается вытащить Кука из тюрьмы. Андропов, узнав о подозрительной активности генерала Калугина, поручает ему допрос подозреваемого. Как говорят, на видеозаписи допроса видно: Калугин делает Куку-Котлобаю тайный знак: молчи! Именно это заставляет контрразведку заняться самим Калугиным. Выясняется, что за ним - как минимум еще два подозрительных дела, заставляющие думать: а на кого работает генерал?

В 1977 году разоблачен Огородник - завербованный ЦРУ бывший второй секретарь посольства СССР в Колумбии, а позднее - сотрудник управления по планированию внешнеполитических мероприятий МИД. 

Через него в США уплыло немало ценных материалов, причем исходивших по линии не только МИД, но и КГБ, и Минобороны СССР. Но быстро выяснилось, что о работе агента ЦРУ в дипломатическом ведомстве Советского Союза в 1974-1975 годах сообщал своему начальству агент чехословацкой разведки Карел Кочер, внедренный в советский отдел ЦРУ. Ну, а чехи делились информацией с КГБ СССР. Проверкой сигнала занялся контрразведчик Калугин. Он в 1976-м, выехав в Прагу, встретился со специально тайно прибывшим туда Карелом Кочером. Пообщавшись с ним, Калугин объявил Кочера неискренним, а его информацию о «кротах» ЦРУ в СССР - ложной. Но оказалось, что Карел Кочер был прав, а вот генерал Калугин, получается, позаботился о сохранности американской шпионской сети.

Второй эпизод - загадочная смерть двойного агента Ларка - бывшего офицера ВМФ СССР Артамонова, бежавшего в 1959 г. на Запад. В США ему сменили имя и сделали сотрудником Разведывательного управления министерства обороны (РУМО) США. Но в 1965-м наша разведка его нашла и предложила перевербоваться. Артамонов согласился, получив псевдоним - Ларк. 

Но действительно ценной информации Ларк-Артамонов не поставлял, потому в Москве решили: он работает под указку американцев, а потому его надо выманить в СССР и выпотрошить. Ларка в 1975 г. выманили в Вену (под предлогом встречи с агентом КГБ), усыпили хлороформом и повезли к плохо охраняемой австро-чешской границе. С той стороны усыпленного Ларка должен был встретить генерал Калугин с группой товарищей. Ларк был уже в руках бригады, когда вдруг очнулся. И тогда генерал вторично усыпляет агента, хотя врач в бригаде пытается протестовать. И точно - усыпленный Ларк умирает.

Зачем Калугин это делал? От некомпетентности? Или - принимая во внимание другие эпизоды - заботился о ЦРУ США? Или сам опасался разоблачения?

Таким образом, в 1979-м Андропов получил целый набор материалов, вопиющих о том, что генерал Калугин, как говорят в Одессе - «не тот человек». Но Юрий Владимирович поступает странно: вместо того, чтобы отправить Калугина под следствие, он перемещает генерала на пост заместителя начальника управления КГБ по Ленинграду, фактически спасая и от тюремной камеры, и от расстрела.

Что свидетельствует о том, что Андропов явно вел закулисные игры с американской разведкой.

Интересно, что под руководством генерала Калугина в 1980-1987 годах в системе органов КГБ по городу Ленинграду и Ленинградской области служили некоторые относительно молодые офицеры, ставшие впоследствии видными деятелями постсоветской демократической России:

— Бортников Александр Васильевич, с 2008 года — директор ФСБ России. В интервью газете «Совершенно секретно» (№ 5 (264), май 2011 года) Олег Калугин вспоминал о Бортникове: «это был очень способный, целеустремлённый сотрудник. Он всегда выделялся из общей массы офицеров госбезопасности своей работоспособностью. Его отличало умение нестандартно оценивать людей и события… Одним словом — человек на своём месте»;

— Голубев Валерий Александрович, с 2006 года — заместитель председателя правления ОАО «Газпром»;

— Иванов Виктор Петрович, в 2000-2004 годах — заместитель руководителя Администрации Президента РФ, в 2004-2008 годах — помощник Президента РФ, с 2008 года — директор Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков;

— Патрушев Николай Платонович, в 1998 году — заместитель руководителя Администрации Президента РФ — начальник Главного контрольного управления Президента, в 1999-2008 годах — директор ФСБ России, с 2008 года — секретарь Совета Безопасности РФ. В интервью журналу «Коммерсантъ Власть» (№12 (465), 02.04.2002) Олег Калугин вспоминал о Патрушеве: «первое повышение в своей жизни он получил от меня», «вместе на охоту ездили. Он и книжки любил читать, и музыкой интересовался. Современный такой парень по тем временам… И в общем, он мне нравился…»;

— Полтавченко Георгий Сергеевич, в 2000-2011 годах полномочный представитель Президента Российской Федерации в Центральном федеральном округе, с 2011 года — губернатор Санкт-Петербурга;

— Черкесов Виктор Васильевич, в 2003-2008 годах — директор Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков.

Что может означать служба вышеуказанных товарищей под руководством генерала Калугина? Может быть, и ничего не означает, просто совпадение, но очень интересное совпадение, задается вопросом автор статьи…

Возвращаясь к закулисным играм и плану Андропова… в узких кругах, в т.ч. и среди представителей высшего военного руководства СССР, существовала небезосновательная комбинаторная версия, суть её заключается в следующем:

через структуры, созданные при участии Джермена Гвишиани была достигнута договоренность с представителями западных элит (финансовых и политических) о том, что снимаем все острые углы во взаимоотношениях «Запад-Восток», идем на мировую, т.е. фактически Советский Союз вписывается вот в эту глобалистскую модель построения «общего европейского дома», со своим четко отведенным ему местом. Основанную на идее конвергенции - соединения всего лучшего что есть в социализме и капитализме (при котором социализм не сохранялся).

Предложение западным кругам было выдвинуто именно со стороны (от имени) Андропова.

И вот здесь, в русле этих предложений, совершенно неожиданно всплывает история с корейским боингом.

Существует версия, что военные, которые знали о том, что ведутся такие переговоры и понимали, что наши западные американские и европейские «партнеры» обведут вокруг пальца нашу партийно-политическую верхушку и дипломатов (т.е. под этой яркой бутафорской витриной, под разного рода красивые увещевания - поглотить соцлагерь буржуазной системой общественных отношений, сперва «на мягкой лапе», а затем задушить в дружеских объятиях. И под эту сурдинку стали соответствующим образом обрабатывать определенную часть нашей партноменклатурной элиты. При этом Хрущев дал хороший к этому козырь разоблачив, так называемый, «сталинский культ»), таким образом, спровоцировали обострение Советско-Американских отношений, сбив «Боинг-747» южнокорейской авиакомпании, нарушивший воздушное пространство СССР.

Главным оппонентом Андропова от лица военных, его альтер эго, называют тогдашнего начальника Генерального Штаба, Маршала Советского Союза Николая Васильевича Огаркова. 

Как известно, после этого инцидента Огарков слетел со своего поста, тем паче, у него давно были конфликты с министром обороны Устиновым.

Вероятно, именно тогда, с пролога афганской эпопеи, между министром обороны СССР Устиновым и его первым заместителем – начальником Генштаба Огарковым и «пробежала черная кошка»…

Некоторые исследователи истории афганской войны пишут еще и о другом совещании у Брежнева, на которое опять приглашали начальника Генштаба Огаркова… Позже Николай Васильевич вспоминал: у него создалось впечатление, будто Устинов с Брежневым всё обговорили заранее и предварительное решение уже было принято. Роковую роль сыграла, очевидно, доложенная высшим руководителям СССР, «правдивая» информация КГБ о неких планах ЦРУ и Пентагона совершить в Афганистане госпереворот и, приведя к власти послушное Вашингтону правительство, разместить и в этой стране свои военные базы и даже завезти сюда ракеты, способные простреливать чуть ли не всю территорию СССР… На самом деле, как показало время, это была дезинформация чистейшей воды, состряпанная и ловко подброшенная американцами советскому резиденту.

В результате он был назначен командующим, так называемым, Западным стратегическим направлением.

При этом абсолютно все, имеющие отношения к военному делу, решительно считали, что Маршал Огарков это был лучший начальник Генерального штаба после Маршала Шапошникова по стратегическому мышлению и по способности не только предвидеть, но и по собственным научным разработкам соответствующих планов ведения войн ближайшего будущего.

Маршал считал, что ставку надо делать не на бесконечное наращивание ракетно-ядерного потенциала, способного в случае глобального конфликта с Западом или Китаем (с которым в те годы тоже сохранялась серьезная напряженность) многократно уничтожить всё живое на Земле, а на высокоточные неядерные вооружения и суперсовременные системы управления боевыми действиями.

При Огаркове началось, в частности, внедрение в нашу военную практику компонентов КСБУ — командной системы боевого управления стратегического звена. КСБУ объединяла в единое целое пункты управления РВСН, ВМФ и авиации, что позволяло Советскому Союзу в случае возникновения кризисной ситуации упреждать действия стратегических ядерных сил главных противников. Основу КСБУ составляла система обмена данными, связавшая десятки удаленных, порой на тысячи километров, стационарных компьютеров (до cередины 80-х годов их именовали в СССР электронно-вычислительными машинами – ЭВМ) в единую сеть. Именно эта сеть обеспечивала гарантированное доведение информации до адресата, а значит, быстрое принятие решения и его своевременное исполнение.

Принципы построения такой сети на добрый десяток лет опережали общемировые тенденции. В США тогда еще только разрабатывалась экспериментальная сеть ARPANET, которую считают прообразом современного Интернета.

Единственное, чего не хватало нашей сети КСБУ – полевой автоматизированной системы управления войсками (АСУВ). Эту работу, закодированную наименованием «Маневр», и начал в 70-е годы образованный в 1969 году минский Научно-исследовательский институт средств автоматизации (НИИСА), созданный на базе специального конструкторского бюро Минского электромеханического завода. Непосредственным куратором и руководителем всего комплекса мероприятий по созданию автоматизированных интегрированных систем управления войсками в звене фронт (округ) – армия (корпус) – дивизия (бригада) – полк – батальон (дивизион, батарея, эскадрилья) как раз и выступил глава Гостехкомиссии генерал Огарков.

Впервые в советских войсках при Огаркове начали внедряться мобильные полевые вычислительные сети и распределенные базы данных, создан и принят на вооружение целый ряд образцов электронной аппаратуры передачи данных в реальном масштабе времени.

Николай Васильевич создал в Генеральном штабе Центр оперативно-стратегических исследований, где вскоре собрались светила теоретической мысли. ЦОСИ ГШ суждено было стать мощным двигателем всей военной науки…

Но история, как мы знаем, распорядилась иначе. И, как показало время, во многом, умница Огарков, увы, оказался прав, пророчески предвидев ситуацию.

LJ - https://red-mskt.livejournal.c...

Дзен - https://zen.yandex.ru/media/id...