Морально-идеологический «надлом» некоторых ярких представителей «лейтенантской прозы», а также писателей и поэтов фронтовиков, прошедших Великую Отечественную, сполна получивших от Советской власти все причитающиеся им привилегии и блага, обласканных народной славой.
И их вскрывшееся двоемыслие, пусть и до конца не осознаваемая ими (точнее не всеми) тогда по своим последствиям, попытка собственными действиями разорвать связь времен, разобщить страну, посеяв зерно сомнения. Не скрою, не раз и не два я размышлял на эту тему.
И вот этим летом она в определенном смысле затронула и мою семью. А не так давно её вновь подняли уже на просторах Телеграм. И что немаловажно - не чуждые мне люди.
Но прежде, хочу особо отметить - все трое: Миша Полынков-soldat_prav; режиссёр Александр Пасечник и дьякон о. Илья Маслов, чью прямую речь привожу ниже в качестве антитезы, являются моими товарищами и единомышленниками. А еще глубоко порядочными и честными людьми. И, признаться, я впервые вот так заочно полемизирую со своими соратниками по общей борьбе на тему, во взглядах на которую, казалось бы, у нас не было и не могло быть никаких расхождений и разногласий.
Однако. На днях прочитал пост на канале «Солдатская Правда» относительно высказываний историка Евгения Спицына о писателе Викторе Астафьеве. В обсуждение которого, включились также не только мои вышеупомянутые коллеги.
При этом всецело признавая очевидный личный вклад Евгения Юрьевича в изучение советского периода нашей истории, я скорее разделяю мнение коллег о его не всегда, скажем так, последовательной и твердой позиции (этих можно, а тех – ни-ни они в «небесной канцелярии» культурой заведуют). Особенно выпукло, как по мне, это проявилось в его весьма лесных комментариях и одах создателю абсолютно гнусной антисоветской, антисталинской картины Андрона Кончаловского «Дорогие товарищи», на которую в свое время я делал подробный разбор.
И тем не менее, в части основного предмета прений я, пожалуй, не соглашусь с уважаемым о. Ильей в том, что Юрий Бондарев и Василь Быков, а также Виктор Астафьев и Владимир Бушин оказались всего-навсего «по разные стороны баррикад». И это была не просто их «политическая позиция». И уж совершенно точно не профессиональная депривация.
И вот тут в свою очередь, уважаемый автор статьи тоже утверждает, что не верит в идейный антисоветизм поэта Окуджавы, который многие годы был автором огромного числа военно-патриотических песен для советских кинофильмов – от героических «Офицеров» до детского «Кортика». Я не верю в антисоветизм Василя Быкова, многолетнего любимца ЦК компартии Белоруссии, имевшего звание народного писателя и Героя Социалистического Труда, кавалера ордена Ленина и ряда других высоких советских наград, полученных за литературное творчество».
А как тогда, скажите, быть с этими воззваниями «дворянина с арбатского двора», провозглашенными им уже в ельцинской России?
«…и вот когда 93-м году расстреливали Верховный Совет из танковых орудий (до сих пор люди, которые это делали, Ельцин – не осужден, а это преступление, это ВАРВАРСКОЕ ПРЕСТУПЛЕНИЕ!) были убиты дети, там пионеры сидели в палатке, они как бы защищали Белый дом, они первые попали под огонь и были все убиты… И Булат Окуджава на всю страну говорит: - «я наслаждался этим зрелищем! Я ненавидел тех людей, которые там сидели!! Я желал этого конца!!!»
Больше того, спустя два года, в условиях идущей первой чеченской, буквально по горячим следам террористической вылазки банды Басаева и захвата ими больницы в Буденновске, взявшей в заложники преимущественно беременных женщин и медперсонал, он всерьез рассуждал об идее поставить памятник «чеченскому террористу №1».
А уж про Василя Быкова, который в «святые» 90-е, когда в Белоруссии в буквальном смысле начался разгул реваншистски настроенного крайне правонационалистического змагарья - чернорубашечников, которые маршировали с факелами по улицам,
а на полках книжных магазинов в свободном доступе лежали книги вот этих самых фашистских приспешников, которые были под Гитлером, - так охарактеризовал свое советское литературное творчество: «На военную тему я писал вовсе не потому, что меня так увлекала война или армия, я как раз всю жизнь её ненавидел – и ту, и другую. Но я видел там возможность, так сказать, некоторой реализации некоторых моих идей, в том числе, и главным образом, идей отрицающих…» А затем и вовсе, прямо признал - «я воевал не на той стороне!»
Что же до «позднего» Виктора Астафьева. Это ни что иное, как тщетные потуги по развенчанию Великого Подвига русского солдата. Солдата - освободителя.
Вместе с тем, просто напомню, что Юрий Бондарев в отличие от… когда в 1994-м президент новой России Ельцин наградил его к 70-летию орденом Дружбы народов – публично отказался от награды.
А другой наш выдающийся поэт-фронтовик Владимир Бушин до конца своих дней оставался верен СССР, Советской идее и коммунистическим идеалам.
И, наверное, мой главный аргумент против культурной «амнистии» «прозревших» творцов — это мой старший сын. Будущий, и, надеюсь, честный, объективный и беспристрастный журналист. Убежденный. Не готовый идти на сделки с собственный совестью. Студент 3 курса журфака.
Этим летом он проходил ознакомительную практику в «Литературной газете» и одним из его редакционных заданий было составить свое профессиональное мнение об очередном номере. Где на первой полосе красовался такой вот заголовок: «Его книги говорят свою правду». К 100-летию классика: о прозе Василя Быкова. А на развороте, предваряющий саму статью, подзаголовок – «Василю Быкову веришь. Он настоящий».
И сын, узнав от меня всю правду, - что это был за «настоящий» человек, квалифицировал его, как лжеморалиста. Справедливо обратив внимание на то, что автор статьи умолчал об истинных, весьма неоднозначных фактах его автобиографии, о том, что он перековался в 90-е.
Почему я вдруг делаю на этом акцент? Ведь, как мне представляется, одно из основополагающих, первостепенных предназначений и подлинных смыслов литературы и культуры – воспитание подрастающего и будущих поколений. Разве не так? А значит двух мнений на этот счет быть не может. Как и двуличия, притворства, лицемерия автора.
И разве можно, скажите, вообще всерьез воспринимать творческое наследие писателя или поэта, без его личностного цельного стержня, приверженности идеалам и жизненным принципам? Помните, как говорилось в одном известном советском фильме… «А надо было бы еще одну графу завести: «Порядочный человек — Непорядочный человек». А ненужное — зачеркнуть»».
И ведь они изменили не только своим идеалам, предав Родину и страну, за которую, между прочим, воевали. Но и как бы то ни было, самый чудесный и неповторимый период своего бытия, пусть и сопряженного со страшными испытаниями, который человек потом бережно хранит в памяти всю оставшуюся жизнь - свою фронтовую молодость.
«Окопная правда», говорите? Возможно. Но есть в сравнении этой «астафьевской правды с правдой Мурза или Гудвина» один нюанс. Тогда была Советская власть, а все недра принадлежали трудовому народу. И тот самый народ шел на смертный бой не за «булочку» и не за «трамвайчик». И уж, конечно, не за 2,5 ляма «подъёмных». Сегодня же принесение себя в жертву, как и в случае с ребятами, происходит нередко вопреки. Вопреки «системе». В противопоставлении и противодействии ей.
И да, мы, разумеется, пигмеи, а правильнее будет сказать, как проболтался давеча один из прихлебателей «Русской весны», который нынче плотно обосновался в обойме «слуг народа» – «лишние люди». Но правда дороже. Никто не забыт, ничто не забыто!
Говорил фронтовик.
двадцать третьего года рожденья,
Что из тех,
у кого за спиной Сталинград и рейхстаг.
Он божился:
- Ей-Богу, не сон, не мираж, не виденье.
Все я сам это видел, и все было именно так.
И опять повторял: - Не легенда, не сказ, не былина.
Навсегда сохранит в моем сердце родная земля
День, когда наши внуки вернулись домой из Берлина
И под знаменем красным прошли по Тверской до
Кремля.
Двадцать семь у них было букетов им выданных
алых.
И с поклоном сыновьим возложили их все у стены
На могилы прославленных маршалов и генералов,
Незабвенных героев великой народной войны.
Но могиле одной запретил командир поклониться,
Положить в изголовье хотя бы гвоздичку одну.
И косились солдаты. Мрачнели солдатские лица,
Ибо с помощью их еще раз оболгали войну.
Сколько лет уже лгут и не могут налгаться досыта,
На могилы плюют, разбивают кресты и гробы…
Ах, как хочется им, чтобы правда была позабыта!
Как назвать их? Антихристы. Нелюдь. Рабы.
И в кругу нашем,
редком уже,
но по-прежнему братском
Тяжело мне, товарищ, и мерзко о них говорить
И скажу лишь одно: в сорок третьем по Гжатском
Не доверил бы им даже кашу солдатам варить.
И в душе проклиная запрет скудоумно греховный,
Уходили солдаты за скорбным отрядом отряд…
Вдруг один обернулся:- Спи спокойно, Верховный,
Мы припомним и это – ведь настанет и наш Сталинград…
LJ - https://red-mskt.livejournal.com/96694.html
Оценили 10 человек
15 кармы