Двойные стандарты Запада – ключевой ресурс команды Майи Санду

Эпоха политического постмодерна приводит к тому, что теперь неважно ни то, как проголосуют, ни то, как подсчитают – имеет значение лишь то, что скажет об этом Запад

Елейная политическая кампания Майи Санду и переход к примирительной риторике между двумя турами выборов никого, надеюсь, уже не обманет. Электоральная база действующего президента не просто стагнирует, но и демонстрирует отрицательный рост, ведь необдуманная агрессия её сторонников отвращает даже вполне лояльных избирателей. В последние дни появилось несколько видеообращений граждан, голосовавших за Санду, но оказавшихся в опубликованных списках «врагов страны», якобы продавших свой голос Илану Шору. Эти люди столкнулись с волной хейта (в нормальной стране такая «охота на ведьм» была бы немыслима, даже если бы фейк подтвердился), причинившей им реальные эмоциональные страдания, и теперь, наблюдая за ситуацией, дважды подумают, кому отдать свой голос 3 ноября.

Радикальные призывы к дискриминации, депортациям и агрессии, а также откровенно расистские месседжи в адрес Александра Стояногло, игнорируемые полицией, ЦИК и провластной прессой, лишают Майю Санду возможности повторения сценария 2020 года, когда она притворилась «президентом для всех». Теперь подобные попытки в исполнении придворной медиаобслуги вызывают только иронию. За 10 дней после выборов Майя Санду только разочаровала ещё большее число тех, кто уже отдал ей свой голос, но не смогла мобилизовать дополнительных сторонников. Одна из причин – отказ абсолютно всех участников первого тура от поддержки её кандидатуры во втором раунде.

Даже радикально прозападные политики, выступившие 20 октября на уровне статистической погрешности, не смогли пойти на это. При этом большинство из конкурентов, включая тех, перед кем она заискивала на брифинге 21 октября, чётко дали понять своим избирателям, что режим PAS должен уйти. Первым из тех, к кому апеллировала глава государства, откликнулся Ион Кику, заявивший о том, что никогда не поддержит «власть Речана, Гросу и Спыну». Позднее против Майи Санду призвали голосовать Ирина Влах и Василий Тарлев. Западные советники в президентуре рассчитывали на помощь Иона Чебана, как минимум, в Кишинёве, но тот, уже чувствующий свои лидерские позиции в будущем парламенте, отказался связываться с «жёлтой властью».

Ключевым сюжетом стала позиция Ренато Усатого, в 2020 году выступившего за Майю Санду. Бывший мэр Бельц вряд ли полностью распоряжается 150 тысячами голосов своего протестного электората, однако и избиратели, и предвыборные штабы с любопытством ждали его сигнала. Тот факт, что Усатый отказался призывать к голосованию за действующего президента, а также раскритиковал правление PAS, заявив, что сам не пойдёт на выборы, можно считать несомненным успехом Александра Стояногло (органически те, кто голосовал за Ренато Усатого в первом туре, никак не являются сторонниками правящей партии). Более того, дрейф обыкновенно держащего «руку на пульсе» Ренато Усатого в сторону от режима говорит о том, что он не слишком верит в успех Майи Санду 3 ноября.

Все эти моменты не предопределяют, конечно, итоги голосования. Внутри Молдовы у действующей власти шансов мало, однако ресурс диаспоры по-прежнему остаётся крайне значимым. Там доминирует Майя Санду на фоне практически неограниченных возможностей для фальсификаций. На прошлой неделе она уже поставила чёткую задачу молдавским дипломатам – диаспора должна дать 350 тысяч голосов (т.е. примерно на 100 тысяч больше, чем в первом туре; бюллетеней может быть отпечатано около 850 тысяч). Если ЦИК и наблюдатели не станут препятствовать подобной манипуляции вопреки её абсолютной неправдоподобности шансы Александра Стояногло на победу окажутся минимальными. На сегодняшний день трудно представить, через какие инструменты команда экс-прокурора может бороться с массовыми контролируемыми вбросами в западноевропейских странах, США и Канаде.

Диспозиция в Молдове разительно отличается от ситуации в Грузии, где накануне состоялись парламентские выборы, завершившиеся победой «Грузинской мечты». У грузин правящая партия контролирует страну в целом, но не имеет большинства в столице и в диаспоре. В Европейском союзе и США сочли данный расклад достаточным для организации протестов через прозападного президента и отказ от признания итогов голосования. Хотя наблюдательная миссия бюро по демократическим институтам и правам человека ОБСЕ признала выборы в целом свободными и конкурентными.

В Молдове власть потеряла страну, но всё же в целом контролирует Кишинёв и зарубежных избирателей, а также опирается на мощную поддержку запада, синхронно признавшего итоги первого тура и плебисцита 20 октября.

Между тем мониторинговая миссия ОБСЕ по наблюдению за выборами дала избирательному процессу в РМ намного менее комплементарную оценку. Так, в ОБСЕ заявили о нарушении принципа равноправия в избирательной кампании из-за медиафаворитизма в пользу Майи Санду, а также неадекватных условий сбора подписей и рассмотрения апелляций. Раскритиковали там власти за использование административного ресурса, отсутствие прозрачности при удовлетворении жалоб, отказ в регистрации наблюдателей (в том числе от ОБСЕ), исключение кандидатов и наличие в списках избирателей в Приднестровье и за рубежом «мёртвых душ». При этом в организации ничего не сказали про «купленные 300 тысяч голосов», по факту развенчав очередной фейк от власти.

Тем не менее, в ЕС и США на данные выводы не обратили никакого внимания и поспешили легитимизировать на международном уровне результаты голосования. Требования Владимира Воронина и Василия Тарлева о пересчёте голосов были ЦИК проигнорированы.

Таким образом, в Молдове и в Грузии складываются ситуации, когда ни само голосование, ни даже подсчёт голосов не имеют значения. Важно лишь то, понравятся ли итоги выборов Брюсселю и Вашингтону. Если расклад во втором туре запад удовлетворит, там сделают всё возможное, чтобы придать ему внешнюю легитимность. Если же своровать достаточное количество голосов в диаспоре режиму PAS не удастся, США и ЕС будут расшатывать Молдову, призывая к протестам, как уже делают в Грузии.

Как к этому постмодерну, издевающемуся над законностью и избирательным правом, отнесутся граждане, живущие в стране, у которых уже украли голосование на референдуме, наиболее острый вопрос. На что готов народ, чтобы отстоять суверенитет Молдовы? И есть ли силы вообще за него бороться?