Эксперт: Война между Санду и Дрэгэлин усугубляет раскол в правящей партии

Очередное обострение конфликта между правящим режимом и главой Антикоррупционной прокуратуры ведет к росту противоречий внутри PAS и грозит вылиться в полноценный раскол накануне парламентской кампании

Наши «независимые» СМИ, кормившиеся многие годы из рук USAID, похоже, осознали универсальные законы рынка: без сенсаций и эксклюзива внимание населения к ним будет неизбежно падать. Публикуемые опросы общественного мнения и так показывают, что молдавские телемедиа в топе антирейтинга как источники манипуляции, дезинформации и пропаганды. Поэтому горячие эфиры со вскрытием подноготной политической кухни в последний месяц стали жизненной необходимостью. Надо признать, что молодая и амбициозная Вероника Дрэгэлин в таких эфирах смотрится куда лучше подуставшей Майи Санду или других представителей руководящего звена. Да и с предъявлением публике фактов закулисной борьбы у руководителя Прокуратуры антикоррупции всё обстоит наилучшим образом. Этакий всезнающий оппозиционер-разоблачитель в стиле раннего Ренато Усатого, только гораздо симпатичнее и с безупречной биографией.

Уже в начале месяца Дрэгэлин пошла ва-банк, обвинив всё высшее руководство страны – президента, спикера и премьера – в узурпации власти через неконституционное вмешательство в деятельность судебных органов. Так она назвала настойчивые действия по смещению себя с должности. Мотивы же у правящего режима, как не трудно догадаться, банальны и честолюбивы – сохранение рычагов контроля и укрывательство своих преступных злоупотреблений. «Есть подозрения, что совершены акты коррупции, входящие в компетенцию Прокуратуры антикоррупции», – прямо заявила глава ведомства.

В частности, новыми подробностями обросло скандальное строительство Андреем Спыну дороги «Леова-Бумбэта». Так, подрядчик начал работы ещё до проведения тендера, фирму-проектировщика отобрали до официального приглашения на конкурс, а супруге начальника Национального агентства дорог, которое и проводило аукцион, от заинтересованного лица перечислили 2 миллиона леев. При этом никому, кроме самой Дрэгэлин, расследование, судя по всему, не интересно. К примеру, Национальный центр судебной экспертизы счел несвоевременной проверку дороги «Леова-Бумбэта», запланировав её аж на 2028 год.

Всё это, по признанию чиновницы, – лишь вершина айсберга масштабной коррупции, а корни её ведут к правящей верхушке. Правдоподобности этой версии добавило признание, что многие граждане боятся давать показания из страха мести: обыски силовиками в масках уже давно стали привычной реакцией власти на непослушание. Кроме того, в ответ на претензии по поводу отсутствия подвижек по громким делам Дрэгэлин попыталась показать практические результаты. 7 февраля она отчиталась, что Интерпол внял аргументам ее структуры и решил возобновить розыск Владимира Плахотнюка.

На угрозы убрать ее из кресла руководителя последовал недвусмысленный намек о готовности включиться в политику, благо пример Александра Стояногло показал неплохие перспективы такого перевоплощения. Прокурор дала понять, что ее как будто намеренно выталкивают в политику, хотя таких целей у нее нет, и это будет вынужденная мера с учётом невозможности продолжить прокурорскую карьеру ни в США, ни в Молдове.

В ответ на эти выходки Майя Санду прикрылась спиной прибывшей в страну Еврокомиссара Марты Кос. Антикоррупционная прокуратура была признана «источником уязвимости для безопасности и демократии Молдовы», ставящим под угрозу голос гражданина. Но Дрэгэлин пошла дальше, обвинив PAS и лично президента в стремлении повлиять на работу ее ведомства, и опубликовала переписку, подтверждающую наличие компромата на режим и ее личные безуспешные попытки с 2023 года принудить власти к сотрудничеству со следствием. Причем такой саботаж, по откровениям заокеанского прокурора, касается не только расследования уголовных дел против представителей правящей партии, но и по распиаренным PAS махинациям Илана Шора. По ее сведениям, Минюст препятствовал экстрадиции Шора из Израиля, сорвав направление запросов, согласованных прокурорами двух стран. Тут мы видим не только сохранение печально известной практики «телефонной юстиции» времен Плахотнюка, но и громкое обвинение в покрывательстве трансграничной преступности с геополитическим душком. Такое заявление иначе, чем оплеухой, не назовешь.

Кульминация скандала, казалось, близка. 12 февраля Игорь Гросу безапелляционно заявил о принятом решении ликвидировать Прокуратуру антикоррупции через слияние с Прокуратурой по делам организованной преступности и формирование нового органа. Обосновать это какими-либо внятными аргументами председатель PAS даже не пытался, пообещав только, что «соответствующий законопроект появится завтра и сразу пойдет в работу».

На следующий день на сайте парламента действительно была размещена законодательная инициатива, только, как оказалось, документ увидели в первый раз не только оппозиционные депутаты и общественность, но и даже половина избранников от правящей партии. По крайней мере, это следует из заявлений Олеси Стамате, а также из наблюдения за внесением проекта в повестку дня. Которое внезапно не состоялось по причине того, что не получило поддержки… в самой фракции PAS. Половина её не голосовала, половина – вообще высказалась против, и лишь двое подняли руки «за».

Одновременно с этим голосованием близкие к властям СМИ разнесли новость о внезапном визите президента Майи Санду в Генпрокуратуру якобы для обсуждения планов по пертурбации в системе юстиции. Через время весть об этом поспешили убрать. Последовали неуклюжие опровержения и попытки замять тему с очередным свидетельством давления власти на прокуроров. Косвенным подтверждением провала тех, кто хотел добиться стремительной развязки «дела Дрэгэлин» уже 13 февраля, стал официальный пресс-релиз Генеральной прокуратуры с критикой намерений власти по радикальному переустройству органов прокуратуры.

Получается, что все прокуроры, даже из подконтрольной PAS Генпрокуратуры, в этом акте противостояния встали на сторону Вероники Дрэгэлин. Как минимум, это добавило политического веса амбициозной даме на случай необходимости совершить трансфер из юстиции в политику. Очевидно, что руководство PAS и лично Майя Санду не намерены останавливаться на полпути и всё равно в ближайшее время ликвидируют должность главы Прокуратуры антикоррупции. Вопрос лишь в том, готовы ли власти ради этого пожертвовать хрупким единством в своей партии. Ведь часть давно определившейся группы влияния в PAS считает первостепенным сохранение статус-кво и своего благополучия, а не удовлетворение «хотелок» президента. Дальнейший сброс компромата от Дрэгэлин на многих «желтых» деятелей, отошедших в тень, – неоправданный риск.

При этом, как показало вчерашнее голосование, Майя Санду и Игорь Гросу в своей борьбе против Вероники Дрэгэлин могут опереться не столько на своих однопартийцев, сколько на парламентскую оппозицию, которая дружно поддержала законодательную инициативу власти. Для многих это стало свидетельством уже состоявшегося акта коалиционного голосования PAS cо своими оппонентами – выходцами из БКС. К слову, именно такой сценарий совместного правления рассматривается в качестве наиболее вероятного в будущем парламенте. В котором теперь, не исключено, появится и сама Дрэгэлин.