«Битва маршей» в Кишинёве как символ расколотой нации

И власть, и оппозиция видят в этих мероприятиях элемент идеологического маркетинга, но цена такой безответственной политики может оказаться высокой

Недавно Майя Санду объявила о проведении 23 июня «Марша суверенитета» в честь 35-летия принятия соответствующей Декларации. По мнению части аналитиков, это попытка перехватить суверенистскую повестку, которую до сих пор активно эксплуатировала оппозиция, представляя её как альтернативу евроинтеграции и продвигая в духе антиглобалистских трендов.

Таким образом, организуемая через неделю акция может стать инструментом политической нейтрализации противников правящего режима. Смысл в том, чтобы предложить молдавскому обществу символическую мобилизацию не вокруг ценностей Запада или России, а вокруг самой Молдовы. Очевидно, что социалисты и другие политформирования, у которых выбивают из рук «суверенистское знамя», постараются собрать контрмероприятия. Такое соперничество властей и оппозиции наверняка ещё больше усугубит и без того существующий общественно-политический разлом.

Его яркие проявления можно было легко наблюдать в минувшее воскресенье в столице, вновь ставшей ареной очередного ценностно-идеологического столкновения. С одной стороны оказались участники ежегодного ЛГБТ-прайда, с другой – сторонники семейных ценностей.

Фестиваль Moldova Pride 2025 завершился попыткой провести шествие в центре города. В этом году оно оказалось под особым контролем из-за того, что мэр Кишинёва и лидер партии MAN Ион Чебан ещё в мае добился официального запрета на его проведение. Государственная канцелярия пыталась оспорить решение в Совете по равенству, но безуспешно, а столичный градоначальник отказался отменить своё постановление.

Полиция, заранее получив уведомления как от организаторов прайда, так и от двух контракций, проводимых партиями социалистов и «Будущее Молдовы», приняла решение развести их по разным улицам. Однако полной изоляции добиться не удалось: участники ЛГБТ-парада, недовольные ограничением маршрута, попытались выйти на проезжую часть. В результате их путь преградила полиция, а движение общественного транспорта оказалось временно парализовано.

Почти одновременно по соседней улице начали движение несколько сотен верующих с церковной атрибутикой, которые не скрывали своего желания не допустить проведения «нетрадиционного парада». Попытки прорвать полицейский кордон, окружавший парад меньшинств, привели к задержаниям и ярким видеосюжетам: священнослужителя откинули на асфальт, отец с ребёнком на руках был сбит с ног и т.п. Они вызвали общественный резонанс и привлекли внимание, в том числе и зарубежной прессы.

К сожалению, подобные сцены становятся всё более привычными для нашей страны. Уличные марши, будь то в «защиту прав сексуальных меньшинств» или за «традиционные ценности», всё меньше напоминают мирные демонстрации и всё больше превращаются в перформансы, которые политики цинично используют в своих целях, предъявляя обществу свою версию «нормальности».

Оппозиционные партии, особенно пророссийские и консервативные, уже давно используют риторику защиты семьи как инструмент политической мобилизации лояльных избирателей. Со сцены контрмаршей звучат речи о моральном разложении, внешнем вмешательстве и необходимости защитить православную цивилизацию. В авангарде здесь ПСРМ, партия «ШОР» в её новых итерациях, а также, судя по всему, «Альтернатива». Все они делают ставку на традиционные настроения, особенно в сельской местности и провинции, где наиболее сильны подобные взгляды.

Правящая же партия, превратившая европейскую интеграцию в официальную идеологию, видит в поддержке публичных инициатив ЛГБТК-сообщества лёгкий способ набора политических очков в Брюсселе, которому может презентовать это как соответствие стандартам ЕС в области прав человека. Впрочем, население воспринимает это крайне неоднозначно, ведь, по опросам, подавляющее большинство по-прежнему придерживается «старых» взглядов на семью, брак и половую идентичность.

Фактически лозунги «Свобода, равенство» и «За семью, за традиции» становятся маркерами принадлежности к одному из двух противоборствующих политических лагерей. Кто идёт на прайд, тот якобы за прогресс и Запад. Кто участвует в марше за семью, следовательно, является патриотом и против ценностной эрозии. Людям предлагается участвовать в этом «увлекательном» столкновении, при этом реальные проблемы, с которыми сталкиваются абсолютно все, оказываются на периферии общественного внимания.

Конечно, подобная ситуация не уникальна для Молдовы. В Польше, Венгрии, Румынии, Болгарии и других странах аналогичные марши и контрмарши стали привычной частью политического процесса. Конфликт между либеральными и консервативными ценностями является частью трансформации обществ, которые сталкиваются с вызовами глобализации, миграции и технологических изменений. Однако, в отличие от стран ЕС, где существует необходимая институциональная база, включая развитое гражданское общество и медиа, в нашей республике подобные инструменты пока слабы. Увы, у нас конфликт ценностей быстро скатывается в политическую поляризацию, а порой и в насилие, как можно было увидеть в прошедшее воскресенье.

В условиях нынешней молдавской действительности любые уличные марши, демонстрации и памятные шествия точно не способствуют консолидации общества. И власть, и оппозиция видят в этих мероприятиях элемент идеологического маркетинга, но цена такой безответственной политики может оказаться высокой.

То, что мы наблюдали в прошлые выходные, вновь подтверждает простую истину: Молдова как никогда нуждается в общественном диалоге, уважении к правам всех групп, независимо от их убеждений. И, главное, нужно сторониться любых форм крайностей. Иначе марш 23 июня уже под предводительством Майи Санду станет лишь очередным символом расколотой нации.