ПОВЕСТКА
- Нёма! Это что такое, Нёма?! Вызовите доктора, сейчас у меня будет инфаркт, и я кого-то убью! Нёма, всё! Это всё! Что делать, Нёма?! Мне плохо, я умру прямо сейчас, даже не просите меня жить!
Рива Львовна в некогда белом фартуке с окровавленной свекольником поварешкой в одной руке и с письмом в другой руке, стояла перед мужем Нёмой Кацем, который в этот момент хотел откусить пирожок с повидлом, но по причине появления Ривы Львовны, этого у него не получилось.
-Что такое, Рива? Я могу спокойно тут прожить жизнь или вы все уже решили меня доконать? Так я еще не писал завещания и мне еще не так плохо, как вам хочется.
-А нам хочется, Нёма, чтоб у тебя вылез кадухес сразу на всю голову, и ты очень переживал Нёма. Это что, Нёма?
-Что, это что, Рива?
-Вот это что, Нёма?- Рива Львовна бросила в мужа конверт с письмом.
-Это, наверное, письмо, Рива, можно подумать ты сама не видишь!
-А что это за письмо, Нёма?
-Откуда я знаю, что это за письмо? Я не работаю на главпочтамте!
-А я тебе скажу сейчас что это за письмо! Я тебе сейчас скажу что это за письмо и сразу же тебя убью вот этим черпаком насмерть! И потом можешь завещать свои кальсоны и вставную челюсть хоть в фонд мира! Это, Нёма, повестка! Это не просто повестка, Нёма, это повестка в армию!
-Ай ну, Рива, не крути мне бейца, какая армия? Какая повестка?
-Советская, Нёма! Советская Армия. Ты хоть понимаешь, что Додику туда нельзя?!
Тут Рива Львовна неожиданно опустилась на стул и тихо расплакалась.
Она сразу стала какой-то маленькой, и Нёме стало нестерпимо ее жалко.
-Нёма, ты же обещал, что все уладишь, что у тебя какие-то шахер-махер с родственником военкома, и что? В место спокойно учиться высшему образованию у мальчика теперь будет цорес на два года и смена портянок по субботам?! Нёма, ты хоть понимаешь, о чем я говорю?!
-Рива…ну, а что я мог сделать? У меня ничего не вышло с этим родственником и теперь я не знаю за что тебе сказать, но молчать я не могу. Ну, а почему ты думаешь, что Додику там будет плохо? Там трехразовое питание и физкультурные упражнения, мальчику это полезно...
-Нёма, полезно тебя показать доктору Шварцу, потому что у тебя больная голова, и ты сейчас тут всех этим заразишь! Какое питание?! Это ты там у них называешь питанием перловку и трефное сало? Это, по-твоему,питание, а у мамин бульон с курочкой это что, мимо ходило?! Нёма, ты понимаешь, что "рядовой Кац" это звучит как название водевиля с цыганами? Ты понимаешь, что его могут забрать в какое-нибудь ПВО, а я даже не знаю что это такое?!
-Рива, может правда сходить к доктору Шварцу?
-Он тебе не поможет, мишугинэ копф, тебе лучше сходить сразу в городской крематорий, тебя там давно ждут, Нёма!
-Да нет, Рива, сходить к доктору Шварцу за Додика. Он может найти у него болезнь и Додика никуда не возьмут.
- Какую болезнь, Нёма?! Додик тьфу-тьфу –тьфу здоровый и хорошо кушает.
-Ну, и пусть Додик хорошо кушает, но что мешает доктору Шварцу нарисовать ему болезнь чтобы эти военные офицеры отстали от мальчика?
Доктор Шварц выслушал Нёму и пожал плечами:
-Ну, так вы хотите болезнь для Додика?
-Мы хотим болезнь для Додика, доктор Шварц...
-И какую болезнь вы хотите?
-Мы хотим любую болезнь, чтобы в армии от него отстали и прекратили к себе призывать.
-Если можно, не очень опасную- вклинилась в диалог Рива Львовна.
-Не очень опасную для армии нельзя. Для армии надо очень опасную- ответил доктор Шварц.
У Ривы Львовны задрожали уголки рта, но она с пониманием кивнула.
-Я мог бы написать опасную болезнь для Додика, мадам и мусье Кац.
-Ну так напишите, доктор Шварц, мы взрослые люди и все понимаем - шепотом сказала Рива Львовна и заговорщицки показала глазами на карман брюк ее мужа Нёмы, который оттопыривала бутылка коньяка.
-Я мог бы написать опасную болезнь, но вы же знаете, у этих военных своя медицина, они посмотрят и скажут: «Азохен вэй! Додик был такой здоровый мальчик, что можно подумать, и вдруг за неделю до призыва у него сердце! Или не сердце, а печень». И знаете, что они скажут потом?
-И что они скажут потом, доктор Шварц?
-Они конечно не имеют аидешэ копф, они там все русские, как белая береза и военные, как маршал Жуков, но даже они скажут, что этот Додик Кац никакой не опасный больной, а просто делает им беременную голову и крутит им фаберже! И потом они посмотрят и что они увидят?
-И что?
-И то, что опасную болезнь Додику выписал доктор Шварц. А оно мне надо? Так и больше нет, чем да.
-Ой вэй- схватилась за сердце Рива Львовна- И что теперь делать? И что теперь все?
-Мадам Кац, я конечно хирург, а не психолог, но вам таки надо успокоиться.
-И как я успокоюсь, доктор Шварц? Конечно, это не вашего Зяму забирают в ПВО, а моего Додика! Какое вам дело кроме как успокаивать несчастную женщину?
-А почему именно в ПВО?- тихо задал вопрос Нёма.
-А куда еще, Нёма?!
-Успокойтесь, мадам Кац!- продолжил доктор Шварц- Сейчас нужно получить отсрочку до осени, а потом я положу его в больницу поболеть и полгода это не неделя, все будет намного проще. Простите, мадам Кац, я имею задать вопрос. ...как бы это....У Додика таки есть обрезание? Извините.
Рива Львовна переглянулась с мужем и густо зарделась.
- Мне нравятся ваши вопросы, как вы сами, доктор Шварц! Вы спрашиваете, есть ли обрезание у аидешэ ингеле? Вы спрашиваете, есть обрезание у мальчика из порядочной еврейской семьи! Мне за это просто смешно! Конечно, нет! Вы же знаете, что наша партия наш рулевой и давно все нарулила. Зачем было портить карьеру будущему комсомольцу?
-Прекрасно!- неожиданно обрадовался доктор Шварц- Ну, так пусть Додик сделает обрезание! Как минимум месяц он будет не в состоянии призываться в эти ваши ПВО, а потом закончится весенний призыв. Жду завтра в три часа!
Доктор Шварц с достоинством принял бутылку коньяка и закрыл двери квартиры.
-Мама, отстаньте со своими глупостями! Я с вас не могу! И что вдруг посреди дня я пойду обрезать себе то, что мне сейчас надо? У меня же есть личная жизнь, я имею право, у меня Людочка и я ее люблю!
-Если ты не пойдешь на обрезание, у тебя будет не Людочка, у тебя будут старший сержант и прапорщик! Поц! Или ты идешь к доктору Шварцу завтра же, или я умру. А потом я запру тебя в квартире и можешь забыть про свою шиксу!
-Мама!
-Додик!
-Мама!
Додик, замолчи свой рот!
На призывную комиссию Додика привели. Сам ходить он не то чтобы не мог, но каждый шаг давался ему с нетерпимой болью. Поэтому в кабинет к военному врачу морщащегося от боли Додика ввели папа Нёма и мама Рива Львовна.
- Мы семьей не принимаем!- насупился военврач, усатый мужчина плотного телосложения с проседью на висках- Тут военкомат, а не горсад! Что это за семейный променад? И что за форма одежды у будущего военнослужащего?
Молоденькая русокосая медсестричка хохотнула в углу.
Додик был одет в длинный темно-серый плащ, из под которого торчали голые ноги, обутые в тапки. Надеть штаны, к сожалению, он не мог, так как любое соприкосновение свежеобрезанного органа с тканью причиняло ему страшные боли.
-Понимаете, доктор военврач- начала Рива Львовна- Мальчик не может идти в армию сам. У мальчика обрезание.
-Мама, прекратите называть меня мальчиком!
-Ну, как я могу называть тебя девочкой, когда ты мальчик?
-Отставить!- крикнул военврач- Что за цирк с лошадьми? Здесь военный комиссариат, а не кино! А вы ведете себя, как в каком-то театре! Отставить концерт! Объясните все по порядку.
-Так я и объясняю по порядку, доктор военврач, у нас мальчик с обрезанием, он в армию сейчас не может.
-Что за еврейские штучки?! У меня тут помимо много евреев еще трое татар и даже один казах! И все с обрезанием! И все идут в армию.
-В ПВО?
-В ПВО! Тьфу, ты! Почему обязательно в ПВО?
-А куда еще?- грустно вздохнула Рива Львовна.
- Короче, раздевайтесь, молодой человек. Как ваша фамилия?
-Кац Давид Нахимович- морщась представился Додик и скинул с себя плащ.
То, что увидел военврач, было по крайней мере в два раза толще, чем должно быть. Кроме того оно имело почти синий цвет и было настолько сюрреалистичным и не естественным, что военврач тяжело сглотнул и, встав со стула, нервно заходил по кабинету.
Русокосая медсестричка, открыв рот, глупо хлопала ресницами, не в силах оторваться от увиденного.
-Это как это?!- обрел дар речи военврач- Это вот вы сейчас прямо обрезание сделали?!
-Ну, а когда, доктор военврач? Мальчику в армию, а там всякое может быть, там надо страну нашу защищать. Пусть уж если что, так чтобы по правилам было…как у людей - запричитала Рива Львовна и даже смахнула набежавшую слезу.
-Да прекратите вы, женщина! У нас Советская Армия! У нас ничего не может случиться! Что за люди? Мракобесие какое-то. Вы вот что, осенью приходите. Отсрочку я оформлю. Только не режьте больше ничего! Ей- Богу, цирк! Кино какое-то!
-Так что нам еще резать, доктор военврач? Что надо было так уже- ответила Рива Львовна и семья направилась к дверям.
-Постойте- окликнул военврач- А это…размеры потом, ну, когда все заживет, сохраняются?
-Извините.... Какие размеры?
- Ну, эти. Того, что обрезали.
Рива Львовна с тоской взглянула на мужа и грустно ответила:
-Если бы сохранялись, доктор военврач, так мы бы и мужу второе обрезание сделали, так сказать, для закрепления результатов.
Русокосая медсестричка закрыла рот и стала что-то быстро писать в медицинской книжке.
Через полгода Додика в армию не взяли. Доктор Шварц, как и обещал. Положил его в больницу, а там оказалось, что у него и правда есть болезнь язва. Рива Львовна теперь кормит Додика исключительно бульоном и курочкой и говорит, что единственное хорошее, что она видела от этих ваших ПВО, это то, что Додик с их помощью стал настоящим кошерным аидом и теперь может быть хоть раввином в синагоге на Лермонтова. А оно Додику надо?,
теперь лично Вам для понимания нашего юмора( хохмы, шо у нас значит -мудрость)
Раневская Ф.Г.
1. Хрен, положенный на мнение окружающих, обеспечивает спокойную и счастливую жизнь.
2. Бог мой, как я стара — я еще помню порядочных людей!
3. Нас приучили к одноклеточным словам, куцым мыслям — играй после этого Островского!
4. Здоровье — это когда у вас каждый день болит в другом месте.
5. Сказка — это когда женился на лягушке, а она оказалась царевной. А быль — это когда наоборот.
6. Под самым красивым хвостом павлина скрывается самая обычная куриная жопа. Так что меньше пафоса, господа.
7. Я как яйца: участвую, но не вхожу.
8. Ненавижу, когда блядь строит из себя невинность!
9. Всю жизнь я страшно боюсь глупых. Особенно баб. Никогда не знаешь, как с ними разговаривать, не скатываясь до их уровня.
10. Склероз нельзя вылечить, но о нем можно забыть.
11. Жизнь — это затяжной прыжок из п**ды в могилу.
12. — Вы по-прежнему молоды и прекрасно выглядите.
— Я не могу ответить вам таким же комплиментом!
— А вы бы, как и я, соврали!
13. Вторая половинка есть у мозга, жопы и таблетки. А я изначально целая.
14. Главное — живой жизнью жить, а не по закоулкам памяти шарить.
15. Если больной очень хочет жить, врачи бессильны.
16. Грустной жопой радостно не пукнешь.
17. Лесбиянство, гомосексуализм, мазохизм, садизм — это не извращения. Извращений, собственно, только два: хоккей на траве и балет на льду.
18. Красивые люди тоже срут.
19. Одиночество как состояние не поддается лечению.
20. Все приятное в этом мире либо вредно, либо аморально, либо ведет к ожирению.
21. Есть люди, в которых живет Бог; есть люди, в которых живет Дьявол; а есть люди, в которых живут только глисты.
22. Каждый волен распоряжаться своей жопой, как ему хочется. Поэтому я свою поднимаю и у**ываю.
23. Чтобы мы видели, сколько мы переедаем, наш живот расположен на той же стороне, что и глаза.
24. Женщины — это не слабый пол, слабый пол — это гнилые доски.
25. Женщины, конечно, умнее. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только оттого, что у мужчины красивые ноги?
26. «Пи-пи» в трамвае — все, что он сделал в искусстве.
27. Талант — это неуверенность в себе и мучительное недовольство собой и своими недостатками, чего я никогда не встречала у посредственности.
28. Когда Фаину Георгиевну спросили, какие, по ее мнению, женщины склонны к большей верности — брюнетки или блондинки, она не задумываясь ответила: «Седые!»
29. Лучше быть хорошим человеком, ругающимся матом, чем тихой, воспитанной тварью.
30. Когда я умру, похороните меня и на памятнике напишите: «Умерла от отвращения».
шоб, хоть , как то успокоить и гоев и жидов, даю вам рецептик от дяди Фимы, того, шо с Шепетовки:
ФОРШМАК
Когда мене начинают крутить бейца за еврейскую кухню всякие гои, строить из себя внука повара Ротшильда и кричать всякие слова, таки мне хочется только одного, деточки.
Мне хочется, штоб этот бедный родственник директора всемирного общепита, пошел и бросился головой в навоз. Почему я должен это слушать? Когда этот гоцн-поцн только начинал резать лук на форшмак, так я уже давно его скушал и забыл. И что вы таки думаете, что мне это интересно?
Кстати за форшмак. Почему-то все люди на земле уверены, что как только они начинают говорить за еврейскую кухню, так они говорят за форшмак. Я смеюсь вам в лицо. И знаете почему, деточки? Так потому што они абсолютно правы, штоб у вас в жизни все было хорошо.
Што такое форшмак? Так я вам расскажу, што такое форшмак. Это не совсем то, што вы себе подумали вашей головой, хотя она и не аидэше копф, но пусть и дальше умеет думать.
Вы таки мне можете не верить, но евреи не всегда были такими, как бы вам не хотелось. Потому что большинству людей на этой земле очень не хочется, чтобы евреи были богатыми. И вы знаете, их желание больше исполняется, чем нет.
Но когда-то давно богатых евреев было совсем более немножко, чем чуть-чуть. И даже Ротшильды, штоб им все было хорошо, тоже не были баронами и не имели никакого гешефта кроме слез на Йом Кипур.
И вот в те таки грустные для евреев времена, которые некоторые неевреи очень хотели бы таки вернуть на место, евреи кушали не очень хорошо. Даже фармазонщики не всегда имели курочку на бульон, не говоря себе за обычные люди. Кушать было мало что, но зато всегда в продаже имелась ржавая селедка, которая лежала на прилавки и воняла, как что-то неприличное.
И вот имея такое счастье, евреи и придумали форшмак. А что вы хочите? Что мы имеем? Так я вас скажу, что мы имеем. Мы имеем голодных евреев и уже не голодную мертвую селедку, которая как бы не очень первой свежести и даже не второй. Но где вы видели еврея, который выбросит продукты на просто так? Вы нигде не видели такого еврея.
Поэтому эту ржавую селедку долго отмачивали в чайной заварке или молоке.
Знаете, что я вам скажу? Если вам когда-нибудь скажут за то, что самые консервативные люди — это англичане, так плюньте тому в морду. Плюньте, плюньте, не стесняйтесь. Потому что самые консервативные люди на земле — это евреи. Потому что даже сейчас, когда в любом лабазе можно купить самую лучшую селёдку в мире, евреи продолжают с грустно замачивать её в молоке перед тем, как делать форшмак.
Итак, вы замочили селедку. Ну, так замочили и замочили, пусть ей будет хорошо.
Но потом её таки придётся чистить, даже если вы не очень хочите. Причём, если бы моя бабушка Рахиль Евелевна нашла после этого в очищенной селедке хотя бы косточку или кусочек кожи, то она бы сделала бы вам такой кадухес на всю голову, что я вас умоляю. Поэтому селёдка должна быть только в виде мелко нарезанных лямтиков из селёдошного мяса.
Теперь режем лук, пару кислых яблок, варёную картошку и несколько желтков яиц. Режем не стесняемся и не говорим за то, что у вас болят ручки. С больными ручками кушают разный дрек, а форшмак надо кушать здоровым и весёлым людям.
Раньше всё это резали меленько, как раз ручками. Но сегодня вы все понакупали себе всяких блендеров-шменедров и прочие электрические приборы, ну так можете их использовать, если вы такие нежные.
Сначала кидаем туда желтки, растительное масло, душистый перец и горчицу. Жамкаем на кнопочку и ждем пока оно не станет мелко. Потом отдельно мельчим селёдку, яблоки, лук и яичные белки, которые остались от желтков. Теперь все это смешиваем и добавляем туда же картошку в виде пюре на молоке.
Перемешиваем, кладем в красивую посуду и ставим в холодильник. И пусть оно там слегка постоит. Потому что форшмак, как месть, надо подавать холодным, а горячим надо подавать бульончик. Но за бульончик я вам сейчас ничего не говорю, потому что я не ваша мама, а лучше вашей мамы за бульончик никто таки не знает.
Вот и всё. Кушайте форшмак и не забывайте, что если вы откусите себе пальцы по самый локоть, то вы таки потом вряд ли будете жалеть. Ну, а кто будет жалеть, пусть идёт на рынок, купит себе петуха и делает ему беременную голову.,
ну дай Бог ещё свидимся по хорошему, без Зели, Бидона, и других жидобандер.
Оценили 5 человек
9 кармы